И хочется, и колется. Отношения Волка Ларсена и Хэмфри Ван-Вейдена (1/1)

Ух, ну вот мы и добрались до самого вкусного. Даже и не знаю, с какого угла приступать. Давайте, что ли, начнём с чего-нибудь остросоциального: обсудим токсичность этих отношений.Абьюз и прочий problematicЯ не собираюсь ходить вокруг да около: Хэмп к Ларсену попадает в рабство. Пусть и рабство достаточно лайтовое, но самого факта это не отменяет. Хэмп действительно полностью зависит от Ларсена и его прихотей, и абьюзу, в принципе, есть где разгуляться.Если посудить, то причин бояться у Хэмпа более чем достаточно. Да только всепоглощающего экзистенциального ужаса Хэмп нигде так и не описывает. Конечно, он боится. Боится, когда Магридж в буквальном смысле начинает точить на него нож. Боится, когда выводит из себя Волка Ларсена. Однако это ситуативный страх, возникающий в ответ на непосредственную опасность, а не страх жертвы от давящей непредсказуемости и полной неизвестности.Теперь позвольте мне уточнить пару моментов. Нет, Хэмпу относительно психологически комфортно вовсе не от того, что на ?Призраке? курорт с пина коладой и шезлонгами. Человеку другого склада, скорее всего, там пришлось бы гораздо тяжелее.Но вы помните, как мы говорили о том, что Хэмп просто невероятный оптимист? То-то и оно, и именно поэтому Хэмп достаточно быстро осваивается и начинает чувствовать себя вполне так в своей тарелке. Другой человек может и правда сломался бы, но не Хэмп.Вместе с тем Волку Ларсену важнее всего не устраивать Хэмпу какой-то жёсткий абьюз, а просто понаблюдать, как богатенький белоручка будет справляться в новой суровой обстановке. Напоминаю, что Ларсен не садист, ему интересно не поиздеваться?— ему интересно поставить эксперимент. Или, даже скорее, устроить Хэмпу экзамен.Это всё никак не снимает вины с Волка Ларсена, он всё ещё адовый мудак. Я хочу указать на кое-что другое.В этой во всей ситуации звёзды встали таким образом, что Хэмп смог освоиться в жестокой среде и заполучить расположение Ларсена (подробно об этом расположении поговорим позже).Окажись Хэмп не таким оптимистом?— Ларсен бы его просто сломал. Окажись Ларсен поехавшим садистом вроде какого-нибудь Рамси Болтона?— он нашёл бы способ во что бы то ни стало заабьюзить Хэмпа.Но нам попались именно эти два персонажа, а не какие-нибудь другие, а потому обошлось без самого худшего сценария. Это не значит, что их отношения все такие из себя здоровые, там хватает всякого?— мы сейчас на всё посмотрим. Однако эти отношения бесконечно далеки от каких-нибудь Джокера с Харли или, опять же, Теона Грейджоя и Рамси Болтона.Король и шут?Итак, теперь, когда мы с токсичностью более-менее разобрались, давайте опять поговорим о том, какую оценку Хэмп даёт этим отношениям:Моя близость с Волком Ларсеном возрастает, если только слово ?близость? применимо к отношениям между господином и слугой или, еще лучше, между королем и шутом. Я для него не более как забава, и ценит он меня не больше, чем ребенок игрушку. Моя обязанность?— развлекать его, и пока ему весело, все идет хорошо. Но стоит только ему соскучиться в моем обществе или впасть в мрачное настроение, как я мигом оказываюсь изгнанным из кают-компании в камбуз, и хорошо еще, что мне удается пока уходить целым и невредимым.Итак, Хэмп поведал нам, что он только и делает, что развлекает Ларсена?— иначе его попросят на мороз. Хорошо. Принимаем к сведению.А теперь я предлагаю вашему вниманию список их совместных сцен: начиная с самой первой дискуссии и заканчивая назначением Хэмпа помощником. Что у нас получается:1. Глава 5. Их самый первый разговор, который я частично цитировала в предыдущей части. По большей части говорит Ларсен, Хэмп только слушает открыв рот.2. Глава 6. После инцидента с Гаррисоном Ларсен толкает речь, почему жизнь в его глазах и не стоит ничего. Хэмп что-то невразумительно мямлит.3. Глава 7. Чтение стихов и совместное созерцание звёзд. Хэмп произносит ровно два предложения.4. Глава 8. Издевательства над Магриджем и разговор про альтруизм. После того, как Ларсен говорит, что нахер ему никакой альтруизм не сдался, Хэмп читает ему какую-то лекцию, показывает книгу, что-то там объясняет. После этого они три дня тусуются вместе.5. Глава 9. Сжимание руки и картошек. Собственно, их диалог Хэмп так и не пересказал.6. Глава 10. Ларсен работает над своим звёздным планшетом, Хэмп на него пялится. Очередной монолог?