Глава 46, часть 2 (1/1)

—?Элвин, езжай домой… —?прерывисто выдохнула Бриттани, отстраняясь от него и глядя в лицо красными, опухшими от слёз глазами. Они провели в палате уже около четырёх часов. Одни.—?Хочешь, чтобы я тебя оставил? —?вскинул бровь Элвин, внимательно вглядевшись в померкшие голубые глаза напротив. Он понимал, что она, возможно, не хочет, всё ещё не хочет видеть его, но мысли о том, какие чувства она испытывает, зная, что жизнь их сына сейчас висит на волоске, заставляли продолжать сидеть рядом, порываться обнять, прижать к себе, не отпускать?— и волноваться, волноваться, волноваться…—?Не хочу,?— помотала головой Бриттани,?— но мы здесь, скорее всего ?— очень надолго. Привези вещи, хотя бы самые необходимые. Господи… —?бурундушка закрыла лицо руками и снова всхлипнула. Слуху Элвина уже было невыносимо больно от этого звука. —?Я не знаю, что думать… Он может погибнуть, ты понимаешь?—?Я виноват во всём… —?Элвин схватился за голову.Внутри всё вскипало, как забытый на плите чайник, взрывалось, горело и бурлило. Элвин медленно, как ему казалось, но верно сходил с ума. Сейчас на задворках памяти творился сумасшедший, как никогда, мысленный бунт: цепочка событий имела начало в прошлом году, в этой злополучной ванной, где был зачат их сын. Только сейчас, когда жизнь Алекса, данная Элвином, по его же вине находилась в опасности, он наконец начинал понимать, каким опрометчивым, необдуманным, как всегда, был его поступок. Он знал, что Бриттани умеет обращаться с детьми?— и под давлением собственного эгоизма (снова, снова он?— эгоизм. Даже спустя годы Элвину не удавалось искоренить эту жуткую черту в себе?— и в отдельных ситуациях она оказывалась роковой) самонадеянно решил, что она преспокойно, без потрясений и нервозности, сможет заниматься их ребёнком. И как же он ошибался! Ведь ?светлую голову?, занятую тогда, казалось бы, благими намерениями?— продолжением рода и мечтой о полноценной семье, даже не соизволила посетить мысль о том, чтобы спросить Бриттани о её готовности и желаниях, поговорить с ней, выяснить, чего, по её мнению, не хватает для полной уверенности в том, что семья имеет крепкий, достойный для взращивания потомства ?фундамент?,?— но он снова подумал только о себе любимом. Только о себе. Снова. Но в семейных парах так не бывает. Только сейчас Элвин понимал, что хотеть ребёнка должны оба супруга. Он не послушался этого убеждения?— и совершил самую большую ошибку в своей жизни, в которой будет винить себя до конца своих дней, если сейчас всё случится не так.—?Бриттани, я?— огромный идиот, придурок, самовлюблённый, напыщенный эгоист, думающий, что мир вертится вокруг него… Я испортил наши отношения, я испортил тебе жизнь, я всё испортил… —?Элвин не поднимал головы. —?Из-за меня всё это происходит, из-за меня Алекс теперь болен?— я не уследил за его коляской во время дождя, там, на стадионе. Было ветрено, он вымок и замёрз?— а я заметил это только часа через четыре после того, как вернулся… Ненавижу, ненавижу, ненавижу себя… За всё ненавижу.Бриттани сидела рядом, убиваемая нервным напряжением, волнением и?— аналогично?— размышлениями. Теперь она понимала, что также виновата. Перед самой собой?— потому что была слаба перед Элвином и не смогла дать отпор и убедить в необходимости ожидания. Перед Элвином?— потому что обращалась с ним, как с последним ничтожеством. Перед Алексом?— потому что хотела прервать его жизнь в утробе; потому что сейчас не смогла уберечь… Она чувствовала себя лицемерной тварью?— не любила сына до этого момента и очнулась, когда уже, может быть, поздно… Она понимала, понимала умом, что зла на Элвина и себя?— даже не подумала предупредить о дожде, но ведь Элвин прав?— это он недоглядел, являясь теперь одной из причин-провокаторов болезни. Она понимала, что зла?— но не злилась. Её сердце оттаивало?— она слышала его искреннее раскаяние и, казалось, начинала влюбляться с новой силой. Снова влюбляться?