Everybody lies. Ненадёжные рассказчики и основной конфликт романа (1/1)

Как вы уже поняли, я очень хочу поговорить о ?Морском Волке?. Сказать мне есть много чего, но начну я с (вроде бы) простого. С вопроса ?А о чём же всё-таки эта книга??Страница из Википедии, посвящённая роману, а также многочисленные аннотации с мягких обложек сообщают, что роман повествует об эволюции Хэмфри Ван-Вейдена из размазни в героя и настоящего мужчину. А ещё там пишут, как книга демонстрирует несостоятельность ницшеанской философии и идеи о сверхчеловеке.Ну, вы наверно в курсе, иначе вряд ли открыли эту статью. И быть гением не надо, чтобы понимать, что сегодня мы включим синдром поиска глубинного смысла на максимум и поговорим о том, что всё далеко не так просто.Есть один очень важный момент: это превращение в настоящего мужчину, обретение большой любви, уроки выживания?— обо всём об этом мы узнаём непосредственно от самого Хэмфри, который повествует о своих злоключениях от первого лица. А это значит, что рассказ этот точно будет субъективным, и эта субъективность на многое будет влиять.Я напомню несколько примеров фильмов и книг, где разные рассказчики пересказывали одни и те же события так, что получалась совсем разная история: это и ?Песнь Льда и Пламени? с главами от лица самых разных персонажей. Это и ?Звёздные Войны: Последние Джедаи??— этот фильм можно любить и ненавидеть, но момент, где Люк Скайуокер и Кайло Рен по очереди вспоминают одну и ту же ночь,?— очень яркий и прекрасно иллюстрирует мой тезис. Для эстетствующих я ещё могу припомнить ?Расёмон?, где вся история выстраивается вокруг того, насколько ненадёжными рассказчиками бывают люди.Важно отметить, что персонажи вовсе не обязательно будут вводить в заблуждение нарочно. Есть множество причин, по которым человек будет искажать реальность, среди них и стыд, и неинформированность, и даже банальная дырявая память, в конце концов. Это не так важно. А важно одно: ?все лгут??— как говорил достопочтимый доктор Хаус.Закончим лирическое отступление и вернёмся к, собственно, ?Морскому Волку?. У нас имеется только один рассказчик, но это не значит, что ему стоит верить на слово, а все его выводы принимать за чистую монету.Наша задача?— понять, как именно Хэмфри Ван-Вейден искажает реальность и почему он это делает. Поговорить о его характере, о том, как он видит мир и людей, его окружающих.Поймём, что он за человек?— и сразу многое встанет на свои места.Прежде чем мы начнём, я хочу сделать одно важное для меня замечание: то, чем я тут занимаюсь, от точной науки весьма далеко. Привести безукоризненное математически точное доказательство, чтобы обосновать свою позицию, в непрофессиональных разговорах о книгах невозможно в принципе. Всё, что я могу сделать,?— это предоставить улики, которые лично мне показались убедительными, и рассказать, какие выводы сделала я. А стопроцентных доказательств у меня, разумеется, нет.Итак, я сделала все необходимые ремарки. А теперь поехали.Как же нам разобраться, где же именно Хэмфри будет предвзят? К счастью, это не так уж трудно. Благо, первые странности в его рассказе попадаются уже почти в самом начале романа.Хэмфри только что встретил Волка Ларсена: его Хэмфри, по своим же собственным уверениям, даже человеком не считает?— скорее уж чудовищем в человеческом обличье. И тут мы натыкаемся на вот такой пассаж:Глаза?— мне довелось хорошо узнать их?— были большие и красивые, осененные густыми черными бровями и широко расставленные, что говорило о недюжинности натуры. Цвет их, изменчиво-серый, поражал бесчисленным множеством?— оттенков, как переливчатый шелк в лучах солнца. Они были то серыми?— темными или светлыми,?— то серовато-зелеными, то принимали лазурную окраску моря. —?Эти изменчивые глаза, казалось, скрывали его душу, словно непрестанно менявшиеся маски, и лишь в редкие мгновения она как бы проглядывала из них, точно рвалась наружу, навстречу какому-то заманчивому приключению. Эти глаза могли быть мрачными, как хмурое свинцовое небо; могли метать искры, отливая стальным блеском обнаженного меча; могли становиться холодными, как полярные просторы, или теплыми и нежными. И в них мог вспыхивать любовный огонь, обжигающий и властный, который притягивает и покоряет женщин, заставляя их сдаваться восторженно, радостно и самозабвенно.