Тепло (1/1)
На подлёте к планете Эйзен показалось, что что-то не так. То есть, планета была вполне обычной, серой, с возвышенностями и долинами, руслами безводных рек и редкими неплотными облачками. Но какое-то неспокойное ощущение появилось у учёной. Чувство, что её пытаются обмануть. Причём пыталась сама планета.—?Мне тут не нравится,?— честно сказала Эйзен. —?Я сама виновата, что так сглупила, не сходила в корабль военных, чтобы посмотреть… Или не вернулась в комнату управления на базе. Теперь мне совершенно всё это не нравится.—?Улетим? —?спросил Элиан, прищурившись и тоже разглядывая планету.—?Не знаю. Можно спуститься чуть ниже и посмотреть, что там. Если что, придётся всё же улетать.—?Ладно.?Грета-4? плавно снижалась. Медленно уплывали назад и вверх куцые облачка, тихо гудели двигатели… А потом что-то просто снесло корабль, швырнув его вниз.Эйзен вскрикнула, Элиан вцепился в сиденье так, что затрещала мягкая обшивка. Звездолёт мотало, закручивало, точно лист, и что-то мелкое беспрерывно скрежетало по обшивке. Вокруг стало серо, сквозь гул двигателей прорвался вой ветра.?Воздушные потоки! Планета?— сплошная зона бури! Вот почему сюда не летают! Идиотка!?Женщина попыталась выровнять корабль, но штурвал отказывался работать. Они падали. Отчаянно вопила система, выбросив на экран красный предупреждающий знак. Из серости вдруг показался тёмный камень, исчерченный трещинами, и Грета, ударившись о поверхность, с отвратительным лязгом и визгом съехала по пологому склону. То, как Эйзен пыталась удержать корабль, спасло их: авария больше напоминала жёсткую посадку, чем отвесное падение. И всё равно учёную чуть не выбросило из кресла. Элиан глухо рыкнул.А потом свет исчез. Погас экран, выключились кнопки, смолкли сигналы, затих двигатель.Эйзен поспешно расстегнула впившиеся в плечи ремни безопасности и стала нажимать кнопки, пытаясь пробудить систему.—?Нет… Нет, нет… —?шептала она. —?Включайся же ты! Включайся, чтоб тебя!Экран наконец мигнул, но остался тёмным и показал лишь надпись мелким шрифтом: ?Полная перезагрузка системы. Восстановление. Не вносите изменения?. Эйзен с бессильной злостью ударила кулаком по краю панели.—?Твою мать!..В кабине воцарилась тишина. По обшивке тихо стучали частицы серой бури. Элиан молчал, а потом вдруг протянул руку к обзорному стеклу.—?Эйзен.Учёная подняла голову и увидела в тусклом свете, как по краям окна появляется полупрозрачная изморозь. И только сейчас заметила, как сильно похолодало в звездолёте.—?Система обогрева… Мы не сможем её включить,?— она снова безрезультатно нажала нужные кнопки и обернулась к Элиану.—?Надо ждать. Восстановится?— включим,?— полукровка стукнул пальцем по панели.—?Да. Только в кабине всего десять градусов, и температура быстро падает,?— Эйзен показала экранчик походного универсального измерителя. —?Мы можем просто замёрзнуть. После всего этого. После всего, что мы смогли сделать, просто… окоченеть.Вновь ненадолго повисло молчание.—?Скафандр,?— сказала Эйзен, глядя прямо перед собой.Элиан нырнул в темноту заднего отсека. Фонарь остался где-то там же, и приходилось искать наощупь. За это время температура упала ещё на три градуса, а Эйзен почувствовала, что начинает замерзать. Наконец скафандр нашёлся, и женщина включила его внутреннюю систему. Лицо, на миг озарившееся надеждой, потускнело.—?Аккумуляторы разряжены… Он тоже не греет. Дура, почему не проверила…—?Надень.—?У меня мало тепла, чтобы скафандр мог удерживать его.—?Надень,?— повторил Элиан. —?И одеяло ещё.—?А ты?..Полукровка окинул её каким-то задумчивым взглядом и хмыкнул.—?Я живучий.Учёная поколебалась ещё секунду и стала поспешно натягивать скафандр.Она сидела, укутанная во все три одеяла, и иногда смотрела на экран измерителя. Пять градусов. Ноль. Минус три. Минус шесть. Минус десять. Изо рта вырывались облачка пара, но в скафандре было довольно тепло. Элиан сидел рядом, хмуро вертя в руках фонарик. Буря за стенами звездолёта, кажется, медленно ослабевала. Минус двенадцать.