Вода не терпит страха (1/2)
Hozier — Arsonist's Lullabye</p>
Машина стояла возле дома мэра с выключенными фарами, словно голодный зверь, которому не дали закончить охоту и отняли добычу, что была уже в его лапах.
С пассажирского сидения тонкой струйкой вытекал наверх дым от сигареты, только почти стихший ветер тёмного вечера развеивал её на ветру, иногда загоняя дым обратно в салон. Юнги стряхнул в очередной раз пепел и, откинувшись на спинку, зевнув, в который раз затянулся.
— Ну и какого хуя ты опять сорвался и погнался за младшим? — спросил он водителя.
В салоне кроме их двоих больше никого не было, и сейчас можно спокойно поговорить, без лидерских замашек перед компанией или страха упасть в чужих глазах.
Намджун потянулся за пачкой в руках старшего, вытягивая оттуда палочку с отравой для лёгких и прикуривая от протянутой бензиновой зажигалки.
— Джин, — протянул он кое-как выдавив из себя тошнотворное имя.
— Твой братец вернулся? — на чуть кукольных губах появилась ухмылка, делая её обладателя похожим на кота, который гуляет сам по себе.
Намджун кивнул.
— Эта городская шлюха не просто вернулась, — пепел полетел через водительское окно. — Этот сукин сын теперь будет жить здесь… и учиться тоже.
Друг хмыкнул, не понимая важности проблемы.
— Тебе не похуй? Он же в выпускном, если мне не изменяет память? — Юнги стал разглядывать лицо младшего.
— А то ты не знаешь как я отношусь к этому педику, — лицо Намджуна исказила гримаса отвращения. — Одного вон на город хватает, теперь ещё и эта фифа.
***</p>
После того, как Юнги остановил Намджуна и увёл от Тэхёна, они высадили лишних пассажиров на центральной улице, заехали в маркет на окраине за сигаретами, и теперь стояли возле дома Намджуна.
Юнги хорошо знал своего друга. И знал, что тот мог сорваться и поехать за своей «грушей для битья» по двум причинам. Что-то произошло дома и тому нужно выпустить пар. Или же, Намджун в очередной раз бесится от того, что Тэхён, некогда лучший друг и милый смешной младшенький, оказался геем, которых Нам терпеть не может. Юнги же было плевать, консерватизм их родного городка его порядком подъзаебал, но и выступать против он не видел смысла. Всё равно свалит отсюда, так пускай хоть потоп, хоть землятресение. Но, состояние лучшего друга всё же волновало старшего. Как никак столько лет бок о бок, Намджун видел в нём отцовско-братскую заботу, которую никогда не получал дома, и Юнги чувствовал ответственность, как старший.
— Значит, наша принцесска переселяется сюда… — протянул старший. — И что дальше?
Намджун сложил руки на рули и упал на них головой. Повернувшись в сторону друга он сморщил нос.
— Его я и пальцем тронуть не смогу, — у него чесались кулаки, хотелось подправить безупречное личико братца. Сводного брата. — Подстилка отца не позволит, если на нём будет хоть пылинка, виноват буду я.
— Ммм… — протянул Юнги выкидывая окурок туда, где уже валялась небольшая горстка. — Плюнь на него. Погнали на выходных в город. Вонхо обещал устроить в «Гроте» баттл. Я подал заявку.
Идея друга немного развеяла мысли Намджуна. Он коротко кивнул и тут же дёрнулся. Телефон, лежащий на панели машины неприятно завибрировал, а на месте фотографии появилось лицо мэра города.
— Иду, — коротко ответил Намджун на звонок и посмотрел на друга. Тот потянулся и открыл дверь машины.
— Не наделай глупостей, — кинул он на прощание. — Спишемся.
Дверь машины хлопнула, а фигура, чуть пошатываясь от сонного состояния пошла по улице вперёд, освещённая неяркими фонарями.
Намджун усмехнулся. Хён ну правда, как кот, гуляющий сам по себе. И пара причин, почему Нам его ещё не послал, как делал со всеми обычно, это их дружба и уважение со стороны Намджуна к старшему. К его рассудительности, спокойствию. А ещё Намджун немного завидовал другу. Ему плевать на всех и вся. Он живёт своей жизнью. Не слушает родителей, которые твердят ему про продолжение отцовского дела в виде небольшого рыболовного магазинчика, пишет себе тексты, вылазит в соседний город на баттлы, и уже копит на переезд в столицу.
