Часть 2 (Кай). (1/1)
Ди, мой милый Ди. Как он был прекрасен. Даже тогда, когда я увидел его в первый раз – с разбитым носом, перепачканный кровью, в руках у какого-то ублюдка.Мгновенно сработал инстинкт – защитить. А на следующий день меня уже перевели в ихшколу.Не всем я, конечно, там полюбился с первого взгляда. Особенно много трабловвозникло с тем самым жирдяем, который избил Ди. Но пара звонков друзьям из старой школы – и эта проблема оказаласьрешенной.
Я сразу понял, что Див классе что-то вроде изгоя. Почему? Непонятно. Красивый, стройный, бледное личико, загадочный взгляд темных глаз. Даже синяки под глазами, словно от постоянного недосыпания, ничуть не портили его.Словом, он был похож на рок-звезду из какой-нибудь новой супермоднойгруппы. С такой внешностью он должен был быть героем снов всех знакомых девчонок. Однако же нет.Потом выяснилось, что в школе его все считают геем.Но на мой вопрос об этот Ди весь как-то сжался и с такой тоской поглядел на меня, что я потерял всякое желание расспрашивать его дальше.Мы сразу же подружились. Я был его защитником и пропуском из мира изгоев в мир школьной элиты. Все это было легко для меня. Я всегда был звездой. Во всем.Никто не мог понять, почему я выбрал себе в друзья этого «придурка Ди». Даже он сам. Ди как-то спросил меня об этом. Я ответил: «Ты мне понравился». И это было правдой. Но это была не просто симпатия. Однако Ди об этом знать было необязательно. Я уже понял, что он не гей. Одно неверное слово, взгляд или жест могли навсегда оттолкнуть его. А ябы этого не вынес. Потому что любовь – невероятная, сокрушающая —поразила меня сразу же, в один миг, как только я его увидел. Меня смыло как песчинку океанской волной.Он носил на себе печать трагедии. Как фильм, о котором заранее известно, что хэппи-энд не предвидится.Я не знаю, какие воспоминания навсегда надломили его душу. Ди трогательно пытался скрыть этот надлом. Эту трещину в своей душе… или психике. Но это было так явно. Шрамы на запястьях. И он ненавидел, когда к нему прикасаются. Рисовал картины собственной кровью.Да, он был слегка сумасшедшим. Милый мальчик из грустной сказки.
Меня буквально сводило с ума одно его присутствие. Я видел его во снах, рисовал в тетрадях по алгебре, а на улице он мерещился мне в каждом проходящем мимо темноволосом юноше.Я сходил по нему с ума, а Ди считал меня своим другом. Он рассказывал мне о скандалахс отчимом, а я мазал его ссадины зеленкой. Он жаловался мне на какую-то свою очередную симпатию, которая не обращает на него внимания, а я сочувственно его выслушивал.И так всегда… никаких надежд у меня уже не осталось.Я почти смирился. Ди считает меня своим другом — хорошо, пусть так. Я был готов на что угодно, лишь бы только быть с ним рядом.
*****Поздно вечером, когда я уже собирался ложиться спать, в дверь позвонили. Это был Ди. У него, видимо, дома опять что-то случилось, потому что он примчался ко мне с ссадиной на скуле и явно не в себе. Я не стал его ни о чем спрашивать.
Родители уже спали. Я напоилДи горячим чаем с вином, чтоб его перестало трясти, и забрал к себе наверх. Потом только подумал, как нелегко мне придется: там была только одна кровать. Но Ди это, похоже, меньше всего волновало. Он сразу же стянул с себя футболку и швырнул ее куда-то в угол.А я как завороженный смотрел на его полуобнаженное тело, загорелую гладкую кожу, плоский животик, и чувствовал, как быстро и окончательно срывает башню.Хотелось его изнасиловать. Швырнуть на кровать, сорвать одежду и лишить девственности его попку. Пусть сопротивляется. Он ничего не сможет сделать, я намного сильнее.В голове мелькнула картинка:Ди подо мной, распластанный на кровати, беспомощный, и я беру его силой. От этих мыслей аж в глазах потемнело. Я с огромным трудом взял себя в руки.А Ди, тем временем, стянул с себя джинсы и нырнул под одеяло.Он еще не вполне пришел в себя. И, наверное, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться, прижался ко мне и обхватил руками.Я обнял его тоже. Сердце забилось как сумасшедшее. Мой любимый Ди лежал в моих объятиях: доверчивый, горячий. И я не выдержал. Впился губами в его полуоткрытый рот. «Будь что будет. Потом скажу: сам не знаю, что на меня нашло».Но объяснять ничего не пришлось.Он ответил на мой поцелуй. Я не знаю, почему. Наверное, в тот момент я действительно был единственным человеком, которогоон любили комуверил.Мой язык беспрепятственно проник в его рот и Ди еще сильнее обхватил меня руками.И когда я привстал, чтобы полностью раздеть его, он не сопротивлялся.
Я был нежен с ним настолько, насколько это вообще было возможно в моем состоянии.И только у самого финала, когда я уже не мог себя сдерживать, движения стали резкими и грубыми. Ди, наверное, было больно, но он ничего не сказал. Он даже ни разу не открыл глаза, чтобы посмотреть на меня. И потом почти сразу же уснул в моих объятиях.Я хотел сказать ему, что люблю. Но почему-то так этого и не сделал. А потом уже не смог. После очередного скандала с отчимом он ушел из дома и исчез. Его долго искали – безрезультатно.Больше я никогда ничего о нем не слышал.Возможно, он ужедавно мертв. Мало ли опасностей подстерегают подростка,который толком не умеет за себя постоять?Но я не хочу об этом думать. Я верю, что он где-тобродит по миру, все такой же неприкаянный, одинокий и невыразимо прекрасный.