A la guerre comme а la guerre 1. (1/1)

POV Катя Пушкарева.Я застонала, невольно сжав плотнее колени, чтобы укротить, непонятно откуда взявшегося зверя, не позволить ему стать огромным монстром, сжирающим меня изнутри. А уже через мгновение я совершенно перестала соображать. Казалось, Андрей был повсюду, его язык ласкал мои уши, шею, глаза, нёбо, боролся с моим языком, и все это одновременно, словно у него не один, а как минимум десять языков, и все раздвоенные, как у змеи, сколько у него было рук я вообще не могла понять, одна расстегивала бюстгальтер, другая в это же время снимала с меня трусики, третья водила пальцем вокруг соска, четвертая гладила мою спину и попу, пятая… О, эта рука знала, что делает, принялась ласкать моего зверя, что почему-то не успокоило его, а только раздразнило, хотя ему несомненно это нравилось. Андрея было так много, что я перестала понимать где заканчивается он и где начинаюсь я.Мой стон перерос в рык, словно подросший зверь пророс в меня до макушки. Я сама стала диким неуправляемым зверем. Совершенно не отдавая себе отчет, что скромные девушки так себя не ведут, я тоже целовала, трогала, ласкала и гладила лицо и тело Андрея.—?Грудь,?— простонал он.—?Что грудь? —?едва выдавила я из себя.—?Поцелуй грудь,?— я тут же обхватила губами его сосок и с удовольствием начала его облизывать, посасывать и чуть-чуть прикусывать, зафиксировав в мозгу, что просить исполнить желание?— не стыдно.—?Девочка моя, как же сладко ты это делаешь,?— похвала была невероятно приятна, захотелось приласкать и вторую его грудь, а периферический мозг зафиксировал еще одну важную вещь: если нравится, что с тобой делают?— хвали, и воздастся тебе же сторицей.Не вставая с пенька, Андрей, высоко приподнял меня и резко прошелся языком по моим нижним губам, это было так остро, так вкусно и так желанно, что я попросила:?— Еще! —?И стыдно мне не было.?—?Умница моя, держись крепче,?— он сполз на землю, прямо на мокрую, грязную землю, не задумываясь ни на секунду, меня посадил себе на грудь,?— ляг, пожалуйста на спину,?— попросил Андрей. Подтянул к своему лицу мои бедра и снова лизнул зверя.—?Еще! —?потребовал монстр во мне.—?Не спеши, моя хорошая,?— одна его рука обхватила мою грудь, начав ласкать ее круговыми движениями, постепенно приближаясь к соску.Это было необыкновенно приятно, но не успела я сосредоточиться на этом, как острое, до сумасшествия яркое, ощущение блаженства накрыло меня с головой, когда Андрей языком, губами, зубами и второй рукой начал дразнить зверя у меня между ног. Его пальцы путешествовали у меня внутри, словно проводя разведку пути, по которому вскоре пойдет Главный Герой, его язык в это же время овладевал каждой складочкой наружных губ, постепенно приближаясь к разбухшей, словно почка цветка, вот-вот готового раскрыться, плоти клитора.По телу прошла дрожь, и я замерла, полностью сосредоточившись на малюсеньком участке моего тела. Губы Андрея обхватили его, начали посасывать, а затем резко втянули в себя.—?А-а-а-а-а… —?судорожно закричала я, разрываясь на мелкие части. —?Что это было? —?хрипло прошептали мои губы, когда дыхание немного восстановилось.—?Оргазм. Не сильный, но все же оргазм, маленькая. Тебе было хорошо?—?Да! Очень. Очень!—?Глупенькая, это еще ничего не было, будет гораздо лучше. Веришь?—?Да.—?А больно было?—?Нет-нет, совсем не было больно. Только… А как же ты? Ты же еще даже плавки не снял?..—?