Все правильно (1/1)

Из жара бросало в ледяной пот, а память тяжелым каменным шаром откатилась назад. Он не верит понуро сгорбившимся плечам и касается руки. Сиплый хрип уже растаял в галереях замка, а она еще горячая. Она горит, и от жара бросает…Джейми порывисто перевернул Теона на спину и, не давая себя испугаться, а страшной памяти?— парализовать, коснулся его шеи. Руку обожгло лихорадочным жаром… до слез в глазах, отчаянно-злых. Страх беспощадно заполнял сердце ледяными щупальцами, но Джейми лишь еще крепче прижал к себе бесчувственное тело. Чтобы, ощутив короткие, тяжелые толчки, скатиться с кровати.И сейчас он не боялся, он хотел этого. Он грохотал в дверь гораздо громче, чем кричал в своем кошмаре Теон, когда разбудил Рэндалла. Джейми должен был это сделать как можно быстрее?— слишком хорошо он помнил, как затихла тонкая жилка под его пальцами на шее матери. Мама сгорела от лихорадки меньше чем за сутки. Еще утром, кашляя, смеялась, как неразумно не захватила с собой, выходя в дождь, плащ, а к вечеру Леох погрузился в траур.Джейми яростно долбил в дверь, даже заслышав приближающиеся шаги. Солдат был не один, и Джейми подумал, как странно молиться о том, чтобы это был их с Теоном мучитель. Но именно из-за Теона Джейми и узнавал, и не узнавал себя сейчас.—?Какого дья!.. —?Рэндалл замер на пороге. Красный от злости, он явно не намеревался вообще говорить, но как не помянуть хозяина адского котла преисподней, когда оказываешься на ее пороге.В небольшой, с плотно закрытыми окнами комнате действительно было, как в Аду. Для Джейми во всех смыслах, но не от накалившей воздух бешеной температуры Теона он задыхался сейчас?— от страха, что все повторится опять. И что он тогда без него? Существовать телесной оболочкой только ради остающегося в руках нелюдя малыша, но умереть душой… И Джейми понял, что готов не на все, чтобы жизнь, даже такая, продолжалась, только бы Теон рядом был, а готов он больше, чем на все.—?Помоги ему… —?прохрипел Джейми, открыто трясясь и не думая сейчас, что Рэндалл может догадаться, как неожиданно он достиг своей цели: совратить?— совратил, но не разделил. —?Прошу тебя… Я готов…Рэндалл исподлобья мрачно посмотрел на осекшегося Джейми, протянув руку, ласково провел по шее вверх и замер пальцем именно там, где еще билась жизнь Теона. Жизнь Джейми колотилась сорвавшимся с обода колесом мельницы, громко стуча.—?Ты готов? —?невозмутимо и еле слышно обронил капитан. —?Ты и так принадлежишь мне. И он,?— Рэндалл кивнул на бессознательного Теона,?— тоже. Я волен решать, как вам жить и умереть и жить ли вообще.Джейми бы взвыл, если бы не почти незаметно подрагивающие пальцы Рэндалла, которыми тот продолжал держать его под подбородок, и не нервно бросаемые в сторону кровати с побратимом взгляды. Капитан хорошо скрывал свою обеспокоенность. Хорошо, но не отлично.—?Заботливый господин заботится о своих рабах.Джейми, говоря могущие стать последними слова?— кричать и стонать при соитии можно и без дерзкого языка,?— не отвел взгляда, твердо показывая, что признает и их с Теоном положение, и то, что при всей черноте души Рэндалла не умаляет его бережного отношения ко всему своему. Они оба помнили Вентворт, да и призрачная тень Алекса Рэндалла отчего-то виделась сейчас Джейми за пытающейся оставаться твердой стеной спиной его брата.Джейми понимал, что Теон в состоянии, когда такому как Блэк Джек проще пристрелить.—?Алекс… —?отчаянно бросил он роковой козырь. Либо спасение, либо безумие. Спасение Теона, его, Джейми, безумие, если того не станет. —?