Глава 29 (1/1)
Введение:Дорогие читатели,
Следующую главу я пишу в трезвом уме. Простите, если наши взгляды не совпадут, мы не виноваты за то, что настолько разные. Только знайте, что действия Алекс абсолютно выдуманные, но мысли настоящие. Так что можете критиковать наш дуэт сколько захотите. Извините меня, глава опять получится на все пять буквы…Ваша NSD.КираВ дверь стучатся… в шесть утра… в понедельник… блин, убью Гуттенберг. Идеально знаю, что она не отлипнет от меня, пока не открою. Хотя я ей сто раз говорила, что ключом от ее комнаты можно открыть мою. А она нет, да нет – дура, короче.
Ладно, не стоит будить соседок, а то расхудактаются, как в прошлый раз.- Да иду я,- бормочу, пока встаю и тащусь до ручки.
Едва надавливаю на нее, как Алексис влетает вихрем и едва не сталкивает меня оземь.- Кир, кто такие кровавые шлюхи?!Моргаю, туплю, о чем она вообще? Когда наконец-то доходит, она уже успела достать меня и хорошенько потрясти.- Кто это?!- она едва ли не кричит.- Да не ори ты,- возвращаюсь в постель.- Это такие дуры, которым всем дают.- И почему они кровавые?Опаньки! Решаю, что лучше всего будет промолчать и прикинуться уснувшей. Я дала клятву в церкви, что никогда никому не расскажу об этом!
Нельзя, понимаете? Особенно таким людям, как Алекс. Нет, я ее очень люблю, но она слишком тесно контактирует с внешним миром, чтобы позволить ей узнать об этом…- Кир!- она плюхается на мне – больно, мать ее!- Отвали, Лекс,- бурчу, закрываясь подушкой.- Да блядь!- она бьет меня по голове.-Расскажи! А то мне Беликов с утра мозги ебет!- За что?- начинаю задыхаться, и показываю голову, подобно рыбе.- Да за то, что пошла в клуб и в руки к Змею попала….- ЧТО?!- прыгаю на нее и прижимаю к кровати.- ТЫ ЧТО НАТВОРИЛА?!- Еще одна,- она вздыхает и смотрит на меня недовольно.- Ну что, ну ладно, этот придурок схватил и в подвал повел. Ну и что? я ж жива…- ДА НИХУЯ!- срываюсь на крик.- Ты понимаешь, кто таков Змей?!- Э…местный клоун?- Дура,- спрыгиваю с нее и начинаю метаться по комнате. Блин… так и знала, что она влипнет в дерьмо, но не в такое же…Некоторое время Алексис с интересом слушает мой прелестный мат, жуя конфету (и откуда она их только достает?).
Так, надо собраться. Шутки со Змеем плохи, это всем понятно… всем…только не ей. Конечно, Лекс ведь не знает о кровавых шлюхах. Как и о клубе. И обо всем… может, ей стоит рассказать? Черт, что-то касается груди. Крест. Фф-ф-фак!- Тут все проглотили языки, да?- Алексис встает.- Я дала клятву в церкви…- ДА НУ НАХРЕН ЕЕ!- вдруг кричит она.- Нахер все это христианство, раз уж я не понимаю, за что мне мозги имеют!- Не зли Бога,- вот и уродилась, дура религиозная.- О, можешь не волноваться, я ему все отымею!- с этими словами она выпрыгивает из комнаты и бежит по коридору к выходу. Блин.АлексисКак приятно бежать, когда нет хронометра, отчитывающего твой результат. Ощущать холод покрывшего поле снега сквозь тонкую подошву кед. Вдыхать морозный воздух, который бьет по лицу. И быть одной, одной в своем гневе и недоумении. Как хорошо, когда вокруг нет никого, кто хоть отдаленно знает меня. Я в лесу.Никогда не ходила в эту часть школы: среди лиственниц, на самой красивой из всех полян устроилась деревянная церковь. Блин, не нашли еще куда поставить храм, поклоняющийся неизвестно кому! Словно издеваясь, на ее самом верху блестит крест. Такой золотой, показывающий глупую набожность… хуйня, короче!Гнев постепенно нарастает. От холода начинаю дрожать, и сама не замечаю, когда в руке оказывается булыжник. Все, все из-за этого деревянного здания, пропахшего неведомыми травами и свечами!
