Глава 39 (1/1)

Однако воплотить наш план в жизнь оказалось на удивление легко. У Симона даже мысли не возникло, что я могу блефовать. Стоило мне подойти и сказать, что он прощен, как парень кинулся меня обнимать. Волна отвращения сотрясла тело, но я собрала в кулак волю, стиснула зубы и тоже обняла его. Нужно терпеть ради Маттео. Я должна выяснить, способен ли Симон причинить ему вред. Должна, чего бы мне это ни стоило. Правда, во время тренировки все равно старалась не приближаться к мексиканцу. Как бы то ни было, мне меньше всего хотелось расстраивать своего любимого. Мы с Гастоном и затеяли этот цирк исключительно ради него. Поэтому я не отходила от своего партнера, который сегодня был ко мне внимательнее обычного.—?Не очень высоко? —?тихо спросил он, поднимая меня над головой.—?Все хорошо? —?ответила я с недоумением.Затем, совершив вращение, Маттео поинтересовался:—?Голова не закружилась?—?Нет-нет, продолжай,?— ничего не понимая, сказала я.По задумке танца, парень должен был обхватить меня за талию, опуская на землю. Наши тела должны были находиться очень близко друг к другу. Некоторые пары репетировали каждое движение, но мы делали все это автоматически?— настолько сильной была химия между нами. И вот, остановившись в сантиметрах от желанных губ, ощутив жар знакомых объятий, я, как всегда, попала в плен чар своего итальянца. На мгновение исчезло все?— Хулиана, музыка, ребята. Я забыла и о Симоне, и о плане. Что-то выяснить? Непременно. После того, как поцелую своего любимого. И плевать, что мы нарушим какие-то правила! Кого, вообще, это волнует, когда все тело пытает огнем, а губы покалывает в ожидании поцелуя!—?Вот, теперь у меня кружится голова,?— не отдавая себе отчета, хрипло выдохнула я.Маттео тут же ослабил руки, сжавшие мою талию, хотя в глазах любимого я видела ответ на каждое из тех чувств, что испытывала сама. Сердце мое пело от счастья. Он тоже хочет меня поцеловать! Его тянет ко мне так же, как меня?— к нему! Тянет что-то нечеловеческое. Какая-то неведомая сила соединила наши жизни, наши судьбы, наши сердца и наши тела. Именно поэтому мы так синхронно движемся на катке, понимая друг друга не с полуслова, а с полужеста и полувзгляда. Мы представляем собой одно целое. И эта связь заставляет нас обоих до смерти желать одного?— поцелуя. Неважно, что мы на тренировке, что рядом Симон, что Хулиане это не понравится,?— неважно все, кроме родных, любимых и желанных губ!Вообще-то раньше мне не нравилось, когда Маттео лез целоваться прилюдно. Это напоминало мне о нашем самом первом поцелуе на соревнованиях. Поцелуе, который, хоть и вызвал у меня шквал эмоций, по признанию самого Маттео, был для него лишь способом добиться победы. Он не чувствовал того, что чувствовала я. С тех пор для меня наши поцелуи стали делом… интимным. Делом, которым не занимаются на публике. Да, обычно, для того, чтобы поцеловать своего Клубничного Мальчика, я отводила его в сторону?— туда, где нас никто не видел. Но сегодня мне было все равно. Пусть все смотрят и знают: этот парень?— мой. Только мой. Навсегда. Пусть увидит Симон?— плевать. Пусть Хулиана придет в ярость?— справимся. Зато я, наконец, почувствую губы любимого. Но этот самый любимый вдруг произнес:—?Извини. Я, похоже, тебя очень крепко сжал.Вот, глупый! Я же вижу, как хочется ему забыть обо всех условностях и впиться в мои губы! Так зачем себя сдерживать? Он этого хочет, я этого хочу?— так в чем же дело? Мы любим друг друга, а все остальное?— мелочи. Поэтому я крепче обхватила возлюбленного за шею и выдохнула:—?Ты знаешь, что голова у меня кружится не поэтому! Так зачем мучить нас обоих? Мы знаем, чего хотим, правда? Я…—?Луна, Маттео, вы увлеклись! —?прикрикнула Хулиана.