— в который раз. В его эгоистичную, дерзкую, иногда?— грубую натуру. Но он умеет признавать собственные ошибки и заталкивать гордость далеко в недры души, он умеет подавлять свой пылкий темперамент, умеет любить. Это?— очередное испытание их отношений на прочность. Обыкновенно похожим друг на друга личностям очень тяжело уживаться вместе, но эти двое привыкли смотреть на жизнь под другим углом и ломать все стереотипы, жить наоборот?— назло всем принципам. За все эти годы они слишком привязались друг к другу?— и теперь никогда не смогут отпустить.Её раздумья были прерваны странными звуками. Она обернулась?— и могла бы поклясться себе, что слышала… Всхлипы.—?Элвин… Элвин, ты что… Плачешь?.. —?с неподдельными волнением и изумлением спросила она, заглядывая в лицо мужу. В разом осунувшееся, наполненное отчаянием, печалью и болью сейчас, лицо.—?Тебе кажется… —?Элвин вытер всё-таки влажные глаза. —?Просто прости меня, если когда-нибудь сможешь… Ты выбрала себе в мужья самый неудачный вариант из всех возможных. Ты всегда была достойна лучшего. Лучшего, чем я, Бриттани. —?Но ведь если я выбрала тебя?— значит, я любила… —?Бриттани грустно вздохнула и на секунду отвела глаза. —?Люблю и сейчас. Снова люблю. Даже несмотря на то, что мне очень тяжело разобраться в себе. Но сейчас главное?— не мы. Главное…Её мысль осталась незаконченной: в палату заглянула медицинская сестра, своим появлением сразу заставившая обоих встрепенуться:—?Мистер и миссис Севилл?—?Да, да, это мы… —?нервно закивала Бриттани, сразу вставая с кровати и делая несколько шагов ей навстречу.Во взгляде снизу вверх читалось ещё более усилившееся беспокойство и слабая надежда одновременно. Элвин остался сидеть на прежнем месте, как прикованный, неспособный даже адекватно соображать от вновь захлестнувшего волнения и неожиданности.—?Я… Я хочу знать одно: мой сын жив?.. —?дрожащим голосом спросила Бриттани, едва сдерживая вновь подкативший к горлу приступ рыданий.—?Он в порядке,?— спокойно кивнула сестра. Один только этот непринуждённый кивок заставил глаза Бриттани и Элвина начать светиться от облегчения и пока ещё тихого счастья. —?Вечером, если состояние будет таким же стабильным, его, возможно, переведут из реанимации сюда, к вам, миссис Севилл?— в обычную палату. Однако лечение предстоит достаточно длительное, многочисленные участки лёгких поражены вирусом.—?Боже, я просто не знаю, какие ещё слова были бы настолько приятны для моего слуха… —?выдохнула Бриттани, едва удерживая себя от того, чтобы не потерять сознание от эмоционального перенапряжения, случившегося с ней всего только за тридцать секунд разговора с медсестрой.—?Он у вас?— боец, жизнь свою явно не собирается отдавать никому, кто посягнёт на неё. —?на лице девушки появилась слабая, ободряющая улыбка. —?Лечащий врач будет информировать вас о его состоянии. —?медсестра покинула палату.—?Бриттани, Бриттани, тихо… —?подскочил к бурундушке Элвин, видя её явную, внезапно напавшую слабость и слёзы. Снова.—?Всё хорошо… —?Бриттани всхлипнула и вытерла глаза. —?Это просто счастье…—?Я знаю, что он справится… Я верю в него… —?Элвин прижал Бриттани к себе и уткнулся в её волосы. —?Простите меня…—?Я простила. —?Бриттани прикрыла глаза, обнимая его в ответ. —?А Алекс… Уже сейчас не хочу, чтобы он, повзрослев, знал, насколько тяжёлой была его маленькая и ни в чём невиновная жизнь в первое время…—?Ты простила?— а я себя никогда не прощу… —?Элвин тяжко вздохнул. —?Я буду виноват перед вами до конца жизни.—?Мы с тобой будем виноваты перед ним… Но когда-нибудь станет легче, я знаю. —?Бриттани на секунду отстранилась?— просто для того, чтобы снова взглянуть в глаза Элвину?— и обняла его ещё крепче, зажмуриваясь и в который раз подавляя слёзы, так и норовящие хлынуть в любой момент. Слишком много всего произошло за этот день. Слишком тяжело было всё это принять и осмыслить.—?Я всё равно люблю тебя… —?