Глава 14 (1/1)

?Time can never mend,Время никогда не излечит раны, оставленныеThe careless whisper of a good friend,Беззаботным шёпотом близкого друга.To the heart and mind,С точки зрения ума и сердцаIgnorance is kind,Незнание безобидно.There's no comfort in the truth,В правде нет утешения.Pain is all you'll find.Она может принести только боль?Seether?— Careless WhisperО том, что они уходят, Эйми узнала два дня назад. Точнее?— ночи. Теперь она всё привыкла считать ?в ночах?, уж с кем поведёшься… Под словом ?они? девушка подразумевала и людей, и стригоев. Но она не говорила ?мы?. И вовсе не ошиблась.—?Мы когда собираемся ей сказать?В помещении полумрак и угнетающая тишина. Люди и стригои, будто наготове?— расселись?— кто-то предпочёл стоять?— по местам, будто каждый на своей позиции. Молодые женщины, успев построить неплохие доверительные?— даже дружеские?— отношения с главным субъектом их дискуссии, и вовсе выглядели абсолютно мрачными и угнетёнными.—?Жертву принесёт либо она одна, либо все,?— выдаёт кто-то?— Лили даже не смогла распознать голос из-за своего состояния. Шок. Полное отрицание. Раньше она верила, что безвыходных ситуаций не бывает?— разве что только смерть. Тут-то уже никуда не денешься.Кортни не выдержала:—?Ты головой думай, что мелешь! Оставить её? Да лучше придушить на месте, чтоб не мучилась. —?Она сама не верит, что говорит такое об Эйм. Запускает пальцы в волосы, нетерпеливо взъерошивая их, кусает губы, снуёт туда-сюда, вперив взгляд в пол. Раздумывает.—?Она человек. Справится как-нибудь. —?Как только синеволосая хочет открыть рот, запинается?— пара стригойских глаз пригвождает к месту. Тряхнув головой, шипит ругательства под нос и взбирается на стол с ногами, обхватывая голову ладонями. Не хочет она спорить с вампиром. Добром не кончается.А Боливар, наперекор своей холодности и твёрдости, раздражённо фыркает. Знает он, как она ?справится?. Даже не будет пытаться сохранить себе жизнь. Она… депрессивная. Вспыльчивая, горящая. Самоотверженная. Глупая, возможно. Немного если только… Ребёнок. В целом, она очень переменчивая, любая мелочь расшатывает её изнутри. Она?— отражение его человеческой сущности. Полное. Вот как чувствовал себя Габриэль где-то там, внутри, где он ещё живой, по сути. Где ещё может рассуждать, не руководясь тупым чувством голода. Где, возможно, может радоваться или тосковать. Где он может чувствовать любовь, не только ненависть.Но он и сейчас… чувствует. Отрицать бесполезно, принимать?— тоже. Всё, что у них было?— просто банальная пауза перед фатальной ошибкой. Длинная, мучительная, тягучая и вселяющая трепет. Шаг к пропасти. Начало конца, если угодно. Бессмыслица.Почему-то стригой будто наперёд видел, что стоит им расстаться, как жизнь Эйми оборвётся. Он не объяснял это тем, что их связь прервётся?— это уж само собой произойдёт, со временем. Пояснение приходило следом. Её чувства, переживания, мысли?— всё хранится в его голове, как его собственное. Один лишь её образ в голове вынуждает вспомнить о том человеке, который упрямо сидит глубоко на дне его разума. Остановиться. Сфокусироваться. Только вот в чём грёбаная суть. Пока голос разума орёт о том, как ему жаль, изнутри он холоден и непробиваем. И Габриэль останется таким до последнего. Пока не увидит синие глаза в последний раз.И потом… оттолкнёт.—?Нужно собираться. Выходим завтра, сразу после заката. —?Заявляет Джастин, косясь на свою жену. А та в свою очередь до сих пор не вымолвила ни слова, утопая в мыслях. Точно как и Гейб. У него в голове миллион мыслей, вариантов событий, но итог один. —?Мы в любом случае покинем Нью-Йорк.Певец теперь искренне жалел, что не убил девицу до того, как привязался к ней.—?Какого чёрта здесь происходит? —?Она появилась совершенно неожиданно для девушек, а стригои бесстрастно переключили на неё внимание. Они точно почувствовали её присутствие?— ощутил его и экс-музыкант, но не предпринял толком ничего. —?