2. Глава первая (1/1)

I.Открыв глаза, Мастер долго не мог отдышаться. Сердце бешено колотилось, лицо было мокрым от ледяного пота, глаза заволокла пелена выступивших слез. С осознанием того, что он всего лишь видел сон, к нему пришло облегчение. Но что это был за сон! Он был правдивее всех сновидений, которые Мастеру доводилось когда-либо видеть, и походил на колдовство. Мельник немедленно приказал себе забыть о нем; он поспешил встать с постели и покинуть Черную комнату. Двери с мельницы наружу были распахнуты, и в сени проникал белый, режущий глаза утренний свет, со двора веяло морозным воздухом. По спине мельника пробежала дрожь — этот день он не мог встретить живым...Он кинулся за двери. Открывшаяся перед ним поляна пустовала. Повозки Господина и духу не было. На снегу еще виднелись оставленные подмастерьями следы. Глубоко в сознании мельника родилась горечь — в этом проклятом месте он остался один. Но печальное чувство было тотчас подавлено тем, что волновало Мастера несоизмеримо больше. Он вбежал на мельницу, в Черную комнату, и метнулся к столу. Корактор был цел. Мастер взял его в руки и провел ладонью по пыльному переплету. Он насильно сдерживал себя от тревоги и радости: верить в то, что Господин помиловал его, было бы сущим безумием.Не зная, за что приняться, он оставил книгу и снова вышел на поляну. Кругом было слишком спокойно. Двор мельницы превратился в отдельный мир, где кроме Мастера не осталось ни души. Мельнику стало не по себе: он будто бы не был готов жить дальше, ему вдруг оказалось ровно нечего делать... Без подмастерьев работа на мельнице не пойдет, на что теперь сама мельница? Некоторое время Мастер стоял в растерянности. Не мог ведь этот странный поворот послужить ему наказанием! Ему невольно вспомнилась девушка на колеснице. Перед глазами, как наяву, возникло ее лицо. И ему снова показалось, что он знал ее, но и над этой мыслью он не дал себе задуматься. Из мешочка в складках мантии Мастер достал ключ и запер дверь. Он уверил себя, что если эта девушка существует, то ему ничего не остается, кроме как искать ее. Другого способа разузнать о своем спасении у него не было, а оставаться на месте и ждать своей участи было бы тяжко.II.Мастер обходил улицы ближних деревень, ища среди встречных золотоволосую девушку, но напрасно: он не видел ни одной, хоть сколько-нибудь похожей на его вестницу. Люди сторонились его и нарочно отводили глаза. За пределами леса в своем обыкновенном обличье он был редким гостем, и его вид мог испугать — так он думал, пока за спиной не услышал громкий шепот:— Гляди, гляди! Сам хозяин мельницы у Черной воды! Неспроста его сегодня черт принес. Слыхал, в соседней деревне девушка пропала? Не иначе как его рук дело. Ее сестра освободила его подмастерьев, вот он и мстит за себя."Глупые, — подумал Мастер, — кого еще они могли обвинить?" Опасливое отношение его не задело — ему было не до того; но искра досады, хотя и не значившая ничего, мелькнула у него внутри.Он повернул назад к лесу. Странно — о сестре Певуньи он не знал ровным счетом ничего. Это она явилась ему во сне, сомнений нет. Зачем ей уходить из деревни? Нарочно, ему назло? Она забыла, что Мастер может колдовать и все равно разыщет ее, где бы она ни была.Мельник остановился. Щелкнув пальцами, он в один миг пропал, а над дорогой поднялась большая черная птица.III.Тучи слились в серое бугристое полотно, между клубами которого холодно сияли прожилки света. Ветер тоже разносил холод и даже как будто имел его запах. Этот холод неприятно просачивался сквозь шелковое черное оперение и пускал по телу дрожь. Внизу, от деревни вдоль перелеска, превратившегося в серый туман переплетающихся голых ветвей, тянулась тропка. В стороне черными кольями высились сосны. Снег, покрывший землю белым без конца и края, куда ни посмотри, окончательно губил хоть какой-нибудь теплый цвет, который случайно вплетался в безжизненную картину.