Строгий голос тренера, казалось, лопнул тот пузырь, который окутывал нас. Нет, я по-прежнему отчаянно желала почувствовать, наконец, знакомую сладость поцелуя своего итальянца. Но теперь мозг включился, и ворвалась суровая реальность: сегодня я должна быть с Симоном. Ради Маттео. Поэтому со вздохом я отстранилась от возлюбленного, и мы продолжили тренировку. При этом у меня было странное предчувствие, что произошедшее не останется без определенных последствий. И верно. Едва Хулиана объявила об окончании тренировки и вернулась в бар, как Симон подлетел к Маттео, толкнул его в грудь и зло спросил:—?Ты что себе позволяешь?!—?Как видишь, направляюсь в раздевалку,?— огрызнулся тот.—?Ты мне тут не ерничай! —?рявкнул мексиканец. —?Что сейчас было между тобой и Луной?!—?Тренировка, представь себе,?— елейным голосом ответил мой Клубничный Мальчик.—?А, теперь это так называется?! —?взревел мой друг детства. —?Да ты лапал мою девушку и чуть не поцеловал ее!—?А ты поцеловал ее же против воли,?— парировал Маттео. —?Вот и делай выводы, что причинило ей больше вреда.—?Она?— моя девушка, черт возьми! —?кричал Симон.—?И что, это дает тебе право поднимать на нее руку?!—?Я ее не бил!—?Кулаками?— может быть. Но мне, во время тренировок, не однажды приходилось замечать у нее синяки?— на руках, плечах, шее…—?Значит, вот, чем ты занимаешься во время тренировок?! Шаришь глазами по всем открытым частям тела моей девушки?!—?Ну, во-первых, для того, чтобы все это заметить, не нужно даже присматриваться. А во-вторых, по себе, знаешь ли, не судят. Не все?— такие извращенцы, как ты, и…Но договорить Симон ему не дал. Под мой громкий вскрик он толкнул Маттео в грудь с такой силой, что того отнесло на несколько шагов. Возможно, если бы не ролики, мой Клубничный Мальчик только пошатнулся. Но он был на роликах, и те отнесли его от нас. И именно в этот момент за спиной парня проезжал Рамиро. Я видела, как в замедленной съемке: не успев затормозить, Маттео спиной наехал на молодого человека Ям, и они вместе рухнули на пол. При этом моего возлюбленного довольно сильно приложило головой. А я уже себя не контролировала. Просто бросилась к нему с криком:—?Маттео!Упав перед любимым человеком на колени, я нежно коснулась кончиками пальцев его лба, убирая с него волосы.—?Извини, Рамиро,?— пробормотал тот, потирая ушибленный висок и пытаясь подняться.—?Тише, тише! —?воскликнула я, склонившись над ним. —?Не двигайся! Дай, посмотрю!Убрав руку любимого, я осторожно ощупала набухающий синяк на его виске. Пальцы горели даже от этого, но я старалась игнорировать ощущения. Главное?— помочь возлюбленному. Ведь ему больно! Зло посмотрев на Симона, я заявила:—?Ты идиот!А затем, помогла своему итальянцу сесть, ласково бормоча:—?Давай, осторожно. Поднимайся. Голова не кружится? Не тошнит?—?Все в порядке,?— отвечал тот. —?Меня не так просто травмировать.—?Ну, конечно,?— поспешно согласилась я. —?Тебе больно?—?Перестань, Луна! —?вмешался Симон. —?Видишь, ничего с ним не случилось. Пойдем отсюда.—?Ты иди, куда хочешь,?— отрезала я, не удостоив мексиканца даже взгляда. —?А я с тобой больше никуда не пойду!—?Что?! —?возмутился тот. —?Бросаешь меня?! Из-за этой ерунды?!—?То, что ты называешь ерундой, могло нанести ему серьезную травму, кретин! —?взорвалась я. —?Уходи отсюда! И не попадайся мне больше на глаза!Поняв, похоже, что сейчас со мной лучше не спорить, паренек заявил:—?Ладно. Захочешь поговорить?— приходи через два часа к фонтану в парке.Я возвела глаза к потолку. Ну, как можно быть таким упрямым?! Разве неясно, что между нами все кончено?! И не пойду я ни в какой парк, ни через какие два часа! Симон удалился, и впервые мне не хотелось догонять и утешать его. Этот злой гадкий человек больше не был моим другом детства. И только что я поняла: он очень даже способен причинить Маттео вред.