Вы уходите, а я… Мне кто-то объяснит, что случилось?Тишина. Раздражающая. Но не в голове у Боливара. Там?— шторм из мыслей и ярость?— её чувства. Тупое побочное действие добровольного обмена кровью. Никто не предупредил их об этом, разве что прозрачно намекали о связи. Теперь никакого смысла в ней не было. Скоро… не будет. Стригой поднимает тяжёлый взгляд на брюнетку. Её глаза ищут хоть кого-то, кто скажет что-либо. Она напугана, разозлена, почти на грани срыва, отчего голос дрожит.—?Лили? Оливия? —?Эйми безуспешно ищет объяснений?— они даже не могут посмотреть ей в глаза. —?Джастин. Что это значит?Обращаясь к другому вампиру, девушка смотрит на своего. Странно, что она тоже перенимает его настроение, хотя последнему часто удаётся его скрыть или подменить. Почти подпрыгивает на месте, когда слышит слегка хриплый, низкий голос:—?Город постепенно ?чистят?. Вводят все возможные, так называемые войска, очищают квартал за кварталом. Люди осведомлены, что Создатель отступил, хотя по сути, он просто бесследно исчез. Вчера к ?чистым? кварталам прибавился и Манхэттен.—?День, два… —?продолжает Лили, стеклянными от пелены слёз глазами она упрямо смотрит в пол, но говорит почти уверенно, постепенно затихая,?— максимум три дня. Они будут здесь. Нам нужно уйти до того, как нас обнаружат.—?Уйти? Но куда нам уходить, если Нью-Йорк сто процентов уже оккупирован солдатами? —?Эйм старается быть рассудительной, очень старается, хотя услышанное до этого поднимает в груди волну агрессии, плывущей на грани обыкновенной истерики. Нужно было разобраться, а не рубить с плеча,?— и почему я единственная не участвовала в этом обсуждении?—?Мы нашли людей и… в общем. —?Оливия прочищает горло, берёт себя в руки, чтобы наконец разложить всё ?по полочкам?. Руки синеглазой трясутся, но она упрямо ждёт ответа на свои вопросы. И чувствует, что эти ответы будут далеки от удовлетворительных. —?Недалеко отсюда?— ближе к востоку, мы обнаружили группу людей и стригоев. Несколько дней назад. Они живут у порта, у них свободный доступ к любой лодке или катеру, которые только там есть. И их план не то чтобы действенен… он единственный из любого, что можно было придумать. Уйти из Нью-Йорка по воде.—?Стригои не могут пересекать воду. —?Отрезает Эйми скрещивая руки на груди, а затем выдыхает, опуская взгляд вниз,?— если им не помогут люди, конечно же…—?Да. Проблема в том, что оттягивать время мы уже не можем. Если нас найдут, долго нам не выстоять. У них есть серебро, чёрный свет, полная защита?— весь комплект. —?Вслед этим словам Джастина стригои тихо, но недовольно зарокотали. —?Люди знают, как с нами бороться. Мы уходим завтра, ты уже слышала.—?Но есть ?но?, так ведь? —?Почти шипит девушка, оглядывая присутствующих. —?Когда ты говоришь ?мы?, ты…—?Имеет ввиду, что все, кроме тебя. —?Голос её возлюбленного существа больно врезается в уши и будто толкает изнутри. Эйми хмурится, исподлобья смотрит на него, пока сердце больно сжимается, а воздух в лёгких накаляется. —?Люди Палмера тебя ищут по всему городу. Они поняли, что ты жива.—?Ч…что ты сказал? Зачем? —?что-то внутри падает вниз с глухим звуком. Будто оцепенение, когда головой понимаешь, что нужно бежать, но ноги как не твои?— приросшие к земле.—?Чтобы убить. Ты, по всей видимости?— причина, почему старикашка потерял доверие Мастера. С твоим появлением он потерял интерес к нему и переключился на тебя. Его планы изменились, но после он исчез. Как итог?— Палмер зол, всё ещё при власти, а ты чудом ещё жива и на свободе, о чём он узнал относительно недавно, судя по взбучке среди отрядов. —?Джастин рассуждал слишком спокойно и холодно, сухо. Такое умиротворение не свойственно стригоям. Серийным убийцам?— возможно. Но думать об этом не хотелось. Прошлое?— какое бы оно ни было?— его нет, есть только сегодня, может быть завтра. Может быть.—?