Ни плавок нет, ни бюстгальтера. Где ты шлялась?! И не смей нам с мамой больше врать! —?ворвался в мой сладкий сон, где я шаг за шагом повторяла события прошедшей ночи, гневный голос отца. —?И не притворяйся спящей. Немедленно говори, где ты шлялась всю эту ночь, и с кем?Я ужасно расстроилась и разозлилась. Нельзя будить человека так резко и так негативно. Черт возьми, во сне я ясно и четко видела лицо Андрея, может, это я его себе таким представляла, а может, это подсознание вывело на экран его образ, но теперь я напрочь забыла как он выглядит, и все из-за грубого вмешательства папы.—?Ты о чем? —?пробормотала я, надеясь отделаться парой слов, снова уснуть и продолжить свой замечательный сон.—?Я о чем? Лена, ты только послушай нашу скромницу-девочку. Это ж прямо сама невинность с нами разговаривает! Она не понимает, о чем я говорю!—?Доченька, ты штаны эти обрезанные в стирку бросила, майку тоже, а где трусы с бюстгальтером? Ты же не надела их на себя после бани, они же грязные, правильно? —?ласково стала стелить мама.—?Ленка, она нам голову дурит. Всю ночь где-то шлялась, причем, небось, в одних трусах и лифчике, раз юбку с кофтой Колька принес, а потом их сняла, когда, ну… это делала и потеряла, вот мужицкое надела. Говори, Катерина, где потеряла белье? Кто он? С кем ты кувыркалась? ?Я ни-ког-да боль-ше не бу-ду оп-равды-вать-ся, и врать не бу-ду, Ан-дрю-ша, чем бы мне это не гро-зило. Даю те-бе сло-во?,?— вспомнила я обещание, мысленно данное любимому, и улыбнулась.—?А что говорить? Ты же сам меня разоблачил, что уж теперь? Голову пеплом посыпать? Не буду!—?Правду, говори, Катенька. Родителям всегда нужно говорить правду,?— мама разговаривала со мной, как с маленькой девочкой.—?Правду? А вы готовы ее услышать? Хорошо. Белье я потеряла в лесу, когда, как ты, папа говоришь, ?кувыркалась? с Андреем.—?Ой!.. Что? —?мама схватилась за голову, папа?— за сердце. —?И тебе не стыдно такое паскудство говорить при отце? Срамница!—?Нет, не стыдно. Никакого срама в сексе с любимым человеком нет. Если для тебя секс?— это паскудство, значит, ты живешь не с тем мужчиной, мамочка.—?Господи, кого ж мы вырастили? Потаскуху? —?взревел отец, бросился из комнаты, но спустя секунду вернулся, потрясая своим кожаным ремнем с большой пряжкой.Нашел чем пугать взрослую девицу, совсем соображать перестал. Мне стало смешно, и я захохотала.—?Она еще смеется, совсем девка потеряла рассудок,?— отец замахнулся, я сразу стала серьезной. Очень серьезной, даже слишком.—?Если ты меня только тронешь, я уж не говорю, что ударишь, я напишу заявление в милицию,?— спокойно и тихо сказала я, глядя отцу прямо в глаза. —?Больше всего на свете вы оба боитесь, что о вас чужие люди подумают, и я вас уверяю, если вы не научитесь считаться с тем, что ваша дочь выросла, я вам такую репутацию создам, что нос из квартиры высунуть будет стыдно. Все, родные мои, отныне вы не будете мне указывать, как мне жить. Хватит того, что вы меня покалечили и я вас, вместе с врачом, не посадила. Больше такого не повторится, и не дай вам Бог снова затевать свои каверзы, поверьте?— я смогу за себя постоять. Я совершеннолетняя, я закончила ВУЗ, через неделю выйду на работу, и как только смогу, сниму комнату или квартиру. А до тех пор давайте жить дружно. Вы меня не трогаете, я вас.Родители стояли такие растерянные, такие обиженные, так искренне не понимали, что произошло с их, всегда такой послушной, девочкой, что мне стало стыдно… Пока папа не открыл рот.