15 (1/1)
*** Когда они подошли к буфету, атмосферу там уже можно было назвать оживленной – добрая половина помещения уже была забита народом, обсуждающем какую-то ерунду вроде погоды, выпивки и озоновых дыр; Бьякуран капризно возмущался, что ни за что не рискнет пробовать еду в этом ужасном месте. Шоичи, в общем-то, был совершенно не против, что и высказал; Джессо продолжил ныть, повисая на плече Ирие и втолковывая тому, что ?Шо-чан мне живым и здоровым нужен?. В итоге японец вздохнул, пожал плечами, вежливо попросил Бьякурана перестать вести себя как ребенок и купил себе пакетик апельсинового сока и маленькую упаковку какого-то печенья, объясняя свой выбор тем, что ?ну туда-то они точно ничего не могли подмешать?. Джессо недоверчиво смотрел на покупки и сказал, что наймет для Ирие телохранителей, которые будут первыми пробовать эту отраву. Сев за столик и обсудив проблему американских столовых, Бьякуран обещал вытащить Шоичи в кафе после занятий, непременно за его счет. Ирие подумалось, что некоторые вещи медленно превращаются в каждодневные традиции – и плевать, что он здесь только третий день. Ему и за это время с головой хватило приключений. На занятиях тоже не произошло ничего необычного – если поведение Бьякурана вообще можно назвать обычным – Шоичи даже узнал кое-что новое, успел сделать целых пять строчек в конспекте и срисовать что-то с доски. Джессо хмыкнул, увидев учебник в рюкзаке Ирие, но ничего не сказал. Шоичи даже позволил себе подумать, что день почти удался. Отсидев пары, на последнем получасе которых Бьякуран все же уснул на плече Ирие, они быстрым шагом направились в кафе, боясь, что все места уже заняты. Как оказалось, спешили они зря. Джессо, обычно бодрый – Шоичи даже сначала и не поверил, что он вообще уснул, — сейчас выглядел сонно и забавно потирал глаза, почему-то умиляя Ирие своим видом. Шоичи отворачивался, улыбаясь и мысленно проводя параллели между Бьякураном-развязным-итальянцем и Бьякураном-милым-и-сонным. Параллели не было ни одной. Разве что они оба рвались накормить Ирие сладким и оплатить его покупки. И им это одинаково хорошо удавалось. Шоичи нес поднос с кофе и кексами, направляясь к уже обжитому столику у окна, и думал, что теперь так будет всегда. Бьякуран, вроде как проснувшись, начал опять нести какую-то ерунду о своих снах, где во всем мире только он и ?его Шо-чан?. Шоичи возмущался, краснел, прятал лицо за чашкой кофе и старался просто не слушать это все. Не получалось.— Это было так романтично – застрять в лифте с Шо-чаном, выключенным светом и целой коробкой вазелина, который я нес несчастным бабушкам в больнице…— Я боюсь интересоваться, но.… Зачем вазелин?— Могу и рассказать, и показать~— Я лучше останусь в счастливом неведении.— Шо-чан такой невинный и недогадливый~— И слава богу.— Слава мне? А еще Шоичи обратил внимание, что у итальянцев явно либо какие-то комплексы бога с манией величия, либо просто очень высокое самомнение с претензией на обладание чего-либо. Но Бьякуран же не просто итальянец – у него было и то, и другое. И, почему-то, Шоичи сочувствовал только себе.— О, Шо-чан, я придумал, — сказал он после недолгой паузы, — летом мы с тобой полетим в Голландию и устроим красивую свадьбу. Там будут белые анемоны и… Шоичи поперхнулся кофе и кашлял где-то минуту – у него даже глаза заслезились. Бьякуран смотрел на него недоуменно, потом расстроено спросил:— Шо-чан не любит Голландию? Или анемоны?— Бьякуран! Я же просил перестать нести такую.… Такую…— Да ладно тебе, я шучу. Пока что…~ Шоичи вздохнул и отпил кофе, замечая, что у него немного трясутся руки. Это был единственный раз на его памяти, когда шутка действительно оказывалась шуткой. Нет, у Бьякурана есть еще что-то, помимо мании величия и самомнения.
Пытаясь вернуть Шоичи из раздумий о странностях поведения и логики европейцев, Джессо увлеченно рассказывал о намечающихся спортивных соревнованиях. Правда, он явно смотрел на это событие с какого-то сугубо личного ракурса, мечтательно прикрыв глаза и снова вгоняя Шоичи в краску. Нет, просьбы не говорить ерунды на итальянцев не действуют.— Кстати, Шо-чан, — невозмутимо окликнул его Бьякуран, разламывая кубик сахара, — ты когда-нибудь был в Нью-Йорке?— Только в аэропорту. А что?— Может, съездим туда как-нибудь? Погуляем, в магазины зайдем. Где-нибудь перед Новым годом. Там, говорят, зимой фонари рано зажигают, и город как будто светится. Красиво, наверное.— Ну.… Не знаю. Я пока еще вообще не уверен, что проведу…каникулы здесь, — Шоичи взглянул на Джессо, крошащего сахар на блюдце и смотрящего куда-то сквозь пространство, — а ты разве не полетишь домой? В Италию? Бьякуран остановился, задумчиво посмотрев на Ирие, улыбнулся и покачал головой.— Если Шо-чан останется здесь, то и мне придется. Не хочу, чтобы ты скучал~ А Шоичи прекрасно понимал, кто там по кому еще скучать будет.— Разве я сказал, что останусь здесь?— Если не захочешь оставаться, я заберу тебя с собой. В Италию. У меня там сад, лимузин и двуспальная кровать.— Что за намеки?— Это не намеки~ Шоичи вздохнул и сделал глоток кофе, задумчиво посмотрев в потолок.— Семья, наверное, будет ждать меня на Новый год.— Я – твоя семья. И я буду ждать тебя безо всяких ?наверное?. Шоичи поверил. Улыбнулся.— Спасибо.