Часть 1. Андрей. Глава 1 (1/1)

POV Андрей Жданов.С Катей творилось что-то немыслимое… Я никак не мог понять, что с ней происходит, а понять было необходимо. Прежде всего потому, что скоро Совет директоров, и если Катя не предоставит липовые отчеты, то мне хана! То что с президентов взашей погонят?— это к гадалке не ходи, но это бы ладно, без работы я не останусь, страшно другое. Страшно, что все раскроется, и будет безумно стыдно папе в глаза смотреть. И страшно, что Катя стала непредсказуемой. Эта, нынешняя, может ведь компанию и не вернуть.Был и еще один страх, даже не страх, а ужас, такой ужасный ужас, ворвавшийся в мою распланированную жизнь, что и самому-то себе в нем признаться жутко, не то что вслух произнести. Поэтому я гнал его от себя всеми доступными мне способами, только у меня ничего не получалось. Не получалось заниматься сексом с официальной невестой, не говоря уж о каких-то других бабочках, на них и смотреть-то желания не было, не то что… Не получалось искренне смеяться шуточкам дружка моего, Ромки Малиновского, над Катиной внешностью. Не получалось не ревновать ее к некому Николаю Зорькину. Не получалось, хоть ты сдохни! Зато хорошо получалось видеть во сне кошмары, в которых Катя целуется с Зорькиным и преподносит ему ?Zimaletto? на блюдечке с золотой каемочкой. Причем кошмар был не в том, что она дарила мою компанию Николаю, а в том, что она целовалась с ним. И если бы только целовалась…Ладно, что это я все вокруг да около? Так никто ничего понять не сможет, да и сам я не разберусь в случившемся, поэтому лучше я в трех словах сразу расскажу суть дела, чем буду потом постоянно отвлекаться и пояснять.Меня зовут Андрей Павлович Жданов, я президент Модного Дома ?Zimaletto?. Это акционерная компания, акциями которой владеют два семейства?— моя и моей официальной невесты, Киры Юрьевны Воропаевой. Брат Киры, Сашка, тоже претендовал на президентский трон, но я выбил его из-под Сашкиной задницы в последнюю секунду, сделав предложение руки и сердца его сестре.Ой, только не надо на меня так смотреть. Да, я не ангел, я всего лишь человек, и ничто человеческое, в том числе и амбиции, мне не чуждо. Впрочем, если вам угодно, можете даже назвать меня дерьмом, мне по-барабану. Я, по крайней мере, и не стараюсь казаться в ваших глазах лучше, чем я есть на самом деле. Пока все понятно? Поехали дальше.Сашка тоже без дела не сидел, пыхтел и тужился, стараясь выбить тот самый заветный трон из-под моей задницы. И методы у него были ничуть не чище моих, а временами и много грязнее. Так что с ним мы квиты.Кстати, и с Кирой мы тоже квиты.Да, я не должен был делать ей предложения, раз совершенно ее не любил. Но! Во-первых, я тогда вообще еще никогда никого не любил. Не предполагал я, что такое со мной может случиться, да что там, не предполагал, даже во сне увидеть такое не мог. А во-вторых, она прекрасно знала, что это сделка: я ей колечко на пальчик, а она мне голос на Совете директоров, так что все было по-честному. Она сама начала нарушать договор, в какой-то момент решив, что к колечку должна прилагаться не только рука, но и сердце. А так мы не договаривались. Хочешь мужа? Пожалуйста, сколько угодно порций, тем более, что я считал Киру хорошей партией. Хочешь верного и любящего мужа? А вот это уже не ко мне! Ведь прекрасно же знала, что я ее не люблю и верность хранить ей не буду. Тогда к чему претензии, к чему звонки с проверками по двадцать раз в день, к чему сцены ревности и скандалы? Нет, так я не играю.Так что и с Кирой мы полностью расквитались: я ей предложение без любви, она мне свою навязчивую любовь и несколько вырванных лет жизни. Скорее всего, не случись всей этой истории, я бы все-таки женился на Воропаевой. Месяца на два, на три. А потом могло быть только три варианта развития событий. Или она бы меня в гроб своими скандалами уложила, или я бы ее задушил, или мы благополучно бы развелись. Так что она мне еще спасибо должна сказать за то что избавил ее от такого замужества.Тут все, вроде тоже более или менее понятно? Тогда переходим к главному.Примерно недели за две до того памятного Совета директоров, на котором меня избрали президентом, я принял на работу помощницу, Катю-Катеньку, Екатерину Валерьевну Пушкареву. Страшна была, как смертный грех: косички, как мышиные хвостики и по толщине, и по цвету, очки, как у Грибоедова ?