— на этот раз с намёками на tragic past.7. Глава 11. Ларсен читает Библию, после они обсуждают Омара Хайяма. А ещё там был сеанс эротической асфиксии.8. Глава 12. Очень неприятная сцена с избиением Джонсона.9. Глава 15. Голая сцена и назначение Хэмпа помощником. Я просто даже её комментировать не буду.Что бросается в глаза? Почти всегда говорит только Ларсен. Это он толкает монолог за монологом, а Хэмп на него таращится с видом удивлённого Пикачу.Развлечение ли это для Ларсена? Определённо да. В конце концов, впервые в жизни нашёл, кому можно основательно на уши присесть. Да только вот для общения короля с шутом Ларсен многовато телодвижений делает. А Хэмп для шута наоборот слишком пассивен. Это Ларсен нарезает круги вокруг Хэмпа, провоцирует его на разные лады, трясёт его как грушу с одному Ларсену известной целью.Вот вы как хотите, а мне вот что думается: временами Волк Ларсен тоже ощущал себя тем ещё шутом.И пусть Хэмп иногда что-то объясняет, старается как может отстаивать свою точку зрения (получается у него плохо, мы потом разберёмся почему)?— да только судя по его ПОВу Хэмп это делает не в угоду Ларсену, а по собственному желанию.Это всё ещё не отменяет того факта, что придушивания и сжимания руки?— это стрёмное дерьмо, а Ларсен?— мудак. Хэмп тоже, но в другом смысле. Однако этого явно недостаточно, чтобы по-настоящему напугать Хэмпа: почему-то он всё никак не может наговориться с Ларсеном, почему-то они не раз засиживаются до поздней ночи. Это даже прямо в тексте было сказано.Конечно, можно было бы предположить, что за кадром происходил какой-то страшный-престрашный абьюз. Однако, зная Хэмпа, я не сомневаюсь, что он про все без исключения самые-самые отвратные моменты своего пребывания на ?Призраке? уже рассказал. И был бы там ещё какой абьюз?— Хэмп бы вот точно не постеснялся его упомянуть и расписать в красках.Итак, подведём промежуточный итог. Конечно же эти отношения здоровыми, как какая-нибудь ?Актимель?, ну никак не назовёшь. Однако назвать их чем-то невероятно токсичным у меня язык не повернётся?— вполне так себе всё небезнадёжно.А сейчас предлагаю опять покопаться в головах персонажей. Да, из предыдущих частей мы уже получили неплохое представление о том, что у нас за герои. И всё же они во многом раскрываются именно через отношения друг с другом, а потому картина у нас пока что не совсем полная.Со стороны Хэмпа<…> соблазн остается соблазном, независимо от того, устоял человек или нет. Ветер раздувает огонь, и он вспыхивает жарким пламенем. Желание подобно огню. Созерцание предмета желания, новое заманчивое описание его, новое постижение этого предмета разжигают желание, подобно тому как ветер раздувает огонь. И в этом заключен соблазн. Это ветер, который раздувает желание, пока оно не разгорится в пламя и не поглотит человека. Вот что такое соблазн!Глава 26. Хэмп знает, о чём говорит (?° ?? ?°)Ну что же, во всех частях эта тема уже поднималась, но больше всё-таки вскользь. Наконец-то настало время подробностей! Серьёзно, если вы думали, что я выговорилась, то вы глубоко заблуждаетесь.Некоторое время назад я всё прикидывала, как бы рассмотреть эти отношения (я сейчас именно о Хэмпе, с Ларсеном всё не так однозначно) без привлечения ?yes, homo?. Не получилось ничего.Собственно, вот она, красная нить, связывающая собой все события книги. Вот он, основной камень преткновения. Сколько я ни пыталась вытащить гомосексуальную компоненту из личности Хэмпа?