Глава 19. (1/1)

Яркий луч солнца проворно прокрался сквозь щель между плотными шторами и со свойственным упрямством принялся скакать по лицу. Просыпаться совсем не хотелось, но неожиданно яркому утреннему солнышку было все равно. Эллисон натянула плед повыше, скрываясь от настойчивых лучиков, крепче зажмуривая глаза и ловя уходящий сон. Одна из немногих ночей, подарившая безмятежный покой и крепкий сон без сновидений, заканчивалась, возвращая в суровую действительность.Гэмбл сладко зевнула и не без усилий открыла глаза. Вид потолка гостиной, на удивление, не вызвал вопросов, равно как и пребывание в полностью обнаженном состоянии на жёстком текстиле дивана, будучи накрытой лишь тонким пледом. Философски решив, что все могло быть намного удивительнее и больше неловкости добавило бы, разве что, внезапное появление Анджелы на пороге, с немым удивлением в глазах. Но сейчас даже это не имело значения.Сонно улыбнувшись, девушка повернула голову. Причина столь хорошего настроения и небывалой расслабленности, сейчас лежала рядом и умилительно посапывала ей в плечо. Зак пребывал в тихом умиротворённом сне, изредка перемещая ладонь по ее животу, на котором покоилась ещё с ночи. Этот необычайно милый и уютный жест согревал лучше любой одежды и всех шерстяных носков мира вместе взятых. Сам того не подозревая, мужчина продолжал дарить свою любовь, даже не находясь в сознании.Эллисон осторожно перевернулась на бок и самозабвенно погрузилась в созерцание столь любимого и дорогого лица, которое сейчас внушало полное спокойствие. Густые ресницы едва заметно подрагивали, непроизвольно отгоняя назойливые солнечные блики. Натянутый до талии плед соблазнительно оголял худые, но крепкие на вид, плечи и торс, вздымающиеся при каждом вздохе. Мимолетное воспоминание, как ещё совсем недавно она ощущала собственной кожей тепло прикосновений к нему, было совершенно бессовестно прервано. Зак забавно фыркнул во сне, переворачиваясь на спину целиком, принимая самую расслабленную из всех возможных поз, обнажая не только все оставшееся тело, но и душу.Эллисон сглотнула.Зрелище само по себе было нетипичным, уж говорить про то, что она видела сонного и абсолютно голого Зака, не приходилось. Того самого неприступного короля лаборатории, грозу экспериментов, равнодушного ко всему женскому населению института и просто необычайно гениального молодого ученого, который сейчас лежал на ее диване, расслабленно вздыхая и морщась во сне.Ей ещё ни разу не доводилось так детально разглядывать его тело при дневном свете. Легкое смущение коснулось щёк, отдавая нежным розовым румянцем, невзирая на то, что было между ними прошлой ночью. Завлекательная игра светотени, отражающаяся на светлой коже, не оставляла девушке ни шанса. Поддавшись такому очевидному соблазну, Гэмбл осторожно прикоснулась подушечками пальцев к оголенному мужскому прессу, бережно опускаясь вниз к бёдрам и обратно к грудной клетке. Самозабвенно продолжая столь медитативное действие, выводя ладонью незамысловатые узоры, дарующие приятную теплоту от прикосновений к чужой коже, та увлеклась и даже не заметила, как объект вожделения открыл глаза. В тот момент в голове было абсолютно пусто, а на сердце спокойно и хорошо.—?Привет,?— тихо прошептал антрополог, хриплым ото сна голосом, перехватывая кисть Эллисон правой рукой, нежно сжимая пальчики. Сонный взгляд перемещался по лицу подруги, наслаждаясь этой забавной утренней взъерошенностью и несобранностью, которые видел последней раз, когда-то давно, в больнице.—?Доброе утро, соня,?— искренняя и такая счастливая усмешка заставила Зака влюбиться в неё заново. Настолько расслабленной и по-настоящему радостной он ещё никогда ее не видел. Гэмбл буквально светилась изнутри, согревая заледеневшее сердце, не помнящее женского тепла уже очень долгое время.Говорить в этот момент не хотелось. Единственное, что сейчас имело значение?— сам момент. Они любовались, прикасались, заглядывали в глаза друг друга, находя там безграничную любовь и привязанность. Теперь Зак понимал, почему Анджела не смогла объяснить, что именно надо делать с женщинами. Объяснить подобное невозможно. Ни простым, ни научным языком. Молодой учёный и сам не смог бы объяснить себе, что сейчас чувствует. Ощущение было сравнимо, разве что, с тем временем, когда он проводил в лаборатории института. Чувствовал себя на месте.