Намджун не мог так. Не мог быть спокойным из-за своей вспыльчивости, не мог ослушаться отца, став пловцом, а в итоге и капитаном команды. Всё, что он мог, это срываться на бывшем лучшем друге, который когда-то был единственным солнечным зайчиком для него в этом сером городке.
Скрипя сиденьем и вылезая из машины, он чувствовал, как злость снова скапливается внутри. Иногда казалось, что им лет по сорок. Настолько иногда заёбывает школа, дом, недодрузья. И единственное спасение, это подобные разговоры ни о чём и по душам с единственным человеком во всём мире, который принимал и понимал.
***</p>
U2 — The Troubles (feat. Lykke Li)</p>
Намджун стоял перед дверьми дома, снимая очки он потянул руку, но двери сами распахнулись перед ним.
На пороге стоял тот, кого он ненавидел не меньше, а скорее даже больше, чем Тэхёна.
Разница в пару-тройку сантиметров позволяла смотреть ему свысока на незваного гостя. Он собирался пройти, задев того плечом, но Джин сделал шаг назад, чуть ехидно улыбаясь.
— С возвращением, младший братик, — ухмыляясь произнёс он, вскидывая брови.
Кулаки сжимались, смазливая мордашка сама просила врезать ей, а нарочитая раздражающая манерность выводила остатки спокойствия из разума. Намджун прошёл в дом, а двери за ним закрылись.
— Джун, ты не поздоровался с братом, и опоздал. Сейчас уже придут гости, — глава семьи и этого города сидел в столовой перед накрытым столом. Намджун внешне больше пошёл в мать, и от этого человека в нём не было почти ничего, кроме чистых карих глаз, в разрезе дракона, которые он прятал под тёмными очками, ненавидя свою внешность.
— Я был занят.
Короткий ответ сына, вид которого полностью выражал, насколько ему плевать на всех, кто сейчас его окружает, заставляет мэра отложить бумаги, которые тот читал.
Намджун, заметив злой взгляд отца, скривился и развернулся в сторону парня, так и стоящего у двери, упершись о стену.
— Рад тебя видеть, нет, — произнёс он, стиснув зубы, как и кулаки, и тут же стартуя на второй этаж, хлопая дверью в свою спальню.
Грудная клетка вздымалась от глубокого дыхания, Намджун пытался успокоить нервы, чтобы спокойно выйти обратно, нацепляя маску «примерного сына мэра».
Все думают, что быть в семьи главы города, пускай и такого маленького, это круто, это здорово. Вот только все забывают правило о двух сторонах медали. Так, хотел ли Намджун становиться пловцом? Нет. Хотел ли Намджун поступать на юридический в колледж, куда его собирается отослать отец после школы? Нет. Хотел ли Намджун новую маму в виде мачехи, у которой в придачу есть сынок на год старше, да ещё и открытый гей? Нет. Хотел ли он вообще рождаться таким, какой есть, с этими глазами дракона? Нет.
Но его не спросили. И единственная отдушина, которая у него осталась, это посиделки с Юнги и издевательства над Тэхёном, что даёт хороший выплеск эмоций после очередной затрещины от отца. И вымещать на человеке свою злость ему нравилось больше всего. Показывать, что он главный. Что он может устанавливать правила. Хотя в издевательствах над Тэхёном больше виноват Джин.
Ким Сокджин, сводный брат, сын мачехи, выпускник старшей школы, модель и гей до мозга костей. И Намджун ненавидел его. Тот был вольной птицей, Намджун в клетке, Джин любимчик своей матери, а из-за неё и отец готов прыгать перед ним на носочках, а Намджун просто должен быть образцов-показательным примером, и желательно чтобы не дышал. Джин гей, а Намджун — гомофоб. Вот и всё.
***</p>
Klergy — Everything's a Lie (feat. LEXICON etc.)</p>
За столом сидело вся семья мэра вместе с семьёй Паков. Из разговоров Намджун понял, новые соседи приехали из города, крупные бизнесмена, владеющие несколькими суднами по ловле рыбы, собираются возобновить работу местного порта, чтобы выстроить собственный склад, а заодно принести жизнь в этот городок. Ничего интересного. Просто, человек способный купить весь этот город, и хозяин этого городка на переговорах.
