Интерлюдия. Второй фронт. (1/1)
Кусок двери контрольно-пропускного пункта, каким-то чудом державшийся на верхней петле, жалобно поскрипывал в порывах холодного ночного ветерка. Вместе с пылью и ошмётками штукатурки, он разносил запах крови и пороховых газов. Тихо дребезжали стёкла, периодически вздрагивая от гула разрывов и рокота автоматного огня. Редкие блики света, словно играючи, порой освещали внутреннее помещение бетонной коробки; стены её были испещрены отметинами чего-то определенно крупнокалиберного, а пыльный пол ?украшала? россыпь уже успевших остыть винтовочных гильз. Там же растянулись и трупы бойцов, напоминающие скорее пёстрое месиво из кусков одежды, клочьев шерсти и броневых пластин; природная живучесть дхолей сыграла с ними злую шутку, заставляя яростного противника подольше зажимать гашетку. Скорбную тишину нагло нарушил треск уцелевшего приёмника, закатившегося под железный столик и тем самым избежав участи своих хозяев. Сквозь свист и шипение помех спокойный голос зачитывал, словно провожая павших воинов в последний путь, операционные протоколы. - Три. Семь. Девять. Три. Семь. Девять. Семьдесят девять. Девяносто три. КИЗАР. КИЗАР. КИЗАР. Три. Семь. Девять...В крошечном городке Дескансо, как и во многих других населенных пунктов, где части Дрегмы и её центральноаргентиканских союзников были ?подкреплены? войсковыми формированиями Страйи, развернулась беспощадная бойня. Союзники в один миг превратились во врагов, и в казармах, складах и даже полевых штабах началась кровавая резня. Нельзя сказать, что страйцы действовали эффективно и скоординировано - но этого и не требовалось. Манагванские, гереровские и хуанские солдаты и офицеры, не отличавшиеся ни подготовкой, ни дисциплиной, практически не оказывали сопротивления. Подавляющее большинство из них составляли серые волки, которые охотно сдавались в плен, если только им предоставляли такую возможность. Дрегманцев уничтожали без разбора; воевавшие с ними бок о бок кенгуру прекрасно понимали, что ни шакалы, ни дхоли не станут просить о пощаде, и стоит лишь упустить момент, дать им реорганизоваться, как вспыхнувшие очаги сопротивления станут серьёзной угрозой дерзкой операции. И хотя на некоторых опорных пунктах иногда завязывались короткие перестрелки, в целом сопротивление подавлялось предельно быстро и жестко. ?Красные? отлично научили драться тех, кого считали своими ?марионетками?, не ожидая, что тех может в один момент сорвать с ниток. Большинство кенгуру, участвовавших в кампании, были закалены в боях на Антарктисе; хоть их действия и не отличались слаженностью, стремительность и профессионализм страйцев не оставляли их брошенным союзникам ни единого шанса. Тут и там озаряли ночные улицы вспышки выстрелов крупнокалиберных орудий, грохот которых расходился на километры вокруг. Реже раздавались глухие хлопки переносных реактивных огнемётов, заставляющие смолкнуть растерянный, хаотичный рокот автоматных очередей. Местные жители в страхе прижимались к полу, стараясь по возможности избегать перемещений и отключить свет. В этот раз всё случилось так быстро, что большинство жителей не успело спуститься в подвалы, что спасали от бомбёжек в день вторжения. Впрочем, благодаря фактору внезапности страйцам удавалось действовать относительно аккуратно, лишь изредка задевая жилые дома и объекты гражданской инфраструктуры. Гораздо хуже стало, когда бои постепенно утихли; с победоносными, дикими криками кенгуру принялись носиться по улицам, собирая трофейное оружие и пытаясь разобраться с брошенной бронетехникой. Каких-то двести лет назад они были аборигенами, недалеко ушедшими от первобытного строя в плане как социального, так и технического развития. Похоже, что годы проведенные в борьбе сначала за независимость, а затем и за ресурсы близлежащих земель изменили страйцев лишь внешне, превратив из дикарей с копьями в дикарей хорошо вооруженных. Впрочем, на фоне иных народностей своего материка кенгуру могли ещё показаться ?адекватными?. С воплями, руганью и стрельбой носились по городку на захваченном БМП ?