—?Интересно, системы выдержат мороз? —?пробормотала Эйзен.—?Должны.Минус тринадцать. Минус шестнадцать. Эйзен почувствовала, как мёрзнут уши и нос.—?Элиан, тебе тоже нужно укутаться.—?Нет.Минус восемнадцать. Минус двадцать. Экран по-прежнему показывал лишь сообщение о перезагрузке. Говорить не хотелось, а в молчании было жутковато. Минус двадцать три. Минус тридцать. Эйзен почувствовала, как холод пробирается под лёгкий скафандр. Без системы обогрева он стал просто зимней одеждой.На отметке в минус сорок пять градусов у Эйзен появился иней на ресницах и волосах, и она отложила измеритель. Всё равно это ничего не меняло.—?Элиан…—?Я в норме. Ты тоже будешь.—?Мне холодно. И страшно. Наверное, после всего этого бояться… так глупо.Полукровка не ответил. Он придвинулся вплотную и обнял Эйзен. Учёная даже растерялась. Это не могли быть объятия, но Элиан прижался к ней всем телом, обхватив руками и прислонив голову куда-то к плечу.—?Так будет теплее. Да?—?М-может быть,?— выдохнула Эйзен.Элиан снова умолк. Потом сказал негромко:—?Ты спрашивала про цвет. Любимый. Думаю, чёрный.Эйзен замерла от удивления и тихо, немного нервно рассмеялась.—?Это… так неожиданно. И подумать не могла.—?Очень смешно,?— проворчал Элиан.—?А ещё… Ещё что-нибудь?—?Мне нравятся горы,?— помедлив, сказал полукровка. —?Удобно лазать и прятаться. И хорошо…Что ещё делают люди в горах? Охотятся? Нет, не то. Что-то прячут? Нет же! Добывают руду?-…смотреть на небо,?— договорил Элиан и нахмурился, недовольный своим решением. Что за глупость вообще?—?Правда? —?слабо улыбнулась Эйзен.—?Да.—?Найдём горы и посмотрим… как-нибудь.—?Да. Точно.Эйзен почувствовала, как слипаются покрытые инеем ресницы. Мысли ворочались тяжело и вяло, от холодного воздуха сжималось горло. Она уплывала всё дальше, дальше, погружалась в непроницаемую темноту. Словно и правда провалилась в сугроб. Глубоко-глубоко…А потом кто-то позвал её по имени.Знакомый голос звал настойчиво, и темнота начала всколыхиваться. Эйзен вдохнула тёплый воздух и поняла, что её то трясут за плечи, то пытаются растирать руки и бока прямо через одежду.—?Эйзен! Эйзен! —?в голосе Элиана слышалась тревога. —?Эйзен, слышишь? Эйзен!К её лицу прижались ладони, слегка сдавили щёки.—?Эйзен!Учёная приоткрыла глаза и взглянула на Элиана, сидевшего над ней.—?Я тут,?— негромко сказала она.Полукровка шумно выдохнул и вдруг прижался лбом ко лбу Эйзен. Та от удивления опять замерла, точно была без сознания. Элиан выпрямился и быстро подтянул аптечку.—?Вот,?— сказал он. —?Я не разбираюсь. Тебе что-то нужно?—?Нет, ничего. Только тепло… и горячий чай было бы неплохо,?— Эйзен осторожно села и с наслаждением глубоко вдохнула. —?Ох, как хорошо, когда не жжёт лёгкие… Система восстановилась, да?—?Да. Буря стихает. Ненадолго,?— Элиан указал на заработавший экран со справочной информацией. —?Скоро будет новая.—?Значит, убираемся отсюда как можно скорее,?— кивнула Эйзен, помедлила и слегка сжала ладонь полукровки. —?Спасибо, Элиан. Ты сам как?—?В норме.—?Тогда летим.Они взлетали с трудом, потому что ?Грету-4? слегка сносило в сторону, но успели вырваться из атмосферы планеты до начала бури. Всё внизу затянуло серым. Бортовой компьютер работал нормально, поэтому Эйзен смогла рассмотреть карту и выбрать подходящую планету.—?Смотри. Планета Охра. Небольшая, с тремя перевалочными пунктами. Самый крупный?— ?Охра Зет-2?. Народу много, далеко от моей базы и от Земли, в ходу самые разные системы оплаты. Даже натуральный обмен. Оттуда можно улететь по проверенным звёздым трассам или нырнуть к необитаемой зоне. Например, в этой области много пустующих планет,?— женщина указала на значки. —?Эти отмечены как нежелательные для посещений. Но мы-то найдём, на какой обжиться, верно?