Не забывайте: в романе нет всезнающего рассказчика, который бы беспристрастно охарактеризовал Волка Ларсена. Это личные впечатления Хэмфри. Его воспоминания и его эмоции. Что же сказать?Это не просто великолепное описание, оно ещё и имеет очень сильную романтическую окраску. Сомневаетесь? Представьте себе на месте Хэмфри женщину, и этот отрывок сразу же зазвучит, как влюблённость с первого взгляда.Это всё можно было бы списать на обычный курьёз,?— в конце концов, это классика, в классике бывают описания, которые кажутся современному читателю неуместно цветистыми. Можно решить, что это всего лишь отрывок, вырванный из контекста, что ну бывает такое?— и что теперь?Дело в том, что Хэмфри раз за разом любуется Волком Ларсеном. Он не может оторвать глаз от его лица, залитого звёздным светом. Засматривается на его тигриную грацию. Восторгается интеллектом и силой. У Хэмфри всё валится из рук, когда он видит Ларсена обнажённым. Я не хочу перегружать статью цитатами, но всё же настоятельно рекомендую пройтись по роману, просмотреть эти описания. Потому что они прекрасны.И всё же, если это не романтическое/сексуальное влечение, то что это?Итак, Хэмфри тянет к Волку Ларсену, и природа этого притяжения весьма, кхм, далека от платонической. В деталях об этих чувствах мы поговорим позже, для здесь и сейчас важно только одно: сам факт наличия этого романтического влечения. Впрочем, это ещё не всё.Можно было бы посчитать, что ну споткнулась у Хэмфри гетеросексуальность об Ларсена, ну бывает?— в остальном-то его вполне предсказуемо привлекают женщины. Можно было, да только есть моменты, которые заставляют сильно засомневаться, а интересны ли Хэмфри вообще женщины.Вспомнить хотя бы, как после нескольких месяцев на шхуне в исключительно мужской компании Хэмфри думает о том, что ему не хватает женщин. Подразумевая под женщинами… исключительно мать и сестёр:Думаю о том, что никогда не умел по-настоящему ценить женское общество, хотя почти всю свою жизнь провел в окружении женщин. Я жил с матерью и сестрами и всегда старался освободиться от их опеки. Они доводили меня до отчаяния своими заботами о моем здоровье и вторжениями в мою комнату, где неизменно нарушали тот систематизированный хаос, который был предметом моей гордости и в котором я отлично разбирался, и учиняли еще больший, с моей точки зрения, хаос, хотя комната и приобретала более опрятный вид. После их ухода я никогда ничего не мог найти. Но, увы, как рад был бы я теперь ощутить возле себя их присутствие, услышать шелест их юбок, который так докучал мне подчас! Я уверен, что никогда не буду ссориться с ними, если только мне удастся попасть домой. Пусть с утра до ночи пичкают меня, чем хотят, пусть весь день вытирают пыль в моем кабинете и подметают пол?— я буду спокойно взирать на все это и благодарить судьбу за то, что у меня есть мать и сестры.Напомню, что до появления Мод (секунду, мы совсем скоро до неё доберёмся) эта цитата?— единственный момент в романе, когда Хэмфри проявляет хоть какое-то подобие тяги к женщинам.Я не могу не обратить внимание на то, как Хэмфри засматривается на Уфти-Уфти. Да, Хэмфри настолько, кхм, не гетеро, что даже нашёл кого поставить на второе место после Ларсена:Я наблюдал за Уфти-Уфти,?— он держал в руках конец бинта и взирал на эту сцену своими красивыми, бархатистыми, как у оленя, глазами, в которых играли отблески света от раскачивающейся лампы. Я знал, что, несмотря на всю мягкость и даже женственность его лица и фигуры, в нем дремлют грубые инстинкты дикаря.Ну и как не вспомнить этот крайне занимательный пассаж, где Хэмфри признаётся, что никогда не интересовался женщинами (что особенно забавно, при таком-то живом интересе к мужским телам):И хотя всю жизнь я был окружен женщинами, но воспринимал их чисто эстетически. По временам мне и самому начинало казаться, что я из другого теста, нежели все, и обречен жить монахом, и не дано мне испытать те вечные или преходящие страсти, которые я наблюдал и так хорошо понимал в других.