Фенька... (1/1)

POV Николай Зорькин.К концу июня у нас было почти все готово, для того, чтобы умыкнуть мать Андрея из следственного изолятора, чтобы она даже на заключительном дне суда над собой не присутствовала. Были выправлены для нее документы, чтобы она могла по-тихому уехать за границу вместе с сыном. Если говорить честно, то план этот мне очень нравился. Я думал, что Андрей уедет, пройдет время, Катька успокоится, а тогда… Тогда все может быть. Ну, не понимал я на тот период, что ничего и никогда быть не может… ?она другому отдана?. Денег было потрачено много, очень много (и мне их было совершенно не жалко), но вовсе не запредельно. Все, что нам было нужно?— это встретиться со Ждановым и рассказать ему наш план, Андрей в нем тоже играл важную роль.Катька бледнела от одной мысли, что нужно будет подойти к предмету своей любви, а когда она представляла, что заговорит с ним, с ней и вовсе начинало происходить что-то невообразимое?— она заикалась, задыхалась и не могла слова связать в членораздельное предложение. Это Катюха-то! Тогда мы решили, что разговаривать с ее ненаглядным пойду я, а уж потом, и Катюха к нам подсоединится.—?Только, как бы невзначай, ладно, Колька? Чтобы он не подумал, что я бегаю за ним, или навязываюсь,?— без конца твердила эта влюбленная дурочка. Как будто это не она благодетельствовала, а наоборот, сама от него чего-то хочет.Увы, наш план провалился. Провалился с треском, и случилась беда! Начало провалу положил я сам, невольно, но мне до сих пор не по себе…Накануне того дня, когда я должен был поговорить со Ждановым, я свалился с температурой под сорок. Я вообще-то болею очень редко, но если уж заболеваю, то можно всех святых выносить?— валяюсь неделю в бреду с высоченной температурой, с расплавленными от жара мозгами и не соображаю ни черта. Так было и в тот раз. И что оставалось делать Катьке? Ну, конечно же, самой отлавливать возлюбленного и беседовать с ним. Времени ждать, пока я начну выздоравливать, у нас не было.Как назло, именно на назначенный день разговора с Андреем, Катю пригласили на вечеринку по случаю окончания первого курса. Она ни за что не пошла бы к этим мажорам. Ни за что! Что хорошего могло ее там ждать? Очередная порция унижений? Но ей сказали, что на вечеринке будет Андрей, а ей очень нужно было с ним поговорить, вот Катя и согласилась. Самое ужасное для меня, что она со мной советовалась.—?Коль, как ты думаешь? Может мне лучше подождать Андрея у подъезда? Хотя, нет. Тогда он точно решит, что я его преследую. А так… Все-таки будем на одной вечеринке, и я найду способ начать разговор. Я права?Нашла с кем советоваться, я ж говорю, когда у меня температура, у меня размягчение мозга происходит. Иначе я, только услышав в чьем доме будет вечеринка, сразу запретил бы Катьке переступать порог этого дома. А уж узнав состав приглашенных… Эх, да что говорить. Случилось то, что случилось.***О том, что Катя пыталась покончить с собой и сейчас лежит в больнице в отделении токсикологии, я узнал только через пять дней, когда у меня спала температура, и я начал соображать. В какой-то момент я вдруг понял, что Катя не приходит. Вот тогда мне мама и рассказала о том, что случилось.Я, конечно, сразу побежал к ней. И слава Богу, успел вовремя, иначе сегодня не было бы не только Пашки с Риточкой, но и самой Аэлиты…Вот когда я возненавидел Катиных родителей. До сих пор не могу им простить идиотизма тех страшных дней. У них были деньги, были, понимаете? А Катька лежала в сраче, в огромной общей палате на девять человек, в бесплатном отделении, где и препаратов-то нет, не говоря уж об уходе. И ведь не из жадности, нет! А чтобы не выделяться.