17. Алмазы. (1/1)
Занятие на весь оставшийся день для меня нашел отец Тома. Оказалось, у меня есть место работы, о чем он мне с претензиями заявил по телефону. Я узнал, что являюсь тунеядцем. Признаться, от такого заявления я немного растерялся, а затем уже по-деловому осведомился, какие именно обязанности на меня возложены и где находится мое место работы. Ответ получил неоднозначный:- Сейчас за тобой подъедет автомобиль, - гаркнул он в трубку и отключился.То, что у меня есть работа – выбило меня из колеи надолго. Я все еще смотрел на телефонную трубку в своих руках и не мог поверить в то, что сейчас услышал. Почему мне никто не сказал, что я должен работать? И кем собственно я работаю? И самое главное – что надеть?Вспомнив свою прежнюю работу, я оделся скромно. Решив, что для меня с такими огромными доходами, работа секретаря или другого офисного планктона исключается по определению, белую рубашку я исключил, заменив ее на синюю.
Элиза проводила меня настороженным взглядом, когда я спустился по лестнице и прошел мимо нее, не сказав ни слова.
В автомобиле я барабанил пальцами по кожаному подлокотнику заднего сидения и постоянно поправлял ворот рубашки. Если скажу, что мне было страшно – значит, ничего не скажу. От волнения живот скрутило, затошнило и мне хотелось, чтобы рядом был Том. Если бы он мне сказал, что все будет хорошо, я бы вполовину меньше волновался. Почему-то мобильного телефона супруга у меня не было. Наверное, он не думал, что я выйду на работу, или предполагал, что это случится не так скоро, иначе бы обязательно предупредил. Отцу же своего супруга я не доверял. Боялся и чувствовал себя рядом с ним неуютно.Подъехав к огромному бизнес центру, водитель остановил автомобиль и кашлянул, намекая мне, что надо выметаться. Я нехотя покинул салон, недовольно взглянув на него, словно это он был виноват.Распахнув дверь, услужливый швейцар пропустил меня внутрь. За стойкой одна из девушек осведомилась кто я и, услышав ответ, расплылась в улыбке.- О, герр Кульман, какая честь, - произнесла она, жадно меня рассматривая. – Ваш кабинет на седьмом этаже.Я кивнул, на всякий случай, не улыбаясь и ничего вразумительного не отвечая. Если следовать придуманной легенде - я богатый избалованный парень, и улыбаться всем не обязан.На седьмом этаже у лифта меня встретила секретарша, и что-то быстро тараторя о счастье видеть меня, проводила в мой кабинет. Не успел я как следует оглядеться, как она тихо зашла и положила передо мной несколько папок с документами со словами:- Вот отчеты, которые вы запрашивали.- Спасибо, - ответил я, с ужасом посматривая на папки. Что мне с этим делать?Полтора часа я старательно просматривал документы, которые якобы запросил из архива. Этого временихватило, чтобы понять – передо мной ничто иное, как бесполезная макулатура, годная только на переработку. Со злостью я нажал на переговорное устройство и попросил кофе. Подумать только, я теряю время сидя в четырех стенах с громоздкой дорогой мебелью, странными картинами на стенах и просматривая хлам. История компании за один отчетный год, которой даже больше не существовало, так как была поглощена ?моей? компанией полгода назад, быть может, волновала тольконалоговиков, и то я в этом сильно сомневался. Издевательство со стороны отца Тома и никак иначе. Уж если нужно было отяготить мое существование работой, то почему бы на самом деле не дать делать мне что-то нужное и полезное?Яркие картины, грубая имитация Матисса, давили на психику, разжигая злость. Я крутанулся на стуле, а затем ударил ладонью по полированному письменному столу.
