Глава 40 (1/1)

Я не отходила от Маттео до тех пор, пока не убедилась, что с ним, действительно, все в порядке. А его, как ни странно, мое состояние волновало больше, чем собственное.—?Ради всего святого! —?настаивал он, пока я вела его к раздевалке. —?Я вполне могу передвигаться самостоятельно. Ну, подумаешь, упал! Луна, не нужно меня тащить. Тебе ни к чему такие напряги.—?Ты ударился головой,?— непреклонно заявила я. —?А это?— не шутки. И со мной все в порядке.—?А почему тогда тебя сегодня не было в ?Блейк?? —?опешил итальянец.Так вот, в чем дело! Парень обнаружил, что я не ходила сегодня на занятия, и подумал, что заболела! Господи, он так за меня переживает! В тот момент, я еще больше исполнилась решимости вернуть то, что было между нами. Даже если ради этого мне придется выгнать из дома своих приемных родителей, поссориться с ребятами и продать душу Дьяволу,?— я верну своего итальянца. Никто никогда не сможет полюбить его сильнее, чем я, поэтому никто другой моего парня не получит! Отобью его у любой фурии и больше никуда не отпущу! Теперь я поняла, какой была космической идиоткой. Мне следовало беречь и ценить наши отношения, а не хвататься за дружбу с Симоном.Нет, если мне удастся вернуть своего итальянца, я стану самой лучшей девушкой на свете. Буду любить, заботиться, во всем поддерживать, и перестану даже смотреть на других парней. А если Маттео все же к кому-то приревнует, я просто нежно обниму его, крепко поцелую и сладко прошепчу, что мне больше никто на свете не нужен. Господи, да я даже готова подарить ему свою невинность! И, откровенно говоря, мне тоже этого хотелось. Но только с ним. Только с любимым. У нас в ?Блейк? были занятия по половому воспитанию, откуда я знала, что в первый раз бывает больно, и боялась этого. Только ради Маттео я готова была это стерпеть. Только для того, чтобы сделать его счастливым. А, если повезет, он и меня возьмет с собой, на вершину мира. Но до этого еще далеко. Сейчас первоочередная задача?— вернуть своего Клубничного Мальчика. А для этого нужно быть с ним максимально честной. Поэтому в ответ на его вопрос я сказала:—?Со мной все в порядке. Просто решала некоторые проблемы с родителями.—?А что, они тебя обижают? —?занервничал Маттео.—?Нет, скорее… пытаются лезть в мою личную жизнь,?— покачала я головой. —?А ты ведь знаешь, я этого не терплю.—?Знаю,?— произнес итальянец с такой нежностью, что мне захотелось обнять его прямо сейчас. —?И куда же пытаются лезть твои родители?—?Настаивают, что мне следует быть с Симоном,?— не подумав, ляпнула я. —?Но я этого не хочу.Маттео весь напрягся, а, когда заговорил, в голосе послышался холодок.—?Тем не менее, стоило мне уехать, как ты бросилась к нему в объятия,?— сказал он. —?Не значит ли это…—?Да ничего это не значит! —?оборвала я возлюбленного. —?И ты уже знаешь, почему я затеяла с ним весь этот цирк!—?Но знают ли твои родители? —?изогнул бровь мой Клубничный Мальчик.—?В том-то и дело, что знают,?— вздохнула я. —?Вот только узнали об этом от Симона, а тот все преподнес им в такой форме…—?Да уж, представляю! —?хмыкнул Маттео.—?В общем теперь ни мама, ни папа даже слышать о тебе не желают.—?А при чем здесь я? Ведь речь шла о твоем парне.В голосе итальянца, при этом, звучала такая боль, что я была готова убить того, кто ее причинил. Вот только винить можно было лишь меня саму…—?Во-первых, Симон?— уже не мой парень,?— заявила я. —?Ведь мы только что при тебе расстались, и…—?По-моему, Симон тебя не понял, судя по тому, что пригласил на свидание,?— пробурчал Маттео.—?На это свидание я идти не собираюсь,?— отмахнулась я. —?Мне уже не хочется ни видеть, ни слышать своего бывшего.—?А я бы на твоем месте сходил и поставил точку, чтобы он понял: вы больше не вместе.—?