Фурако (1/1)

Морозным зимним днём, когда колючий холод норовит запустить свои кривые пальцы под тёплые кимоно, синоби в очередной раз вышли на тренировку, и тишину заснеженной деревни разрезал звон оружия. Стремительно уворачиваясь от ударов, Кадзу прокатился по снегу, вскочил на ноги и напал сбоку, выбив нож из рук Сатоши. Тот недовольно сморщился, исподлобья смотря на соперника и подбирая оружие из сугроба. Рывок. Кадзу не отскочил?— заблокировал удар, ловко вывернув руку синоби, и заставил того тихо зарычать от боли. Отпустил. Сатоши злобно сплюнул.—?Говорил тебе, невнимательный, за движениями следи,?— строго сказал Кадзу.—?Как будто сам никогда неделями после раны не восстанавливался,?— бросил Сатоши.—?Восстанавливался. Ещё внимательнее после этого надо быть. Ты пока что слабее. —?Кадзу отряхнул широкий рукав от снега и вздохнул. —?Хватит на сегодня, рану потревожим.Синоби разошлись. Кадзу направился в противоположном от места тренировок направлении, один раз кинув взгляд через плечо на ковыляющего Сатоши.Дом обволакивает приятным теплом от растопленного очага, и синоби с удовольствием смотрит на тёплое рыжее пламя. Покрасневшие от мороза пальцы расстёгивают кожаный пояс, развязывают оби, пока Кадзу направляется к комнате, в которой стоит фурако с горячей водой. Он еле заметно улыбается уголком рта, стоя в уютной комнате, освещённой топлёным жёлтым светом бумажных фонарей, ведёт плечами, сбрасывая кимоно, а затем и нагадзюбан. Медленно погружается в деревянный чан, оперевшись руками о его края, постепенно опускается в горячую воду с маслами. Ниндзя закрывает глаза, чувствует, как стальные пружины мышц расслабляются, как напряжение боя утекает из головы, и взамен приходят чистое спокойствие и тишина. В такие моменты он острее всего ощущает свою силу?— когда кровь не стучит в висках, а спокойно течёт по венам, разнося энергию по всему телу.—?Проходи, красивая, не стесняйся,?— с лёгкой ухмылкой бросает он куда-то в проход, не открывая глаз.Она входит бесшумно, почти вплывает?— прямая спина, приподнятый подбородок, идеально уложенные шелковистые волосы, и он снова не может не смотреть на неё?— воплощение магии, рождённая танцевать, грациозная лисица даже в человеческом обличии, ему приятно быть околдованным нежной рукой и игривым взглядом.—?Ты меня всегда слышишь,?— Мэй не скрывает улыбки, качает головой, садясь боком на низкий табурет у фурако и кладя локоть в шёлковом рукаве на деревянный чан.Кадзу лишь ухмыляется в ответ, придвигается к ней и легко касается губами тонкого носа. Кицунэ слегка смеётся, и в её груди горит точно такой же тёплый свет, какой льётся из бумажных фонариков. У неё сияющее спокойствие в глазах, когда она видит Кадзу, и очень странно ощущать себя в безопасности, когда ты?— кицунэ, отвергаемая обычными людьми. Ей больше не хочется спрашивать себя, что бы сказала госпожа Сумико?— у них такие разные пути, и мудрая женщина, которая возвела в своей голове клетку из стереотипов и стандартов, попросту не поняла бы путь Мэй.Главное, что она сама его понимает.—?Следила за тренировкой? —?Кадзу внимательно смотрит в глаза кицунэ.—?Конечно,?— она выныривает из лёгкого тумана мыслей. —?Рану не потревожили? Кажется, ему было тяжело.—?Он уже может спокойно двигаться, это главное. Ещё посидит?— забудет, как драться.—?Ты его не жалеешь,?— с улыбкой замечает Мэй.—?На задании его никто жалеть не будет,?— холодно отвечает синоби, но она видит искры теплоты в жёстких глазах.Неожиданно для Кадзу кицунэ встаёт и делает шаг назад, хитро улыбаясь уголком губ.—?Закрой глаза и отвернись.Он удивлённо приподнимает бровь, но делает, как она просит.—?И когда мне…—?Когда я скажу,?— голос звучит лукаво.Кадзу выхватывает еле слышный шелест шёлковой ткани, который доносится совсем недолго, а потом?— лёгкий всплеск воды и её тонкий запах?— совсем рядом.—?Можно.Он открывает глаза, не скрывая удивления?— она сидит напротив него, вода доходит до ключиц, скрывая аккуратную грудь; смотрит мягко и почти ласково, руками зачерпывает воду и поливает тонкие белые плечи, обтирает гибкую стройную шею. Синоби не хочет ничего говорить?— говорит она:—?За вами холодно смотреть?— вы дерётесь, двигаетесь, а мне остаётся только стоять,?— Мэй заправляет за ухо гладкую прядь.—?Не надо в следующий раз так мёрзнуть,?— с напускной строгостью говорит Кадзу, улыбаясь одними глазами.—?За тобой в такие моменты очень интересно наблюдать,?— она наклоняет голову вбок.—?Льстишь, красивая.—?Не дождёшься,?— хитрая лисья улыбка расцветает на красивом женском лице.Ниндзя придвигается к ней, осторожно приподнимает пальцами её подбородок, заглядывая в изумрудные глаза, снова пытаясь прочесть в них мысли, но видит только отражение своих, и ни одного старого осколка боли?— она либо утопила их, либо они исчезли, вытекли вместе со слезами, которые он стирал с её щёк тёмными ночами, когда все раны начинают кровоточить.—?Что такое, Кадзу?Он ловит всплеск волнения в её голосе. Пустые бесцветные слова тают на языке. Синоби придвигается вплотную, касаясь своим лбом её, опускается чуть ниже, медленно целует?— сначала верхнюю губу, потом нижнюю, чувствуя, как в груди разгорается, поднимаясь к ключицам. Она шумно вдыхает, выныривая из воды по пояс, прижимается к нему всем телом, обвивая шею руками, чувствуя, как шершавые ладони гладят её спину. Капли воды стекают по плечам, Кадзу касается губами тонкой шеи, вдыхая еле слышный шлейф аромата с её кожи.Бумажный фонарик мерцает тёплым светом, бросает жёлтые пятна на две фигуры.