Часть 5 (1/1)

Рука начала назойливо покалывать. Наверное, это хорошо, значит к ней возвращается чувствительность, но это очень неприятное ощущение.—?Катя, помоги пожалуйста руку повернуть,?— не знаю, почему я назвала ее Катей, имя всплыло само, безо всяких усилий его вспомнить. Права была врач, не нужно напрягать ум, нужно думать, о чем думается, тогда быстрее все вспомнишь. А вдруг это ложное воспоминание, вдруг девочку зовут иначе? —?Ты Катя?—?Я Катя,?— счастливо кивает она головой и поворачивает мне руку. —?Так удобно?—?Да! —?я замечаю, что она собирается уйти. —?Можешь еще немного со мной побыть?—?Конечно! Только попрошу Маришу приготовить вам бульон. Вы хотите бульон? Или может что-то другое? —?улыбка у Кати открытая, искренняя.—?Бульон? Пусть будет бульон.Еда, это, конечно, хорошо, но лучше бы девочка мне рассказала, кто она, и кто такая Мариша, и почему я здесь, а без бульона я смогла бы как-нибудь обойтись. Может спросить самой?! Нет, неудобно, решит, что я вообще из ума выжила.—?А хотите я вам почитаю? —?Катя вошла и снова присела на край кровати.—?Нет, спасибо.—?А может, поставить музыку?—?Музыку? —?да это хорошо, можно закрыть глаза, слушать и думать о своем. —?Да! Можно первый концерт Шопена? —?сказала я быстрее, чем вспомнила мелодию и вообще подумала. Как все-таки интересно устроен наш мозг. Кто эта девочка, выхаживающая меня, я не помню, а кто такой Шопен помню преотлично, более того, едва назвала, как в голове зазвучала мелодия.—?Сейчас, Маргарита Рудольфовна. Сейчас. Я только найду. —?Катя стала перебирать диски. Интересно, это ее записи, или мои. Если мои, значит, я в своем доме. А если ее, значит, это очень хороший, культурный дом.—?Вот, нашла,?— она включила музыку, и я закрыла глаза.А уже через минуту, мы с Катенькой весело хохотали, хоть мой смех и был больше похож на кваканье лягушки, чем на смех. Концерт, да еще какой, нам устроила Нюся! При первых же звуках фортепиано она приподняла свою головешку, чихнула, села и не мигая уставилась на источник звука, словно ждала нужного момента для своего соло.—?Ааууууу,?— подвыла малышка, точно попадая в такт. —?Ааааууууу! Апчхи. Аааауууу…Нюся даже глаза прикрыла в экстазе от своего выступления, мордашка ее так смешно то растягивала губы при звуке ?а?, то собирала их в трубочку, выводя протяжное ?у?. Как будто она пела улыбаясь.—?Э нет, моя дорогая, так не пойдет. Ты, конечно, замечательная певунья, но ступай-ка ты лучше к Марише, мы сами послушаем музыку,?— Катя подхватила щенка под толстенькое брюшко и унесла. Вернулась уже одна, присела на кровать. —?Поставить сначала?—?Если можно,?— едва выдавила я из себя, очень захотелось плакать. Мне почему-то показалось, что я когда-то причинила этой девочке боль, а она, простила меня безоговорочно, и сейчас очень искренне заботится о моем здоровье. Я пошевелила рукой и нашла Катину руку. И стало спокойно и очень тепло. Как тогда…***Эпизод третий. ?Мезальянс?Я в Москве! Отец дает мне один единственный шанс вырваться на свободу и зажить своей жизнью. И я его не использую. Я проваливаю вступительные экзамены в МГИМО. Проваливаю, смешно сказать, немецкий язык! Я! Для которой немецкий был первым языком, который я услышала в жизни. Я! Которая думает по-немецки. Тут явно не обходится без происков отца и Хелмы, которая сопровождает меня в Москву.Я отхожу от доски с фамилиями абитуриентов, теперь уже ставших студентами, понимаю, что слезы вот-вот проложат себе дорогу на свободу, в отличие от меня, и бегу, бегу не разбирая дороги.—?Фройлян Марго, куда вы? Фройлян! Остановитесь немедленно! —?несется мне в спину, но меня уже не остановить.Какая разница за что получать нагоняй от папы? За то, что ревела при всех, а это моветон?— публично-то плакать, или за то, что сбежала. Правда за то, что сбежала наказание будет более серьезным, зато я хотя бы знать буду, что страдаю за глоток свободы. Впереди я вижу деревья, значит, там какой-то парк. Так и есть, я пробираюсь в самый тихий и дальний уголок, присаживаюсь на скамейку и, наконец-то, могу себе позволить зареветь.—?