вспомогательные? отряды, набранные преимущественно из сумчатых дьяволов и опоссумов. Беспардонные, опьянённые кровью и свалившимися как снег на голову лёгкими победами, они вели бронемашины прямо через дворы, уничтожая заборы и насаждения, чего не позволяли как правило даже дрегманцы. Поскольку транспорт был предназначен и спроектирован для дхолей, новым хозяевам пришлось столкнуться с проблемой несоответствия размеров рычагов и узлов управления. Это пагубно сказалось на управляемости технических средств, частенько ломившихся через стены хрупких двухэтажных домиков под вопли ужаса насмерть перепуганных хозяев. К счастью, кенгуру довольно оперативно пресекали подобные инциденты, не допуская совсем уж разнузданного беспредела. Однако спокойствия жителям Дескансо их действия не принесли. Через какое-то время уже сами ?попрыгунчики?, как их презрительно называла аргентиканская общественность, стали ломиться в дома горожан. Некоторые проверяли, не укрывают ли жильцы успевших сбежать псовых, другие бесцеремонно размещались на ночлег, не желая отдыхать в провонявших кровью бараках или промозглых палатках. Третьи вовсе пытались, пусть и не слишком навязчиво, поставить местных ?под ружьё?, тыкая оружием в руки боеспособных мужчин. - Te mak tel, kishra! - с ноткой угрозы в голосе повторяли они на своём древнем наречии, которое предпочитали языку своих бывших ?господ?, альбионцев. Пару столетий назад Страйя была колонией, в которую ?Империя, над которой не заходит Солнце? сгружала своих заключенных, которых по тем или иным причинам нельзя было расстрелять на месте. К аборигенам - кенгуру, опоссумам, кволлам и многим другим видам кошачьи господа-сахибы относились как к мусору, отстреливая по мере надобности, но не истребляя. Но первые оказались значительно смекалистей в сравнении с племенами иных земель Альбиона, веками прозябавших под пятой колониализма, и ?сработавшись? с заключенными-бунтарями, втянули Империю в гремевшую на протяжении десятилетий партизанскую войну. А затем миру, в первой половине прошлого века погрязшем в куда более кровопролитных, тотальных конфликтах, стало просто не до того чтобы разбираться с воинствующими дикарями на богом забытом материке. Дрегма, вышедшая победительницей в предыдущих войнах, увидела в этом возможность ещё сильнее дестабилизировать ситуацию на предполагаемом Тихоокеанском театре военных действий и всесторонне поддержала бунтовщиков Страйи. Десятилетиями их накачивали оружием, пусть и не слишком современным, инструкторами и инженерами, превратив отсталую страну в маленького, но предельно злобного монстра, при первой возможности восставшего и против ?новых? хозяев. Империя нового века допустила ошибку своей предшественницы, недооценив смекалку и волю ?аборигенов?, которые должны были стать её послушным ?кулаком? на южных рубежах Тихого океана в борьбе против Аргентики. Но вышло иначе.Искреннее удивление вызывало у солдат Страйи нежелание населения ?с ходу? вступить в вооруженную борьбу против завоевателей, едва получив на руки трофейное оружие и экипировку. В глазах кенгуру жители Дескансо, дрожащие во тьме от страха за себя и свои семьи, выглядели не просто ?трусами?, но и конченой мразью, готовой продать родную землю, честь и достоинство за сохранность собственной шкуры и регулярные подачки в виде пайков. В глазах аргентиканцев ?освободители? казались кровавыми безумцами, рассвирепевшими настолько, что перерезали своих же ?товарищей? чтобы ?разграбить награбленное? псовыми. И тех и других можно было понять; кенгуру веками проливали кровь за свободу своего народа, и дорожили ей превыше не только благосостояния, но и самой жизни. Народ Аргентики, в свою очередь, ни одной крупной войны на её территории не претерпел с момента её основания. Конечно, её солдаты в составе экспедиционного корпуса участвовали в предыдущих мировых конфликтах, сломили Аллеманд, что косвенно привело именно красных, а не серых волков к венцу ?локомотива псового мира?, и успешно сдерживали Дрегму в десятке ?локальных? горячих точек. Но эти сражения велись далеко, за океаном, вдали от родной земли. Участвовали в них профессиональные солдаты, добровольно выбравшие подобную судьбу, ведь практику всеобщего призыва в стране давным-давно упразднили. Были и патриоты, что действительно готовились к противостоянию с Дрегмой всеми силами, запасаясь вооружением и проходя соответствующие курсы. Но таких было очень, очень мало. Подавляющее большинство закрывало глаза на надвигающуюся бурю, наслаждаясь стабильным повышением уровня жизни, крепнущим благополучием и прочими благами государства ?