— всё тут же начинало разваливаться. Ладно, сейчас сами всё увидите.Хэмпа тянет к Волку Ларсену?— и тянет как-то ?неправильно?. Но вместе с тем Хэмпу чуть ли не жизненно необходимо чувствовать себя нормальным?— в деталях это обсуждалось и демонстрировалось в части про его характер.При всём при этом где-то очень-очень глубоко в душе Хэмп люто ненавидит всю эту нормальность. Он всю свою жизнь пытается в неё втиснуться, и у него это с грехом пополам получается, да только вот…Да только вот приходится жить в постоянном страхе, что вдруг выпадешь из своей роли, подумаешь что-то не то, сделаешь что-то не так. Жить в полном одиночестве, без близких людей, обходясь только шапочными знакомствами, считая, что довольствоваться такой дружбой?— это в порядке вещей.Хэмп настолько сам себя закопал, что даже подумать не смеет, что можно как-то по-другому.А Волк Ларсен одним фактом своего существования бросает вызов всей этой хэмповой болезненной потребности быть нормальным.Волк Ларсен становится для Хэмпа воплощением всего бессознательного: запретного, опасного,?— но безумно привлекательного, сексуального и желанного. Впрочем, дело не только?— и не столько, пожалуй,?— в сексе.У Волка Ларсена есть то, чего критически не хватает Хэмпу. Ларсен смеет рассуждать самостоятельно,?— а это роскошь, которую Хэмп просто не может себе позволить.Волк Ларсен клещами тащит из Хэмпа всё то, что Хэмп в себе так отчаянно прячет. Тащит дискуссиями и своими бесконечными попытками заставить Хэмпа хоть раз подумать своей головой, а не повторять чужие мысли как попугай. А ещё Ларсен весь такой из себя распрекрасный со своими большими серыми глазами, лукавыми улыбками и атласной кожей. — и Хэмпу приходится совсем уж худо.Разумеется, именно в отношениях с Волком Ларсена все упоротые психзащиты Хэмпа будут проявлять себя на полную мощь.И теперь наконец-то пришло время последовательно и в деталях разобрать, почему и зачем Хэмп делает то, что он делает.В части про характер Хэмпа я говорила, что считаю его чувство к Ларсену по-настоящему светлым и красивым, однако заявила, что даже влюблённостью это назвать не могу. Сейчас я смогу объяснить почему.Да, Хэмп не может заткнуться про своё восхищение. Да, Хэмп засматривается на Ларсена при любой возможности. Да, личность и харизма Ларсена раз за разом заставляют Хэмпа лужицей растечься по палубе. Но кое-что критически важное у Хэмпа отсутствует.Сопереживание.Хэмп может восторгаться Волком Ларсеном, Хэмп может его ненавидеть?— но неизменно одно: Хэмп постоянно обесценивает его личность. Да, восхищается?— но при этом обесценивает. А чего вы хотели?— это же Хэмп, у него те ещё беды с башкой.Вот хороший образец типичного недосочувствия, которым одаривает Ларсена Хэмп:У Волка Ларсена снова был приступ головной боли, длившийся два дня. Должно быть, он жестоко страдал, так как позвал меня и подчинялся моим указаниям, как больной ребенок. Но ничто не помогает ему. По моему совету он бросил курить и пить. Мне казалось просто невероятным, что это великолепное животное может страдать такими головными болями.?Великолепное животное?, шикарно просто. Ладно, сейчас и про животное поговорим. А пока я отдельно подчеркну, что я неслучайно говорю о сопереживании, а о не сочувствии. То, что у Хэмпа нормально сострадать не получается?— это ещё полбеды.Он в принципе отказывается видеть в Ларсене человека. Отказывается хоть как-то его понять.Именно поэтому все дискуссии в романе, за которыми нам довелось наблюдать, такие странные. Ларсен толкает длинный монолог, что-то там спрашивает Хэмпа?— Хэмп невразумительно мычит и только таращится в ответ.Давайте так. Дело в том, что это Ларсен до своей картины мира?— пусть и уродливой и чернушной?— дошёл своим умом. А Хэмп свой взгляд на мир целиком перенял в полном соответствии с тем, который положено иметь человеку его круга. Ларсен, надо сказать, совершенно справедливо Хэмпа в это лицом тыкал, но, увы, не помогло.