Глава 32 (1/1)
ДмитрийМне нравится женское общежитие своим беспорядком. Оно такое…женское. Нет, нет, нет, у меня алкогольное помутнение рассудка. И вообще, что за глупая игра? Точно идея Алексис – другого такого оригинала во всей школе не сыскать.
На брелке еще видна поистершаяся цифра и множество следов от лака. Да, она обычно красит ногти в невидимый абсолютно обыкновенный цвет. И да, я направляюсь в ее комнату.
Интересно, что она отыщет в моей? И что сможет украсть? К презервативам точно не прикоснется, остальные вещи не настолько ценные и интересные, чтобы привлечь ее внимание. Я знаю Гуттенберг – она любит богатых, тех, которые могут изумить, с которыми можно переспать за сережку…Некоторое время стою перед дверью, не решаясь открыть ее. Здесь когда-то жила Таша…Потянуть ручку вниз оказалось довольно-таки просто, да и мне жуть как интересно, что у нее там.
Комната. Комната как комната. Комната как все комнаты. Изумительно, сначала ничего не замечаю. Все такое…обыкновенное, не похожее на нее.
Только когда я зашел, и закрыл дверь, то увидел, чем она отличалась. На столе стоял включенный ноутбук, плеер, телефон – рай для грабителя!
Темно-синий ковер, на нем – несколько разбросанных книг. Подняв одну из них, я был глубоко изумлен, узнав «Евгения Онегина». Остальные две на немецком, насколько я понял – Гёте. На полке было еще несколько томов в поистершийся советской обложке, на русском, английском и французском, явно не раз перечитываемые. И это изумляет, потому что Алексис обычно тупит не по-детски. На прикроватной тумбочке лежит толстый дневник, исписанный ее ровным прямым почерком, из которого хрен поймешь. Если учесть и то, что все написано по-немецки, то мои шансы узнать что-либо о ней сводится к нулю. Благо, точно под ним я нашел черный фотоальбом.
Сев на мягкой убранной кровати, я с интересом раскрыл его и быстро пролистал несколько страниц с ее детскими фотографиями. Интересное началось на отметке: «Дрезден». Вечеринки, выпивка, презервативы, наркотики…постой-ка, наркотики?! Точно, белые таблетки, косяки, полуголые девушки, парни в одних трусах, бля-я, ну и дела. Правда, ни на одной из фотографий ее нет. Хитра коза: не компрометирует себя.
Чем дальше я листал ее альбом, тем больше было видно, чего ее лишили, переводя в Россию – ведь у нее действительно было все: вот, она целуется с парнем, какие-то тренировки, экскурсии, друзья… Из задумчивости меня вынул резкий сигнал сотового, что разрядился, и мой взгляд попал на экран с замершим изображением танцующей трупы.
Отложив в сторону книгу, я подошел к столу и неуверенно направил курсор на значок «пауза». Картинка задвигалась, в центре появилась Алексис, одетая в свои фирменные широкие штаны и рваную майку. Хм, прокрутить сначала? Да, я понимаю, что таким образом захожу слишком глубоко. Алексис никогда не раскрывалась. Она хранит свои секреты настолько глубоко, что они очевидны, но непонятны. А теперь я в ее комнате, в ее собственных четырех стенах, обители, видавшей ее слезы и отчаянье. Неужели я могу так просто упустить свой шанс?
Видео началось с введения на немецком языке и дружного клика. Потом кто-то поставил камеру на скамью и присоединился к небольшой группе. Музыка была мне знакомой, Гуттенберг постоянно бурчала что-то под нос, и ритм был именно этим. Размеренные, точные шаги десяти персон сливались воедино. В центре Алексис со счастливым лицом выкрикивала команды, выполняя их секунду позже и поправляя остальных. Я заворожено взглянул на ее искрящиеся счастьем глаза и губы, оголяющие зубы. Она редко так улыбается, так искренне, как на этом клипе, длиной в пять минут. Оно окончилось шпагатом Алексис и ее криком. Видимо, они всегда так делали.
Мне этого было недостаточно. В папке оказалось столько роликов, что я решил выбрать наугад одно из них. Это была запись с конкурса.