Все тело любимой женщины источало всепоглощающий жар и энергию, которая проникала в каждую клеточку его собственного. Желание прикасаться, гладить и ласкать, быть как можно ближе. Казалось, что все эти чувства годами копились внутри доктора антропологии и сейчас, наконец-то, нашли выход. Все нерастраченные ранее потребности оберегать, отдавать свою любовь и принимать ее взамен, сейчас нашли выход в одном конкретном человеке.Эллисон благоговейной прижимала к себе искалеченные руки любимого, покрывая поцелуями каждый сантиметр нежной кожи и шрамов, некоторые из которых были свежими. Неприятное осознание кольнуло сердце на мгновение, однако вспомнив, как она сама справлялась с болью, решила промолчать и больше не вспоминать эти жуткие события. Все было позади и теперь он рядом, заботливо поглаживал освободившейся кистью руки ее волосы, плавно переходя к щеке. Взор Зака был полностью обращён к ней и внушал искреннюю заинтересованность, которая не была похожа на его обычный интерес к чему-либо.Антрополог уже давно перестал ассоциировать живых людей со своей работой и больше не видел в хрупком женском теле потенциальный объект для исследований. Профессиональный интерес ушёл вместе с постоянной практикой и внезапными чувствами, которые в его жизнь принесла Эллисон. Женское тело приобрело новый, неизведанный ранее, интерес, несвойственный его образу мышления. Сейчас молодому ученому хотелось не прощупывать ладьевидную и полулунную кость. Вместо этого тот прикасался губами к нежной коже запястья, удовлетворяя тактильную потребность, желание ощутить вкус, температуру и текстуру, после чего перемещался к ладони, играючи прикусывал за палец, когда девушка шутливо пыталась схватить его за нос между указательным и средним пальцем. Она смеялась, а короткий чмок в нос служил призывом к временному перемирию, пока кто-то один снова не лез кусаться. Теперь это была прерогатива Эллисон, которая вспомнила их шутку про любовницу каннибала и теперь, когда укус становился чуть сильнее, чем следовало, оправдывалась фразой ?я многому у тебя научилась?.Зак дулся недолго и быстро забывал, когда вновь оказывался в тёплых объятиях. Все переживания, включая боль ушедшей ссоры, все ещё присутствовали, но находились где-то на задворках сознания, не давая омрачать собой ту идиллию, что сложилась с самой ночи.Его мозг больше не обрабатывал бесконечное количество информации, в которой тот погряз после разговора со Свитсем. Логика подсказывала, что нынешний исход являлся самым успешным из всех возможных вариантов, а то, насколько желанной была физическая близость, лишний раз доказывало, что все его опасения оказались беспочвенными.Однако доктор Эдди не был бы собой, если бы не задал странный вопрос.—?Скажи, ты мне перезвонишь, когда я уйду?—?Что, прости?Эллисон бестолково хлопала глазами, которые уже в очередной раз пытались закрыться, и с сомнением смотрела на Зака.—?Если предположить гипотетическую ситуацию, где ты могла бы со мной связаться посредством мобильной связи, ты бы мне перезвонила?Тот глядел на неё с совершенно серьезным и сосредоточенным взглядом, выдающим определённую заинтересованность в ответе.Поразмыслив, Эллисон вспомнила рассказ Ходжинса о Наоми и отсутствую ее взаимного желания в продолжении связи с Заком, отчего стало весело и грустно одновременно. Было комично, что тот все ещё считает звонок после секса показателем стабильности отношений, но в то же время печально, что его разум все также требует доказательств серьезности ее намерений.—?Гипотетически, я бы не хотела отпускать тебя из своей квартиры,?— задумчиво протянула та, разглядывая ворсинки на пледе.—?Но потом, нам надо было бы идти на работу. А там, мы сразу же уведомили бы коллег или скрывали отношения, как это делали Ходжинс и Анджела первое время? —?Зак не унимался, но его живой интерес к ситуации был оправдан. Если верить Джеку, это были первые серьезные отношения в жизни, и отсутствие понимания в дальнейших действиях пугало Эллисон не меньше.Она даже не задумывалась о том, как вели себя, если бы не чертово заключение.—?Я думаю, что мы могли бы сразу поделиться с друзьями, но на работе необходимо соблюдать субординацию.Зак сосредоточенно уставился перед собой, явно что-то обдумывая.—?Ты имеешь ввиду полную субординацию или занятие сексом в зале египтологии входят туда? —?увидев немой вопрос в округлившихся глазах подруги, поспешно уточнил,?— Ходжинс и Анджела. Они даже разложили там кровать.Эллисон моментально рассмеялась, уткнувшись носом в подушку.—?Нет, Зак, я предпочитаю сохранять профессиональные отношения. К тому же, скорее всего, я была бы твоим ассистентом, а это не слишком хорошо сказалось бы на твоей репутации.