Какой бред. Какая здесь связь… это просто шутка, да? Глупая шутка. Вы меня разыграть решили? —?тихо тараторит она, то ли в попытке засмеяться, то ли от ощущения удушья из-за подступающих к горлу слёз.—?Боюсь, что нет. Люди показали нам вот это, стоило нам попросить их об услуге. —?София протягивает девушке немного помятый, но целый лист бумаги. Последняя нетерпеливо и бегло рассматривает содержимое?— крупным планом её собственное фото, а под ним?— общая информация, включая даже возможное местоположение. —?Они были уведомлены раньше нас. Как?— неизвестно. Они не знают, что среди наших людей есть и ты, это мера предосторожности. Их… условие для всех.—?Пойду с вами?— вас прикончат из-за меня, останусь?— умру только я. Можно было этим и обойтись. —?Сухо чеканит некогда мисс Палмер. Теперь она просто ненавидела эту фамилию и хотела выплюнуть её вместе с лёгкими, выцарапать из-под кожи, вырезать с сердцем. Как клеймо, как крест, что приходится тащить за собой. Некого винить, некому ей помочь.Раздражённо скомкав лист бумаги, она швыряет его на пол. Им нечего сказать. А вот Эйм очень даже наоборот. Она долго смотрит на Гейба, приоткрыв губы, будто никак не рискнёт промолвить слово. После, тряхнув головой и игнорируя одинокую слезу, промелькнувшую по щеке, проговаривает, смотря на всех и в никуда одновременно:—?Ставить всех вас под удар?я не имею права. И уговорить рисковать из-за… —?с губ срывается истерический смешок,?— из-за меня… тоже. И не буду этого делать. Причина довольно проста. Я не Палмер. И я прошу, чтобы каждый из вас даже не думал винить себя. Такая уж моя участь. —?Ослаблено выдохнув, она смотрит вверх, пытаясь не пустить слёзы. Но всё теперь идёт против неё. ?Люди чувствуют боль. Люди выпускают её слезами??— так всегда говорила Лили.—?Для меня не будет ничего лучше, как понимание того, что все вы в безопасности. И раз уж придётся бежать хоть на край земли… —?Она затихает, сжимая кулаки и стискивая челюсти так, что кажется, зубы вот-вот раскрошатся в пыль. —?Бегите. Нужно жертвовать? Жертвуйте. Я останусь здесь. Вам незачем себя обвинять в том, чему вы не виновники.Оливия и Лили, как и Кортни?— все ошарашено таращатся на неё слегка покрасневшими глазами. Первой очнулась синеволосая, неожиданно подбежав и заключив брюнетку в объятья. Эйм пошатнулась, но устояла на ногах, обнимая подругу в ответ. После пришла Софи. И Лили и Лив… все, кто посчитал это нужным. Джастин, в какой-то момент поймав взгляд девушки, кивнул, показывая таким образом свою благодарность, вызывая на лице синеглазой болезненную, но искреннюю улыбку. Наконец, когда девушки отстранились, Кортни заявила:—?Оставим их. У нас есть дела поважнее.—?Да. —?Твёрдо кивнув в ответ, рыжеволосая сжала руку девушки. —?Спасибо тебе, Эйми.Брюнетка только кивнула?— на большее не оставалось сил. Она выжата. Морально, физически?— полностью. Так и осталась стоять посреди главного зала, пока он не опустел… почти не опустел. Здесь теперь остался только Габриэль. Он не отрывал он неё взгляда. А она в свою очередь, вытерев влажные щёки ладонями, взяла со столика неподалёку слегка смятую пачку сигарет. Закурить получается лишь с раза третьего?— руки трясутся, делая движения обрывистыми, усложняя любые манипуляции. Эйми вовсе не обращает внимания на Боливара, забираясь на стол и свесив ноги, затягивается.Он её уже выучил. Так она делает, когда ей по-настоящему больно?— закрывается ото всех, сидит, пялясь в одну точку, молчит и игнорирует всех вокруг.—?Не молчи. —?Первым всё же сдаётся он, намереваясь узнать, что же творится в голове у этой девчонки. Его тон слегка раздражительный. Они оба смотрят в какую-то свою определённую точку. Будто незнакомые друг другу?— просто оказались в одной комнате. Эйм вопросительно выгибает бровь, продолжая размеренно курить. —?Ты никогда не молчишь.—?Что ты хочешь услышать?—?То, что ты думаешь. На самом деле.—?Я уже всё сказала две минуты назад. —?