Шторм всегда открывает новые тайны (2/2)

— Видимо я всё ещё не отошёл от больницы, — сонно проговорил Тэхён, садясь в автомобиль и пожимая протянутую руку. — Вчерашний день почти не помню, с момента, как ты привёз меня…

— Может, ты уснул? — предположил Чимин, разворачиваясь, чтобы вернуться на главную дорогу. — Погода вон какая, только и дрыхнуть без задних ног. Ещё и море пуще прежнего, снова разбушевалось что-то. У вас тут, цунами ненароком быть не может? А то, так глядишь, и затопит. Тэхён?

Тэхён никак не реагировал на Чимина. Вместо этого он не отрывал взгляда от окна. Привычные пейзажи здешнего городка всегда такие одинаковые, но сейчас изменились, став чёрно-белыми совсем. Колёса перестали шуршать по просёлочной дороге, выезжая на старый асфальт, оставляя позади улицу. Из домика на углу никто не вышел помахать, а велосипед, на котором он всегда ездил, наперегонки с ветром, стоит теперь, покосившись у дома. Парню ещё пока болезненно много двигаться, а его друг не хочет больше оставлять его одного.

Ветер попадал в машину через опущенное стекло, но сейчас, те минуты переполняющего счастья, когда они ездили в соседний город, как купались на своём маленьком пляже, все все мгновения оказались такими мимолётными, как мелькающие ветви деревьев, на которые в пустоту смотрел Ким. Солнце надолго спряталось, закрывшись от этого мирка в тучах, а море до следующего лета не порадует своей прозрачной гладью.

Даже появление Чонгука в жизни Тэхёна, все те моменты, от которых сердце начинает трепетать, сейчас вымылись из головы, оставляя там только всё самое печальное. Насколько длинна минута радости, против часа грусти, и насколько короток час радости против минуты грусти. А если эта минута, становится частью твоей жизни на протяжении уже как месяца?

— Тэхён? — на одном из поворотов Чимин успел поймать взглядом, как по смуглой щеке его друга скатывается слеза. — Мы вернём его.

Отрывая одну руку от руля, блондин прикоснулся большим пальцем к по солнечному горячей коже, вытирая ненавистную солёную каплю. Сквозь голубые линзы парень не мог вернуть внимание дороге. Он смотрел на Тэхёна, а казалось, слёзы сейчас у самого пойдут, и дождь пойдёт, и действительно, цунами будет…

— Обязательно вернём, — Чимин нехотя переключился обратно на руль. — Тут, Ба с Дедом привезли кое-кого, они сейчас у нас дома разговаривают по поводу Хосока… Сейчас Чонгука заберём и поедем ко мне. Сегодня школы не будет.

— Чонгука? — стоило услышать одно только имя, а Тэхён сразу оживился.

Заметив такую реакцию, Пак ухмыльнулся, чувствуя разряжение обстановки и расслабляясь.

— Вы бы уже встречаться начали, что-ли, — высокий голос друга в этот момент казался особенно забавным, но до ужаса смущающим.

— Не говори ерунды, — Тэхён снова отвернулся к окну. — Какой ещё встречаться… мы с тобой уже говорили на эту тему.

— Он не отходил от тебя в больнице, с ума сходил из-за твоих переживаний, не смеши меня, Тэхён, — Чимин улыбнулся. — Вы и так уже словно парочка. А я вот, Юнги послал…

— Что? — Ким озадаченно посмотрел на друга, не понимая о чём тот.

— Ну, знаешь, короче заебал он меня. А вчера начал в любви признаваться, чушь какую-то пороть, — лицо Пака перекосилось от отвращения. — Я думал он постоянно липнет, потому что ему одному скучно, а оказывается, втюрился в меня, решил что он теперь как и ты, тоже гей, и всё.

Пока друг делился своим вчерашним днём, Тэхён сидел тихо, но стоило Чимину замолчать, как громогласный смех сотряс машину.

— А ведь его жаль, — Ким вернул своё обычное выражение лица, грустно обдумывая какого может быть Мину. — Он же не виноват, что ты такой…

Чимин округлил глаза, ожидая что друг скажет глупость.

— Его можно понять, — спокойно закончил Тэхён, так и не озвучив своё сравнение друга с ангелом. — Так, кого там привезли Ба и Дедушка?

Не желая возвращаться к теме отношений, Чимин начал пересказывать встречу с женщиной, которая оказалось знакомой его родной мамы, а ещё Дедушки и Ба и, вполне возможно, знакомой отца Намджуна, ведь росли они все в одном месте, как раз на глазах стариков.