Ух, я тогда поругался с дядей Валерой, впервые поругался, но так, что даже назвал его придурком, кричал, что это он и тетя Лена виноваты в Катином самоубийстве, что она из-за них не хотела жить, что они посмели из красавицы сделать чудовище, над которым все смеялись… и все в таком роде. Мы полтора года потом не разговаривали, но я рад, что все им высказал. Все-все, до самой капелюшечки, все Катькины обиды, все Катькины слезы. Кричал даже, что если удастся Катю спасти, то я их на пушечный выстрел больше к ней не подпущу. Нечего мне тогда терять было, врач сказал, что и двадцать процентов не дает за то, что она выживет.Вопреки всем прогнозам, и благодаря большим деньгам, ее тело выжило… Тело! Потому что Кати больше не было?— милая, добрая, застенчивая, беззлобная и всепрощающая Катенька умерла.—?Коля,?— первое, что сказала она мне, придя в себя,?— нарой мне все, что можно о Галицыне, Си-ницы-ной, Арбатовой, Павлющенко, Медведеве, Черновой, Васильеве, Лебедевой, Орлове, Терещенкове и Кузьминой. Все, что можно и нельзя, Колька.—?Зачем?—?Уж если я осталась жить, то начать свою новую жизнь я хочу со смерти врагов.—?Со смерти? —?я даже испугался, такой у Кати был ужасный, злой взгляд.—?Ну, не физической же, не сцы, зеленый! —?это тоже была не она, не Катенька. —?Пусть каждый из них сам решает, как ему жить дальше с позором. Или не жить. Это меня уже касаться не будет.—?Кать, а что случилось?—?Я больше не Катя. Я пока не знаю, как меня будут звать, но точно не Катя.—?Ладно, но мне же нужно как-то тебя называть. Скажи как.—?Можешь называть Эринией или Фурией*, или как тебе заблагорассудится.—?Мстить собралась?—?Собралась!—?Всему миру?—?Нет, только виновным!—?Фу?ра подойдет?—?А что, подойдет. Грузовиком передавлю гадов.—?Может все же расскажешь, что случилось?И Катя (про себя я называю ее только так, до сих пор) рассказала. Все рассказала, с подробностями. И как опоили ее, добавив какую-то гадость в сок, и как вдоволь поиздевавшись, нафотографировали (у Таньки Синицыной хватило совести рассказать Катюше, как ее голую ребята лапали, и что при этом говорили) и вывесили фотографии на порносайт с номером ее домашнего телефона, а потом и на доску объявлений в Университете. Рассказала она и о том, что когда пришла домой с Универа, дядя Валера, наслушавшись с самого утра всяких извращенцев, а затем, по наводке одного из звонивших, заглянувший на тот самый сайт, кричал на нее, оскорблял, обзывал потаскухой и, что оказалось для нее последней каплей, пообещал отправить ее к брату под присмотр в какой-то дальний гарнизон.—?Я не смогла бы оттуда вырваться. И Андрею помочь я тоже не смогла бы.—?Я знаю твое новое-старое имя. Ты дура! Только так я и буду тебя называть. А прийти к нам? Подождать пока я немного приду в себя и начать новую жизнь, вдали от твоих предков, тебе в голову не пришло? У нас есть деньги, дуреха! У нас так много денег, что ты могла бы послать на три буквы не только однокурсников, но и отца!—?Я не подумала об этом. Я тогда вообще не способна была думать. Понимаешь, Колька? У меня крутилась только одна фраза в голове: ?зачем мне жить, опозоренной, никому не нужной, лишней на этом свете. Зачем, если я все равно уже не смогу помочь Андрею??.—?Никому не нужной? А я? Дура! А я?—?Коль, я была неправа. Признаю. Дура, так дура, я согласна.—?Смотри-ка ты, умнеешь. Ладно не дура, буду называть тебя Эрин.—?Скажи моим, чтобы не приходили. Я не хочу их сейчас видеть.—?Не могу, мы не разговариваем. Я с ними поругался. Я лучше врачу скажу, чтобы не пускал. Я достаточно плачу, чтобы диктовать условия.—?Спасибо, Колюнь.