Усмехнувшись, девушка стряхивает пепел прямо на пол. Уже наплевать, завтра это место опустеет?— она сюда больше не вернётся. —?На тебя это тоже распространяется.Эйми клянётся, что её сердце буквально ухнуло вниз и замерло, когда стригой неожиданно молниеносно приблизился к ней вплотную. Сигарета, зажатая пальцами, успешно выскользнула из них, устремляясь вниз. Эйм даже не подумала спрятать взгляд, упрямо, с обидой, испугом и вызовом глядя в чёрно-красные глаза напротив. Вампир, не дожидаясь какого-либо разрешения, обхватывает её голову ладонями, сосредотачиваясь. Он видит много размытых картин, но ищет только саму суть. Хаос. И ещё хаос, боль и ничего… разве что… есть кое-что другое…—?Оставь меня, Гейб! —?собирая остаток всех своих сил, девушка вырывается, отодвигаясь и убирая волосы с лица. —?Какого хрена ты лезешь в мои мысли?!Уперев ладони по обе стороны от девичьих бёдер, стригой нагнулся ближе, сокращая между ними расстояние. Эйм моментально ощутила жар, исходящий от него. Нервы у неё не железные?— она еле держится. Ей хватает несколько минут?— Габриэль даже не думал отходить. Он давит на неё?— вот так просто молча находясь рядом, он знает, как надломить её. Эйми старалась проявить холодность и безразличие по отношению к нему, но вампир успел увидеть, что именно синеглазая пыталась скрыть.—?Хватит. Прошу.—?Хватит?— ?что?? —?Боливар наклоняет голову вбок, блуждая взглядом по телу девушки.—?Что ты хочешь услышать от меня? Что ты хочешь, чтобы я сделала? —?она говорит тихо, раскрываясь перед ним в последний раз. А он смотрит пристально, строго, вынуждая всю её сжаться от такого взгляда. —?Я должна рыдать и кричать или биться в истерике? Если ты хочешь уйти?— уходи. Я не собираюсь тебя останавливать. Мне надоело. Я устала. Хватит. Просто… хватит.—?Врёшь. —?Спокойно отвечает он. —?Я увидел другое.Эйми усмехается, касаясь кончиками пальцев его рук. Обжигается, потому что руки у неё всегда ледяные, вздрагивает, когда Боливар бережно сжимает её ладони, затем сплетает их пальцы.—?То, что ты видел, больше не имеет никакого смысла. Разницы нет?— вру я или говорю правду. Мы не встретимся больше. Можешь радоваться?— не придётся со мной больше нянчиться.Улыбка сквозь боль?— это одно из самых сложных обманов. В этом кривом изгибе подрагивающих губ всё то разочарование, вся та ненависть ко всем, кто не оставляет им выбора. Но, возможно, оно и к лучшему. Возможно вот она?— прозрачная надежда на былую жизнь. Без страха, без нужды бежать, без вынужденного выживания… Но как раньше больше всё равно не будет. Никогда.Они молчат, ощущая уже привычную им разницу температуры друг друга, понимая, что расставание неизбежно в любом случае.—?Поцелуй меня. —?Он смотрит на неё сверху вниз, не отпуская её рук. Эйм растерянно моргает, уставившись на Габриэля.—?Что? Ты ведь не… —?было начала она о том, что стригой ничего не почувствует, хотя точно она этого утверждать не могла. Её перебили настойчиво и резко:—?Заткнись и поцелуй.***?Существуют две истины?— о страдании и возникновении страдания. Главная причина страданий?— в неуемности человеческих желаний. Однако эти желания не ведут к счастью. Они либо неисполнимы, и это приносит печаль, либо исполняются, и тогда мы убеждаемся в эфемерности своего счастья, а страх потери лишает его смысла. Но мы продолжаем желать вновь и вновь, и именно эта ненасытная жажда толкает нас от одной вереницы страданий к другой?—?Будда—?Куда ты после? Лучше тебе уйти в безопасное место. —?Лили дрожащими руками сжимает её, поглаживает, будто успокаивая. Эйм окидывает взглядом группу вампиров и людей, которые собрались напротив, чтобы вот-вот исчезнуть.Девушка понимает, что молчит слишком долго, когда пальцы рыжеволосой осторожно касаются её лица.—?Я уйду куда-то… —?бегло начинает Эйми, кивая головой. Приходится задерживать воздух периодически, чтобы из груди ненароком не вырвался тяжёлый всхлип. —?