— Я конечно знал, что здесь все друг друга знают, но чтобы настолько… это перебор для меня, — Чимин остановил машину возле заправки, где их ждал Чонгук. — А, да, эта женщина. Её зовут Сиа, представь, море же.

— А ещё она моя мама, — Тэхён от неожиданности подпрыгнул, оборачиваясь к отрытому окну, к которому наклонился Чон. — Этот мир оказался не больше этого городка, не так ли, Минни?

Задняя дверца захлопнулась, и автомобиль двинулся к дому Паков. Тэхён, казалось ждал встречи с Чонгуком, с того самого момента как проснулся, но сейчас, его будто лихорадило. Парень, сидевший сзади, явно ловил взглядом каждое движение Кима, и Тэхён это чувствовал. Он моргает, а Чонгук ловит то самое несуществующее дуновение ветра от пышных ресниц. Он делает вдох, его грудь приподнимается, а пульс Чона уже подстраивается под него.

— Прости, что вчера я так ушёл домой…

— Всё в порядке, Тэ, — Чонгук наклонился вперёд, кладя руки на плечи парня впереди себя. — Думаю, даже к лучшему, что ты вчера был дома. Хотя всё же кое-что интересное ты пропустил, чёртов коллекционер разлученных братьев.

— Что? — Киму скоро можно этот вопрос присваивать вместо имени, а Чимин тем временем начал истерически смеяться, готовясь к волне вопросов от друга, который сам же задавал вчера в своём доме.

— Ну, я конечно планировал твоё знакомство с моей мамой, но даже и представить не мог, что ты уже знаком с моим старшим братом, да ещё и его лучший друг, — Чонгук позади расплылся в улыбке. — Я и Хосок — братья. У нас одна мама.

***</p>

polnalyubvi — Песня последней встречи</p>

В доме Паков за весь месяц не собиралось столько людей одновременно. За столом сидели взрослые, пока остальные расположились в гостиной. Тэхён смотрел на всё, словно сквозь туман. Ему казалось, что это не взаправду. Сон, из которого он никак не может выбраться. Да и просыпаться он раньше не хотел, кроме того, что сейчас, когда Хосока нет рядом, ему уже не хочется больше спать. Только сидящий рядом Чонгук подвергает его желание сомнению, ведь нет гарантии, что проснувшись, черноволосый парень не исчезнет, как и все, кто его окружает прямо сейчас. Намджун, крепко держащий Джина за руку, не обернётся в прежнего монстра, живым кошмаром в жизни Тэхёна. Юнги, вышедший на задний двор курить вместе с Дедом, не станет опять единственным живым полущитом.

Чимин, подаривший свет и надежду, не обернётся видением помутневшего разума. Чонгук не станет сновидением, а затянувшиеся шрамы на запястьях не окажутся раскрытыми кровоточащими ранами, которые и вызвали весь этот бред отчаявшегося парня, не желающего больше жить.

Вспомнив о том, что в тот злополучный день, когда холодное лезвие обожгло горячую кожу своей остротой, Ким также был один, парень встал с дивана, направляясь к двери, ведущей на задний двор, в которую только что зашёл Дедушка.

— Ты куда это, братец? — старик хлопнул Тэхёна по плечу, оказывая поддержку, в которой Ким на самом деле сейчас может купаться, как в волнах моря. — Там холодно, накинь вот.

Старая крутка упала на его плечи, топя в себе худое тело. Выходя на улицу, встречаемый ветром, Тэхён уже не слышал слов Ба, подошедшей к старику.

— Как же он похож на него… и не только он, — поворачивая голову в сторону Чонгука, старушка тяжело выдохнула. — И что мы им скажем? Собрали тут, как будто совещание президентов, а в итоге, наши разговоры в пустую.

— Возможно и в пустую, — ответил ей старший Пак. — Но Оушен никогда не откажет своей младшей сестре. Даже сейчас. Он вытащит мальчишку.

— Но мы же всё ещё не уверены, что Чон Чонгук…

— Уверены, — произнёс старик, прерывая свою старую подругу, смотря прямо в чёрные глаза, которые внимательно следили за ними двумя, стоило Тэхёну скрыться за дверью.

Холодный ветер, обжигающей пощёчиной по лицу, вырывает Тэхёна из помутнения. А Юнги, сидящий нахохлившимся воробьём на ступеньках, становится доказательством: всё реально. Здесь и сейчас.

