Часть 1 (1/1)
Зима)Тино, подогнув ноги, сидел на большом мягком кресле. Вокруг него – на полу, на тумбочке, на маленькой табуретке – лежали кипы бумаг – правительство в этом году взвалило на него непосильную ношу – переоформления, отчёты, статистика, сводки…Это буквально пожирало всё личное время. Осторожно ступая лапками по бумагам, к креслу просеменила Ханатамаго, и подняв на хозяина умные глаза, села на ближайшую бумажную стопку. Глазки-бусинки преданно взирали на хозяина, весь её вид говорил ?приказывай, хозяин!?, но Тино лишь сочувственно улыбнулся собаке, ипродолжил листать бумаги. Так и не дождавшись приказов, Ханатамаго вильнула хвостом, и направилась в кухню – она была умной собакой, и знала, что нельзя сейчас отвлекать хозяина, ведь у всех есть свои обязанности… Чувствуя возложенную на неё ответственность, Ханатамаго гордо и внимательно обошла дом, и уверившись в безопасности обитателей, с чувством собственного достоинства залезла в нижний кухонныйящик, и свернувшись на махровых полотенцах, смиренно заснула. Вскоре, примерно через час, на кухне появляется Бервальд – как всегда суровый и уставший, он возвращается с работы и надолго зависает перед открытым холодильником – оценивая возможные варианты ужина. Раздобыв себе еды, он начинает доставать посуду, и громко скворча сковородкой, будит Ханатамаго. Та с утробным рыком вываливается из шкафа, и с недовольным ворчанием плетётся в комнату… Есть лишь две вещи на свете, способные удивить шведа – это Ханатамаго и Силенд… Когда же они вместе переходят в активную фазу войны, Бервальда пробирает ужас…Но сейчас к счастью у них было временное перемирие… Доев импровизированный ужин, Швед моет посуду и неторопливо идёт в гостиную… Там, в глубоком вышитом кресле, запрокинув вниз голову, и сжимая в руке какой-то документ, спит Тино, так и не успевший разобраться со всеми бумагами. На его лице залегли тени, от усталости и проблем… Но он не позволяет себе быть невнимательным к остальным – на нём как-никак держится вся семья… Вот и сейчас, он борясь со сном, ждал когда придёт Бервальд… Из-под болотного цвета футболки видно худое плечо – из-за того, что финн совсем не загорает, она приобретает светлый, почти мраморный оттенок…Осторожно взяв финна на руки, Бервальд поднимается по тёмной, дубовой лестнице. Под его ногой тихо поскрипывают ступеньки – дерево немного разбухло от зимней влажности…Войдя в спальню, он, стараясь не шуметь, кладёт свою жену на кровать – по сравнению со шведом, он кажется слабым и утончённым, и Бервальд на миг замирает, любуясь бликами свечи на его коже… Не раздеваясь, он ложится рядом с ним, и прижав его руку к сердцу, касается лбом его волос…
*** — …Алло!.. Да, здравствуй, Халладор! Это Тино… — Привет. – слышит сдержанный ответ финн. — А… Прости, что я так сразу, это наверное не… — Ничего, я слушаю. – в голосе исландца наконец появляется заинтересованность. — Ты свободен в пятницу?.. – неуверенно спрашивает Тино. — Да, я свободен. Ты хочешь… Чтобы я погулял с Питером?.. – в голосе проскальзывает холодное недоверие. — Нет, нет!.. Просто… Мы все из одной семьи… И стали так редко видеться… Я приглашаю тебя на ужин в пятницу. Если хочешь, приходи со своим братом! – в голосе финна слышится улыбка. — А Хенрик?.. – Исландия с усмешкой ждёт его ответа. — Если хотите… Но мы всегда будем рады принять вас у себя! – с дрожью выдыхает финн,— Ну что?.. — Я приду. – уверенно отвечает Исландия, и пожелав собеседнику спокойной ночи, кладёт трубку.Дни текли неспешно и медленно, все были заняты своими делами… И одновременно ждали этого дня. Эта традиция существовала давно – приглашать к себе в гости соседей, или тем более – родных по крови. Единые раньше, они разделились несколько веков назад, хотя и помнили ту связь, которая не даёт им забыть друг о друге… Общее прошлое – не самая последняя вещь в их долгой жизни. И вот, наконец, наступила пятница.