Трайбека, Вестри… Манхеттен уже чист, могу… могу туда вернуться. Не волнуйся за меня.—?Знаешь такую дурацкую поговорку… —?начинает она слегка дёргано, нервно,?— ?если любишь?— отпускай?? Полный бред, верно ведь? —?девушка усмехается, сжимая её ладонь в своей, а затем её лицо заметно серьёзнеет,?— но сейчас это единственный вариант. Шанс. Мы больше не можем жить, как прежде… мы тоже другие, пусть и не обращались.—?Я знаю. —?Обречённо отвечает Эйм, понимая, что она давно одна. Она всегда была одна. И сейчас нихрена, собственно, не изменится. Она не моргает, смотрит куда-то вперёд перед собой и тихо добавляет севшим голосом:—?Вам нужно уходить. Сейчас.?Love it's hard, I knowЯ знаю, что любовь может причинить страдания,All your lights are red, but I'm green to goИ ты останавливаешь меня, но я разрешаю тебе идти дальше,Used to see you high, now you're only lowРаньше я видел тебя на вершине горы, а сейчас ты ползаешь на земле.All your lights are red but I'm green to goИ ты останавливаешь меня, но я разрешаю тебе идти дальше,I want youЯ хочу тебя,I'll colour me blueЯ раскрашу себя в синий,Anything it takes to make you stayЯ сделаю всё, чтобы заставить тебя остаться,Only seeing myselfЯ только тогда вижу себя настоящего,When I'm looking up at youКогда смотрю на тебя?Она отпускает руку Лили и обессилено пятится назад. Грубо вытирает влажную дорожку со щеки рукавом и никак не может моргнуть, потому что глупое ощущение, что всё исчезнет, не покидает. Эйм не смотрит в пустоту. Она смотрит в глаза Габриэля. Решительно, а на губах какая-то безумная ухмылка. И он редко это делает, но творит что-то, что блокирует её тревогу, её нервную дрожь. Это похоже на липкую паутину?— прилипая к сознанию, она ломает его, притупляя отдельные чувства. Удобно, хотя ей не всегда нравятся эти странные ощущения, когда кто-то даже думать правильно не даёт. Да и из набора побочных эффектов один был лучше другого. И этот его особый жест девушка расценивала как ответ на те чувства, что она отдала ему. Что-то вроде того неожиданного последнего ?подарка?, в виде признания. Но Боливар выражал его вовсе не словами?— выделялся, как и обычно. Эйми знает, что этот фокус быстро рассеется, возможно, будет действовать на определённом расстоянии, но недолго. Девушка шмыгает носом и её губы растягиваются в улыбке?— в горькой и безумно болезненной.Он жалеет. Обо всём. О том, что именно она вынуждена была пройти через всё это безумие, что стал тем, кем он есть, хотя по началу видел в этом больное благословение. Теперь должен уйти и оставить её. Это говорит ему его Эйм, хотя это не то, что она бы выбрала по своей воле. Но теперь не ей выбирать. Она, по правде говоря, никогда и не выбирала, лишь плыла по адскому течению, думая, что её выбор здесь значит хоть что-то. Но она получит своё. Обязательно получит. Сможет доказать себе и даже стригою, что его опека была лишь ненужным и ужасно тяжёлым грузом для её слабых плеч. Потому что то, что осталось в её голове, что сейчас захватило всё её тело?— ненависть, ярость, адреналин, резко взлетевшие в абсолют?— это не её чувства. Гейб даже чувствовать ей теперь не позволяет, грёбаный эгоист. Она теперь лишь ненавидит. Потом, возможно, поблагодарит за это, но не сейчас. Эйм больше не может видеть его, она настолько привязалась, что сгорает от этого и начинает ненавидеть.?I can't say noЯ не могу сказать ?нет?,Though the lights are onНесмотря на то, что горит свет,There's nobody homeДома нет никого.Swore I'd never lose controlЯ клялся, что никогда не потеряю контроль,Then I fell in love with a heart that beats so slowНо потом я влюбился в сердце, которое так медленно бьётся?Troye Sivan feat. Alex Hope?— Blue—?Уходи… —?тихий шёпот срывается с её губ, но хочется орать, чтобы убить в себе боль, которую упрямо перебивает чужая грубая агрессия, тупая злость ко всему. Ещё совсем чуть-чуть и солнце сядет окончательно. Кажется, оно уже село?