Хотя бы ради его памяти…Рэндалл не дрогнул, как и его палец, на грани терпимости прощупывающий бешено бьющийся в подушечку пульс. Сам капитан все так же дышал ему в такт, словно гарнизонные барабаны отмеряя ритм. Раз-два, раз-два, три-четыре, пять-шесть… Десять-одиннадцать… Двенадцать… Почти шесть отчаянно-рваных вдохов и выдохов Джейми минус жизни Теона.—?Позови его! —?неожиданно резко крикнул Рэндалл не кому-то конкретно, но в холле тут же суетливо застучали сапоги. И Джейми почти облегченно выдохнул, потому что почти сразу он услышал другие, еле слышные шаги.Ритц дьявольской тенью появился в комнате, но сейчас Джейми готов был молиться на него. Как без сомнений осел на колени, опустив голову и не обращая внимания на мелькающих в дверном проеме солдат. Он действительно был готов…—?За мной,?— хлыстом раздался приказ над покорно склоненной головой. Джейми вскинулся, поворачивая ее в сторону кровати. —?Ты сказал на все… —?Рэндалл вернулся в панцирь жесткого облика, где тщательно прятал то немногочисленное человеческое, что еще осталось в нем. Джейми понимал, что нажал на запретную пружину слабости, и капитан ему этого не простит. Но все это не имело значения, если Теон будет жить.Бросив взгляд на лежащего сломанной безвольной куклой побратима и упрямо игнорируя тревожный вздох качающего головой Ритца, Джейми решительно вышел из комнаты. И было безразлично идти почти нагим через двор на глазах дежурных солдат, масленно облизывающих его фигуру.На все. Теон должен жить.В доме Рэндалла они с момента пленения ни разу не были, и Джейми не знал, чего ему ждать. Разумно понимая, что вряд ли капитан и там оборудовал пыточную, а нагнуть его можно было и в их ?доме?, Джейми все равно не пытался предугадать, что его ждет.На все. Теон должен жить.Капитан спросил у встретившего их слуги, вышколенного отреагировать так, словно хозяин вернулся один, а не с обнаженным мужиком рядом, не проснулся ли кто еще. Получив заверение, что ребенок спит, а второй парень надежно заперт и будет молчать, если захочет выжить, Рэндалл довольно кивнул и, отпустив слугу, пошел по лестнице.Джейми молча шел за ним, приказы были не нужны. Проходя мимо множества дверей, за одной он услышал мерное мурчание. Капитан действительно приручал Рэнсома, выделив малышу комнату по соседству со своей спальней. В нее?— следующую же дверь?— он и вошел. Джейми зашел следом и тихо прикрыл дверь. Рэндалл, не останавливаясь, прошел к высокой широкой кадке с водой и коротко ополоснул лицо, плечи и торс, полотенцем собрав влагу.—?Ополоснись,?— кивнул он на кадку, проходя мимо Джейми к кровати.Джейми быстро, понимая, что от этого зависит и скорость помощи Ритца, повторил те же действия, еще и более чем сознательно помыл и вытер между ног. Когда он вернулся к кровати, Рэндалл хлопнул рукой по простыне рядом с собой под откинутым одеялом. Удовлетворенно кивнув, когда Джейми, не мешкая, лег там, и, улыбнувшись в так же незамедлительно последовавший по знаку поцелуй, капитан не стал продолжать, как ожидал Джейми, а, перехватив его поперек груди, закрыл глаза.Джейми не был связан, дверь не была заперта, в холле никого, но к нему за один короткий выдох пришло четкое понимание, что он этим не воспользуется. Горевший в лихорадке близкий и да, уже признанно любимый человек, в соседнем доме и мгновенно просыпающийся зверь за стеной держали его лучше любых веревок и кандалов. Было больно от ласково касающихся ненавистных жестких пальцев и понимания того, что ему снова указали место для любимой ?жены? и того, кем на ?нее? давят.Под мысли о действительно любимом и припорошенный облаками свет луны Джейми неожиданно уснул.***—?Доброе утро.Эту улыбку хотелось стереть, выбив пару-тройку зубов, но открывшего глаза Джейми волновало другое. Не выдать отвращение к себе, что сдался убаюкивающей мягкости и чистоте нормальной постели и логичного продолжения утра в ней. Готовности. На все. Теон…—?