Гости пришли к назначенному времени, зайдя в дом и поздоровавшись, прошли в гостиную и сели на свои места… сначала робко, потом более уверенней, они начали разговор, всё больше увлекаясь, они забывали прошлые размолвки и просто беседовали… Дания вновь рассказывал истории о своих битвах и завоеваниях, и речь его была поставлена на удивление хорошо, он увлекал своими рассказами, его с интересом слушали и Норвегия, и Исландия… Даже Силенд, прослушавший множество сказок и легенд от Тино, сейчас жадно внимал, стараясь не упустить ни слова… Но вскоре они снова заспорили со шведом на какую-то привычную им тему, и Тино, желая развлечь заскучавших, было гостей, отправился показывать им картины Цорна... Потом Норвегия гадал им на рунах… — Как будем гадать?.. По одной, или по три?.. — Как это? – шепотом спросил у Исландии Силенд, с удивлением наблюдая, как Кетиль встряхивает шёлковый мешочек. — Одна руна – это когда прочитывается суть ситуации, а три – это как три этапа, — так же шёпотом ответил ему Халл, — Первая – то, что есть сейчас, вторая – что нужно делать, третья – что будет… — Да… — восхищённо произнёс Питер. — Давай три, — махнув рукой, произносит Хенрик, — люблю, когда ты говоришь о них… Норвегия, быстро взглянув на Хенрика, ещё раз встряхивает руны, и переводит взгляд на Бервальда. — Нужен вопрос… Бервальд, подперев ладонью щёку, задумчиво рассматривал блики на чайнике… — На две пары. — на две?.. – взволнованно шепнул Силенд, прижимаясь к плечу Исландии. Тот косо взглянул на него, и недовольно ответил. — Гадание или на двух людей, любящих друг друга, или на две любящие пары… Это наиболее точный способ. В таком случае предсказание распространяется на две разные пары, и по первой руне угадывается про кого именно… Если гадать всего на одну пару, то руны могут указать на любую другую… — Я запутался… — вздохнул Силенд. — Вот поэтому я и не люблю всю эту ерунду с любовными связями… — проворчал Исландия. А тем временем Норвегия запустил в мешочек руку, и вытащил три мраморно-белых руны, после чего, разложил их на столе. — Первая… Berkana. Берёза, рост… Возрождение… — Это ведь хорошо, правда?.. – с надеждой спросил Тино. — Нет. Руна перевёрнута. А значит события, или черты характера препятствуют росту новой жизни… Уныние из-за неспособности предпринять правильное действие. – На этих словах Бервальд и Хенрик быстро переглянулись. Нор продолжал, — Но здесь требуется не уныние, а усердие и тщательность. Проникнуть вглубь, пока не определятся все препятствия росту в сложившейся ситуации. — Вторая… Othilia… — Что?.. — Разделение, отступление…Не люблю эту руну… Требуемым действием здесь является подчинение, или, вероятно, отступление… Это знак приобретений и выигрышей. Однако выигрыш, ?наследство?, может исходить от чего-то, с чем вы должны расстаться… Тино поёжился. Нор встряхнул рукой, и осторожно взял третью руну… — Поток. Вода… Lacuz. Это… Стремление к комфорту и удовлетворению эмоциональных потребностей. Успех достижим через контакт с тем, что знаете интуитивно… По собственным ритмам. — Вода… Это значит что-то непостоянное? – Дания потянулся, распрямляя затёкшую спину, не отрывая взгляда от Кетиля. — Как знать. Руна ?я? находящаяся в верном отношении к Я, lacuz обозначает то, что алхимики называли conjunctio, священный брак… — прикрыв глаза, ответил Нор, — Ну что, на вторую пару?.. Ханатамаго согласно заворчала. — Значит на вторую… — он смахивает все руны назад, и снова перемешивает. Через некоторое время он вновь достаёт три тонких деревянных плитки… — На самом деле, это кости.