Элвин ласково поглаживал её по спине.—?Поезжай домой, пожалуйста. Я пришлю тебе список необходимых вещей в СМС. —?Бриттани наконец выпустила Элвина из объятий.—?Только не скучай и не смей плакать… Будь сильной. Именно такой ты сейчас нужна Алексу. —?робко, будто всё ещё боясь и переживая, поцеловав Бриттани в щёку, Элвин скрылся за стеклянной дверью и медленно пошёл по широкому коридору в направлении главного выхода клиники.Бриттани села на кровать, взяв в руки телефон, и наскоро набросала список нужных вещей. Отправив его Элвину, она со спокойной (более или менее в данной ситуации) душой прилегла и, подтянув к себе колени, закрыла глаза, мысленно упрашивая себя хотя бы попытаться вздремнуть.***От усталости и нервной перегрузки бурундушка провалилась в сон на целых два часа и пробудилась как раз к приезду Элвина. Он сидел на стуле рядом, а около тумбы стояли два довольно внушительных размеров пакета с вещами, что просила привезти Бриттани.—?Ой, сколько я спала?.. Который час? —?занервничала Бритт, видя Элвина рядом с собой и резко подрываясь с подушки.—?Спокойно. Всё хорошо, сейчас?— половина седьмого,?— начал увещевать Элвин, машинально хватая её за руку.—?О, Господи. —?Бриттани приложила свободную руку ко лбу. —?Ты привёз всё, что я просила?..—?Всё, прямо по списку,?— утвердительно кивнул Элвин.—?Я сейчас это разберу. —?Бриттани встала. —?Ты ничего не знаешь?.. Кто-нибудь из персонала приходил, пока я спала?.. —?присев перед пакетами и начиная их распаковывать, она подняла на Элвина глаза.—?Никого не было,?— сказал он, пожав плечами.—?О, хорошо… —?Бриттани выдохнула, всё продолжая разбирать пакеты и раскладывать их содержимое в тумбочке и на полке в шкафу.Спустя некоторое время Бриттани вдруг застыла с пустым (и, наконец-то, вторым по счёту) пакетом в руках, впившись глазами в дверь: в палату вошла врач, осторожно неся на руках рыжего бурундучонка.—?Алекс… —?синхронно ахнули Элвин и Бриттани.—?Состояние стабильно, его можно переводить в обычную палату,?— пояснила врач.—?Нам сообщили несколько часов назад… —?кивнула Бриттани, подходя.Доктор передала ей на руки сына:—?Температуру удалось сбить, но у него всё ещё выражена гипоксия и требуется дополнительное поступление кислорода извне, чтобы он мог полноценно дышать сам. Кислородную трубку можно будет убрать, когда в ней уже не будет необходимости. Пока она есть: без дополнительного кислорода дыхание всё ещё довольно тяжёлое.—?Главное?— он может дышать… —?почти шёпотом произнесла Бриттани, слушая врача и прижимая сына к себе. —?Главное?— он живой…—?Я ещё навещу вас. —?врач развернулась в направлении выхода.—?Спасибо, что не отказали в попытке спасти его,?— вступил вдруг в разговор Элвин, всё это время стоявший позади Бриттани и приобнимавший её.—?Это ведь моя работа,?— ответила женщина, оборачиваясь, со слабой улыбкой. —?А этот парень очень хочет жить?— и я не могла ему не помочь.?—?Боже, какое счастье… —?выдохнула Бриттани, аккуратно укладывая сына в кювез, склоняясь над ним и осторожно вкладывая палец в его раскрытую ладошку. Пусть во сне, рефлекторно?— но Алекс сделал то, чего она ждала: палец был крепко-крепко сжат. —?Мой родной, прости меня за всё… —?Бриттани едва ощутимо коснулась губами лба Алекса.—?Самое лучшее чувство на свете?— знать, что у нас все живы… —?тихо проговорил Элвин, снова подходя к Бриттани со спины, обнимая и устремляя взгляд на сына.***На город уже опустилась глубокая ночь, но Бриттани не спалось. Она сидела у кювеза и не смыкала глаз, наблюдая за каждым движением спящего сына.—?Ты сильный, Алекс… Я буду бороться за тебя, я не уступлю твою жизнь цепким, противным лапам смерти, ни за что. Мы с тобой всё сможем. Мы справимся, вот увидишь. Я обещаю. —?Бриттани ласково провела ладонью по пламенно-рыжей макушке. Он сравним с маленьким потоком огня?— и было бы очень неплохо знать, что этот огонь?— огонь жизни. Огонь, который будет гореть вопреки всему.