Мастер увидел впереди идущую по тропе девушку. Она хромала, и при каждом шаге ей приходилось наваливаться на трость. "Как есть ведьма", — усмехнулся Мастер про себя. Черная птица догнала ее, плавными кругами спустилась и села на плечо. Девушка обернулась. Мастер не ошибся, это была она — посланница, что во сне спасла его. То самое белое лицо, те же глаза, светлые волосы... Она была похожа на Певунью, но не могла похвастаться равной красотой. Ее лицо, плечи, руки высушила болезнь, превратила волосы в мертвые нити и совсем лишила ее обаяния.— Чего тебе? — ласково спросила девушка. — Хочешь утешить меня?Она не догадывалась, кто был перед ней, и продолжала путь. Ворон остался сидеть на ее плече.Прежде чем показаться девушке человеком, Мастер проник в ее мысли."...Так и то легче, чем совсем одной. И все равно страшно... Да поможет мне Господь это вынести! Зачем, зачем я только решилась? Я мечтала, чтобы не было зла, пыталась творить добро... А теперь я жертвую собой, чтобы тот, кто не знает ничего кроме злобы, остался жить. Боже мой, как же глупо, как же глупо все это!..""Так это и есть ее "дело"?" — вспомнил мельник разговор во сне.Одной догадки ему было мало. Птица слетела с плеча девушки и все равно что растворилась в воздухе. На дороге перед посланницей как из-под земли появилась черная фигура Мастера. Девушка вскрикнула и отступила назад.— Рассказывай, — потребовал Мастер, — кто ты такая? Куда ты идешь?Девушка не сразу нашла, что ответить. Прижав к груди крепко сжатый кулак и едва дыша, она смотрела на Мастера, словно не верила тому, что видела. Это был странный и неожиданный испуг. Мастер даже всерьез задумался, не обознался ли он. Но наконец, опустив глаза и выдохнув пар, девушка тихо и сбивчиво проговорила:— Я Сенка, сестра той, чья любовь разрушила твое колдовство. В полночь Господин будет ждать меня на холме за лесом, там мне суждено погибнуть. Ты видишь, что я больна. Господин великодушен, он позволил мне не мучиться зря.— Ты врешь! — громко отрезал Мастер; но вместо того, чтобы испугать девушку еще больше, его гнев как будто добавил ей уверенности: ее взгляд ожил, она уже готова была возразить. — Ты сама звала меня — так говори все как есть. Почему Господин не приезжал на мельницу в эту ночь? Это ведь твои козни?— А разве я сделала что-то плохое? — твердо начала она, но силы как будто разом ее покинули, она тут же отказалась от спора и отвела глаза в сторону, а ее голос стал спокойным. — Ты остался жив, чего тебе еще? А зачем я звала тебя — не знаю...Девушка хотела идти, но Мастер, словно испугавшись, что она, как призрак, исчезнет, схватил ее за руку.— Ах, вот как? Нет, говори все. Чем ты подкупила его? Что будет со мной? Говори, говори! Перед смертью таить нечего!Сенка кинула в его сторону рассерженный взгляд. В ней вскипело негодование. Она хотела что-то с жаром крикнуть, но неожиданно для самой себя зашлась тяжелым кашлем. Ее щеки покрылись красными пятнами; она задыхалась — то ли от ярости, то ли от слез, то ли бог знает от чего... Мастер отпустил ее. Она оперлась на трость обеими руками, долго кашляла и пыталась отдышаться. На нее было боязно смотреть. Мастер не оставлял желания выпытать все, что она знала. В конце концов придя в себя, Сенка увидела, что он все еще стоял подле нее. — Ты не доберешься до холма к полуночи, — заметил Мастер беззлобным тоном, который не мог не показаться коварным. — Тебе придется колдовать.— Я умею слишком мало. Дойду пешком, — ответила она охрипшим голосом.Но Мастер решил по-своему. Он щелкнул пальцами и обернулся вороном. Сенка пропала. На снег упал мешочек, висевший у нее на поясе. Ворон подхватил его и полетел к холму за лесом.