- Вы всегда кофе по полчаса готовите? – не сдержал я своего раздражения, когда дверь моего кабинета осторожно приоткрылась.- Здравствуй, Вильгельм, - заискивающе поздоровался ?тесть?. Я тут же выпрямился, внутренне напрягаясь.Его тон голоса наводил на мысли, что он не один и нужно играть роль, только сценарий он похоже забыл мне дать.За его спиной показался Трезини, он против моей воли тут же проассоциировался с поцелуем Тома в саду у дома.- Ты уже знаком с герром Трезини?Я кивнул.- Мы к тебе по делу, - тем временем продолжил свою речь герр Каулитц-старший.- Добрый день, - поприветствовал яхмурого итальянского друга тестя. Сейчас я рассмотрел его лучше, чем в прошлый раз. Пожалуй, он был как сто тысяч остальных итальянцев, ничего примечательно, только взгляд прищуренных глаз заставлял тревожиться. Что он знает? Верит ли? И главное, угроза он для меня или нет?- Вилл, мы с тобой семья, - от такого заявления, мне стало не по себе.Он присел в кресло. Трезини опустился в такое же, напротив герра Каулитца.
– Дело в том, что у нас с Чезаре, - он посмотрел на Трезини, - небольшие проблемы. Несколько лет назад мыкупили небольшой клочок земли в Африке, надеясь начать добычу алмазов, но увы, то что там было, едва хватилона покрытие расходов и оплату труда рабочим. Поэтому он выходит из дела, оставляя все права на землю мне. Но Чезаре вложил туда больше чем я, хотелось бы отдать этот долг.- Чем я могу помочь? – осведомился я.- Ты же знаешь, мы с Томом банкроты. Не мог бы ты одолжить мне немного?
- У нас в Италии семья это святое, -влез в разговор Чезаре Трезини.- Сколько требуется?- Не так много, Вилли. Полтора миллиона евро.Я задумался. Что он от меня хочет? Если бы хотел отдать долг, то мог бы молча взять эти деньги с любого своего банковского счета, думаю оффшоры у ?тестя? имеются. Если хотел эти деньги изъять из оборота любого своего предприятия, то этим мог заняться Том, а мне лишь дать бумаги на подпись.
- Сумма не маленькая, - наконец произнес я.- На самом деле она мизерно мала, - Трезини угрожающе прищурил глаза, а губы сжались в тонкую линию. Янеосознанно отъехал на своем стуле назад, но это неожиданно позволило мне увидеть, как тесть сложил пальцы у себя на коленях, изобразив крест.- Видите ли, герр Трезини. Я не так давно в браке с сыном герра Каулитца, чтобы расплачиваться за его долги. Все деньги на данный момент в деле. Не уверен, что смогу без ущерба для себя предоставить такую сумму.- Вы что-нибудь слышали об итальянской мафии, Билл ? – Трезини откинулся на спинку кресла, а мне стало не по себе. Почему он назвал меня Билл?- Мы не в Италии. Здесь Германия. Законопослушная старая добрая Германия.- Чезаре, не пугай моего зятя, я думаю, он все взвесит и в скором времени передумает.- Тогда я советую вам, хорошо об этом подумать. И лучше до того, как Нигерия даст мне разрешение въезда на свою территорию.Он быстро встал и, не прощаясь, вышел за дверь. Герр Каулитц на минуту закрыл глаза, словно долгое время был вынужден держать оборону, а сейчас все позади. Затем он встал и под моим пристальным взглядом подошел к небольшому шкафчику, вынул оттуда бутылку коньяка и рюмку, налив в нее коричневую жидкость, залпом выпил.- Я правильно сделал?- Правильно, Вилл. Главное, чтобы его убрали до того момента, как Нигерия забудет прошлые обиды и в самом деле выдаст этому поганцу разрешение на въезд.- Добыча алмазов процветает? – решил задать я вопрос. Что-то мне подсказывало, что не такое это ущербное занятие как преподносится господину Трезини.- А ты как думаешь? Если бы не алмазы этого всего бы не было.Он сел снова в кресло, поставив перед собой бутылку с коньком и рюмку. Налив до краев, залпом выпил.- Мы мальчишками были, моложе тебя, Вилл. Познакомились в Дрездене. Он убежал от своих телохранителей и шатался по набережной Эльбы, а я просто шатался там же. Познакомились, подружились. Такой весь из себя богатенький мальчик, которому якобы претило богатство. Ну и завертелось у нас. Отчего бы не поиграть в любовь с богатым парнем, правда, Вилл?