Уже на следующий день я знал всю подноготную каждого из обидчиков. Но первым обидчиком был сайт, вывесивший Катины фотографии, и я его обрушил, стерев даже с хостинга любое упоминание о нем. А затем я принес Катюше все досье. Планы разрабатывала она, а осуществлял их я. Ни один не ушел от ответа, ни один не остался обделенным нашим вниманием, и только тогда Катя смогла дышать. Она возродилась, и я предложил назвать ее Феникс, ну, или Феня. На том и порешили.Еще до выписки Катеньки из больницы, я сходил к Ада-мову, куратору нашего курса, поговорил с ним. Как выяснилось, Андрей тоже с ним говорил о Пушкаревой. В общем, не буду описывать как именно мне это удалось, но вопрос с Катиной учебой был улажен. Ей разрешили закончить Универ экстерном.Я снял небольшую двухкомнатную квартиру, уютную и теплую, и прямо из больницы повез Катюху туда. Но по дороге она потребовала остановить машину у какой-то частной стоматологической клиники и через полчаса ее брекеты остались в прошлом. Затем мы заехали в несколько бутиков, потом в салон красоты и в свою квартирку вошла уже практически красавица, вот только очень бледная, с синими полукружьями под глазами, и очень худая.—?Катя, я провел интернет, купил тебе новый комп и ноут. Сможем даже вместе работать одновременно. Кать! Слышишь? Ты чего молчишь? Тьфу ты черт, ну, забыл. Фенька, ты все слышала?—?Все. Коленька, план у нас такой. Нужно нарыть все, что есть и чего нету по Маргарите Рудольфовне Ждановой. Где она отбывает срок, какие условия содержания и так далее. Я потом съезжу, постараюсь облегчить ей отсидку, пока мы не составим новый план. И еще… Узнай мне, пожалуйста, что сейчас с Андреем. Ладно? За деньги не переживай. Мы теперь вместе будем играть на бирже. Я тебе потом кое-что расскажу.Но мне ничего не нужно было рассказывать, я все увидел сам. Если раньше Катькины провидческие способности она с большим трудом могла применить для игры на бирже, то сейчас… Я зашел на торги и Катюша безошибочно, всего лишь взглянув на экран сказала.—?Четвертую строчку нужно покупать! Седьмую и восьмую сбросить. За сорок третью бейся до последнего. Возьмешь?— мы сегодня же покроем все убытки, вместе с моим салоном красоты,?— засмеялась она. И смех ее был какой-то новый, легкий и беззаботный. Так она раньше не смеялась никогда.Катя оказалась права, в тот вечер мы возместили все убытки.—?Колюня, я предлагаю отметить начало новой жизни.—?Как?—?Я прикупила очень дорогое красное вино. Выпьем? —?и это тоже было что-то новое, раньше Катька никогда не пила.—?Я с удовольствием. Но ведь ты не пьешь.—?Это Катя не пила, а Феничка очень даже не против испытать состояние опьянения. Рядом с самым близким другом и самым дорогим человеком это безопасно.Я чуть не заплакал тогда. Так Катя еще никогда меня не называла. Мне вообще очень нравилась эта новая, легкая и чудесная девушка. Да, не моя Катюша, а какая-то Феня, но самый родной мне человечек. Мы выпили.—?Все, я пошел домой. А ты ложись спать, тебе необходимо отдохнуть, день сегодня был очень трудным.—?Какое спать? Я в больнице на годы вперед выспалась, теперь я учиться должна. Как думаешь, месяцев десять мне на четыре курса хватит?—?Мне бы не хватило. Но ты, я уверен, справишься.—?Коль, посиди еще чуть-чуть, я хочу позвонить своим. И не очень хочу это делать в одиночестве.—?Хорошо, дорогая, как скажешь.Раньше, Катя собиралась бы с силами целый час, долго бы переживала и даже плакала. Феня же решительно набрала номер.—?Папа, я выписалась из больницы. Живу на съемной квартире и домой возвращаться пока не собираюсь… Нет, адреса я вам своего не дам… Что?.. Да, записывай номер,?— она продиктовала восемь цифр. —?Не боюсь. Я всегда могу бросить трубку, а то и вовсе заблокировать вас на входящие… Что?.. Только после того, как я услышу от вас вразумительный ответ на вопрос: за что вы надо мной издевались всю жизнь? Пока.—?Поговорила?—?Ага,?— легко сказала Фенька. Раньше бы переживала.—?Ну, пока.—?Пока, Колька…