Часть 22 (1/1)

Глеб проснулся внезапно, словно гаджет, набравший нужное количество заряда, в тот же момент выдавший это радостным зелёным оттенком сигнального светодиода и моментально готовый к эксплуатации.Когда он открыл глаза, на кухне уже вполне заметно потускнело. И без того пасмурный зимний день за окном стал намного ?серее? и печальнее. Крепко зажмурился, потом широко распахнул глаза и ещё несколько раз быстро поморгал. Он даже не сразу понял, где он находится и на каком этапе своей жизни.Постепенно сознание вернуло Глеба в реальность, и Лобов отметил про себя, что недавно рассвело, а уже снова темень. В декабре самые короткие дни года, и мелькают они?— только успевай отсчитывать. И вроде только из дома к Лерке приехал, толком не смог пообщаться с ?сестрой?, как уже скоро возвращаться в родительский дом. Такой себе в своём роде ?День сурка?…Пустая посуда, использованная во время суматошного перекуса в обед, всё ещё стояла перед ним на столе. Сколько он проспал, удалось определить при помощи телефона, сопоставив текущее время и время окончания разговора с отцом. Выходило немного: всего минут двадцать, а уже такие явные изменения ?в атмосфере?.Глеб нехотя поднялся со стула, встряхнул головой и яростно потёр уши ладонями?— известный способ окончательно взбодриться. Убирать посуду в раковину не стал; поискал глазами защитную маску, натянул на лицо и сразу направился к Леркиной комнате.?Интересно, что там Лерка? Как-то некрасиво получилось: вышел поговорить и пропал. Хм, её зацепило хоть как-то моё долгое отсутствие? Или вздохнула с облегчением? А если выходила и видела, как я того?.. Во помощничек. Хоть теперь на глаза не показывайся.?У дверей в комнату Глеб осторожно постучал. Очень надеялся, что Лерка под воздействием горячего обеда снова заснула, и его отсутствие останется незамеченным.Ответа на стук не последовало. Глеб осторожно открыл дверь и тихо вошёл в комнату.Лерка лежала на своём месте, почти до головы укрытая пледом. В комнате было достаточно сумрачно, чему способствовал густой тюль на окнах.Это помешало Глебу понять Леркино состояние. Она лежала на спине, слегка повернув на подушке голову вбок, к плечу, не шевелилась и не издавала ни звука. Глеб медленно, словно крадучись, подошёл к дивану и, стоя за его быльцем, наклонился над ?сестрой?.Чтобы разглядеть её, пришлось склониться к самому лицу. Близко до неприличия. Из опасения быть обнаруженным, Глеб даже перестал дышать. А может, другая причина не давала ему полноценно вдохнуть воздух? К тому же маска несколько мешала разглядеть Леркино лицо, стремясь наползти на глаза. Лобов с небольшим раздражением оттянул её за нижний край вниз, отчего она довольно-таки резво сползла, обнажив почти половину его лица до самого кончика носа.Всё так же придерживая маску снизу, Лобов обошёл быльце дивана, остановясь сбоку от Лерки. Одновременно развернулся и максимально повернул голову в сторону её лица, чтобы принять более устойчивое положение и максимально комфортного ?обозреть объект?, не находясь относительно него вверх ногами.—?Глеб, что ты делаешь?..Два больших карих Леркиных глаза смотрели на Глеба снизу в упор не мигая, и ресницы, густо их обрамляющие, слегка подрагивали, словно от напряжения.—?Лера, я только хотел проверить. Мне показалось, что… Словом… Мысли какие-то дурацкие. Ты бы дышала погромче, что ли… Леркины глаза стали ещё больше, округлившись до невозможности. В голосе Глеба не было ни капли насмешки, ни малейшего намёка на улыбку. Только последняя фраза, как ей показалось, была брошена с оттенком лёгкой досады или упрёка. Насколько Лерка смогла разглядеть в сумраке, его глаза над маской были серьёзны, и их выражение вызвало у Лерки неприятный холодок, больше похожий на страх.—?Глеб, ты чего?—?Лера, ты и вправду меня напугала. Когда я выходил из комнаты, ты сидела и даже говорила что-то. Пока я общался, прихожу?— ты лежишь. Ни звука, ни движения. Что я должен был думать? Кстати, мне показалось, или ты выходила из комнаты? Прости, слишком увлёкся разговором с отцом.—?Н-не выходила…?Не выходила. Хоть что-то хорошее в этой жизни. Ну и слава Богу.?.—?Лера, я свет зажгу?— ты не против? Мне бы убрать со стола. Да и комнату проветрить. А то эти бульонные запахи…—?