всеобщего достатка?. Соединённые Штаты Аргентики в этом плане действительно достигли выдающихся успехов - недосягаемых для остального мира. Страна, конечно, не превратилась в сказочную ?утопию? - но такие показатели, как средний заработок, продолжительность жизни и душевой валовой продукт на две головы обходили иные государства ?гедонистического? лагеря, не говоря о голодающей Дрегме и её нищих вассалах. Но как и в любом деле, у медали две стороны; зажиточные, беззаботные граждане совсем не спешили защищать родную землю от интервентов, чья жизнь от малых лет прошла в подготовке к Большой Войне. Страйцев нерасторопность ?освобожденных? привела сначала в ступор, а затем, когда редкие среди кенгуру переводчики начали пояснять бойцам состав ?отговорок? - в гнев. В гражданских тыкали пальцами, над ними смеялись и периодически оскорбляли, выкрикивая парочку где-то разученных альбионских ругательств. Поняв, насколько ?мягкотелый? (по меркам Страйи) народец проживает в городке, солдатня уже без всякой опаски вваливалась в дома, чувствуя себя полноценными хозяевами, расхватывала вещи и в целом вела себя так, словно аргентиканских семей в ?освобождённом? Дескансо и вовсе не существует. К удивлению несчастных, особой агрессии к ним тоже не проявляли; за исключением ругательств и насмешек, аргентиканцам от вояк не ?перепадало?. Их попросту держали за пустое место, предельно мягко отпихивая особо недовольных, либо приглашая в рукопашный ?спарринг? под хохот сослуживцев. Естественно, желающих испытать силы в драке с матёрыми солдафонами нашлось немного... Управление 239-го мотострелкового полка, размещенное на северо-восточных окраинах городишки, оставалось единственным опорным пунктом Республики который всё ещё оказывал предателям ожесточённое сопротивление. К комплексу зданий страйцев не подпускали и раньше, как и других ?ненадёжных? союзников, будь то манагванцы или герреровцы - что и спасло точку от внезапного, стремительного штурма. К удивлению обороняющихся, кенгуру не использовали миномёты и не пытались обстрелять строение из танков, хотя и располагали для того превосходными, закрытыми для ответного огня позициями. Не трудно было догадаться, что страйцы хотели получить доступ к серверам и бумагам командного пункта, а может даже надеялись взять живьём кого-то из офицеров. Этот факт оставлял дрегманцам определённое пространство для манёвра, но ситуация складывалась явно не в их пользу; комплекс был взят в плотное кольцо, территория вокруг него насквозь простреливалась, не оставляя шансов для отхода, а противник наседал, не считаясь с потерями. Помимо прочего, кенгуру обладали серьёзным преимуществом в численности, немедленно подтянув резервы как только иные очаги сопротивления были погашены. Казалось, что ситуация складывается безнадёжная - но сдавать операционный центр предателям дрегманцы тоже не собирались. Полковник Жаньши сосредоточенно потирал виски, прикидывая шансы на успешный подрыв здания с теми немногочисленными ресурсами, которыми обладало обескровленное подразделение. Катастрофически не хватало взрывчатки, не было среди штабистов и опытных сапёров. Но сгореть должно всё! Ни одна папка, ни один приёмник не должен попасть в лапы ублюдков! С электронными носителями проще - пара выстрелов, и ни один спец не расшифрует данные на рассыпанных по столам кусочках жестких дисков... Время! Нужно выиграть больше времени! Пальцы буанзу барабанили когтями по гладкой поверхности полированного столика. Рядом расположился снятый с предохранителя именной пистолёт. Жаньши надеялся, что удача позволит ему отправить в мир иной хотя бы одного страйского ублюдка, как только те доберутся до командной ставки. Несмотря на всю скверность положения, офицерам удавалось избежать паники и бардака; все они были готовы исполнить последний долг, и действовали четко, словно отлаженный механизм. Большая часть состава сковывала противника огнём на нижних ярусах; те, кто был хорошо знаком с планами здания и основами сапёрного дела, были заняты в минировании. Из-за нехватки материалов бойцам приходилось импровизировать, но в силах и смекалке подчинённых полковник не сомневался. За исключением партийно-политических аппаратчиков (да и то, пропагандиста с начальником клуба буквально на пинках отправили на огневые, поскольку помимо держания в руках автомата ничего полезного двое шакалов делать не умели), начальника связи, нескольких ребят из кодогруппы, девушки-машинистки, начальницы медслужбы и заместителя командира полка, в штабном помещении оставались лишь пара офицеров занятых уничтожением архивов. Всё-таки, молодцы ребята! Пусть полк не гвардейский, пусть общевойсковой - но держатся, работают, насмерть стоят...