Прямо напротив сидел сынок гостей, Чимин. Намджун осматривал его, откинувшись на спинку стула, подмечая лицо эдакого ангелочка, под стать, чтобы дружить с таким как Ким Тэхён. А Намджун их видел в школе. Да и их же одноклассники быстро всё рассказали, у главного пидора школы появилась парочка. Богатенькая однако парочка. Намджун вскинул бровь, разглядывая часы на руке парня напротив и серьги в ушах. Он бы и отвернулся в итоге, да взгляд, поднявшийся на него не дал.
А вот и истинная сущность. Взгляд, человека, который недавно мило улыбался, здороваясь за руку, был наполнен презрением, злобой, ненавистью. Этот взгляд может и убить, хотя девки обычно текут от подобного.
— А я всегда знал, что у Тэхён~и хороший вкус, — тихо процедил Намджун, чтобы кроме их края стола, где сидел он сам, Чимин и Джин, их больше никто не услышал. — Ну что, сучка, добро пожаловать в наш городок, порадуешь завтра нас дуэтом с ТэТэ?
Джин, отпивая из бокала вино, которое ему налил сам мэр, тихо хмыкнул, тут же наигранно улыбаясь и громко восторгаясь вкусом гостей, которые и принесли алкоголь.
— Заткни свой ротик, братик, дерьмом воняет, — процедил он сразу, не снимая улыбочки. Тут же поворачиваясь к Чимину. — Рад тебя видеть, Минни, значит ты теперь дружишь с ТэТэ? Быстро вы нашли общий язык, хотя я рад.
— Инста? — уточнил Чимин, припоминая, что сегодня выкладывал много фотографий, и среди них были фотографии и с Тэхёном. — Ты тоже с ним знаком?
Намджун немного злился, что на его фразу не отреагировали, а ещё и Джин вмешался. Отодвигаясь от стола, он встал.
— Прошу прощения, — сделав небольшой поклон головой, парень двинулся в сторону кухни, где была дверь на задний двор. Курить хотелось неимоверно. А ещё позвонить Юнги. эта компания его достала, а так, хоть отвлечься можно.
Звёзды уже сложились в созвездия, почти полная луна отражала свет планеты. Поздний вечер плавно перетекал в ночь. Городок давно спал, разве что, у заправки может сколько-то пьяниц околачивается возле дверей магазина. Маяк светился своей поблёкшей белой краской, периодически мигая тусклым светом. Закурив, Намджун резко выпустил дым, переработанный лёгкими, осевший никотином на их стенках. Он только немного расслабился и набрал предпоследний вызов, как тут же вздрогнул.
— Значит мне не почудился запах табака, — к нему, почти вплотную, сзади подошёл Джин. Он дышал прямо в стриженный затылок, намереваясь обхватить стоящего перед ним руками со спины, но Намджун резко поворачивается, делая шаг в сторону.
— Чего тебе? — даже в темноте можно было разглядеть взгляд полный ненависти.
— А знаешь, я даже рад, что перевёлся в вашу школу, — Джин насмехался, тоже доставая сигарету и закуривая её в ухмылке. — Теперь у меня будет возможность любоваться такой сладкой задницей в плавках на каждых тренировках и соревнованиях. Разве не прелесть?
— Сука! — Намджун замахнулся, но его кулак остановила не менее крепкая хватка старшего.
— Забываешься, Джун, — Сокджин приблизился к его лицу, продолжая держать кулак в своей руке. — Если на мне будет хоть один маленький синячок, и это не засос или любовный укус, то тебе же и пиздец.
В этот момент к ним скользнула третья фигура, более низкого роста.
— Джин? — Чимин застал братьев с сигаретами в руках, и кулаком одного в руке другого. Он уже наслышан о Намджуне. Джин же, его друг, они познакомились в городе, когда Чимина пригласили попробовать себя в качестве модели.
Намджун всё же вырвал свою руку, отходя от них.
— Посмотрим, что будет в школе, где нет твоей мамочки, — процедил он, сплёвывая под ноги старшего. — Вам двоим, не жить.