Мы уже говорили, что весь оптимизм и жизнелюбие Хэмпа происходят вовсе не от его философии, они?— его врождённая особенность. Что же до философии, так Хэмп не верит по-настоящему ни в какие ценности, какие он отстаивает. И всё равно держится за них с ослиным упрямством, сколько бы Ларсен ни разносил все его недоаргументы в пух и прах.И тут дело не только в том, что Хэмпу страшно проявить хоть какое-то критическое мышление (с которым всё очень плохо, и мы обсуждали во второй части почему).Видите ли, чтобы по-человечески дискутировать, нужно чужую точку зрения через себя пропустить. Нужно хотя бы отчасти попытаться понять Волка Ларсена.А попытка кого-то понять неминуемо хоть чуть-чуть, но сблизит с этим человеком.А та часть Хэмпа, которая про желание быть нормальным, малейшего сближения с Волком Ларсеном боится как огня. Ведь с каждым шагом ему навстречу вот это вот всё совершенно негетеросексуальное влечение будет сдерживать всё труднее и труднее. Этого тараканы Хэмпа допустить не могут.Вот и выходит, что все речи Ларсена Хэмпу — как об стенку горох.Хэмп на все возможные лады пытается отгородиться от Волка Ларсена. И пусть Ларсен тоже дистанцию держит (о его причинах потом), но гораздо больше ментальных стен между ними двумя возводит именно Хэмп.И до чего же эти стены причудливы и многообразны! Помните, как в предыдущих частях мы посмотрели, как Хэмп бездумно перенимает мнение Луиса о Волке Ларсене, как сходу занимает сторону Джонсона в конфликте между Джонсоном и Ларсеном, как не верит в искренность Волка? Вот это вот тоже были все эти многочисленные психзащиты, призванные хоть как-то утихомирить хэмпово влечение.Если вы всё ещё не прониклись тем, как всё плохо и насколько Хэмп поехавший, я предлагаю вам на десерт насладиться ещё одной цитатой из канона. Посмотрите на то, как Хэмп описывает покушение на Ларсена:Многочисленность нападавших повредила им. Они мешали друг другу, а у Волка Ларсена была только одна цель?— пробраться ползком к трапу,?— и он в конце концов достиг своего. Несмотря на полный мрак, я следил за его передвижением по звукам. И только такой силач мог сделать то, что сделал он, когда дополз все же до трапа. Хватаясь за ступеньки руками, он мало-помалу выпрямился во весь рост и начал взбираться наверх, невзирая на то, что целая куча людей старалась стащить его вниз.Конец этой сцены я не только слышал, но и видел, так как Лэтимер принес фонарь и осветил им люк. Волк Ларсен?— его едва можно было разглядеть под уцепившимися за него матросами?— уже почти добрался до верха трапа. Этот клубок сплетенных тел напоминал огромного многолапого паука и раскачивался взад и вперед в такт ритмичной качке шхуны. И медленно, с большими остановками, вся эта копошащаяся масса тел неуклонно ползла кверху. Раз она дрогнула, застыла на месте и чуть не покатилась вниз, но равновесие восстановилось, и она снова поползла по трапу.Знаете, что с этим отрывком не так? Приглядитесь: Хэмп описывает очень напряжённый поединок, но как будто бы не болеет ни за одну из сторон. Я ещё могу понять, что он не стал лезть кому-то там помогать?— ну не самый смелый он человек, ну ладно.Впрочем, меня очень занимает факт, что Лич раз за разом отчаянно просит у хоть кого-нибудь нож в то время, как у Хэмпа у самого на бедре прямо под рукой висит здоровенный тесак, но… Хэмп даже в мыслях не почесался.Но главное здесь вот что: было бы естественно увидеть в ПОВе Хэмпа либо досаду, что матросы почти победили, а тут такой облом, либо чего-то вроде ?Ларсен может и сволочь, но я не хочу, чтобы он умер?.Но этого нет, Хэмп просто сидит и морозится?— и это притом, как у него во всех остальных главах вроде как душа болит за команду вообще и за Лича с Джонсоном в частности. Но в момент, когда они больше всего нуждались в его помощи, Хэмп не сделал ничего.