— заговорчески шепчет Исландия. — Правда?! – глаза Силенда удивлённо распахиваются на этих словах. -… Первая руна… Опять Othilia…— Вторая. Isa… Застой. То, что препятствует. — Лёд… — Да. В духовной жизни – зима. Запутанность в ситуации, смысла в которой даже не в состоянии увидеть. Бессилие сделать что-нибудь, кроме как подчиниться, отступить, даже пожертвовать каким-нибудь долго вынашиваемым желанием… Это период скрытого развития, предшествующего возрождению. Достижения и успехи маловероятны… Нельзя полагаться на дружественную поддержку. Сохранять осторожность, и не пытаться проявлять свою волю. Негативно. – Норвегия разочарованно откладывает руну. Брат смотрит на него с удивлением. — Третья… Kano… Факел. Огонь. Раскрытие… Обновление ясности, позволяющее раскрыть тьму, покрывающую какую-то часть жизни. Во взаимоотношениях не может быть взаимного раскрытия. Один из них может послужить спусковым крючком, хронометром, осознав, что свет понимания опять доступен им обоим. Если раньше они действовали в темноте, то сейчас вокруг достаточно света… — Бред какой-то! – недовольно произнёс Хенрик. Ханатамаго, доедая под столом вырезку, согласно тяфкнула. — Предатель! – сердито говорит Питер, и показывает собаке язык. — Руны не говорят ничего напрямую. Здесь нужно искать смысл. – холодно парирует Норвегия. — Ну-ну! Я всегда им не доверял… — Твоя воля… — Тино. – слышится требовательный голос Исландии, — Твоё чадо заснуло у меня на плече. Финн вздыхая, встаёт. Следом за ним поднимается и Кетиль. — Пожалуй, нам тоже пора… — Нет, что вы! Оставайтесь… — он осторожно берёт Питера на руки. — Спасибо, за приём, но нам правда пора! Но если вы настаиваете… — Дания с улыбкой нависает над финном. — Хенрик! – слышится рядом с ним грозный окрик Норвегии, и следующий за ним подзатыльник. — Спокойной ночи… И до свидания!Распрощавшись с гостеприимными хозяевами, скандинавы покинули уютный дом…***По прошествии нескольких недель... — Ну мама!.. – Силенд, скуля вертелся около Тино, пытающегося сосредоточиться на бумагах. — Нет! Питер, иди спать, уже слишком поздно… — Я не пойду-у-у! Ночью придёт Ханатамаго и отгрызёт мне голову! – Силенд дрожа вцепился в ногу финна. — Питер! Быстро! – Тино попытался добавить в голос как можно больше строгости, — Ханатамаго не укусит, если её не трогать! — Отгрызё-ё-ёт!.. – заливаясь плачем, сообщил Силенд. Из мигом покрасневших, опухших глаз градом лились слёзы, он истерично всхлипывал, не отпуская ногу родителя. Совсем не ожидая такой реакции, Тино бросился успокаивать мальчика, а когда тот более-менее притих, отнёс в его комнату. По дороге Питер всхлипывал, и отчаянно жмурил глаза, вцепившись пальцами в плечи финна. — Не бойся Питер… она не придёт, я запру её в комнате… — утешающее говорил Тино, накрывая мальчика одеялом. — Придёт!.. – всхлипнул он и из глаз снова покатились слёзы… Тино вздохнул, и согнувшись, лёг рядом с Силендом. — Питер… Милый Питер, не плачь… всё будет хорошо…— он обнял Силенда и тихо шептал, гладя по волосам. Горячее дыхание мальчика чувствовалось где-то на уровне груди, Силенд молчал, отогреваясь в руках финна, наконец-то чувствуя себя защищённым. Глаза нестерпимо щипало от пролитых недавно слёз, руки неприятно дрожали… Питер прижался к финну и обнял его руку, пряча нос под одеяло. — Не уходи пока… Пожалуста… — тихо прошептал он. — Хорошо, — улыбнулся он, — Тогда… Давай я расскажу тебе… Сказку про мумии-тролля! – с улыбкой шепнул Тино. Силенд согласно кивнул и приготовившись внимать, закрыл глаза… —…В то самое утро, когда папа Муми-троллязакончилмостчерез речку, малютка Снифф сделал необычайное открытие: он обнаружил Таинственный путь! Путь этот уходил в лес в одном тенистом местечке, и Снифф долго стоял там, вглядываясь в зеленый полумрак. "Об этом надо поговорить с Муми-троллем,— сказал он себе.— Надо вместе исследовать этот путь, одному боязно", Он достал перочинный ножик, вырезал на стволе соснысекретную завитушку, чтобы легче было отыскать это место, и с гордостью подумал: "То-то Муми-тролль удивится!" А потом со всех ногпустился домой… — тихий, убаюкивающий голос финна почти неслышно раздавался в уютном полумраке. Силенд уже спал, уставший, уже почти не боявшийся… Тино улыбнулся, осторожно выбрался из его объятий, накрыл одеялом и направился к выходу из комнаты, по дороге собирая разбросанные игрушки.