Нет. Не против.—?Я ночник включу. Я думаю, его света хватит.Глеб вернулся к тому месту, где раньше у стены, недалеко от окна, стояло кресло. Видимо, в нём частенько проводили время за чтением. Во всяком случае, небольшое бра, которое Глеб обнаружил расположенным на стене над креслом, и довольно-таки потёртый бегунок с маркировкой ?вкл/выкл? наводили именно на такие мысли.Реостатный выключатель позволил выкрутить яркость подсветки на среднюю величину?— пока этого было достаточно, несмотря на сумрак. Мягкий жёлтый свет разлился по небольшой комнате, и предметы, находящиеся в ней, стали видны вполне себе хорошо, чтобы свободно ориентироваться в пространстве.—?Господи, только половина четвёртого, а ощущение, что глубокий вечер. Никогда не мог привыкнуть к ранней темноте. Вроде немало пожил, чтобы привыкнуть, а каждый раз одно и то же.Сказал совершенно искренне. Само собой вырвалось и избавило Лобова от необходимости придумывать тему для поддержания разговора.—?Лера, а ты молодцом! Я думал, что бульона оставишь больше.Глеб стоял над столиком у дивана и, слегка наклонившись, рассматривал обеденную посуду.Его голос заметно потеплел, и глаза одобрительно прищурились.—?Но всё равно не допила. Да и самое вкусное?— навар?— оставила. Не раз слышал о таком поверье, что если не доесть, то оставляешь силу на дне посуды. Значит, не вырастешь и слабым останешься. И мама такими страшилками в детстве пугала.—?Всех пугали. Я Деню?— тоже…—?Что? Ушам своим не верю…Для Глеба стало абсолютной неожиданностью, что Лерка, несмотря на своё смущение и природную неразговорчивость, вдруг поддержала разговор. Однако Лерка восприняла его фразу в несколько ином контексте.Она перевернулась со спины на бок, к Глебу, и, согнув в локте, умостила руку на подушку, облокотила голову о ладонь, сотворив своего рода подставку для головы.—?А ты как думал? Деня очень умный парень, ты же знаешь. И не по годам рассудительный. Но ты ведь видел: Деня?— он может быть упрямым. Вроде соглашается, а делает по-своему, когда никто не видит. Вот и приходилось… изредка воспитывать. Вполне нормальный метод, чтобы ребёнок доел.Глеб с изумлением выслушивал Лерку. Он уже выпрямился и стоял не шелохнувшись, чтобы не спугнуть такой редкий момент, когда они с Леркой просто беседовали.?Надо же, как разговорилась. С чего бы это??Лерка продолжала неспешно и негромко, даже как-то слегка мечтательно, вспоминая Деньку в его детстве. Она вспоминала, как брат послушно принимал лечение и почти безропотно выполнял дневной распорядок, направленный на укрепление его хрупкого здоровья. Вспомнила и то, как поддерживал её Денис в сложные для неё моменты в жизни. Говоря о Денисе, Лерка слегка улыбалась и черты лица её становились умиротворённее и спокойнее. Голос её звучал мягко, с лёгким пришёптыванием?— словно она сама себя убаюкивала. Это расслабляло и действительно побуждало к тому, чтобы умоститься в кресле и в полудрёме её слушать.Впрочем, Лерка не долго делилась воспоминаниям. Вскоре она замолчала, и Глеб отметил про себя, что Гордеева практически совершила личный подвиг, предавшись подобного рода монологу.—?Лера, знаешь… Ты вот сейчас говорила, а я вспомнил те времена, когда мы все вместе жили в одном доме, под одной крышей… Мои родители, я, ты, Денис… Всё было как-то… по-домашнему, стабильно и незыблемо. И все были дома… Нет, всякое случалось, конечно, но всё равно вот сейчас вспоминается с… лёгкой ностальгией. И сейчас осознаёшь, ЧТО на самом деле было важным… Как-то всё так суматошно прошло и закончилось, а ведь могло бы быть и…Последнюю фразу Глеб произнёс тихо, внешне очень спокойно и ровно, словно глубоко задумавшийся человек произносит свои мысли вслух, общаясь с самим собой, не замечая присутствия посторонних.И замолчал, задумчиво глядя сверху вниз на столик у Леркиного дивана. Глубоко и протяжно вздохнул так, что посмотри Глеб на Лерку в тот момент, он заметил бы в её глазах что-то похожее на понимание и некоторую жёсткость одновременно.Для каждого из них те времена ассоциировались со своими воспоминаниями.—?Лера… Как ты думаешь, что, если мы с тобой снова… —?слегка приподнял голову и исподлобья посмотрел на Лерку. Она всё так же лежала, подперев голову рукой и приподняв брови. —?