Алексис была совсем другой – я точно знал, что это она, одетая в легкое платье и грациозно подпрыгивающая на сцене, окрашенной в синий цвет. Маленькие, резкие, ее шаги казались сотканными из света. Ее лица не было видно, но тело показывало, что она счастлива. Алексис двигалась по сцене, редко касаясь пола двумя ногами, вставая на цыпочки и резко поднимая одну из них выше головы. Музыка была такой нежной, такой спокойной, такой драматичной, полной эмоций, которых я испытывал благодаря ней. Зал замер. Люди молчали, наблюдая за ее движениями, мелодия стала угрожающей, на сцене вышли балерины в темно-синем, окружили ее, и девушка запряталась в их кругу. Запуганный лебедь, бабочка, не находящая выхода, маленькая девочка в мире грез. Из ниоткуда появился парень, подхвативший на руки и ставший вальсировать с ней. Принц лесов, рыцарь-герой или очаровательный демон. Музыка утихает, возвращается к прежней мелодии, но больше нет того спокойствия. Девушка опять танцует, но более страстно, не как маленький лебедь, а соблазнитель. Как лань, играющаяся с охотником. Все движутся так гармонично, так прекрасно, живая музыка вдохновляет. Ритм ускоряется. Ритм становится зловеще, декорации меняются на ходу, черные тучи закрывают луну, ей страшно, демон ее не отпускает, она кружится, она боится, она умирает, она ранена. Ее последний танец, ее последний вздох, последнее дыхание. Направленное. На. Встречу. Судьбы. На встречу со смертью. Он, одетый в черное, подхватывает ее, бережно поднимает над головой, опускает, целует, играет, танцует. Для них нет преград. Их любовь вечна. И смерть их соединит.
Трубы стонут и вырывают меня из задумчивости. Алексис? Балерина? Та хрупкая хрустальная фигурка? И он? Кто он? Как девчонка-гуляка внезапно превращается в прекрасное существо?!Решив больше не пугаться своих же выводов, я принялся за ее плеер, полный всякой музыки. Иногда она бежит с ним, особенно сейчас, когда на улице холодно, а наушники закрывают ей уши. Она любит рок. Нет, не любит, просто обожает. Разумеется, музыка для танцев. Классика – необычайно и приятно. Нет, все это я видел. Я хочу что-то новое. И под новое мне в голову приходит только ее прикрытый шкаф. Зная по собственному опыту, что интересное таится в глубине, под тоннами одежды, я отодвинул плечики и взглянул вниз. В черном пакете лежали две неоткрытые бутылки виски и огромное количество сладкого. Решив, что ей ничего не будет, если я заберу у нее Сникерс, я вытянул батончик. Как раз, когда хотел приняться за ее ванную, моему взору попало что-то подозрительно-розовое, надежное укутанное в очень плотное полотенце.Я не только подавился шоколадом, а еще и с испугом попятился назад, выпустив из рук ЭТО! Длинной где-то в 25 см и шириной в три пальца, ОНО лежало на полу, больше чем наполовину показываясь из полотенца.
- Бляяя,- протянул я, осторожно присев и глядя на ЭТО с опаской. Будто живой, чес слово!Через пять минут беспрерывного наблюдения, я осторожно взял его в руки. Резиновый, круто. О, что еще за кнопка. Он начал шевелиться. Улыбнувшись, я сел и с детским интересом начал наблюдать за его движениями. Но когда подумал, что он бывал В НЕЙ, то я выпустил его и еще пинком отправил обратно в глубину шкафа. От этого шкаф начал рычать. Я, до смерти напуганный, вновь полез, выключая его и поспешно укутывая в полотенце. Нет, это ни за что не возьму!Чтобы оторваться от шока, я полез в ванную и вымыл лицо холодной водой. Что Алексис извращенка, это я и раньше знал, но чтоб аж так…
Среди множества фирменных бутылочек я заметил кое-что особое. Взяв в руки, я покрутил его, открыл, усмехнулся и убрал в карман. Нет, ты точно не догадаешься, чего забрал у тебя, Алекса. И я получу то, чего хочу.Вернувшись в комнату, я решил, что больше не хочу рыться в ее вещах и плюхнулся в кровать. Подушка пахнет ею. Было трудно скрыть, что я хотел ее. Блин, как она целуется! Как приятно дышит, кусает и возбуждает любым сжатием! И как было просто отыметь ее там, на глазах у всех, взять ее силой, если понадобится, лишь бы ощутить ее ближе…Телефон загремел на всю комнату, вытащив меня из приятного сна. Давно не спал так хорошо! Потянувшись и проверив, взял ли то, что нужно, я тихонько вышел. В школе все спали, а стражей как всегда не было на постах. Так что не было необходимости особо прятаться и стараться не шуметь. Оказавшись перед своей дверью, однако, я осознал, что в общаге не было тихо именно из-за человека, стоящего позади стены. Ворвавшись в комнату, я едва не потерял сознание.АлексисИз сна меня вырвал пронзительный звон старого будильника. Лично я такого видела только в мультиках, такие большие часы с двумя хернями сверху. Но зато как шумят! И худшее – понятия не имею, как выключить такое. Блядь, умолкни, сука! Быстро став и добежав до будильника, я попыталась унять его, как видела в фильмах. Ага, унять. После третьего мощного стука учебником истории в 300 страниц, я поняла, что тут нужен реальный удар. К этому времени кто-то стучал в стены со всех трех сторон. Блядь, блядь, блядь!Как раз когда дверь распахнулась, и в комнату ворвался напуганный Дмитрий, я расхуярила будильник об пол. Дальше – его реакция. О боже, он меня убьет. Его лицо то бледнеет, то краснеет, глаза не отрываются от запчастей, на которые разлетелись умолкшие часы. Потом они медленно поднялись на меня… и я осознала, что мне конец.