Если схожу и поставлю,?— внезапно осенило меня,?— мы с тобой сможем поговорить о… о нас?Маттео вдруг с улыбкой наклонился к моему лицу. Вот уж, чего я точно не ожидала! Этот парень очень благороден. Он бы никогда не стал целовать официально занятую девушку. Скорее всего, итальянец уже просто не мог сдерживаться?— так ему хотелось вновь почувствовать вкус моих губ. Но я не настолько глупа, чтобы сопротивляться. Пусть потом любимый пожалеет об этом?— плевать. Я хочу поцелуя! Хочу каждой клеточкой! Сердце затрепетало в груди, по телу пробежали приятные мурашки, а дыхание сбилось. Обхватив парня за шею, я потянулась навстречу, и уже могла различить знакомое дыхание на своем лице. В животе появилось сладкое томление, а голова закружилась. Я ничего в этой жизни не хотела так, как того, что должно сейчас произойти. Но у Маттео, похоже, были другие планы. Остановившись в миллиметре от моего лица, он выдохнул мне в губы:—?Сможем и поговорить. Но, по-моему, нам обоим нужно совсем другое.Да, черт возьми! Мне, как воздух, необходим его поцелуй! Вот, хитрец! Знает, как я этого жду, и нарочно дразнит! Впрочем, в газах любимого я тоже видела немое сожаление. Похоже, он сам с трудом сдерживает У меня. В груди при мысли о том, что любимый тоже хочет снова ощутить вкус моих губ. Но сейчас он не мог себе этого позволить. Пока я официально встречаюсь с Симоном, для итальянца это?— запретная территория. Он отстранился, резко выдохнув, как будто это движение далось ему лишь неимоверным усилием воли. Впрочем, возможно, так и есть. Протестующе застонав, снова попыталась притянуть голову парня обратно. Тот ловко увернулся и сказал:—?Не спеши. Если порвешь с Симоном, у нас еще будет уйма времени.—?Хочу сейчас! —?захныкала я.—?Знаю, Девочка-Доставка! —?вздохнул Маттео. —?И я тоже! Но только после того, как ты избавишь себя от знака Симона.—?Какого знака?—?Обычного. Встречаясь со мной, ты была отмечена моим знаком. Но теперь…Символист мой!—?Ох, Маттео! —?воскликнула я, обхватив любимого за шею. —?На мне всегда был твой и только твой знак! Потому что я любила, люблю и буду любить одного тебя, Клубничный Мальчик!Мое тело почти физически отреагировало на счастье, которое вызвало это признание у парня. Я чувствовала, как сердце его запело, а пульс участился. Связь между нами была так сильна, что мы, словно радары, улавливали чувства друг друга. Господи, если уж это?— не любовь, то я уж не знаю…—?Даже тогда, когда обнималась и целовалась с Симоном? —?справившись с собой, поинтересовался итальянец.—?Дурачок ты! —?ласково прошептала я. —?Неужели, по-твоему, я могла бы позволить ему прикасаться к себе подобным образом?!—?То есть вы не…—?Нет. Симон, за эти месяцы, поцеловал меня всего однажды, и то против воли. И вообще, Маттео, хочешь правду? Всякий раз, когда он до меня дотрагивался, мне становилось плохо.—?Что значит?— плохо?—?Физически плохо. Меня… тошнило.На пару мгновений мой парень остолбенел, а затем, покачал головой со словами:—?Даже не знаю, радоваться мне, или огорчаться. С одной стороны, я рад, что ты не смогла так легко отвернуться от наших чувств. Но с дугой, мысль о твоих страданиях для меня невыносима.—?Знаю. Ты тоже меня любишь, правда?—?Конечно, правда! С той только разницей, что я люблю тебя гораздо сильнее, чем ты?— меня!Ах, так! Значит, он уверен, что я его не очень люблю! Да как, вообще, можно об этом думать! Я ради него готова на все! Но с другой стороны, после всего произошедшего, разве нет у Маттео оснований для того, чтобы сомневаться в искренности моих чувств? Нет, определенно, мне придется снова завоевать его доверие. И, кажется, я знаю, что станет первым шагом.—?Пойдем со мной,?— решила я, схватив парня за руку. Сейчас разберемся, кто кого больше любит!