Знаете что? Сдаётся мне, что на самом деле Хэмп не хотел смерти Ларсена?— но признаться в этом самому себе просто не смог. Да, всё очень плохо.И это мы ещё до финала не добрались, где всё это (само-)отрицание Хэмпа достигнет своего чудовищного апогея. Ох, надеюсь, я при обсуждении финала обойдусь как-нибудь без водки.Уф. Вот так Хэмп и болтается весь роман, как говно в проруби. Как же ему непросто. Возможно, сложись обстоятельства иначе, у него голова встала бы на место. Но не получилось, не фартануло. Может, поведи бы себя Ларсен по-другому, оно бы…Короче, давайте уже про ЛарсенаИтак, в самом начале мы разбирались, почему отношение Ларсена к Хэмпу нельзя свести к тому, что Хэмп для него не больше, чем шут или игрушка. Поговорили, почему их отношения в корне дисфункциональными не назовёшь. Остаётся вопрос?— так, а как же тогда Волк Ларсен относился к Хэмпу?Ну конечно же у меня имеется примерный ответ. Но прежде я хочу уже в ндцатый раз, наверно, предупредить: из канона выудить что-то на сто процентов достоверное было крайне затрудительно. Поэтому во многом обоснуй этой части будет не сильно лучше, чем ?ну я сидела, созерцала ковёр, и вот так у меня трава раскурилась?.Если вас ничего не смущает, то поехали.Собственно, в самом начале какого-то особенного впечатления Хэмп на Ларсена не производит. Мокрое невыразительное нечто?— но раз уж выловили, то пусть останется. Мне вообще сдаётся, что Ларсену мало верилось, что из Хэмпа какой-то толк выйдет. Скорее уж Ларсен был уверен, что Хэмпа смоет волной за борт при первой же возможности.Так что оставляет он его просто из желания устроить себе развлекуху и посмотреть, как там изнеженный белоручка будет справляться на зверобойной шхуне. Ну, а вдруг будет что-то интересное?А Хэмп как-то собирает себя в кучу и несмотря на адски болящее колено пусть со слезами и матами, но работает, что-то делает и не пытается жаловаться. Короче, справляется гораздо лучше, чем Ларсен ожидал.И вот тут-то, пусть пока только слегка, но Волку Ларсену начинает потихоньку становиться интересно. Он начинает свои бесконечные дискуссии и между делом устраивает Хэмпу ещё кое-какие проверки. Одной из таких проверок была вся эта история с Магриджем и точением ножей.Вот знаете, что бы там ни говорил Хэмп, но вот мне не верится, что Ларсен допустил бы там настоящую поножовщину со смертельным исходом. В конце концов, он и охотников не раз разнимал. Да, опять традиционно для себя прикрывался всяким цинизмом,?— но убийства не допускал. Ну и вообще, вы не забывайте, что пусть Луис своими рассказами и сам Хэмп постоянно что-то там нагнетали,?— в итоге пострадал из-за Ларсена один только Магридж, когда лишился стопы. (Лича и Джонсона я здесь в расчёт не беру, потому что там несколько другая ситуация).Я опять повторюсь, это всё не означает, что Волк Ларсен ?на лицо ужасный, добрый внутри??— внутри он тоже очень так себе. Я это всё к тому, что Хэмпу вовсе не грозила смертельная опасность, пусть он и был убеждён в обратном. Внезапно подумалось, но Гарри Поттер по вине Дамблдора с самого первого курса не раз попадал в гораздо более опасную жопу?— и ничего.На самом деле Ларсену было просто интересно посмотреть, что Хэмп там сам придумает, без посторонней помощи. И то, как Хэмп вышел из ситуации, ему явно понравилось.Мало-помалу, статус-кво начинает меняться. Ларсен хочет узнать Хэмпа поближе, но… Ну вы догадываетесь, какое это гиблое дело?— пытаться узнать Хэмпа поближе.Смотрите, в самом начале Ларсен говорит Хэмпу: ?Я или сломаю вас, или переделаю?. Забавно, что в итоге Ларсен оказывается кругом неправ.Сломаться Хэмп не ломается?— мы про это уже поговорили. А что же до переделать?— да тоже как-то не очень. Объясню, что я имею в виду.Как уже разбиралось во второй части, Волк Ларсен очень хочет вылезти из болота своего пессимизма, но не может. В то же время Хэмп, вопреки всем ожиданиям, не сломался, не забился в угол и не начал скулить, как ему плохо,?