От размышлений Жаньши оторвал сигнал приёма проводного передатчика. Эфир разрезал знакомый хриплый голос - докладывал капитан Джинбу, удерживающий огневую позицию тремя этажами ниже. - Я, семнадцатый... У нас... - буанзу зашелся кашлем, похоже, у него было пробито лёгкое - ...?Прыгунцы?, походу, подвели штурмовиков. В блоке восемь пробили стену... Нас обходят. - Семнадцатый, Семнадцатый, что у вас происходит? Доложите по факту! - тут же отозвался дежуривший на линии офицер. - Неизвестное число бойцов противника... Тяжело вооружены и экипированы... - капитан снова закашлялся, но быстро подавил позыв. - ...Обошли нашу позицию через восьмой блок, у гадов, похоже, взрывотехники... Ломятся через стены. Ребята Дранга молчат... Похоже, всех... Уже положили. Ждите гостей на втором. - Вот дерьмо! - сквозь зубы прошипел Жаньши, выхватывая ресивер. - Значит, эти суки уже в здании... Семнадцатый! Слышишь меня?- Так точно, товарищ полковник...- Можешь отступить с ребятами? Надо усилить взвод Джи Бао, их сейчас сомнут нахрен! Я...- Никак нет... - прохрипел капитан, с трудом переводя дыхание - Нас зажали с двух сторон... Долбят пулемётом, гранатами... у нас БК на исходе, все пацаны либо трёхсотые, либо уже ?всё?. Да я и сам... - эфир снова разразил захлебывающийся кашель - ...В общем, толку от нас никакого. Перекиньте Шаоци, у него пока получше. Мы можем... Можем попытаться прорвать переход на восьмой корпус, но там же все и поляжем. - Отставить. - спокойно произнёс полковник. - Не дёргайся. Держи позицию сколько сможешь. Ребят кто в бессознанке... Не оставляй. Понял, капитан?- Так точно... Конец связи. Жаньши знал, что для офицера это действительно был ?конец?. - Ну что, вы слышали? - обратился он к оставшимся штабистам - Перебрасывайте к Джи Бао на второй всех, кого можно, быстро, быстро!..Рокот стрельбы, отрывистые команды и разрывы гранат звучали уже совсем близко. Саперные отряды один за другим докладывали об окончании минирования, но время поджимало. Совершенно некстати в кабинет ворвался, подгоняемый грохотом битвы, полковой комиссар Турайя. Янтарные глаза золотого шакала горели бессильной яростью и первобытным ужасом, что заставило командира полка презрительно поморщится. Лучше бы этот паникёр и дальше сидел в своей каморке, изображая ?деятельность? уничтожения личных архивов - раз уж пользуясь положением отказался идти на боевые или делать хоть что-нибудь востребованное. - Они...Они! - размахивал он руками, безрезультатно пытаясь привлечь к себе внимание занятых работой офицеров. - Они уже на втором этаже! Пол часа прошло, где грёбаная вертушка, где эвакуация?! - Ну да, на втором. - холодно кивнул головой Жаньши. - А ты, комиссар, видать уже закончил уничтожение своей документации? Эт хорошо. Как раз нужны бойцы в усиление к Джи Бао, а то ?кенгурятник? скоро и на третий заберется. - Да замолчите вы! - яростно гаркнул шакал, с силой ударив кулачищем по столику невозмутимой машинистки. - Нашли время для ?подколов?! Где эвакуация, я вас спрашиваю, мать вашу, где?!-! - брызгал слюной Турайя, не находя себе места суматошно мечась из стороны в сторону. - Наш вертолёт потерпел крушение при попытке захвата. Так же поступили донесения о развертывании противником зенитных расчетов в непосредственной близости от комплекса. Эвакуации не будет. - бесстрастно отчитался Штерн, молодой крыс занимавший должность начальника связи штаба. - Что-о?!-! - Как ?не будет??!-! - завопил комиссар, чуть ли не подпрыгивая на месте. - Это был ваш вертолёт! Ваш, ваш, ваш! Ёбаные крысы! Ёбаный Консорциум! Вот я тебя сейчас... - накинулся было шакал на связиста, но вовремя подоспевшие офицеры тут же подхватили его за руки, удерживая в глуповатой позе. Бедняга, впрочем, продолжал беспомощно дрыгать ногами не то в попытке вырваться, не то желая нанести удар.