Он усмехнулся, вновь наливая коньяк.- Родители его были против наших отношений. Понимаю их, я тоже был бы против такого союза. Какой-то оборванец с моим сыном, даже подумать об этом противно. Они урезали его расходы, и тогда мы решили сами делать деньги. Самое выгодное вложение – это алмазы. Что может быть проще: земля, лопаты и вот уже деньги сами плывут в карманы. Романтика нам в этом виделась, как в приключенческих романах. Мы сели в самолет и направились в Нигерию. На покупку земли ушли почти все его сбережения, но он не жалел. Говорил, что для нашего счастья ничего не пожалеет.Герр Каулитц замолчал, а я боялся, что он больше не расскажет, но не торопил.- Итальянцы жутко ревнивые и темпераментные. Знал бы ты, как он меня ревновал! Поперек горла со своей ревностью стоял, вот тогда я и придумал на самом деле совратить кого-нибудь местного мужчину, чтобы не зря скандалы устраивал. Мне подвернулась местная шишка, он обещал выгодный сбыт алмазов. Мы уединились в отеле, когда Чезаре нас выследил, и убил моего несостоявшегося любовника в порыве ревности. После этого мы много дерьма хлебнули, самым незначительным был запрет на въезд в страну. Выкрутились только благодаря родственникам Трезини. Необыкновенное везение, скажу я тебе, Вилл. Временно, из-за проблем Чезаре, я взял на себя все дела с алмазами. Он остался в Италии под крылом своих родственников, я уехал в Германию. Он богатый мальчик, - подумал я, - мне деньги нужнее. Вот и стал изворачиваться ужом, чтобы скрыть от него как шли дела на самом деле. Сначала удавалось, он, верно, любил меня, верил во всю чушь, что я вдохновенно нёс ему. А затем я встретился с матерью Тома. Женился. Не то, чтобы я ее любил, просто сын намного важнее, чем вся эта галиматья с любовью. Том весь в меня, он тоже так считает. Чезаре не простил мне женитьбы, хлопнул дверью и пропал на много лет. Но вот, несколько месяцев назад, позвонил и потребовал всю свою долю, накопившуюся за все годы. Я посчитал сколько по-честному ему должен. Не меньше миллиарда, и это по скромным подсчетам. Меня тогда чуть удар не хватил. Вот и решил, что пусть я лучше банкротом буду, чем отдам ему эти деньги.
- Так отдайте ему полтора миллиона, которые он вложил.- Нет, Вилл. Если с легкостью отдам ему эти деньги, он решит, что я хочу откупиться и заподозрит что-то.Я буду тянуть сколько смогу. Тем более, слышал, что на родине у него неприятности и наемник скоро придет по его душу. Немного осталось, я уверен.Он подмигнул мне, снова осушая очередную рюмку. Рот его скривился, и он стукнул кулаком по столу.- Он угрожает мне мафией, сволочь! Я свою мафию создам! Я на него Валли натравлю, тот его в саду зароет, сверху репейник посадит!Он неуклюже встал и махнул мне рукой.- Пойдем, Вилл, домой тебя отвезу. Ты еще недельку походи сюда для отвода глаз.Я встал и, обогнув стол, успел подставить герру Каулитцу плечо, когда он в очередной раз покачнулся. Он оперся на меня и продолжил что-то бурчать. Проходя мимо секретарши в приемной, япрошептал ей:- Уберите пустую бутылку с моего стола, - та кивнула. Но я, памятуя так и не принесенный кофе, особо на ее расторопность не надеялся. Ладно, сам, если что, завтра уберу, раз мне еще сюда неделю ходить.