Часть 1. (1/1)

Ди отлучился с урока на минутку. Зашел в туалет, быстро сделал свое делои уже хотел идти обратно, как вдруг из кабинки вышел Стефен Лутрин, на ходу застегивая ширинку.Лутрин по кличке Штакет– самая мерзкая личность во всей школе. Прогульщик, двоечник, отпетый хулиган. Злобный жирный хорек. В груди противно екнуло. Но у Диеще оставалась слабая надежда, что все обойдется.Напрасно. С нехорошей ухмылкой на толстой рожеШтакетперегородил ему дорогу:— Опаньки! Педик Ди.Мальчика передернуло. Ди молча попытался его обойти, но Стефен ухватил его за рукав куртки:— Не так быстро.— Чего тебе, Стефен?Мне на урок надо.— Подождет твой урок. – Улыбка на лице Штакета стала еще гаже.От этой улыбки у Ди мурашки поползли по спине.– Вот сделаешь для меня кое-что – и пойдешь.— Что? – противный комок застрял в горле.Он уже начал догадываться.— Что-что… — Лутрин на миг замялся. – Минет.— Ч-что?— Ты слышал. Давай. Только быстро.Ди затошнило от страха и отвращения.Он мотнул головой, пытаясьотцепить пальцы Лутрина от рукава своей куртки. Но тот держал как клещами.— Или по ебалу. Выбирай. Или сосешь, или получаешь по ебалу и все равно сосешь.— Отвали! – Ди рванулся изо всех сил, но Штакет тряхнул его, а потом легко, как цыпленка, приподнялза воротник куртки и толкнул к стене, вдавив в нее всем своим весом.— Ну давай! Чего ты выпендриваешся?Ты же педик. Одним больше, одним меньше.— Пошел ты в…От удара по ребрам потемнело в глазах. Перехватило дыхание от боли. Следующий удар пришелся в лицо. Голова мальчикаоткинулась и с силой стукнулась об стенку. Из разбитого носа ручьем потекла кровь.— Ну что? Еще? Или будешь послушным?— Пошел ты, — повторил Ди, с ненавистью глядя в лицо своего мучителя. И зажмурил глаза, ожидая следующего удара.— А ты упрямый, — услышал он удивленный голос толстяка.И другой голос, незнакомый, который уверенно и с угрозой произнес:— Оставь пацана в покое, урод.— Че-еего?! – взревел Штакет. Он отшвырнул Ди в строну и кинулся на незнакомца. И тут же получил мощный удар в челюсть. Описав кривую, Стефен плюхнулся на пол в противоположном углу комнаты.— Все понятно?Штакет здорово перетрухнул. Такого гроза школы, понятное дело, не ожидал и даже в страшных снах давно не видел.Неожиданно проворно для такой комплекции он вскочил на ноги, проорал «Тебе конец!» и выскочил из туалета, хлопнув дверью.Незнакомый парень поднял свою брошенную на пол сумку, потом протянул руку Ди:— Вставай.Диухватился за нее как за спасительную соломинку.Парень рывком поставил его на ноги. С жалостью глядя в разбитое лицо Ди, покопался в карманах, выудил платок и протянул его мальчику:— На. Иди вон, умойся.Ди послушно пошелк умывальнику. Смыл кровь, осторожно вытер лицо платком, потом протянул мокрый грязный кусочек ткани парню:— Извини…— Да фигня. – Тот небрежно сунул платок назад в карман. — Ты вообще как? Все целое?— Да… вроде бы.— Ну вот и отлично.Но все равнолучше дуй-ка ты домой. Нельзя в таком виде по школе болтаться, – он потянул Ди за рукав куртки. На ней темнели пятна крови. Мальчик их сначаладаже не заметил.— Да, — убито шепнул подросток.– Но у меня сумка там осталась…— Это не проблема. Какой класс? Постоишь в коридоре, а я заберу.Через пять минут он впихнул в руки Ди сумку с небрежно засунутыми туда учебниками и тетрадками:— Все. Ну, бывай.— Пока… — растерянно пробормотал Ди.Потом крикнул в спину парню:— Эй! Спасибо.Тот не оборачиваясь махнул рукой:— Не зачто.

****Отношения в школе у Ди, сколько он себя помнил, всегда складывались непросто. Хрупкий болезненный мальчик с нежными чертами лица, застенчивый и тихий, он часто становился мишенью для насмешек своих одноклассников.В 3-м классе после серьезного обострения хронической болезни ему каждый день делали уколы внутривенно. На тонкой бледной коже рук отчетливовыделялись уродливые синие пятна и красные точки от уколов. Кто-то сказал: «наркоман» — и понеслось.Дети иногда бывают удивительно жестокими.Мать перевела сына в другую школу, но там дела обстояли немногим лучше.А геем Ди начали считать после одного совсем уж печального случая. У него был друг. Единственный.Он был старше Ди аж на целых 5 месяцев и на правах старшего учил его всяким "взрослым штучкам": курить, ругаться матом. Однажды онпризнался Ди, что уже целовался по-настоящемус девчонкой. «Хочешь, покажу как?» Ди кивнул. Джонни прижался к его губам своими, засунул в рот холодный мокрый язык. «Это и все? — подумал тогда Ди. — Из-за чего столько шуму»Он потом никогда и не вспомнил бы, что его первый настоящий поцелуй был с мальчиком – это ведь обычное дело, дети часто сначала «тренируются» на представителях своего пола, но… Однажды у Джонни настойчиво поинтересовались: «Не западло ли тебе с лохом дружить?» Джонни стало западло.И чтобы смыть с себя клеймо друга изгоя, он прилюдно отрекся от Ди, высмеяв его при все классе.А чтобы добить окончательно, с бессмысленной жестокостью рассказал об этом поцелуе, правда, слегка подкорректировав историю.Так Ди остался совсем один. Но он уже привык быть изгоем. Привык быть один.**** На следующий день Ди шел в школу с предчувствием надвигающейся катастрофы. Штакет никогда ему не простит того, что вчера случилось.Ди, в общем, не был трусом, но связаться с Лутрином и его бандой… Они превратят его и без того несладкую жизнь в школе в настоящий кошмар.На душе было паскудно. Ди брел по школьному коридору как приговоренный к казни. Он специально пришел в школу с опозданием на полчаса, чтобы не столкнуться во дворесо Штакетомили кем-то из его дружков. Но рано или поздно они все равно поймают его где-нибудь – и тогда…— Эй! Чего кислый такой? Как твой нос?Ди поднял глаза. Перед ним стоял тот самый парень, его вчерашний защитник. Он прям-таки лучился весельем и бодростью с утра пораньше.— Нос нормально. – невнятно ответил Ди.

— Тогда что с настроением? – синеглазый юноша задорно ему подмигнул.— Да так… Проблемы.— Это с тем толстым кретином? Не бойся. Я думаю, он тебя больше не тронет. – усмехнулсяпарень.– Кстати,меня зовут Кай. – он протянул Ди руку. Тот растерянно ее пожал. – Похоже, мы с тобой теперь одноклассники.