После этих слов, Джун выбросил окурок в кусты и резким шагом вернулся обратно, исчезая с глаз.
— Так, что там с ТэТэ? — Джин как ни в чём не бывало продолжил курить свою сигарету. — Я даже рад буду, если вы действительно подружитесь. Вы одногодки, в отличие от него и Хосока. Ещё и в одном классе.
Чимин улыбнулся.
— Что насчёт городка? Ты же уже бывал тут?
Джин кивнул.
— Райское местечка для таких как я, или как ТэТэ, — улыбка исчезла с его лица. — Надеюсь, Тэхён протянет ещё один год, тем более, теперь ты будешь рядом.
— Меня уже в охранники записали? Не забывай, мне ещё потом учиться три года, — Чимин тоже перестал улыбаться, ситуация, о которой он узнал, о доведении до попытки суицида, и только потому что, парень просто гей, это нагоняло жути в двадцать первом веке, особенно для парня, у которого половина знакомых геи, как, например, Джин.
— Не думаю, что твоя семья тут задержится, — Джин посмотрел на море, на пляж к которому и выходил задний двор. — Стоит твоим предкам только развернуться, как начнётся какая-нибудь хуита.
— Опять легенды? — спросил Чимин, возвращая улыбку и блеск в глазах. — Видимо, я ещё не всё услышал.
Джин швырнул окурок туда же, куда до этого кидал свой Намджун, и рукой пригласил прогуляться младшего. Они спустились со двора на песок, немного утопая в нём, и пошли вдоль пляжа.
— Порт закрылся шестьдесят девять лет назад, и с тех пор, не работает, — Джин сунул руки в карманы брюк, подставляя лицо ветру.
***</p>
Florence + the Machine — Various Storms & Saints</p>
В ночь, когда шторм обрушился на городок погибло много людей. Огромная буря, в центр которой все попали, закручивала чёрные облака, озаряя частыми белыми вспышками молний, ударяя по редким деревьям на скалах, встречаясь с самыми высокими захлёстами волн, которые, словно сам кракен пробудился, утаскивали рыболовные корабли на дно.
Море, словно оживший зверь, бросалось на дома, стоящие вдоль берегов, пенными руками утаскивало людей, мирно гуляющих по пляжам. Снимало цветы со склонов скал. Брызги долетали до маяка, грозясь снести скалу, с которой прыгнул тот, кто призвал Посейдона, чьё тело попало на камни и прямиком во внутрь адских ворот, оставляя лишь ноги, которые волны вернули земле, по которой он бежал, заменяя их на хвост, словно у рыбы, покрытый чёрно-жемчужной чешуёй, чтобы переливалась в свете луны, вдыхая воду в лёгкие, заместо воздуха, открывая прорези за ушами, снимая пелену мертвеца с чёрных заплаканных глаз, впуская в них новое пламя — пламя воды, вручая во власть всё побережье, тому, кто и обрушил гнев на презирающих чистые чувства, обрекая страдать лишь одного, кто испытал страх в чувствах, а вместе с ним и те тысячи, которые гнали, которые запугали, которые убили двоих, делая одного монстром, а второго живым мертвецом, без возможности вновь обрести друг друга.
А корабли тонули, один за другим, дно приветствовало их, с годами обволакивая жизнью моря, жизнью ярких красок собственных цветов и жителей.
Ночь прошла, оставляя разрушения, размытый берег, который больше никогда не стал прежним, и который обживали заново. Но моряки ещё видели чёрно-жемчужный хвост, от которого слышался всплеск воды, и тот пропадал за волной, что шла на новый корабль под светом полной луны.
Один раз, новый порт — новая луна, нет порта. Второй раз, новый порт — новая луна, нет порта. После некоторого раза, спустя пару лет или тридцать, попытки возобновить некогда рыбацкий городок, прекратились. И только одинокие рыбаки, да полупьяные кучки друзей, выходили на моторных лодках в море, чтобы принести что-то семье на ужин. Но не в полнолуние. Все помнят правило — пришла луна, и русал, чьё имя Оушен, некогда живший здесь молодой юноша, умерший от своей неправильной любви, отбросивший человеческое обличье, не знавший страха, появляется в воде, взмахивая своим хвостом, вместо ног, спрыгивая с камней, что под маяком, где маленький скрытый пляж, куда никто и не ходит из страха утонуть, разбиться о камни при резких волнах.