Тэхён двери закрывал тихо, а благодаря дуэту морских волн и ветра, его совсем не было слышно, поэтому Мин продолжил сидеть не замечая постороннего рядом. Сейчас, сидя здесь один, он казался не менее потерянным, чем Ким. Словно, его как ребёнка, привели сюда и сказали сидеть, ждать, когда заберут. Вот только заберут-ли? Для Тэхёна Юнги был очень неоднозначным человеком. Даже сейчас, когда они, казалось бы, сблизились. Но Тэхён знает одно, Мин не ледышка, думающий только о себе. Он не бесчувственный. Он совсем другой. Младший видел и улыбки и смех, и помнит как Хосок всегда рассказывал о крутых текстах начинающего рэпера. Для Тэхёна одно грустно что чувства человека, которым восхищается его лучший друг, а Тэхён уверен, Чон восхищается им, так отвергли. Ведь, его совсем не знают. Не знают и то, как он на самом деле дорожит всеми вокруг него. А его курение…

— Тэ, я никогда не спрашивал тебя об этом. А… больно было? — Юнги, повернувшись, ощущая спиной, как за ним кто-то наблюдает, аккуратно взял парня за запястье, склоняя его к себе ближе и оттягивая напульсник так, чтобы были видны полосы на коже.

— И да, и нет. Физическая боль ужасна, но, когда ты умираешь внутри и просто хочешь побыстрее с этим закончить, то терпимо, — Тэхён отвернулся, дергая рукой, чтобы освободиться от хватки, говоря об этом так, словно сам не умирал, а рассказывает чужую историю, а вот Юнги не собирался отпускать.

Бледные пальцы коснулись смуглой кожи, проводя по каждой линии, которая на ощупь была на самом деле не такой шероховатой, как обычно описывают шрамы. Каждая полоса, оставленная лезвием, была будто водная гладь, с небольшим глянцевым блеском, и отличалась, будучи на несколько тонов светлее. От нежного прикосновения грубых пальцев по коже Тэхёна побежали мурашки. Он любит тактильный контакт, но одно дело, когда это люди, к которым ты привык, с которыми обниматься для тебя — как дышать. А вот с Юнги подобное впервые.

— Я тоже не спрашивал, почему ты куришь? Так много, — Тэхён осекся, как только чужие пальцы разжались, давая почувствовать свободу.

Юнги достал очередную сигарету, закуривая от старой бензиновой зажигалки, не торопясь убрать ее в карман. Парень еще раз проводит пальцем по колесу, позволяя жидкости внутри образоваться в маленький огонек перед глазами, то и дело сбиваемый ветром, словно танцор на сцене балетного представления.

— Курение убивает, — типичная надпись на пачке ядовитых белых палочек, которую вслух прочитал Тэхён.

— Вот именно, — тихо, выдыхая облако дыма и вставая со скамьи, проговорил Юнги. — Убивает…

Шум волн, который несколько минут назад был готов разорвать барабанные перепонки, стих, выделяя слова, отправленные в воздух, но никогда не услышанные небом, ведь и ветер тоже стих. Юнги и Тэхён оглянулись, почувствовав смену погоды. Отряхиваясь от пыли ступеней, парни начали подниматься к двери, как душераздирающий крик пронёсся по всему пляжу, услышанный внутри дома, что все кто там был, повыглядывали из окна, а Мэй, Намджун и Чимин вышли на тоже самое крыльцо.

От такого крика у обычных людей мурашки по всему телу вместе с холодом страхом нагоняемые, а у Тэхёна в голове только слово «убивает» крутится, сказанное Юнги, в вместе с ним, на фоне, недавнее штормовое предупреждение…

— Кажется, цунами всё же будет, — раздался незнакомый узнаваемый голос нал ухом Кима.

Позади стоял Чонгук, смотрящий своими чёрными-чёрными глазами в самую даль, откуда на берег маленького городка надвигалась стихия. Только голос этот был совсем не Чона, он холодит и швыряет сознание, точно волны выбрасывают водоросли на берег. Для Тэхёна не Чона, а Сиа, единственная оставшаяся сидеть во всём безумии за столом, распахнула глаза. Голос был Чона, точно его, она знала с самого начала, стоило взглянуть в глаза собственного ребёнка на берегу тем вечером. Голос Чона Оушена. И цунами, что надвигается — во спасение, а не уничтожение.

— Похоже, перевод Чон Хосока отменяется, как и заканчивается его заточение, — женщина говорила всё тем же спокойным голосом, что и всегда. Тихо, но чётко. — В конце концов, освободят не люди, так море…

Сирена, пронзившая холодный воздух вслед за криком, вторила словам матери, повещая всех о двух бедах: морская стихия на подходе и… преступник сбежал.