Времен Очаковских и покоренья Крыма?, на зубах металлические пластины, а в довершение одевалась девчонка так, что… что… Нет, приличных слов я найти не могу! Вот как будто она грабанула second hand, но не сейчас, а еще во времена Советского Союза в каком-нибудь Урюпинске и теперь вынуждена донашивать эти обноски, которые мало того, что… мгм… не модны, так еще болтаются на ней, как тряпка на швабре.Зато голова у нее работала, что надо, резюме было сказочным и вообще, она здорово мне помогла. Не будь ее, я и президентом-то вряд ли бы остался. Именно она в последний момент удержала трон, который Сашка почти выбил из-под моей задницы.Она вообще была странной, эта Катя, маленькая, серенькая, суетливая, вечно что-то роняющая, сбивающая людей с ног… Тихая, пугливая, никогда и никому не отвечающая на хамство… А хамили ей все, кому не лень. И моя невеста, и наш дизайнер, и начальник отдела кадров, и финансовый директор, и даже моя секретарша из приемной. Да и мы с Ромкой, тоже те еще говнюки, вполне могли себе позволить проехаться по Катюше словечком. Она молчала, преданно смотрела мне в глаза и пахала за десятерых, таща на своих худеньких плечах целый воз работы…Знаете, когда трон шатается, очень трудно на нем балансировать. А если еще в партере разместился активный зритель, не просто освистывающий этот смертельный номер, но и метко стреляющий в тебя из рогатки, то удержаться на месте почти не возможно. Но очень хочется! Очень хочется доказать, что ты можешь! И стервятнику, ждущему твоего падения, чтобы разорвать тебя в клочья и самому взгромоздиться на трон, и папе, который может и не хотел этого, но все же вовремя подавал Сашке камешки для стрельбы по мне.В общем, влип я в историю… Ладно бы я один, или только с Ромкой, так нет, мы и ?Zimaletto? в свою историю прихватили. Вместе со всем движимым и недвижимым имуществом. Наделал долгов, потом, еще долгов, потом, чтобы покрыть долги и вообще как-то защитить компанию от кредиторов, грозящих сожрать ее по кусочкам и даже не подавиться, мне пришлось создавать параллельную компанию, чтобы в случае чего она сожрала ?Zimaletto? первой, вместе с производственной базой и торговой маркой. А в хозяйки этой параллельной компании, я определил Катю Пушкареву. А все потому, что верил ей, как себе. Да что там, как себе, гораздо больше, чем себе, вот и выдал ей на руки закладную на свою замечательную компанию.И поначалу все хорошо пошло, и даже очень. Катя по моей просьбе стряпала липовые отчеты для Советов Директоров, брала кредиты в банке на имя той самой параллельной компании, мы начали потихоньку стабилизировать положение, выползать из долгов. И тут я узнаю, что у Пушкаревой, оказывается, есть какой-то жених?— Николай Зорькин. Случайно, заметьте, узнаю, она сама об этом женихе ни словом, ни пол словом мне не обмолвилась.Казалось бы, ну и что? Жених и жених, да, страшненькая, но все же молодая девушка, имеет право и на любовь, и на замужество, и даже на материнство, правильно? А вот и нет! Для меня это почему-то оказалось не правильно. Как это моя Катя-Катенька, моя секретарша, помощница, мой финансовый директор и по совместительству финансовый же гений, моя боевая подруга, хозяйка параллельной компании, моя… Моя… Моя собственная Катька, и вдруг чья-то невеста? Непорядок! Я себя чувствовал так, как будто узнал, что моя правая рука мне изменила, отцепилась от моего тела, ушла гулять и нашла себе другого.Ромке, что характерно, тоже новость о Пушкаревском женихе очень не понравилась. Только причина его недовольства была конкретной, ясной и давала пищу для размышления.—?Ты посмотри на нее свежим взглядом, Жданов, понятно, что ты к ней уже привык и даже в темноте не станешь шарахаться от ужаса, но разве кто-то в здравом уме, трезвой памяти и по доброй воле может назвать ее своей невестой? На секундочку вообрази, поднимаешь ты фату, чтобы поцеловать суженую, а там… брекеты, косички и очки! —?его передернуло. —?Нет, Андрюха. Нет! Такое возможно только под наркозом и за деньги. За очень большие, прошу заметить, деньги.—?Что ты мелешь? Какие деньги, откуда у Кати деньги?—?Денег у нашей Катеньки нет, это ты верно заметил. Зато у нее в тоненькой папочке, где-нибудь под матрасом хранится толстенькая компания под названием ?Zimaletto?.—?