- Успокойся, комиссар. Ты мешаешь работе штаба. - рыкнул на обезумевшего политработника полковник. - Мы тут все подохнем, понимаешь?! Ты понимаешь это или нет?!-! А, образина?!-! - Не ?подохнем?, а героически погибнем. - съязвил в ответ буанзу - И в последний раз повторяю: не мешай составу работать. Иначе на пинках вылетишь. - Что?.. - дернул ухом Турайя, нервозно посмеиваясь - Ты, полковник, глухой или тупой? - медленно подошел он к столику красного волка, тараща обезумевшие глаза. - Ты себе отдаешь отчёт, что из-за грёбаных крыс нас отсюда никто не вытащит? Ты понимаешь что это всё, конец? Они скоро будут здесь, вот здесь вот, вот здесь! - попытался было комиссар схватить за плече командующего, но вместо этого получил молниеносный удар рукоятью пистолета по чувствительному носу. Не ожидавший подобной ?наглости? шакал беззвучно рухнул на пол, зажимая морду и прижав длинные уши к шее. В его взгляде наконец появилась некоторая осмысленность, и панический страх уступил место яростному гневу. - Ах ты ж, сука, выблядок!.. - прорычал он скаля клыки, но явно опасаясь следующего удара. - Ты посмертно врагом народа стать хочешь?!-! Я твою семью... Вздёрну!.. - Вот так уж лучше. - хмыкнул Жаньши, даже не оборачиваясь. - Угрозы это уже что-то. По крайней мере лучше, чем скулёж. А то у меня начало складываться впечатление, что тут не золотой шакал, а вонючий, трусливый лис шныряет... А, комиссар? - ухмыльнулся буанзу. - Ну посмейтесь... - встал наконец на ноги Турайя, в манерно-показушной позе вытирая разорванный нос платочком. - Не долго вам смеяться осталось. Ещё пару минут возмущенный политработник бурчал что-то нечленораздельное, но соваться на рожон более не стал. Но едва на гостя перестали обращаться внимание, как в кабинет ворвалась ещё одна запыхавшаяся особа. - Товарищ полковник! Товарищ полковник! - затараторила молоденькая стенографистка, спешно раскладывая перед командующим какие-то бумаги и чертежи. - Посмотрите! При уничтожении материалов... Вот... Здесь план коммуникаций! Есть два тоннеля... Они ведут далеко за пределы комплекса... - тыкала она когтем в план-схему одного из корпусов, очевидно стараясь собраться с мыслями. Впрочем, Жаньши и так было уже всё ясно. - Тоннель говоришь? Гм... Судя по схеме, это отопительная система... Хех.. Аргентиканцы. Круглый год теплынь, а у них отопление проведено! Впрочем, не суть. Так... Так... - выражение лица командующего слегка помрачнело - Это что, диаметр? Да здесь мышь носа не подточит! Да и к тому же, ползти в этой бетонной коробке, над трубами... Почти два километра? Сомнительно. Очень сомнительно. Ерунда это всё, а не план отхода. - А если речь идёт не об отходе, а о прорыве с донесением в вышестоящий штаб? - подал голос до селе сосредоточенно копающийся с серверами крыс-связист. - Поясните. - Судя по моим данным, противник немедленно развернул скрэмблеры в режиме полноспектрального подавления связи как только получил контроль над нашими установками. Кроме хаотических сообщений о нападении ?неизвестных? сил, в ставку командования группой войск никаких данных не поступало. Информация о враге сейчас является критической, и если существует возможность перебросить нескольких бойцов за пределы зоны действия устройств подавления, это нужно сделать незамедлительно. - Я вызываюсь добровольцем! - тотчас подскочил Турайя, словно громом пораженный. - Да ты туда даже не пролезешь, болван! - рассмеялся Жаньши. - К тому же, у тебя что, есть навыки работы с радиоаппаратурой? Молчи сиди! После этих слов, буанзу снова обратился к связисту. - Штерн, у тебя есть офицеры из ваших, кто помельче тебя? И с техникой чтоб дружили? - Все кто был, уже погибли. - холодно ответил крыс. - Ну значит придется тебе лезть. - пожал плечами полковник. Правда, там без кислородной маски делать нечего, но, думаю, на весь штаб одна да и найдется. Надеюсь на то. - Разрешите ознакомиться с планом? - Разумеется. Изучение схемы заняло у Штерна не более минуты - острые глаза-бусинки двигались словно маленькие сканнеры, клетка за клеткой закрепляя в памяти хитросплетения инфраструктурных сетей. - Здесь три выхода, не два. - постучал он пальцем по одному из квадратиков. - Проход неочевидный, нужно будет разбить стенку, и пробраться через железобетонные перекрытия, возможно, прорезать вот это... Что это? Труба? Не разобрать. Так вот, отсюда можно выползти