—?Ленка! Чтоб даже думать не смела накормить эту змею. И никаких денег ей не давать! Никаких! Даже на автобус. Пусть ходит пешком, голодает, пусть выкручивается, как хочет, раз не умеет уважать родителей.—?Договорились, папочка,?— рассмеялась я. —?А теперь выйдете, мне нужно переодеться. И не вздумайте меня запереть, я в окно на весь двор расскажу, что вы за люди и какую дочь воспитали.—?Пошли, Валера,?— мама потянула отца за рукав. —?Она немножко поголодает и одумается. Пошли.Родители вышли, я бросилась к шкафу в надежде найти хоть что-нибудь более или менее не уродское. Увы, ничего, кроме серо-коричневых длинных юбок там не было, да и кофты, как на подбор, были с длинными рукавами, под самое горло и унылых расцветок. Не долго думая, я схватилась за ножницы и иголку. Через час из зеркала на меня смотрела девчонка в короткой расклешенной юбке, в рубашке с закатанными рукавами, завязанной под грудью и застегнутой всего на одну пуговицу, причем далеко не самую верхнюю, в полукедах, вполне подходящих к наряду, с торбой вместо сумки, пошитой на живую нитку из удачно обрезанного низа юбки. Косички я заплетать не стала, стянула волосы резинкой сбоку, сделав асимметричный хвост.Как ни странно, мне понравилось, то, что я увидела, этакая девчонка-хулиганка. Никакая не уродина, так, обычная девушка, разве что брекеты нужно снять и очки поменять.Не раздумывая ни секунды, я вышла в прихожую.—?Ты куда это собралась на ночь глядя, да еще в таком непотребном виде? —?строго спросил отец.—?На панель. Надо же мне как-то зарабатывать на жизнь, пока нет зарплаты. Днем буду в своих убогих вещах стоять на паперти с табличкой: ?Помогите жертве родителей?, а по ночам буду подрабатывать на панели.—?Ты что это удумала? Хочешь прославить нас на всю Москву?—?А ты надеялся, что я тихонько скончаюсь от голода? Ха! Как бы не так, не надейся. Двери на цепочку не закрывайте, иначе войду с милицией,?— строго сказала я и выскочила на лестничную площадку.Удивительно, но настроение было прекрасным. Я ходила по улицам, вспоминала Андрея, бормотала:?—?Я не дала себя в обиду, Андрюшенька. Впервые в жизни я постояла за себя. Спасибо тебе, любимый,?— и мне было по-настоящему спокойно. —?Посоветуй, что мне делать? Как заработать на жизнь.—?Я уверен, что ты найдешь выход. Ты же умница, моя маленькая умница, окончившая ВУЗ с красным дипломом,?— подсказал мне любимый.—?Точно! Я могу репетиторствовать по математике или экономике хоть для школьников, хоть для студентов, могу помочь с курсовыми, или написать даже диплом. А если не удастся быстро найти подработку, то я могу убирать чужие квартиры. Я хорошо это делаю, быстро и качественно. Да и вообще… Я все могу, когда ты рядом.Начал накрапывать дождь, и я побежала домой, чтобы налить себе чашку горячей воды, раз уж родители лишают меня чая, сесть на подоконник, укрыть ноги пледом, слушать как дождь виртуозно исполняет ?Танец дождя? и вспоминать Андрея, как обещала и как мне самой хотелось.Квартира встретила меня гробовым молчанием, родители уже спали, а на диване лежала записка: ?Еда на столе. Мы же не изверги?.Это была победа! Еще какая победа! Нет, я все равно не откажусь от подработки, но родители свои неприступные рубежи сдали. Ну, что же, на войне, как на войне.Я налила огромную чашку сладкого чая, забралась на подоконник, благо они у нас были очень широкими, уткнулась лбом в стекло и заревела. Впервые, с тех пор, как рассталась с Андреем...