В окно вновь бились маленькие, колкие снежинки, в такую погоду особенно приятно сидеть дома – когда за окном набирает силу последний, предвесенний буран… ?Вот скоро и весна? — с грустью подумал финн, спускаясь по лестнице в гостиную. ? А следом и яркое, солнечное лето…? Тино не любил весну – она приходила, и жадно захватывала то волшебное, таинственное очарование, которое было зимой. Исчезали и наполненные какой-то сказочностью ночи, когда к ним приходил Норвегия и длинными ночами рассказывал легенды, или учил, как делать предсказания по звёздам… Сверкающим своей чистотой и свежестью утром, можно было прокатиться на санях, чувствуя, как от радостного возбуждения приливает кровь к щекам… Вечером в их большом доме всегда топился камин – и тогда в доме воцарялась настоящая атмосфера уюта и спокойствия. Маленький островок покоя среди бушующего мира…***Обыкновенный вечер, из бесчисленного числа тех, на которые Тино приглашал домой скандинавов… И вроде, всё шло как обычно – спокойно, тихо… — Швеция, а почему ты ещё не захватил так давно присмотренные тобой финские территории?..– развязно произносит Дания, качнув бокалом с вином. Тино оглядывается на Шве – в его глазах и робость, и нескрываемое удивление… — Я принимаю его независимость и поддерживаю в рамках договора. – сухо говорит Бервальд. Нор, чувствуя надвигающуюся бурю, встаёт из-за стола. — Халл, нам пора!.. Хенрик, ты… — Неужели!.. А что же произошло во время второй мировой?.. Финляндию всё же захватили, а ты и пальцем не пошевелил!.. Хотя нет – когда шла массированная атака на финские города… — Замолчи. Хенрик, на сей раз выпивший больше привычного, уже не контролирует себя. Его движения стали более резкими, глаза превратились в злые, хитрые щёлки… — Швеция, ты ничтожество… Ты ж ведь даже близких защитить не способен… — Замолчи, трус! Ты сдался в течение одного дня! – громогласно произносит Швед, и резко встаёт, опрокидывая стул. Дания усмехнувшись, тоже поднимается со своего места, и делая шаг, поднимает руку для удара… — Нет!.. – Финляндия, робко смотрит на Хенрика, прерывисто дыша, он стоит перед шведом, обратившись лицом к Дании, и раскинув руки, — Хенрик, пожалуста… Не надо… Его испуганный вид немного отрезвляет Данию, и он, опустив руки и одёргивая воротник, отступает, повинуясь… — Ты заслуживаешь большего, Тино… — с усмешкой отвечает он и под гневный взгляд Норвегии, уходит из гостиной. — Простите нас… — глядя прямо в глаза Тино, произносит Кетиль, в его глазах, помимо обычной холодности, финнвидит сочувствие. Может быть, ему тоже нравились эти светлые вечера?... — Ничего… — натянуто улыбаясь, говорит финн, — они давно враждуют, я сам виноват, что поставил вас в такую неловкую ситуацию… — Спасибо… — тихо говорит Нор, и подойдя к Тино, дружественно треплет его по плечу и пожимает руку, которая вопреки ожиданиям финна, была чуть холодной, а ему казалось, что у ?ледяного принца? руки должны быть холодны, как вода в морской пучине…— Зато ты смог собрать нас вместе… Нам с братом было приятно приходить к вам… — Правда?! – глаза финна вспыхивают счастьем, он сжимает его ладонь в своих руках, искренне веря его словам… — Конечно… Ну, мы пойдём?.. Ещё раз спасибо и тебе, Швеция. Передавайте привет Ханатамаго… До свидания! – с полуулыбкой заканчивает он. — До свидания… Финн устало сползает на пол. Его ноги просто подгибаются, запоздало его накрывает страх после случившегося. Он всхлипывает, и закрывает лицо руками. — Почему… Почему так всегда случается?.. Ведь всё было так хорошо… Ну почему… Они все – такие хорошие люди, так почему обязательно случается что-нибудь плохое?! – его спина трясётся от тихих рыданий, он вытирает руками набегающие слёзы… Швеция опускается рядом с ним, и прижав к себе, успокаивающе кладёт руки ему на спину. — Всё будет хорошо… — уверенно произносит он.