к сточным каналам, если время позволяет провести определенные работы. А через них практически сразу - к реке. - Долго. Слишком долго будем ломать, пилить... - покачал головой полковник. - В это время двое бойцов уже будут задействованы в вышеозначенных отопительных тоннелях. Сможете запустить третьего через стоки? Хорошо. Не успеете? Что ж... - Мне здесь каждый офицер нужен чтобы сдержать эту... Мразь! - кивнул буанзу на раздающиеся снизу крики и грохот сражения. - Чем дольше мы их удержим, тем дальше успеют выползти... Ну ты сам всё понимаешь! Я не никого не могу отпустить заниматься... Битьём стен! - Я не думаю, что к примеру от кодогруппы вам будет много пользы в сражении. Четверо бойцов с пистолетами - не такое уж и подспорье. - Ладно, хорошо. Не теряй времени. Собирай что надо, я сейчас распоряжусь чтобы нашли вам маски с кислородным накопителем. На второй тоннель бери любого, кого сочтешь пригодным. - Понял. - кивнул Штерн и без лишних разговоров выбежал из кабинета, прихватив планшет и портативный передатчик. - А ты, комиссар... Вон, бери девочек, будете стену ломать. Пойдёшь, таки, третьим - через каналы. - Да там же... Говно! - обиженным голосом промямлил Турайя. - Ах, какие ж мы чистенькие-аккуратненькие! - хлопнул ладонями по столу красный волк. - А ну бегом пошел, или я тебя сам пристрелю! - гаркнул он на комиссара, от чего последний, брякнув на последок пару ?ласковых?, быстрым шагом удалился вон. Ведь и действительно - пристрелили бы. Время в ожидании развязки тянулось медленно. Мгновения отчитывали удары сердца, а не скупые секундные стрелки. С тяжелыми боями страйцы преодолели второй и третий этажи - а значит, все боеспособные отряды пали в неравной схватке. Оставались лишь вооруженные кто чем штабисты, канцелярские работники (и работницы), да ещё высшие офицеры. Но ценой десятков жизней драгоценные моменты были выиграны; сапёрам удалось закончить минирование, а всех троих ?гонцов? успешно отправили за пределы комплекса. Отчаянные бои велись буквально за каждую комнату, но всё же, здание было не удержать; ещё несколько минут, и ?прыгуны? доберутся до последнего этажа. Несколько хлипких баррикад да вооруженные машинистки их явно не остановят. Жаньши безучастно переключал диапазон проводного ресивера, единственной доступной в условиях наведенных помех точки связи; в другой лапе он сжимал пистолет, укрываясь за перевернутым столиком в углу комнаты. - Двадцать девятый, двадцать девятый, я Хаттаб-1, доложите о продвижении противника, приём!..Ответом полковнику была лишь тишина, прерывающаяся тихим шелестом статического сигнала. -Тридцать первый, это Хаттаб-1, вас обходят, Двадцать девятый не отвечает, приём?..И вновь лишь тишина. - Тридцать пятый, у нас прорыв...- Telmak, ma kan to hasjak!. - раздался грубый голос с другой стороны. Буанзу раздосадовано сплюнул, отшвырнув передатчик; уроды уже здесь, занимают этаж. Не успел он закончить мысль, как словно в подтверждение в коридоре раздались пистолетные выстрелы, ответная автоматная очередь - а за ней сдавленный женский крик. Укрывшиеся в кабинете офицеры так же открыли огонь - на упреждение, не видя врага. Все понимали, что экономить боеприпасы уже бессмысленно. В какой-то момент пальба остановилась, и в коридорах воцарилась тяжелая, всеобъемлющая тишина. Казалось, что она, как плотная вата, заполняет уши - и не слышно уже ни дыхания, ни стонов раненых, ни ритма сердца. Этот момент затишья длился целую вечность - или чуть дольше минуты, если верить наручным часам полковника. Нарушил его громкий выкрик, раздавшийся со стороны дальнего лестничного пролёта. - Eh, hasjak! Go ko wa, ko wa sat! Ma mak kel, ko wa harrat! Буанзу рассмеялся. Искренне, от всей души. ?Не стыдно?, говорите, сдаться? Думаете, в безвыходной ситуации признать поражение - ?благородно?? Вот же смешные дикари! Полковник закрыл глаза. Что ж, он прожил достойную жизнь. Неплохая карьера, весомый вклад в общее дело победы идей рационал-социализма... Одиннадцать детей. Быть может, когда на Красной Линии проведут парад новой Победы - а в победе офицер не сомневался - его семья с честью прошагает по главной улице столицы, с гордостью неся портрет павшего воителя. Быть может, его даже представят к какой-нибудь награде. - Давай. - кивнул полковник укрывшемуся рядом бойцу с пультом управления взрывными устройствами. Тот кивнул, поочередно зажимая рукоятки. Конечно, пакеты бы рванули и сами через некоторое время - но зачем задерживать гостей?