Малиновский, что за хрень ты несешь?—?Я несу хрень? А как быть с тем, что этот Зорькин, ее единственная любовь, причем не так, чтобы взаимная, все-таки решил на ней жениться? А? Конечно, с таким-то приданным и Баба Яга Василисой Прекрасной покажется. Он ей колечко на пальчик, она ему фирмочку на блюдечке с голубой каемочкой.Доводы Малиновского показались мне убедительными, пожалуй даже чересчур убедительными, однако я верил Катюше и практически не сомневался в ее честности.—?Чушь! Ромка, ты бредишь! Вспомни историю с откатом, ты знаешь еще хоть одного человека, который отказался бы от ста тысяч баксов, да еще и рассказал бы о попытке подкупа? Я не знаю таких людей!—?Вот! А это как раз и была ловушка, чтобы мы ей поверили, как себе. Подумай сам, Катя прекрасно знала, с самого начала знала о положении дел, о долгах, о том, что компания катится в Тартарары, и ты думаешь, что она с ее-то гениальностью не просчитала, чем все это закончится?—?И что же она просчитала?—?Что нас ждет банкротство, вот что. И что нам придется создать вторую компанию, чтобы самим себя обанкротить.—?Чушь! Идею с параллельной компанией подал я. Вспомни, как Катя отказывалась брать закладную.—?Идею подал ты, не спорю. Но только потому, что опередил ее. Уверяю тебя, не приди эта мысль в твою голову, она сумела бы ее нам подбросить сама. А то, что отказывалась от закладной, так опять-таки, чтобы мы в ней не сомневались, чтобы верили ей и в глаза, то есть в очки заглядывали, умиляясь ее честности. Вот скажи мне, зачем она вызвала ФАС, а? Чтобы все описали, подсчитали и ей передали. Вот так-то, друг мой, Жданов. И не надо строить иллюзий. Я еще тогда, когда она финт с Лариной провернула, понял, что Пушкарева не так проста, как хочет казаться.—?Ромка, ты не преувеличиваешь опасность?—?Я ее преуменьшаю! Ты только представь, на что способна влюбленная женщина. На любую подлость, чтобы заманить в свои сети любимого мужика. Вспомни, как Кира предала Сашку, родного, между прочим, брата. Предала и не поморщилась, и все для того, чтобы захомутать тебя. Так Кира красавица, у нее таких, как ты, миллион может быть. А Пушкарева страшна, как смертный грех. И как ей заполучить своего Зорькина? Купить его, преподнеся ему ?Zimaletto?. Ты просто не представляешь, на что способна влюбленная женщина. Тем более, влюбленная дурнушка.—?И что нам теперь делать?—?Отбить у этого Зорькина Катьку.—?Как это?—?Очень просто, мы должны влюбить Пушкареву в нас.Я захохотал, мне стало понятно, что Ромка шутит. Не может же он всерьез предложить мне любовь на троих? Да еще с кем? С Катей Пушкаревой! Я хохотал так, что слезы начали течь, а мышцы живота заболели.—?Сразу в обоих? —?сквозь смех выдавил я из себя.—?Чего ты ржешь, болван? —?спросил Малиновский настолько серьезно, что я подавился собственным смехом. —?Конечно не в нас двоих, а в одного из нас.—?Очень интересно. И в кого конкретно?—?Понятия не имею. Дай два листка для записей.Ничего не понимая, я оторвал два листка и протянул Ромке, он быстренько что-то написал на одном из них, затем скрутил листочки в трубочки, окинул взглядом мой кабинет, не нашел ничего подходящего и заглянул к Кате в каморку.—?Нашел! —?завопил Малина оттуда так, словно откопал в недрах чулана немыслимый по ценности клад. —?Вот, тяни! —?поднес ко мне Катин берет Ромио.—?Что это?—?Как что? Жребий! Пикантно, что мы разыгрываем Катюшку в ее же шляпке.—?Какой жребий? —?я пощупал его лоб. —?Вроде жара нет. Ты о чем?—?Жданов, не тупи! На одном листке написано: ?Катя?, другой?— пустой. Вытащишь пустой, я влюбляю Пушкареву в себя. Вытащишь с надписью, тебе роман с Катенькой предстоит.—?А без этого никак обойтись нельзя?—?Без жребия? Конечно же можно! Ты добровольно начинаешь влюблять в себя Катьку, и никакого жребия тянуть будет не нужно, потому что я по доброй воле на такие подвиги не ходок.—?При чем здесь жребий? Я про то, что нельзя ли без любви вообще обойтись?—?А ты знаешь более надежный способ привязать к себе женщину, сделать ее верной и преданной? Нет? Тогда кончай валять дурака, тащи! —?Малиновский подсунул Катин берет поближе ко мне.—?Знаешь что? Тащи сам.—?А потом ты скажешь, что я смухлевал? Давай, президент, протягивай руку, хватит увиливать от ответственности за судьбу ?Zimaletto?.Я вздохнул, прикрыл глаза и засунул руку в берет, неистово про себя молясь…