Знающие люди могут подловить меня на последней цитате и обвинить в вырывании из контекста: дескать, в этот момент Хэмфри осознаёт свою любовь к Мод,?— не надо тут особенно удобные куски выковыривать. Да и вообще, я всячески пытаюсь пропихивать свои слэшные теории, даже открыто называю Хэмфри геем?— а как же канонная любовная линия романа? А как же Мод?Что же, давайте разбираться, что там с Мод.Для начала, я хочу задать один вопрос. Мы слушаем рассказы Хэмфри о его неземной любви Мод почти половину романа?— а что же мы узнали о, собственно, Мод? Несколько биографических фактов: где она родилась, сколько ей лет, род её занятий и примерный заработок. Узнали, что отец называл её малышкой, что у неё есть брат. Это всё хорошо, но рандомный набор фактов из биографии человека ещё не даёт нам представления о человеке.Что мы знаем о её внешности? Каштановые волосы, карие глаза, правильные черты лица, миниатюрная хрупкая фигура… И? И, собственно, всё. Серьёзно. Я не буду даже говорить о том, что описания эти настолько никакие и пластиковые, что по ним человека и не представишь толком. Я просто предлагаю сравнить с тем, что мы знаем о внешности Волка Ларсена.Для большей наглядности я сделала таблицу (ссылка на неё в примечаниях), где я собрала все описания глаз Мод и Волка Ларсена, которые попались мне в романе. Ну, если не считать цитат вроде ?в её глазах читался ужас?, потому что это описание не глаз, а эмоций. Так вот, в этой таблице приведены все описания, и в качестве бонуса имеется колонка про Уфти-Уфти. Я настоятельно рекомендую ознакомиться с этой таблицей, потому что чтение крайне занимательное. И красноречивое.Короче говоря, уже на описании внешности Мод начинаются определённые проблемы. Однако есть ещё один, на мой взгляд самый важный, момент: что мы знаем о характере Мод? Она выносливая, это определённо. Она умная и может подискутировать. А ещё она добрая и сострадательная. Что-то ещё? Хоть что-нибудь, что сделает её образ хоть сколько-нибудь живым и отличным от абстрактного идеала ?жены и подруги??Нет.Итак, по всему получается, что в рассказах Хэмфри Мод ну никак не производит впечатление живого человека?— только какой-то стерильно идеальной женщины. И у меня есть ответ, почему так.Собственно, Хэмфри-то и не нужно ничего, кроме такого идеала, ему совершенно неинтересно, какая там у Мод личность. На самом деле, ему важно только одно: почувствовать себя настоящим мужчиной. Только посмотрите на эти цитаты:А теперь, впервые в жизни, должен был нести ответственность за другого человека. И это была величайшая ответственность, какая может выпасть на долю мужчины, ведь я отвечал за судьбу женщины, которая была для меня единственной в мире,?— за судьбу ?моей малышки?, как я любовно называл ее в своих мечтах.Никогда не забуду, какой прилив мужества я тогда ощутил. Изначальные инстинкты заговорили во мне, и я почувствовал себя мужчиной, защитником слабых, борющимся самцом. Но драгоценнее всего было сознание, что я защищаю любимое существо. Мод опиралась на меня, нежная и хрупкая, как цветок, и дрожь ее утихала, а я чувствовал, как крепнут мои силы. Я готов был сразиться с самым свирепым самцом из стада, и если бы в ту минуту он набросился на меня, я встретил бы его бестрепетно и наверняка одолел бы.Слова эти?— ?моя жена, моя подруга??— звучали в моей душе весь день и еще много дней. Но никогда не звучали они так настойчиво, как в тот вечер, когда я, сидя у очага, наблюдал, как Мод снимает мох с углей, раздувает огонь и готовит ужин. Верно, крепка была моя связь с моим первобытным предком, если эти древние слова, прозвучавшие впервые в глубине веков, так захватили и взволновали меня. А они звучали во мне все громче и громче, и, засыпая, я повторял их про себя.Я вспомнил слова Мишле: ?Для мужчины женщина то же, чем была Земля для своего легендарного сына: стоило ему пасть ниц и прикоснуться губами к ее груди, как силы возвращались к нему?. Только теперь по-настоящему понял я глубокий смысл этих слов. Нет, мало сказать ?понял??— я ощутил это всем своим существом! Мод для меня была тем, о чем говорил Мишле: неисчерпаемым источником силы и мужества.