Господи, за что ты со мной так? Что этим девочкам и мальчикам МГИМО? Престижный ВУЗ, хорошая зарплата, возможность повидать мир? А я, а как же я, оставшаяся за бортом? Ты хоть понимаешь, что мне теперь придется выйти замуж? Что я из одной тюрьмы сразу попаду в другую. А этот Вадим Николаевич, он такой противный и толстый. Ты бы лег с ним в постель, Господи?—?Нет! Он не лег бы в постель с Вадимом Николаевичем,?— раздается откуда-то из кустов и я начинаю визжать. —?Девушка, вы чего кричите? Что я вам сделал? Вы задали вопрос, я на него ответил. Чего орать-то?—?Я что, говорила вслух?—?Нет, что вы, это я мысли умею читать,?— парень улыбается, и страх мой куда-то пропадает. Уж очень у него хорошая улыбка и добрые глаза.—?А что вы там делали, в кустах?—?А визжать не будешь? —?парень внезапно переходит на ?ты?. А я начинаю себя чувствовать принцессой Анной во время ее ?Римских каникул?, это же первое приключение в моей жизни.—?Не буду.—?Юрка, выходи! —?из кустов появляется лохматая голова второго парня, и я, конечно же, начинаю визжать.—?Фройлян Марго! Фройлян Марго,?— раздается где-то совсем рядом, я вскакиваю со скамейки и сама отважно бросаюсь в кусты. Парни только глаза округляют. —?Молодые люди, вы не видели здесь барышню лет семнадцати в синем костюме и с черной сумочкой.—?Видели,?— говорит парень, который не Юрка. Я задерживаю дыхание, досадуя на мальчишку за его предательство. —?Она пошла в ту сторону, к выходу. Я еще видел, как она остановила такси и уехала.—?Oh, sie wird mich holen (Ох, она у меня получит),?— бормочит Хелма.—?Что? —?переспрашивает Юрий.—?Ничего, молодые люди, спасибо.Хелма уходит, а я замечаю разложенную газету, на которой лежит нарезанная колбаса, наломанный хлеб, какая-то банка консервов в томате и открытая, наполовину опустошенная бутылка, на этикетке которой написаны три семерки. Еще не отдавая себе отчета в том, что я делаю, я хватаю бутылку, обтираю горлышко и быстро, чтобы не передумать и чтобы не отобрали, глоток за глотком выпиваю все оставшееся содержимое.Дальнейшее я помню урывками. Помню, что ребята здесь отмечали поступление в Технологический, помню, что кто-то бегал еще за бутылками, помню, как жаловалась ребятам, что отец позволил мне сдать вступительные экзамены, предварительно объяснив, что если я не поступлю, то меня выдадут замуж за Вадима Николаевича, атташе посольства в ФРГ, мол это лучшая для меня партия.—?И ты провалилась? —?спрашивает Паша, не помню, когда мы знакомились, но я точно знаю, что парня зовут Павлом.—?Провалилась! Причем немецкий не сдала. А я знаешь как на нем хорошо говорю? Я даже думаю на немецком.—?Это все твой папахен, больше некому,?— икает Юрий.—?Что, мой папахен?—?Он же атташе, правильно?—?Да!—?Он учился в МГИМО, правильно?—?Да!—?Он и приказал, чтобы тебя завалили.Следующее воспоминание… Мы вдвоем с Павлом в какой-то квартире, Юрки почему-то нет.—?А где Юрий?—?В магазин побежал.—?А!—?Риточка, а я знаешь что придумал?—?Что?—?Тебе уже есть восемнадцать?—?Да! Я один год в школе пропустила, когда… —?я плачу и не стесняюсь своих слез. —?Когда я болела после того, как выгнали мою собаку.—?Ну, не плачь. Ты такая красивая, тебе не идет плакать. —?он гладит меня по голове и плечам, а мне, никогда до того не только не встречающейся с мальчиком, но и вообще их не очень-то видевшей (наша школа была для девочек), очень приятно, и хочется чего-то большего.—?Что ты придумал?—?А! Да! У меня мама в ЗАГСе работает.—?А что такое ЗАГС?—?Это там, где женят. Хочешь, пойдем сейчас и распишемся.—?Как это?— распишемся?—?Ну, поженимся. Мне тоже есть уже восемнадцать, я после армии.—?А зачем?—?Как это зачем? Если ты будешь моей женой, отец не сможет тебя еще раз выдать замуж. И еще… я, кажется, люблю тебя, Маргарита. Хочешь за меня замуж? — он взял мою руку в свою. И стало хорошо и тепло, и ничего не страшно.Мысль кажется мне ужасно смешной и нелепой, но я почему-то киваю:?— Хочу! Возьми меня замуж.Самой регистрации я не помню, я же впервые в жизни пила спиртное, да еще при таких обстоятельствах, вот и опьянела, но она была, это точно. Иначе откуда бы на утро в наших паспортах стояли печати?Павел меня в ту ночь даже не тронул, как он сказал, он и правда меня полюбил, и хотел, чтобы все у нас было по-настоящему, и уж точно на трезвую голову…