Я… Я думаю, что снова температуру нужно проверить. Мне кажется, что она стала падать. Ты явно бодрее выглядишь! Да и лицо уже не так горит.—?Глеб, но мы же недавно только…Не дожидаясь Леркиного протеста, Глеб быстро отыскал градусник, встряхнул его и протянул Лерке.—?Вперёд. Скоро отец звонить будет, отчёт требовать. Я же должен ему что-то сказать,?— и наклонился к Лерке. —?Или врать будем?Ошарашенная Лерка только помотала из стороны в сторону головой и взяла у Глеба градусник. Тот удовлетворённо хмыкнул.—?Ну, вот и ладно. Я сейчас.Подхватил поднос с посудой и умчался на кухню, что-то мурлыкая себе под нос.Лерка проводила его долгим взглядом и, снова переворачиваясь на спину, вставила градусник в подмышку. Лежала, рассматривая потолок и прислушиваясь к звукам из кухни.Одновременно с позвякиванием посуды расслышала трель мобильного.?Неужели Алла Евгеньевна? Давно её не было слышно. Не похоже на то, что она надолго оставила бы Глеба здесь без своего контроля?.Сквозь закрытые двери Лерка слышала голос Глеба: он то замирал, то снова появлялся. Слов было не разобрать, но разговор происходил дружелюбно и весьма оживлённо. Лерка несколько раз услышала обращение Глеба к собеседнику и поняла, что обращается он к особе женского пола. И по стилю общения абсолютно не было похоже, чтобы Глеб разговаривал с Аллой Евгеньевной. Словила себя на том, что ей весьма любопытно, кто позвонил Глебу, и с кем он так вполне раскованно может разговаривать.—?Ну, всё, пока освободился. Для тебя?— в любое время дня. Давай только недолго, всё остальное вечером и подробно, если будет желание.Всё это Глеб договаривал уже входя в комнату. Лерка повернула голову на звук его голоса. Лобов-младший широко улыбался?— это угадывалось под маской. Да и глаза, вне всякого сомнения, тоже вполне искренне ?веселились?, не позволяя усомниться в том, что он был весьма рад собеседнику.Лерка сперва растерялась, затем мгновенно вспыхнула и насупилась. На лице читалось её ?фирменное? узнаваемое выражение упрямства, гордыни и осуждения… Сжав плотно губы, натянула плед до самого подбородка, не забывая прижимать к себе руку с градусником в подмышечной впадине.—?Лера, Вика звонит. Интересуется, как у нас… как у тебя дела?—?К-какая Вика?—?Какая Вика? Ну, ты, мать, даёшь! —?Лобов даже убрал телефон от уха: Алькович, услышав вопрос Лерки, возмущённо-недоумённо проорала в трубку. Несмотря на то, что прошло достаточно времени со студенческих времён, она оставалась всё той же заводилой?— активной и эмоциональной.—?Лера, Вика звонит, подруга наша. Интересуется, не забыл ли, для чего я здесь? Напоил ли, накормил, уложил ли спать. Не обижал ли. Ну, попутно и твоим самочувствием интересуется. Тоже. Лера, градусник дай мне. Она же не отстанет. Я, видишь ли, как чувствовал, что спрос с меня будет. Сказал подруге твоей, что как раз меряем температуру. Мы же не станем обманывать и выкручиваться, правда? —?снова повторил свой вопрос, применяя почти запрещённый приём?— давя на присущее Лерке обострённое чувство ответственности и правдолюбия.И Лерка снова отрицательно помотала головой.—?Давай! —?держа телефон около уха, протянул свободную руку с раскрытой ладонью в сторону Лерки.Нетерпеливо несколько раз сжал и разжал пальцы, давая знак, чтобы Лерка поторопилась.Лерка повозилась под пледом, вытащила из-под одеяла руку с градусником. Лобов ловко его схватил и уставился на шкалу, слегка поворачивая колбу прибора вперёд-назад.—?Оба-на! А всё не так уж и плохо, как я и предполагал. Тридцать семь и шесть. Ну, это намного лучше, чем было. Вика, слышала? —?очевидно, Алькович что-то назидательно говорила Лобову, на что он с усмешкой продолжил:?—?Да куда она денется… от меня. А вообще, она примерный пациент, я люблю таких.И подмигнул Лерке, от чего её щёки снова вспыхнули румянцем, и ей мучительно захотелось зарыться под плед с головой.Глеб заверил Алькович, что оба они будут продолжать в том же духе: он следить за выполнением ранее данных предписаний, Лерка?— выполнять.Наконец, после обмена парой острот, собеседники попрощались.Лерка чувствовала себя как дождевой червь на стекле для препарации: словно её рассматривали со всех сторон и обсуждали, как лучше ?употребить?.