Элиан кивнул. Он выглядел подавленным, хотя Эйзен не смогла бы сказать, как это определила. Немного погодя она спросила:—?Ты точно в порядке?Полукровка снова кивнул, не глядя на неё.—?Переживаешь из-за Охры?—?Там люди,?— нехотя ответил Элиан. —?Я уже всё испортил. Могу снова.—?Что? Нет, Элиан, ты не портил. Ты не виноват, слышишь?—?Тебе пришлось бежать. От своих. От дома. Тебе не жаль?—?Жаль,?— сказала Эйзен, помедлив. —?Да, мне жаль, но если уж так судить, то мой настоящий дом всегда был слишком далеко. А этот… Ну, давай считать, он не был так уж хорош.—?Плохой дом?— тоже дом,?— пробормотал Элиан.—?Может быть. Но знаешь, в корабле военных я успела поговорить с одним человеком. Он в том числе сказал, что я выбрала тебя. Он прав.Элиан посмотрел на учёную, легко коснулся её руки тыльной стороной ладони и скользнул в задний отсек?— судя по звукам, наводить порядок.До Охры нужно было лететь довольно долго?— без сонных модулей такое сделать сложно. Эйзен смогла найти в капсуле два комплекта, но Элиан наотрез отказался засыпать.—?Почему? Лететь долго, соскучишься тут сидеть.—?Посторожу,?— ответил Элиан, поджал ноги и как-то нахохлился.—?Уверен? —?уточнила Эйзен, прикрепляя устройства к вискам.Полукровка вместо ответа погасил свет в кабине и замер, подсвеченный только синеватым экраном. Эйзен вздохнула и откинула спинку кресла почти горизонтально.—?Тогда до скорого, Элиан.Тишину нарушали лишь еле слышное гудение двигателей и дыхание спящей женщины. Элиан долго сидел неподвижно. Затем бесшумно подобрался к Эйзен и всмотрелся в её лицо?— тусклого света ему хватало. Такая спокойная… Он прикрыл глаза и втянул воздух чутким горбатым носом. Когда-то?— кажется, это было очень давно?— Эйзен пахла страхом. Как все люди. Да и не только люди. Теперь?— совсем иначе, как… своя. Просто ?своя?. Полукровка попытался вспомнить, бывало ли такое раньше. Нет. Единственного, кто не пах страхом в его присутствии, Элиан боялся сам. Очень-очень давно…Полёт действительно получался долгим. Элиан не отмечал специально, но бортовой компьютер сигнализировал дважды?— видимо, прошло два дня. Эйзен спала беспокойно. Наверное, модули обычно погружали людей в глубочайший сон без сновидений, но в этот раз… Стресс? Или что там могло сказаться на хрупком людском организме?Так или иначе, в какой-то момент Эйзен начала не просто хмуриться во сне, а еле слышно что-то шептать, вздрагивать. Элиан всё прислушивался к неровному дыханию и наконец снова вышел из неподвижности. Вблизи стало видно, как шевелятся, словно бы высматривая что-то, глаза женщины под закрытыми веками. Её рука беспомощно шарила в воздухе, не находя ничего.Элиан смотрел на неё в полутьме. Потом осторожно вложил два узловатых бледных пальца в мягкую, тёплую ладонь, и снова застыл, когда она слабо сжалась. Застыл и почти затаил дыхание.Когда он первый раз увидел подобную картину, это было мерцающее изображение взрослого и ребёнка. ?Смотри, Элиан. Этот жест?— основное невербальное выражение потребности в защите или помощи у человеческих особей. Особенно у молодых. Физический контакт воспринимается как поддержка, а другая особь?— как опора, но больше в психологическом смысле. Схожие причины бывают и у объятий?— более тесного контакта. Лучше понимать психологию родственного вида, Элиан: это может быть полезно…?—?Защита,?— прошептал полукровка, тоже слегка сжав ладонь Эйзен.Незадолго до прибытия к цели модули отключились, и учёная, растерянно поморгав, стала разминать тело и потирать урчащий живот?— проголодалась она изрядно, не то что в капсулах анабиоза. Элиан сидел на соседнем кресле так, словно и не двигался с места.—?Ох… —?Эйзен зевнула в сгиб локтя. —?Доброе утро. Элиан, ты тут всё время просидел?..Полукровка помотал головой. ?У тебя тёплые руки?,?— хотел он сказать. ?У тебя есть защита?,?— хотел он сказать. И ничего не сказал.