— Говорят, были ещё приезжие, вроде твоих предков, но каждый раз всё повторялось, то корабли тонули, то сети были порезаны, — Джин достал новую сигарету, подводя друга обратно к дому, но её у него тут же выхватили.
Намджун вернулся к ним. Он прикурил отобранную сигарету и хмыкнул.
— Пидр рассказывает легенды о пидоре? — спросил он, кривясь.
Но Джин только снова улыбнулся. Реакция младшего на ухмылку радовала, интересно было его бесить и выводить, зная, что тот ничего не сможет сделать.
— Ты же и сам веришь в легенды, разве я не прав? — он склонился к Чимину. - Знаешь почему он ещё бесится на Тэ? Он верит, что раз пловец, а теперь ещё и капитан команды, а Тэхён, его, теперь уже, бывший лучший друг, некогда бывший ботан и считавшийся самым красивым, парочка, что должна соединиться сердцами и телами, дабы освободить этот городок от проклятия.
Чимин прыснул.
— Они то? Да я скорее поверю, что сам пловец, — его смех становился громче и он стал немного сгибаться. — И ты только поэтому избиваешь Тэхёна?
Его взгляд быстро прояснился и вернулся к тому, что был за столом. Улыбка исчезла, а губы чуть поджались.
— Или, может это из-за… — Джин только начал говорить предположение, которое и являлось на самом деле основной проблемой Намджуна, однако его прервал голос из дома. Их звали обратно, семья Паков покидала дом мэра.
Они зашли, немного злобно переглядываясь, оставляя почти полную луну и дальше освещать городок сильнее, чем тусклые редкие фонари.
***</p>
Evanescence — Together Again (Piano Cover By Aldy32)</p>
Даже неполной луны хватало, чтобы пробираться серебристым светом сквозь оставленное распахнутым окно. Светлые тонкие шторы невесомо шевелились от малейшего дуновения, а колыбельная морских волн разлеталась от камней и песка, долетая до ушей, свернувшегося калачиком и обнимающего подушку, Тэхёна.
Так и уснув в одежде, он вцепился в единственное, что казалось, связывало его ещё с этим миром, перебирая иногда во сне, словно пальцами по клавишам белого рояля, наволочку. Залетавший свежий воздух невесомыми поцелуями щекотал щёки и шею, а чуть растрёпанная чёлка отлегла назад, открывая закрытые глаза с длинными пушистыми ресницами.
На его лице периодически проскальзывали эмоции, которые выражались им во сне…
***</p>
Синева вокруг, уходящая в бесконечную мглу, куда даже днём солнечный свет не пробирается. Синева, что обволакивает, заставляя парить в невесомости, забывая, что такое вес собственного тела, и как это, когда тебя держат собственные ноги. Когда есть ты, есть солёная на вкус вода вокруг, и бескрайний космос, падающий звёздами, которые ловит лёгкая рябь поверхности моря.
Он плывёт. Он свободен. Тело не болит и дышать так легко, что даже грудная клетка не вздымается. Ноги не устают, а оглянувшись назад, их и не видно. Фиолетовый, отливающий чем-то пурпурным, с тёмным оттенком, хвост вместо них рассекает синеву. И чувствуется собственная улыбка, особенно когда руки, не уступающие ширине собственных обхватывают лицо. Глаза в глаза, и он пропадает в глубине чёрного цвета, того, кто смотрит так любя, так нежно, кажется, даже забывая моргать.
Улыбка, обнажающая передние зубы, такая мягкая и по-детски невинная. Чёрные волосы, рассеивающиеся от жизненного движения внутри толщи воды. Они вдвоём, в объятиях друг друга, и это так правильно. И пусть мир замирает, а мгновение останавливается, вода замёрзнет, сохранив их такими, какие они сейчас. Счастливые, влюблённые, без страха и без ненависти мира. Только вдвоём, снова… Снова вместе. В своём собственном мире.