НЕНАВИЖУ!Треск стекол. В идеально ровной поверхности высокого окна зияет беззубая дыра. Только один осколок еще неизвестно как держится за верхнюю раму. Еще одно меткое попадание убирает и его.Все, я довольна. Раз уж религия решила попортить мне крови, то я пущу кровь у нее. Готовьтесь, дети божественные, вас ожидает пиздец!
Пять часов спустя:-…что и привело к значительному повышению населения Земли,- географ кивает мне с улыбкой, велит садиться на место и ставит мне заслуженную пятерку.
География хорошая, географию я люблю. Не то, что это сраный английский. Оп, а кто пообещал себе жить один день без мата? Ночь. Ладно, одну ночь, какая разница?
В классе царит полная тишина. Всем страшно поднять голову, особенно мученикам на первой парте. Только Лиза, овца, смотрит на препода и улыбается ему мило-мило своим кривозубым лицом. Ну и выбрал себе пару Виктор! Кстати, где он? А, вот и мой бывший, сидит сзади, хихикает с Саней и Денисом. Классные у нас парни, разве что Беликов иногда злит меня. Ничего, пройдет.
Внезапно, урок прерывается. По громкой связи (впервые вижу ее в действии) объявляют сбор в актовом зале. Так, что-то случилось. Опять эпидемия? Убили кого-то? Трах…что-то?В коридоре полным-полно народу всякого возраста и телосложения. Решив с Ирой, что можно и улизнуть с этой бредятины, выпрыгиваем из окна первого этажа и идем гулять вокруг школы.- Интересно, что там опять надумал директор?- Да хрен поймешь,- пожимаю плечами.Некоторое время молчаливо идем, вдыхая и выдыхая морозный ночной воздух. Черные облака затянули небо, и с него непрестанно падают снежинки. Наверное, возненавижу снег после России.Ира обнимает меня через талию и притягивает к себе. Мы немного ведем себя, как лесбиянки, но об этом никто еще не догадался. Нет, мы не делали ничего особого, поцеловались один раз по заданию гениальной Оли, да по ночам сочиняем друг для дружки эротические рассказы, но приятно думать, что тебя обнимает кто-то, кто действительно знает, чего ты испытываешь. Но и от нее, как и от остальных пятидесяти с чем-то знакомых не выведать такую тайную информацию о сообществе кровавых шлюх. Конечно, тут замешано много секса, и видимо, крови. Но что между ними общего? Потеря девственности? Бред. Хотя тут есть над чем подумать. Не-девственниц в школе довольно-таки мало: пять или шесть, не считая учительниц-трезвенниц. Секретное общество для дефлорации??? Нет, меня понесло.Кровь и секс…Мерлин Мэнсон – эм…поклонение хэви-мэталлу? Нет, нет, нет, нет.- Алекс?- М?- Пойдем, все же, на собрание?- Зачем?- Не знаю. Директор редко созывает нас. Обычно он предпочитает следить за всем из тени.
- В каком смысле?- Ну, в прошлом году наши мальчики хижину подожгли.- Серьезно? Кто?- Да наша «четверка».- Поверить не могу!- И все же, это были они. Зеклоса не выгнали из-за королевской крови, Вика – из-за денег родителей, Дима – сама видишь, талант, а Саню оставили просто так. Нравится он всем.- Как и тебе,- смигиваю.- Ну ладно, раз уж хочешь, то пойдем.Я-то идеально знаю, зачем всех позвали. Изумительно, что меня не схватили в первые же минуты – ведь их пресвященную церковь должно быть, охраняют, как зеницу ока!