— она чувствует мурашки, бегущие от самих пяток вверх, будто это?— единственное, что её тело может ощущать. И потому что девушка начинает слышать слишком тихие, но до ужаса знакомые звуки шуршания вперемешку с тихим рокотом отовсюду. Её слух буквально улавливает каждого дикого, который чувствует присутствие людей рядом и свою свободу после заката.Эйми разворачивается к остальным спиной, содрогаясь от рыданий. Прижимая ладонь ко рту она сутулится, задыхаясь от колющей боли в груди и наверняка знает, что её стригой точно распознает это состояние. А значит и то, что ей взбрело в голову сделать. Она зла. Чертовски зла на всех вокруг. Хотелось всё крушить на своём пути, плевать ровным счётом она хотела абсолютно на всех.Кажется, всех диких, которые успели убежать от ?чистки?, загнали сюда. Они теперь не затупленные, не медлительные, наоборот?— оживлённые, опасные, голодные, угрожающие. Особей семь надвигались на неё своеобразным полукругом, неприятно содрогаясь и клокоча. Эйми ожесточённо усмехнулась, покрутив в руках биту, теперь обвитую металлическими шипами?— чистое серебро. Обернувшись к толпе, брюнетка отчётливо замечает страх на лицах людей и нерешительность стригоев. Они думают помочь, но в ответ синеглазая салютует им оружием и решительно наступает в ответ, игнорируя окрикивающих её позади подруг. Девушка держит определённую дистанцию?— не меньше двух метров, решаясь на своеобразный спарринг.—?Зря вы это. У меня чертовски хреновое настроение, ребята.На первого нападавшего пришлось лишь три удара. Первый?— достаточно сильный, чтобы сбить с ног. Чётко в голову, чтобы не тратить сил попусту. Второй и третий?— решающие. Игнорируя шипение и булькающие звуки существа, она проламывает ему череп, зажмурившись. С неприкрытым отвращением стряхнув червей с биты, шумно втягивает носом воздух, бегло осматривая свою одежду на наличие паразитов. Убедившись, что всё в порядке, делает шаг назад. Быстро прикинув свои возможности, понимает, что ей хватит сил и ловкости справиться ещё максимум с тремя. Эти стригои не новообращённые, в отличии от последних?— тупых и неуклюжих?— они более скоординированы и быстры. Постепенно осознавая, что их положение выигрышное, дикие продолжают загонять жертву в тупик. Эйми не может оценить ситуацию трезво?— её сознание полностью поглотила слепая ярость, смешанная с горечью потери и чувством полнейшей опустошённости. Именно эта адская смесь всегда лежит на самой верхней полке среди причин самоубийства.Но ей почему-то хочется бежать. Бороться. И эта мысль въедается в мозг, отрезвляет.Девушка буквально чувствует его присутствие в своей голове. Чертовски странно, будто кто-то пытается вытеснить тебя саму, хотя, по сути, двум рáзумам просто ужасно тесно в одной смертной голове. К тому же, этот вампирский фокус никогда не забывает принести с собой паршивую головную боль. Размяв заледеневшие от холода пальцы, Эйми оскалилась, зашипев сквозь слёзы:—?Тебя больше нет. Свали нахрен из моей головы!Сжав рукоять биты обеими руками и прицелившись, она с глухим рыком ударяет по голове твари, что наступает слева и, не думая больше, срывается с места, пока дикий поднимается на ноги. Она помнит, что эта улица выведет её на Манхеттен, оттуда и на Вестри попасть будет несложно. Ноги несут её именно туда?— сами. Коченея от внезапно ледяного ветра, Эйм повторяет только одно предложение раз за разом:—?Больше нет. Тебя. Больше. Нет.?But you'll always be my heroТы всегда будешь моим героем,Even though you've lost your mindДаже если утратишь способность понимать?Rihanna feat. Eminem?— Love the way You Lie (part 2)***– Кровь хочет крови,?— ответил он. —?Обращенные, эти выходцы с того света, прежде всего отыскивают родственников и друзей, которые ещё не инфицированы. Они возвращаются ночью к тем, с кем связаны эмоционально. К своим близким. Полагаю, это домашний инстинкт. Тот самый, что направляет собак, которые пробегают сотни километров, чтобы вернуться к хозяевам. Когда разум отказывает, животные инстинкты выходят на первый план. Этими существами движут самые примитивные желания. Есть. Прятаться. Гнездиться. ****?