- Ko wa n kui, Kutara! - выкрикнул Жаньши в сторону коридора грязное ругательство, в последний раз прикрывая глаза и уши. И грянул гром. В близлежащих домиках, магазинных витринах и даже некоторых авто повылетали стёкла. В страхе завизжали аргентиканские семьи под аккомпанемент ругани своих ?освободителей?. Взрыв не был по-режиссёрски красочен; здание просто завалилось на левый бок, постепенно обрушившись полностью - словно кусок песочного пирога, погребая под слоем бетона, кирпича и сталеконструкций существ ещё живых и уже отошедших в иные миры. А затем над непреднамеренной братской могилой яростных противников поднялся столп дыма и гари, всё так же степенно, почти величественно уносимый ветром в сторону реки. Взвыли сирены. Где-то под землей, в невероятно тесной бетонной коробке, зажатый между холодными стальными трубами и непроницаемым покрытием тоннеля, ощутил лёгкий толчок крыс-связист; он целеустремленно двигался вперёд, не переставая перебирать немеющими конечностями. А ещё дальше, к востоку от городка, у реки, всплыл судорожно глотая воздух вне всякой меры возмущенный комиссар Турайя. Его шерсть слиплась и омерзительно воняла нечистотами, а одежда тяжелым грузом тянула на дно - так что шакалу пришлось избавится от кителя и брюк. Не без труда выбравшись на берег, дрожа от холода и проклиная весь мир и самого себя в придачу, политработник трусцой засеменил через пролески параллельно автодороге, ведущей на север - периодически припадая к земле при отблесках фар.Кровавая фантасмагория городских боёв, низость трусливых дезертиров и подвиги безвестных героев оставались бесконечно далеки от Лос-Касадореса, над которым распахнула свои объятия безмятежная летняя ночь. Акция была спланирована четко - так, чтобы войска ?предателей? не приближались к оперативно-стратегическому центру оккупированных территорий более чем на сорок километров. Город спал и не слышал рокота далеких битв. И лишь в штабах вовсю кипела работа - очерчивались новые линии фронта, разрабатывались предложения по нанесению контрударов, координировалась эвакуация тех частей, которым удалось пережить ?внезапную? атаку подлого противника. Да на взлётно-посадочных полосах приземлялись странные, словно сошедшие с кадров фантастических боевиков транспортные самолёты - серые, массивные машины, что перебрасывали в мегаполис ?специалистов? VDC, основной ударной силы Консорциума. Залим неспешно открыл бутылку безумно дорогого левантского вина, какой-то компанией проданной аргентиканцам на исторической родине шакальего племени. Сегодня эти земли всё ещё стонали под пятой ненавистных гедонистов, но близок был день, когда истинные сыновья и дочери песков смогут вернуться на эту святую почву. Так же, как это вино, отобранное из частной коллекции какого-то толстосума, расстрелянного ?за неуважительное отношение? по приказу комиссара, Левант вернётся в лапы законных хозяев. Залим крайне негативно относился к ?мелким радостям жизни?, будь то всевозможные развлечения или спиртные напитки, и употреблял горячительное лишь в строго отмеренных, медицинских дозировках для поддержания организма в тонусе в моменты эмоционального или физического напряжения. Сегодня мир прошел очередную веху его грандиозного плана. Где-то там, далеко к югу, погибали отличные ребята, жестоко подставленные кукловодами-машинопоклонниками в их бесконечных политических играх. Но их смерть не обернется выгодой для безбожных партийцев, сговорившихся с крысиным родом, о нет! Пусть большинство павших - обманутые несчастные, не приближенные к истинной Вере, но сегодня они отдали жизни ради великого блага, и души убиенных воинов будут упокоены с честью. Их жертвой род псовых, истинных детей Странника, придёт к абсолютной победе во всеочищающем пламени! - Да примет милостивый отец души погибших наших воинов, что отдали жизни дабы наше Пламя и Вера, святая Идея главенствовали во тьме проклятого мироздания. - на пределе слышимости пробормотал Залим, опасаясь прослушивающих устройств, и опустошил залпом изящный хрустальный стаканчик - ровно сто грамм великолепного вина, процеженные через прецизионную мерку. Армейский комиссар первого