«Мир, где любовь, и сон, и тьма, — всё сталкивается»
***</p>
На глазах выступают слёзы, одна сразу скатывается к носу, продолжая бежать к губам, чувствуя солоноватый привкус, Тэхён выдыхает. Море солёное. А он умеет дышать в этом мире, пускай и во сне, а он и спит, не понимая, что дышит ночным воздухом, в собственной комнате, свернувшись калачиком на своей постели, обнимая подушку, будто это его якорь, чтобы не оторваться от берегов реальности навсегда.
Даже прикосновение чужой руки и то, как проседает старый матрац, он не чувствует. Не слышит тяжёлого вздоха, как тихо прикрывают двери, стараясь не заскрипеть, как по дому чужие шаги, как за окном слышен всплеск воды.
А та, что натекла с мокрых волос, высохнет под утро, так и оставшись незамеченной.
***</p>
Petula Clark — Downtown</p>
Утренний звонок не просто разбудил Тэхёна, который, отрывая голову от подушки и тут же забывая, что вообще снилось, пытался осознать кто он и что он, и почему он. Этот звонок вдохнул в него новый глоток воздуха вместе с утренними лучами солнца. Подхватывая одежду, топая так, словно слон бегущий на водопой, Ким проносится в ванную, где, под струями окончательно бодрящей воды, бесконечно напевает мелодию песни.
Даже противная заканчивающаяся паста не раздражает, не бесит лицо в отражении зеркала, не мучительно выбирать серьги и кольца, и не грустно смотреть на заранее известную записку на обеденном столе. Деньги, лежащие там же, быстро скрываются в кармане чёрных удлинённых шорт, подброшенное и виртуозно словленное яблоко теряет кусочек себя, становясь похожим на всемирно известный бренд, а велосипед быстро выгоняется за калитку.
Тэхён выезжает раньше обычного и сразу устремляется к своей Ба.
— Медвежонок, чего это ты? — старушка удивилась раннему гостю.
Тэхён сразу схватил протянутый пирожок, оставшийся из вчерашних, откусывая половину.
— Завтра суббота, и я с Чимином и Хо едем в город! Втроём! — его глаза светились, от того, что произошло после разлуки с новым другом не было и следа ни в настроении, ни в теле. — Родители оставили больше денег, их не будет до понедельника, написали, чтобы купил себе одежды новой.
Тэхён всегда делился всем со старушкой, даже такими новостями, которые вычитал в записке, где помимо знакомых слов, было дополнительное предложение, а вместо парочки мелких купюр — несколько и покрупнее.
— Ох, внучёк ты мой, Медовый Мишка, — бабушка заулыбалась, даря улыбку за двоих, себя и своей подруги, которая по её уверенности, тоже радовалась, наблюдая за их, таким счастливым, мальчиком с неба. — Мне так радостно, когда ты так счастлив.
Морщинистые руки, такие же родные, как и те, что в детстве поглаживали по груди усыпляя, обхватили довольную мордашку парня, где тут же появилась прямоугольная улыбка.
— Сегодня мы хотим искупаться ночью, чтобы посвятить Чимина в наш тайный кружок, — Тэхён дожёвывал пирожок и уже стоял в дверях. — Хо зайдёт к тебе после работы!
И солнце светит ярче, и крики чаек милее, чем обычно. Новый день, второе сентября, пятница, и то ли полнолуние влияет на Тэхёна, то ли обычный звонок от нового друга, который будет ждать его в центре, то ли он просто выспался, но парень ехал на велосипеде, ослепляя улыбкой, подпевая песни в наушниках, которая заела ещё с утра и сейчас была на повторе.
Листва, с каждым днём становящаяся всё разноцветнее, сменяя зелёный окрас, начинала красить центр городка в осень. Ещё тёплый, но уже с запахом тыкв и подсолнухов, ветер ерошил высветленные волосы. И люди, всё также здоровающиеся друг с другом, передавая новости, иногда коверкая их своими предположениями, новый день наступил, и Тэхён чуть сильнее надавливал на педали, приближаясь к самому центру их городка, где уже виднелась знакомая фигура юноши, похожего на ангела.
***</p>
KALEO — Hot Blood</p>
Уже идя вместе по территории школы, Чимин и Тэхён заметили небольшое столпотворение на лужайке у столовой.
— Кажется я знаю кто там, — Чимин повернулся к другу. — Я вчера писал про него, но, кажется вы знакомы.