Интереснее быть раздавленным изнутри, чем снаружи?—?Фредерик Бегбедер, ?Рассказики под экстази?Три года. Было непросто… мягко говоря. Первый год после полного?— как думали практически все, кого не преследовала паранойя?— истребления стригоев Нью-Йорк был подобен бездомному животному?— грязный, осунувшийся, раненый, уставший. Из мегаполиса мечты его превратили в ничтожество, чёрное пятно, руины, адское проклятое место, осквернив его этим вечным клеймом. В ?реанимации? родного города принимали участие все, кому посчастливилось выжить. Тела, а их было порядка нескольких тысяч?— обращённых и людей?— их просто сжигали. Выбора не было, никто не протестовал. Смертельная эпидемия вампиризма оставила после себя неизгладимый след?— глубокую рану на теле человечества, воспалённую, сочащуюся гноем. Она, заживая медленно, вызывая дискомфорт, точно оставит огромный уродливый шрам. Он будет напоминать о пережитом ежедневно, ежесекундно. Резать сердце, надрывать израненную душу… Ничего не осталось прежним. Никто не остался прежним.Первый год выдался тяжёлым в плане всего… человеческого?— в первую очередь нужно было где-то жить. И Эйми решила схитрить. Она осталась на Вестри, именно в том таунхаусе, куда привёл её когда-то Габриэль. Это место было самым не разрушенным зданием в Манхеттене, да и уходить оттуда девушка не хотела из принципа. Это было даже не подсознательное желание не идти вперёд, не бороться. Ей впервые казалось, что тот мир, который вышел из мрака, который утопал в крови и ужасе?— это её место. Её мир. Рассказывать это кому-то она не планировала, её и без этого считали безумной. И в какой-то степени, это было на руку Эйм. Безумцев жалели, относились снисходительно. Но всё постепенно налаживалось. Хотя… всегда есть и была вторая сторона медали.Когда в Нью-Йорке вновь начала возрождаться былая жизнь, девушка, пользуясь не совсем легальными способами, сделала перевод довольно крупной суммы из Портленда. Девушка была предельно удивлена, узнав, что её счета не канули в лету. Видимо Нью-Йорк действительно был единственной наибольшей точкой стригойского хаоса. Имя Эйми-Лии Палмер засветилось в городе, как бы девушка не обходила его стороной. Во всяком случае, своего она добилась. Эйми выкупила таунхаус Боливара, сделав его своим новым домом.Первый год был самым настоящим Адом для неё. Это был год одиночества и боли. Это был первый год без него. Она не чувствовала себя… собой. Ощущение отдалённости от настоящей жизни, чувство, будто ты?— всего лишь оболочка. Холодная снаружи и абсолютно пустая внутри. Состояние безжизненности, тревожность, необоснованная нервозность и внезапные вспышки ярости, затяжные и тяжёлые эпизоды депрессии?— всё это должно было стать той жирной точкой, которая буквально орала лишь одно. Её расстройство, на которое никто не обратил должного внимания в детстве, никуда не делось. И теперь уничтожало девушку на психологическом уровне, подавляя трезвость ума, делая Эйми жертвой собственного сознания. Первый год после победы человечества над стригоями был бесполезным для неё. Как и следующие два. С ужасом Эйми признала, что ненавидит этот мир. Возможно, причиной этого была глупая привязанность к существу, чей вид хотел уничтожить её. Она не скрывала то, что полюбила нечто, для чего любое чувство было ничем?— пустотой. Делать неправильный выбор?— это именно то, что Эйми всегда умела… даже не так. Это?— единственное, что она умеет.