Эти цитаты станут особенно важными в следующей части, когда мы будем говорить о, собственно, характере Хэмфри Ван-Вейдена. На данном этапе я всего лишь хочу обратить внимание на то, что никакой личности в Мод Хэмфри не видит и видеть не хочет,?— вместо этого ему важнее втиснуть её в идеал не то первобытной ?жены и подруги?, не то хрупкой девицы, отчаянно нуждающейся в его защите, не то всего вместе.Если Хэмфри и влюблён во что-то, то точно не Мод. Хэмфри влюблён в идею, что он с Мод?— настоящие мужчина и женщина. Собственно говоря, именно поэтому я не собираюсь подробно останавливаться на Мод и давать ей какую-то характеристику: чисто по тексту романа, без привлечения всяких хэдканонов, это невозможно. Какая бы личность у Мод ни была?— ей оказалось не пробиться сквозь все те ярлыки из трогательных малышек, жён и подруг, что навешал на Мод Хэмфри.Итак, самое время подвести промежуточный итог. Что же мы обнаружили:1. Хэмфри испытывает странное, совсем не платоническое влечение к Волку Ларсену (и не осознаёт этого).2. Хэмфри гомосексуален (и не осознаёт этого).3. Хэмфри убеждает себя, что он ?настоящий мужчина?, придумывая себе влюблённость в Мод.Таким образом, для меня, лично для меня роман вовсе не о том, как неженка становится мужиком. Он о Хэмфри и его попытках убежать от себя настоящего. Да, это, мягко говоря, оригинальное прочтение, я знаю. Но, сами знаете, увиденное раз обратно уже не развидишь.Итак, теперь мы знаем, что не стоит безоговорочно верить рассказу Хэмпа. И всё же, чтобы разобраться, как именно Хэмп искажает реальность, что за психологические защиты у него имеются и как они проявляются в романе, этого недостаточно. Нам нужно поговорить о том, что Хэмфри Ван-Вейден, собственно, за человек.Пара занимательных ссылокЕщё предлагаю вам к прочтению три статьи, мы их откопали вместе с моей божественной бетой. Гренка, ты чудо, мне бы в голову никогда не пришло по иностранным архивам пошариться!Доступ до 31-го декабря бесплатный, нужна только электронная почта — а после Sci-Hub вам в помощь. Статьи, правда, на английском, но читаются легко, да и небольшие по объёму.1. Sexual Conflict in The Sea-Wolf: Further Notes on London's Reading of Kipling and Norris https://www.jstor.org/stable/43017954?— статья из 1976-го года. Там сюжет книги рассматривается с точки зрения развития сексуальности Хэмпа. Сначала она полностью подавлена (он живёт в окружении матери и сестёр), потом происходит фаза гомосексуального влечения, и только потом покемон развивается до самого высокого уровня, то есть до гетеросексуального союза с Мод. Говорю вам, 1976-й год, тогда гомо-влечение считалось чем-то неполноценным.Кроме темы слэша, там рассказывается про пару книг, которыми Лондон, похоже, вдохновлялся при написании.2. Sex, Gender, and Death in ?The Sea-Wolf? https://www.jstor.org/stable/30037163 — 2003-й год, основная тема?— это феминность и маскулинность. В статье содержатся совершенно потрясающие пассажи, по сравнению с которыми мой анализ на фикбучике?— это образец сдержанности и пуританства. А именно:—?Разматывающийся бинт, выпавший из руки Хэмпа, когда он таращился на голого Ларсена,?— это, вообще-то, символ эякуляции.—?Магридж и Хэмп точили ножи, потому что не поделили между собой Ларсена и конкурировали за него как за приз. Эдакий турнир в честь прекрасной дамы.—?Ларсен отмудохал Джонсона, потому что приревновал. Джонсон же нравился Хэмпу, а ещё Хэмп ткнул Ларсена, что Джонсон, дескать, более мужественный. Вот и взыграла ревность.Ещё раз: это не я, это статья. Сходите, убедитесь сами.3. The Eyes Have It: An Essay on Jack London's ?The Sea-Wolf? https://www.jstor.org/stable/27746181?— 1985-й год, опять разговоры о гомосексуальном влечении Хэмпа. Ещё статья затрагивает его очень специфическое мировосприятие, выводы там похожи на то, что я буду задвигать в следующей части. Ещё статья вступается за Мод?— и вот тут, товарищи, осторожней, там автор, похоже, вовсю Ларсен/Мод шипперит. Вы как хотите, просто у меня на этот пейринг аллергия, так что я вас предупреждаю.Так что, друзья, слэш в ?Морском Волке??— это считай что научный консенсус, это не у меня крыша поехала.