В зале негде упасть иголке, зато тепло, и не ощутим сквозняк, идущий из открытой двери. Все смешались в единую серую кучу, в которой затеряться оказалось довольно-таки просто. Многие стоят, потому что старых скрипучих стульев не хватает, еще большее количество стоит в наушниках, и еще больше просто не обращают внимания на то, что говорит директор. Из-за гуденья, его громких слов трудно различить, и мне приходится напрягаться, чтобы угадать, что он все-таки имеет в виду. Разумеется, мне это не необходимо. Я решила признаться перед всей этой толпой в своем деянии, о котором не жалею. Подумаешь, окно сломала. Заменят, я оплачу. Поэтому оставляю Иру где-то сзадии начинаю пробиваться к сцене. Я уже достаточно близко, когда он произносит банальную ложь:- Признайтесь, кто сделал это, и последствий не будет!- Я!- изначально никто не реагирует на мое относительно слабое восклицание. Набрав побольше воздуха в легкие, выкрикиваю еще раз:- Я!Одна буква формирует слово. С быстротой молнии оно облетело весь зал, и все внезапно умолкли с изумления. Девятиклассники расступились передо мной, укорительными взглядами провожая к ступеням, ведущим на сцену. Все замирают. Никому не верится, что милая девочка Гуттенберг содеяла такое богохульство. И все-таки, это была я. В трезвом уме и в лучшем за годы жизни физическом состоянии.
Директор вздрагивает, когда видит меня, но быстро приходит в себя и смотрит на. С тех пор, как по школе разнесся слух о моем отце, меня стали не особо жаловать. Как бы то ни было, теперь стало еще хуже. Все взгляды приятно охлаждают кожу, здесь хоть можно дышать, в освещенном прожекторами пространстве. И я не краснею. Все ожидают слез раскаянья, а я стою простовато и слегка улыбаюсь далеким друзьям.Правда, они мне не отвечают тем же дружеским жестом. Несколько часов назад я серьезно наступила на их честь, затронув гордость. Кто знает, может, они простят в один день…когда меня не станет.- Гуттенберг?- говорит директор.- И зачем же ты сделала это? Притом с таким довольным лицом?- Потому что меня взбесила церковь,- отвечаю крайне искренне, надеясь, что меня поймут. Но вместо этого слышу только недовольное фырчанье.
- И каким именно образом?- Вы ведь носите крест?- И что с того? И почему ты его не носишь?- священник позади него напрягается, наблюдая за мной тревожно.- Он мне противен. Так вот, директор, я спросила вас об этом, чтобы задать следующий вопрос: вы когда-нибудь давали клятвы над Библией?- Конечно, давал!- И вы, наверное, также согласились хранить один маленький секрет?- Что ты имеешь в виду?- Я давно ждала этого дня,- с этими словами я повернулась к замершему залу,- чтобы задать один вопрос. Из-за него у меня начались проблемы. Хотя нет, проблемы начались в день моего рождения. Или же когда я совершила первородный грех...
- Вот видишь, все же ты Божье дитя,- постарался загладить ситуацию священник, за что получил испепеляющий ненавистным презрением взгляд.- Не занимайте меня глупостями. Я учусь в школе, а не в монастыре. В школе, где есть спиртное, каша, вампиры… и кровавые шлюхи. Правда, я понятия не имею, кто это. Все дали клятву, видите ли. Все поклялись над толстенной книгой не говорить правду, и решили убедить себя в этом посредством креста! Какое подлизывание! Как низко вы успели пасть?- Немедленно прекрати, Гуттенберг!- кричит директор.- Что с тобой такое?- Демон овладел мною. Посыпьте святой водой, может уйдет.
- Молчать!- Не по-христиански вы мне рот затыкаете,- мотаю головой.- Образумься, девочка…дочь моя…- пытается священник,- Отче, я уже давно не девочка, и ни в коем случае не прихожусь вам дочерью. Ну, и кто же кровавые шлюхи? Опять тишина. Что ж, дорогие мои, да благословит вас ваш БОГ!- и я пошла к ступеням.- Ты вылетишь отсюда!- О, неужели вы так наивны и думаете, что я не буду рада этому?- я повернулась к нему.- Опомнитесь! Я человек, я пью алкоголь, занимаюсь сексом и хожу в школу. Я не дампир, мне плевать на наглых мороев и глубоко насра… неинтересны стригои и приемы самозащиты. О, и знаете что: хоть иногда пробуйте еду в столовой.Я ухожу в полной тишине. Мне хорошо. Наконец-то свет прожекторов вновь осветил меня. Наконец-то сцена, хоть мне и достался терновый венец. Но и это сойдет. Все же, я Алексис Гуттенберг – я никогда не проигрываю самой себе.