Ритц не возвращался,?— Рэндалл прочитал его мысли, вставая с постели и подходя к столу со стоящим на нем прикрытом белой салфеткой подносом,?— и согласись, это отличная новость. Было бы все совсем безнадежно, наш высокий лорд уже преставился бы. А значит, каждый дальше делает то, в чем его предназначение в моем доме: ты выполняешь свое обещание, и сегодня я проверю, насколько твой дружок хорошо выполняет свое?— побуждает тебя быть любезнее со мной, Ритц?— свое, ремонтируя мою ?игрушку?. Придется правда отложить наши развлечения, но я наверстаю. Заметь, я не говорю об отсрочке. Если наш лорд переживет лихорадку?— выдержит и остальное.Джейми старался не скрипеть стиснутыми под плотно сжатыми губами зубами, понимая, что жалеет Рэндалл Теона ровно настолько, насколько случившееся лишает его услады своей садистской стороны. Значит, потом Теону прилетит еще сильнее, и за пропущенные дни тоже. И для капитана не имеет значения, что свалился он не по своей вине…—?Ты пока будешь у меня,?— продолжал Рэндалл, вряд ли понимая, что для Джейми пыткой станет не это, а не видеть Теона, не знать ежесекундно, что с ним, не иметь возможности хоть иногда касаться его,?— а то еще заразишься.От заботы капитана все так же продолжало мутить, но мысль, что Теону хоть так, но помогают, немного сгладила неприятное ощущение. Решимости ?на все? не убавилось?— Джейми с готовностью сел в кровати, когда Рэндалл, закинув в рот что-то с тарелки, обернулся.—?Чуть позже, любовь моя,?— пошло улыбнулся Блэк Джек, конечно, все поняв. —?Разложил бы тебя прямо сейчас и до вечера, но должен пожаловать гость. Чтоб его…Раздражение и вынужденное гостеприимство вырвалось из-под контроля выдержки капитана, значит, должен приехать кто-то более влиятельный, кому Рэндалл не может сказать ?нет?, кого он вынужден слушаться. Это был идеальный шанс на свободу. Которым Джейми не воспользуется. И лишним был многозначительно брошенный Рэндаллом в окно на соседний дом взгляд.Теон держал крепче любых веревок, и захваченный Рэндаллом кроме подноса с соседнего кресла ремень вызвал у Джейми лишь равнодушный взгляд. Да оставь его капитан абсолютно свободным рядом с сидевшим за стеной таинственным гостем, Джейми бы даже не пикнул, потому что Теона убьют быстрее, чем Джейми произнесет первое слово. И зачем тогда ему будет вмиг ставшая бессмысленной свобода?—?Ешь,?— кивнул Рэндалл на поставленный рядом с Джейми поднос, и тот не позволил себе ни секунды ослушаться, абсолютно, правда, не чувствуя вкуса, без сомнения, свежей еды, и испытав искреннее облегчение, когда за приоткрытым окном раздался стук копыт. Рэндалл тут же отставил поднос и взял ремень. —?Помни, столовая прямо под спальней,?— было последнее, что быстро бросил он.Убрав поднос, капитан споро закрепил один конец ремня вокруг правого запястья Джейми, перекинул оставшуюся часть через изголовье кровати, притянув широкую полосу кожи так, что натянулась и рука пленника, после чего повторил то же самое с левым запястьем, плотно обернув и его. Джейми оказался лежащим с вздернутыми вверх руками, крепко закрепленными к изголовью так, что не пошевелить ими ни на дюйм. Удовлетворенно кивнув, под узнанный Джейми голос гостя, что здоровался в ответ на приветствие встретившего его солдата, Рэндалл лукаво окинул его насмешливым взглядом и распахнул одеяло. И тут, как ни повернись, а срам не спрятать.Рэндалл вышел из спальни, а Джейми еще раз уверился, что позволит могущему стать спасителем лорду Джону Грею позавтракать, не выдавая своего присутствия рядом с ним, и спокойно уехать. Поднятая, насколько возможно, голова позволила увидеть в доступном кусочке окна крышу их с Теоном ?