Подходя ближе, они заметили ученика, сидящего одного за столом.
— Джин… — тихо проговорил Тэхён.
Ким Сокджин, перевёлся ещё вчера, но не появился в первый учебный день в стенах школы. Сейчас он сидел, опираясь спиной на стол, вытянув длинные ноги перед собой и откинув голову назад. Лучи солнца ласкали правильные черты лица, отражаясь от светлой голубоватой рубашки, словно софиты, направленные на главную звезду сцены.
Все вокруг перешёптывались, девушки с интересом поглядывали на нового красавчика-ученика, так сильно похожего на айдола. Кто-то резко взвизгнул с криком «Нашла!», и теперь общественность была в курсе, что новенький — модель.
Никак не реагируя на пристальное внимание, Джин поднял голову, от чего чёрные волосы немного колыхнулись, сильнее падая на глаза. Делая реверанс рукой и снимая очки, он сразу устремил взгляд в сторону, где стояли Чимин и Тэхён. На мягких губах появилась небольшая улыбка, и Джин встал, закидывая сумку на плечо, явно ожидая, когда к нему подойдут.
Чимин подался вперёд, но тут же развернулся, понимая, что Тэхён и не шевельнулся.
— Идём? — спросил он.
— Ты иди, я, — Тэхён поправил рюкзак, его лицо было довольно мрачное, будто он встретил того, кого видеть совсем не хотел, но и не настолько озлобленное, как при виде Намджуна, скорее обиженное. — Я пойду в класс, скоро урок. Не опаздывай.
Тэхён резко двинулся в сторону входа в школу, чуть приподнимая и отворачивая голову от следящих за ним джиновских глаз.
— Я думал вы хорошо знакомы, — произнёс Чимин, пожимая протянутую руку старшего.
— Так и есть, — Джин провёл пальцем по кончику чёлки, чуть отодвигая её с глаз. — Просто, я должно быть, обидел его немного при прошлой встречи.
Окружающие их ученики стали сильнее перешёптываться. Вчера один новенький, который тут же сдружился с главным изгоем школы. Сегодня другой, модель, из семьи мэра.
— У нас тут что, объявили пидорскую зону? — голос парня исходил от одной из многочисленных кучек учеников, которые столпились вокруг.
Чимин закатил глаза, он второй день в этом грёбанном забытом временем менталитета городке, а его уже начинали подбешивать окружающие.
— А ты решил уточнить информацию, чтобы присоединиться? — Джин усмехнулся. — Прости, парень, но мы принимаем только красавчиков, а тем, кто похож на человека после схватки с… дикобразом, просьба идти мимо также, как мимо тебя проходят девушки.
Небольшой смешок прокатился по толпе, образуя волнистое колебание, развевающееся на ветерке. А кричавший стал багроветь от злости. Шрамы от многочисленных прыщиков проявились ещё сильнее и те, кто стоял рядом, засмеялся громче, смотря на лицо парня.
Из-за перенаправленного внимания, все даже не сразу поняли, что тех, кого обсуждали, скрылись за дверьми, заходя в здание.
В коридорах всё больше появлялось людей, все спешили успеть до звонка, однако Джин не торопился в свой класс, который находился на самом верхнем этаже.
— Так, что произошло между тобой и Тэ? — остановился Чимин, не доходя до нужных ему дверей и виляя ближе к стене, чтобы не стоять по середине коридора. — Я думал он будет рад твоему приезду, раз вы знакомы и с одними «интересами».
Немного наклоняя голову и кладя руку на затылок, Джин посмотрел на младшего так, словно думал, стоит ли говорить новенькому человеку о прошлом, будто бы сканируя, насколько он может доверять. Но, всё же, слегка выдыхая и опуская руку, произносит, приподнимая взгляд вверх.
— Спроси у Мин Юнги.
— Мин Юнги? — переспрашивает Чимин, пытаясь припомнить когда слышал это имя.
— Лучший друг Джуна, — Джин сделал шаг вперёд, намереваясь двигаться в свой класс. — У меня, Тэ и Нама, у каждого своя сторона, каждый видел ситуацию по своему. Но, если и есть тот, кто мог увидеть всё иначе, то это наш зоркий и наблюдательный Мин Юнги.
Чуть загадочно улыбаясь, он добавил.