ранга не имел права спать этой тихой, летней ночью. Ему предстояло выслушать не один доклад, утвердить составленную программу для гражданских и войсковых СМИ, и, наконец, подготовить оценочный отчёт о действиях командующего группой армий для партийной верхушки за океаном. Впрочем, круглосуточная работа Залима не пугала, как и любого другого уважающего себя офицера. - Древо Империи растёт хорошо лишь на почве, обильно удобренной кровью патриотов... - облизнул губы шакал, убирая бутылку с вином обратно в шкафчик. Воистину, история доказала, что идти вперёд способны лишь те системы, что готовы стерпеть великие жертвы во имя великих идей. Многие гиганты прошлого рассыпались в прах, едва допустив слабость отказа от самопожертвования, обретя черты гедонистического строя, который словно ужасный вирус пожирал умы и души обывателей. Эта страшная болезнь - осознание мнимой ?ценности? счастья личного и ?счастья? как понятия, привела к краху Романскую и Альбионскую Империи. Едва ?значимость? отдельной жизни и уровень достатка стали восприниматься как основополагающие ценности, как великие государства начали сдавать позиции, а затем - и вовсе рассыпались на жалкие осколки. И лишь псовый род мог выстоять, будучи истинными детьми Странника, и благодаря исключительному пониманию Отрицания, не доступному иным видам. Сумел выстоять, полностью отрицая ценность всякой отдельной жизни, счастья личного и счастья как онтологической концепции. Пусть первый блин вышел комом; Аллеманд, в начале прошлого века посягнувший водрузить над планетой стяг ?вечного Рейха?, сам оказался стёрт с лица Земли превосходящими силами врагов. Впрочем, туда серым волкам и дорога; за неимением материально-технической базы, позволяющей проводить подобные кампании, одно лишь ?самопожертвование? граничит с простым безумием. Нельзя воевать со всем миром, когда его промышленная мощь превосходит ваши силы более чем десятикратно, а численность - и вовсе на два порядка. Теперь ?серенькие? - лишь жалкая тень своей былой мощи, изгнанные с земель и нашедшие последнее пристанище у своих братьев-буанзу, волков красных. Республика Дрегма не повторяла ошибок своих предшественниц. В глобальной гонке вооружений последняя из великих империй заняла выжидательную позицию, понимая, что время играет на неё. Огромными жертвами система двигалась вперёд - развивая промышленный, научно-технический и военный потенциал, медленно но верно догоняя гедонистический лагерь, скованный коррупцией, идейной разрозненностью и тяжким грузом ?уровня жизни?. Там, где Запад был вынужден вкладываться в благосостояние граждан, Дрегма могла направить средства в развитие инфраструктуры, машиностроения и энергетики. Зараза ?хорошей жизни? высосала из Аргентики и её вассалов столь необходимые для геополитической борьбы ресурсы - а ?нищий? Восток упорно наступал на пятки. И теперь, в двадцать первом веке, баланс сил окончательно рухнул в пользу молодой рационал-социалистической системы, что сумела совместить научный подход с идеалами фанатичного самопожертвования. Промышленность Республики по ключевым показателям на две тысячи двадцатый год уступала остальному миру менее чем в два раза - вместе взятому. На каждого гражданина Дрегмы статистически приходилось лишь 2,7 инородца - а за вычетом вассальных и союзных государств, где-то в районе 2,3. Но мир, в отличии от могучей сверхдержавы псовых, отнюдь не был ?един?, как и не мог сформировать вооруженных сил, технологический уровень которых дотягивал бы до современных стандартов. Единственным препятствием для окончательной победы оставались Соединённые Штаты Аргентики, чей флот контролировал морские грузопотоки, а с ними - и экономическую систему ?свободного? мира, а огромный ядерный арсенал оставался веским сдерживающим фактором для претендентов на геополитическое господство. Но теперь, волей случая, обе проблемы разрешились с минимальными потерями для Дрегмы. Оставалось пройти ещё совсем чуть-чуть, не оступившись - и мир будет принадлежать детям Странника безраздельно! Залим потёр ладони и привычным движением накинул на плечи вычищенный китель. Пора возвращаться к подчинённым, через семь минут его ждёт новый доклад. В этих широтах светлеет рано; очень скоро над городом восстанет новый день, а с ним и предрекающая восход нового мира......Заря!