дома?. Побратим лежал там сейчас, на зыбкой грани между жизнью и смертью, а Джейми будет лежать здесь, молча, молясь, чтобы выбор судьбы, забрав одну жизнь, не разрушил тем самым другую.Вдруг вспомнилась Клэр.—?Прости меня… —?Джейми неожиданно не почувствовал ни горечи предательства, ни стыда измены, только боль разлуки. Он скучал по жене, но теперь у него был Теон, и ради этого он будет молчать. Клэр бы поняла, она сама поступила бы так же?— в этом Джейми не сомневался, как был уверен в том, ради кого все это и все, что будет. Ради человека. Ради…?Я люблю тебя… Все правильно…??— казалось прошептали, едва Джейми закрыл глаза, любимые губы, а глаза сквозь два столетия сияли поддержкой.***—?Я люблю тебя. Все правильно.Никаких сомнений, однозначно понятые слова. Удивление на время, лишь чтобы понять?— она не могла сказать иначе. Слишком хорошо он знал свою девочку, слишком любил и видел в ее глазах мучение от вынужденного расставания и понимание того, насколько им сейчас в будущем проще, чем оставшимся в прошлом мужьям. Решение это никем не оспаривалось, хоть и прошило болью четыре сердца?— все понимали, насколько мизерный шанс у них воссоединиться вновь. И то, что она пришла к нему хоть так, в бреду лихорадки, воспринималось как благословление, как отпущение. Не грехов?— его.—?Я люблю тебя.—?Я знаю. Но сейчас вы нужнее друг другу.—?Прости…—?Ты ни в чем не виноват. Я многое поняла тут. Через призму времени все воспринимается иначе, иногда так неожиданно, что невозможное прежде видится единственно верным и правильным.—?Я не думал, что так…—?Все хорошо, все правильно. Боритесь. Даже если не суждено выбраться, останьтесь сами собой. Странно, да? Но это возможно только так.—?Прости.—?Ты повторяешься. Я люблю тебя. Мы примем вас любыми…—?Ты повторяешься…Голос затихал в пучине разрывающей голову боли, дорогие черты лица таяли в мареве лихорадки, и только ласково коснувшаяся раскаленного лба прохладная ладонь, как прощальное благословение. Санса все поняла.—?Я люблю тебя…***Ритц бросил короткий взгляд на бредившего пленника и сменил примочку на лбу. Жар продолжал терзать тело, но парень продержался уже половину фатальных первых суток. Слуга на мгновение замер на угловатом, но благородном лице, и провел тонкими пальцами по блестящему от пота виску. К кому бы не были обращены вырвавшиеся слова, в них было столько такой знакомой боли, которую восемнадцатилетний парень, казалось, уже забыл.Пленника было жаль. Ритц понимал, что если он вытащит его, капитан оторвется за расходы, ночное пробуждение и сорванные планы. Он на себе знал, каково это, когда хозяин лишается так необходимого ему удовлетворения телесных и душевных нужд. Хотя говорить о душе капитана было даже дико, как дико было все, что тот творил.Парня было жаль, но Ритц знал, что сделают уже с ним, если вытащить ?лорда? не получится. Знал, что будет с пленником наперед, но лишь на мгновение замер с высохшей за короткий миг тряпицей. Наклонившись, Ритц достал из открытого деревянного с ручкой короба другую склянку, смочил содержимым подушечки пальцев обеих рук и стал поглаживать переносицу и виски, бормоча непрекращающийся набор слов, не останавливаясь ни на миг даже когда парень в его руках забился в судорогах и не закричал только из-за быстро засунутой между бешено стучащих друг о друга зубов полоски браслета из дубленой оленьей кожи, который индус носил, как защиту от укусов Ночи.Пошла вторая половина дня, что решит жизни их обоих. Если все получится, к вечеру склянка должна быть пуста, а пока в ней больше половины. Ритц на мгновение убрал руки от лица дрожащего в лихорадке пленника, посмотрел, как тот тяжело и мучительно дышит, и, поправив скользкий от слюны браслет в зубах больного, снова потянулся к склянке.