— а вполне так освоился. И своей непотопляемой веры во всё хорошее тоже при этом не растерял.И Ларсен смотрит на это и совершенно искренне не понимает, как это у Хэмпа так выходит. Как этот жалкий червяк после всего пережитого смеет оставаться оптимистом, когда у Ларсена, всего такого крутого-раскрутого, это не получается?!Это что же такое? Ларсен, выходит, полный лузер и трус?! Да не может такого быть, ну-ка сейчас он Хэмпу объяснит, где тот не прав и тоже в свой мирок затащит!И Волк Ларсен конкретно так приседает Хэмпу на уши. Он пытается раз за разом дискутировать, и как мы уже разбирали, дискуссии получаются какие-то странные. Хэмп ничего возразить не может, но и соглашаться не собирается?— а вместо этого просто упирается рогом.То есть Хэмп весь ларсеновский чернушный пессимизм глубоко осуждает и не соглашается ни в какую. Но нормально Ларсена он тоже переубеждать не собирается! Как бы Ларсен ни бился, заставить Хэмпа поверить в то, что весь мир кругом плохой-расплохой, у него не получается. Не переделывается Хэмп никак, зараза такая!Прибавьте к этому ещё вот это вот всё остальное поведение Хэмпа: как его мотает от восхищения к ненависти и презрению, как он периодически совершенно нагло засматривается, как он вроде бы боится, а вроде бы и нет… Он постоянно посылает Ларсену очень противоречивые сигналы, которые вообще непонятно как толковать.Смотрите, вот у нас есть ПОВ Хэмпа?— и то разобраться в его поведении было адской задачкой. Честно, я несколько раз сломала себе мозг, пока это всё обдумывала. А у Волка Ларсена под рукой книги нет, ПОВ Хэмпа он не читал, так что у него вообще никаких шансов разгадать Хэмпа.Да, пусть Ларсен гораздо умнее большинства людей, гораздо умнее меня?— всё равно не стоит считать, что он видит других насквозь, словно рентген. Взять бы хоть историю с тем же Джонсоном: Ларсен не догадался, что побоями от такого принципиального и упрямого человека, как Джонсон, нужного поведения не добиться.Поэтому я не могу назвать Волка Ларсена невероятно проницательным человеком: свою жестокую среду он может и знает, но такое парадоксальное нечто, как Хэмп, ему точно не по зубам. Хэмп наверно даже не каждому психотерапевту по зубамНо Волк Ларсен всё равно не оставит попыток достучаться до Хэмпа?— тем более, что в своей среде ему скучно, охотники и матросы для него слишком примитивны. А здесь такой челлендж! Да как такое можно пропустить!Правда, способы у Ларсена… Поговорить, как все нормальные люди, для него изначально не вариант. Это же тогда придётся открыто по-человечески выразить свою симпатию?— а значит рискнуть. Ведь есть вероятность, что эту искренность не оценят,?— а значит Ларсен опять разочаруется. Не, ну нахер?— вместо этого у Ларсена свой, особый путь.Он начинает нарезать круги вокруг Хэмпа и всячески вытряхивать из него сильные эмоции. Он пытается по-плохому, со всеми этими циничными речами, удушениями или жестокими наказаниями в присутствии Хэмпа. Он пытается, хоть и криво-косо, но всё же по-хорошему: хвалит Хэмпа, назначает помощником, осторожно откровенничает.Ларсен перебирает отмычку за отмычкой, но Хэмп не поддаётся вообще никак. Только это парадоксальное хэмпово поведение со стороны выглядит как игры ?ближе-дальше?, и что с этим со всем делать?— непонятно.Зато чего не отнять?— так это того, что Волку Ларсену определённо нескучно.А сейчас пришло время одного насущного вопроса: так у нас тут что?— двусторонний слэш или Волк Ларсен всё-таки чистый гетеро?Если отвечать коротко: тут как хотите, так и будет. А сейчас будет длинная версия.Давайте для начала сойдёмся на том, что Волк Ларсен не гей. В отличие от Хэмпа, его женщины определённо интересуют. Доказывать я тут ничего не буду, потому что это всё вполне очевидно, а эта часть итак уже распухла до неприличных размеров. Нам нужно только разобраться, нравятся ли ему исключительно женщины? Или мужчины (и Хэмп в частности) тоже?