Второй год был чем-то вроде принятия. Жизнь вокруг кипела, раны заживали, люди вновь задали привычный для себя ритм событий: работали, развлекались, влюблялись, просто… продолжали жить. А Эйми не могла. Её просто выворачивало, стоило взглянуть на спокойствие, плывущее вокруг. Но временами что-то удерживало её, живило, давало сил бороться. Девушка даже не скрывала то, что сломлена внутри. Это её состояние было нестабильным, переменчивым, но факт оставался фактом. Она разрушена, навсегда. И она винила в этом абсолютно всех. Стала той, кого боялась однажды увидеть в отражении.Да, второй год стал принятием. Себя, своего состояния, своих навязчивых мыслей, того, что ничего не изменится. Эйм отчаянно, где-то глубоко внутри, всё же хотела разобраться. Помочь себе, вытянуть из пучины ужаса и страданий, прекратить утопать в собственной оболочке кошмаров и сожалений… но было страшно. Девушка с чертовски плохим предчувствием боялась копнуть глубже, предпочитая равнодушно наблюдать за собственной немощностью. Боялась, что станет больнее, чем есть.Наверное, единственное, что помогло окончательно принять настоящее и немного отвлечься от прошлого, была месть. Маленькая, ничего не значащая, по сути, но девушке было воистину приятно. Стоунхарт групп, потеряв своего создателя, осталась без поддержки и обратился к единственному наследнику на бизнес?— Эйми Палмер. Люди её уже покойного приёмного отца были ещё теми паразитами. Они отыскали её даже спустя полтора года, даже под другим именем и с другой пропиской. Не без угроз вынуждали девушку передать все бразды правления бывшим подчинённым Элдрича, намекая на ?добровольный? жест с её стороны.***—?Подох наконец. —?Рассматривая бумаги в офисе Стоунхарт, девушка вальяжно расселась в кресле бывшего основателя. —?Какая жалость…Она даже не скрывала своего отвращения и ненависти к отцу, потому что ничего больше не могло оправдать его. Наоборот, Эйми взглянула на всё с другой стороны. Она всегда была каким-то его запасным планом, но он, к счастью, не успел воплотиться.Работники, которых она и знать не знала ранее, выжидающе пялились, пока она, откинувшись в кресле, курила, раздумывая о чём-то своём. Конечно же Эйми не могла забыть, что… кто именно был связан с этим местом. Их первая встреча. Её фатальная ошибка. Проще было выброситься с двадцать третьего этажа, ей богу.—?Мисс Палмер, ваш отец не…—?Закрой рот! —?подорвавшись с места, девушка с пылающей ненавистью глядя на мужика в костюме. Тот ошарашенно уставился на неё, замолкнув. Брюнетка рассмеялась, опускаясь обратно и демонстрируя документы присутствующим, поднимая их в воздух. —?Надо же, как всё вышло… Уверена, он никогда не упоминал обо мне, поэтому каждый из вас был несказанно рад его кончине, не так ли? Да вы, люди… готовы перегрызть друг другу глотки за власть и деньги. Я не отдам компанию никому их вас.—?К сожалению, мисс… Вам придётся. —?Эйми равнодушно пробежалась взглядом по руке, которая двусмысленно легла на пистолет на боку сотрудника и устало закатила глаза.—?Вот поэтому я ненавижу людей. Да… я тоже одна из них, но суть в том, что… —?немного отъехав назад на стуле, она прищурилась. Присутствующие?— не много не мало?— десять человек, смотрели на неё, как на сумасшедшую. —?Вы такие предсказуемые. Никакого разнообразия.Неожиданно прогремел выстрел. Закинув ноги на стол, Эйми усмехнулась, ощутив, как тупой страх сковывает желудок. Усилий оставаться бесстрастной прикладывать особо не нужно?— ей абсолютно всё равно что будет дальше. Когда нечего терять?— идёшь ва-банк, делаешь безрассудные поступки. Разжав пальцы, она опустила оружие на стол, наблюдая, как меняются лица сотрудников, как взвывает от боли недоумок-мужик, падая на бок. Она прострелила ему ногу. Жить будет, зато мысль угрожать в голову не придёт ещё очень долго. Люди, ощутив максимальный прилив адреналина и оцепенев от страха, притупили взгляд, попятились назад.—?Повторю ещё раз. Я. Не отдам. Компанию. —?Хищно усмехнувшись, Эйм смотрит на вечерний Нью-Йорк, наслаждаясь чудесным видом. —?Вы уволены. Все до единого.—?Но… П-почему? —?всё же выпаливает одна из женщин?— видимо, секретарша. —?Что вы хотите сделать с ней?—?Всё просто. Я её уничтожу.