- Беликов,- я отошла к стене.- Я не нарочно, извини,- он пошел на меня, как бык.- Прости! Прости! Умоляю!!!- он навис надо мной, тяжело дыша. Капец, мне крышка!- Ты совсем охуела,- прошипел парень, сжимая кулаки.- Я не знала, как его выключить!- пискнула я.- Да он старше нас обоих вместе взятых!- Прости!!!Открыв глаза, я поняла, что Дмитрий отошел и теперь стоял передо мной, с интересом изучая мои боксы.- Уау,- промолвил он, когда я поставила руки на бока, сжав губы.
- Отвернись!- Тогда не позируй,- парень ухмыльнулся недобро.- А я знаю, чего ты у меня забрала.- Чего?- его глаза скользнули к моей груди, и я последовала его примеру. Блядь, совсем забыла!- НЕТ! Серьезно, это не то!- он сделал шаг ко мне.- Да? Тогда почему она на тебе?- парень сделал еще шаг. Куда бежать? С одной стороны стол, с другой - кровать. Решив выбрать из двух зол меньшее, я прыгнула на постель, но не учла, что он быстрее и сильнее меня. Легко схватив меня, он повалил на кровать и сам оказался сверху.- ОТВАЛИ, ЧЕРТОВ УБЛЮДОК!- крикнула я, когда его рука зажала мои запястья над головой.- Ну-ну, как там звучало правило?- другой рукой он провел по оголившемуся животу.- КРЕТИН!- Я ведь должен забрать свою вещь,- с этими словами его пальцы скользнули по ребрам.- БЛЯДЬ! УЕБИСЬ!- Уебаться?- что-то в его улыбке указывало на то, что мне так просто не отвертеться. Вот луковая голова! И на кой хрен мне надо было предлагать эту игру?!- Чего ты хочешь взамен?- сдалась я.- Хм,- он продолжил с задумчивым лицом гладить мой живот.- О сексе можешь и не думать.- Ты об этом сама подумаешь,- он склонился ко мне и припал губами к моим.И вновь это чертово возбужденье. Не настолько сильное, как вчера, но все равно – мощное влечение внизу живота. Он мягко укусил мою верхнюю губу, и его язык опять сплелся с моим. Этот запах! Его рука продолжала сдерживать мои запястья, пока другая поглаживала живот. Реакция не заставила себя ждать долго, я обвила ногами его талию и еще сильнее прижала к себе, укусив за язык. Дмитрий рыкнул. Черт, впервые слышу его рык. Хочу услышать его еще раз. Хочу быть его. Руками я царапаю его спину, пока он покусывает мочку уха и шею. Любое трение ткани о грудь возбуждает и откликается электрическим разрядом, я чувствую, как ткань его штанов натягивается, а мои боксы влажнеют. Когда его руки уже близко к моей груди, однако, кто-то прокашливается сзади, и я открываю глаза. Ваня, Оля и Ира смотрят на нас вопросительно, а я с силой отталкиваю Беликова, который падает на пол. Быстро натягиваю одеяло на свои голые ноги и гневно смотрю на одноклассника, который тоже растерялся.- Э…люди…вы бы хоть…дверь закрыли, что ль,- бурчит Оля, поглядывая то на меня, то на Дмитрия.- Нет, это не то о чем вы подумали!- кричу.- Я…я спала в его футболке. И этот идиот решил, что я ее у него стырила…- Да ладно, Алекс,- машет рукой Ира,- все нормально.- Какое нахрен нормально?!- визжу.- Отдай немедленно брюки!Дмитрий, еще ошалевший, поднимается и передает мне джинсы, а я быстро одеваюсьи выпрыгиваю из постели. Сволочь! Ненавижу! Больше ничего не сказав, выхожу из комнаты, задев плечом Зеклоса. Блядь, я попала.