Ну, что тут можно сказать. Ларсен прекрасно видит, как на него пялится Хэмп?— а такие взгляды ничем не спутаешь. Так что это Хэмп у нас ничего не осознаёт, а Ларсен должен понимать, в каком именно ключе Хэмп в нём заинтересован.И тут какое дело. Ларсену на все эти моральные устои абсолютно положить?— он-то нормальность давным-давно уже трахнул. То есть логично, что к гомосексуальности он будет относиться куда менее истерично, чем было принято в то время.Нет, если человек лоялен к гомосексуальности, это ещё ничего не говорит о его собственной сексуальной ориентации. Но есть ещё один момент.И всё-таки, из текста романа заметно, что Волку Ларсену очень нравится, как на него засматривается Хэмп?— вплоть до того, что Ларсен иногда прямо его провоцирует.Да, давайте наконец вспомним ту самую прекрасную голую сцену. Безумно, конечно, жалко её кромсать, но мне очень нужно сосредоточиться на самом важном:Я не мог оторвать от Ларсена глаз и стоял, как пригвожденный к месту. Бинт выпал у меня из рук и, разматываясь, покатился по полу.Капитан заметил, что я смотрю на него.—?Бог хорошо слепил вас,?— сказал я.—?Вы находите? —?отозвался он. —?Я сам так считаю и часто думаю, к чему это?—?Предназначение… —?начал было я.<…>—?Это некрасиво,?— возразил я.—?Вы хотите сказать, что жизнь некрасива? —?улыбнулся он. —?Однако вы говорите, что я неплохо сложен. А теперь поглядите.Он широко расставил ноги, будто прирос к полу, вцепившись в него пальцами, как когтями. Узлы, клубки, бугры мускулов забегали под кожей.—?Пощупайте! —?приказал он.Мускулы были тверды, как сталь, и я заметил, что все тело у него подобралось и напряглось. Мускулы мягко округлились на бедрах, на спине, вдоль плеч. Он слегка приподнял руки, мышцы сократились, пальцы согнулись, напоминая когти. Даже глаза изменили выражение?— в них появились настороженность, расчет и хищный огонек.Итак, у Хэмпа там чуть ли слюни не текут от желания. А Ларсен реагирует на это, скажем так, не очень гетеросексуально. Признаюсь, мне тяжело видеть в этой сцене что-то иное, кроме как предложение заняться сексом. Надо сказать, что эпизод обрывается так лукаво, что остаётся неясным, принял ли Хэмп это предложение или всё-таки нет. я предпочитаю думать, что нет, а то иначе от финала совсем тошноОднако я не могу не признать, что эта сцена допускает как минимум ещё одну трактовку. Из неё можно увидеть, что вся эта околовлюблённость Хэмпа Ларсена очень развлекала (и не вызывала отвращения)?— вот он и не мог отказать себе в тщеславном удовольствии лишний раз попровоцировать Хэмпа. Эдакая френдзона.Впрочем, лично мне приходится прикладывать определённое усилие, чтобы увидеть эту сцену именно так, без двустороннего слэша. Мне кто бы сомневался гораздо проще и как-то естественней читать со стороны Волка Ларсена вполне себе такой типичный романтический/сексуальный слоубёрн.К тому же, вот спросили бы меня, как можно к себе привлечь человека склада Ларсена, я бы сказала, что нужно сперва заинтересовать его, потом запутать и всё время дразнить его чем-то, чего ему так критически не хватает. Можете сравнить с тем, что я расписывала выше про Хэмпа?— там именно это всё и происходит.А потому я буду настаивать, что бисексуальность и романтическое/сексуальное влечение к Хэмпу ООСит Ларсена гораздо меньше, чем внезапная влюблённость в Мод.В любом случае, повторюсь, ничего из вышеперечисленного не является железобетонным доказательством не-гетеросексуальности Ларсена. Так что, повторю свой короткий ответ: тут уж сами решайте, как вам больше нравится.Уф, это было долго, но наконец-то мы разобрались с ними обоими. Так они и кружатся друг вокруг друга добрую половину книги?— и хочется, и колется. Но первый шаг сделать обоим мешает ослиное упрямство и всё та же старая-добрая трусость.Ну, а потом на сцену выходит Мод и всё катится к черту. Но это уже совсем другая история для следующей части.