—?Я нахожусь в психиатрической лечебнице по решению суда из-за дела об акте каннибализма и причастности к убийству человека. Разве что-то может быть хуже для моей репутации?Фраза прозвучала безобидно и в любой другой ситуации, скорее сошла бы за шутку, но Эллисон бросила в ответ лишь взгляд полный боли.—?Извини, я не подумал,?— Зак печально вздохнул, поворачиваясь на бок, лицом к возлюбленной. Он уже давно перестал себя жалеть и принимал сложившуюся ситуацию как должное. Свою вину, хоть и частичную, тот признавал и нёс ответственность. По мнению доктора Эдди, это был правильный и логичный поступок для взрослого человека. Тем более, он обещал Эллисон сделать все, чтобы заслужить ее прощение.Однако, тот даже не подозревал, что, зачастую, поступать правильно и хорошо?— это не одно и то же. Нелогично, иррационально, но, все же, не одно и то же.Они больше ни разу не обсуждали, что ждёт их дальше.Зак сидел за убийство, пусть и которое не совершал, но доказать этого не мог. Сидел и не мог быть рядом, когда пожелает, не мог ходить на работу и помогать осваиваться в сфере науки, не мог передавать свой опыт и предоставлять помощь.Мог, лишь изредка, приходить по вечерам и отдавать все то тепло, что накапливал во время ее отсутствия рядом. А потом снова возвращаться в стены больницы и жить до следующей встречи.Свитс помогал своим присутствием, отвлекая от тягостных мыслей, но не мог заменить Ее. Никто не мог.Тяжелый вздох вновь покинул тело, а расфокусированный взгляд сконцентрировался на предмете своих размышлений. Эллисон лежала рядом, уткнувшись в подушку и шмыгала носом, явно погружённая в свои мысли. Зак понимал, что гложет девушку, но ничего не мог с этим поделать. Он распорядился со своим адвокатом, чтобы тот время от времени передавал деньги и вещи, лично от него, чтобы хоть как-то иметь возможность присутствовать в ее жизни. Но этого было недостаточно. Этого было ничтожно мало. Ее терпение?— лишь вопрос времени. И ситуация со Свитсем, их поцелуем, это лишний раз доказывает, ничто так ни нужно, как быть рядом.От этой мысли внутри что-то болезненно сжалось.—?Эллисон,?— тихий зов заставил студентку встрепенуться и посмотреть на него слегка затуманенным взором,?— Ты…лучшее, что со мной случалось. Спасибо.Слова вышли неловкими и прозвучали так, словно он прощался.—?Зак? —?Эллисон тихонько пискнула, напряженная этой двусмысленностью, что повисла в воздухе,?— Ты уходишь?Тот кивнул.—?Да, мне надо успеть вернуться до начала обхода,?— заканчивал фразу он уже натягивая футболку и брюки.Наблюдая за тем, как видит его последние считанные минуты, грусть вновь прокралась в сердце, сжимая холодными стальными тисками. Почувствовав неприятный холод, образовавшийся после того, как антрополог встал со своего места, Эллисон натянула плед повыше, укрываясь им почти с головой.—?Зак, а ты…Ее голос прозвучал еле различимо, хоть в комнате стояла тишина.Доктор Эдди поспешно обернулся, сидя на краю дивана и застегивая пуговицы на рубашке. Его взор был спокоен, но при взгляде на Эллисон, в глазах начало что-то поблескивать, выдавая волнение.—?Да?Девушка сглотнула. Попытка подобрать правильные слова и не разреветься одновременно, давалась необычайной тяжело.—?Ты спросил меня, как бы я себя повела, если бы мы продолжали жить обычной жизнью, но своего мнения ты так и не сказал,?— после этой фразы все внимание Зака было сконцентрировано только на ней,?— Не хотелось ли тебе самому всего этого? Я имею ввиду, демонстрации отношений, телесных контактов, совместных обедов…всего, что дало бы больше времени побыть вместе.Зак решительно подвинулся ближе, ловя ускользающий потухший взор.—?Я не хочу. Поверь мне, я ничего не хотел в жизни так, как быть с тобой,?— он посмотрел на неё лихорадочно горящим взглядом. —?Ты даже не представляешь, насколько мучителен был прошлый месяц, как меня убивало то, что ты далеко,?— он протянул руку и коснулся пальцами ее лица,?— И сейчас понимаю, как бы тяжело было соблюдать субординацию, когда рядом находилась ты.Печальная улыбка озарила лицо напротив, давая надежду на что-то хорошее.—?Мы со всем справимся,?— Эллисон нежно обхватила пальчиками его свободную руку, осторожно поглаживая заживающие порезы и шрамы.Новая волна уверенности накрыла Зака с головой, заставляя шумно выдохнуть.—?Мне правда пора,?— тёплая улыбка напоследок и короткий поцелуй в макушку, от которых девушка буквально расплылась в небольшую лужицу,?— Скоро увидимся.—?Я буду всегда ждать тебя.Ее фраза заставила затормозить буквально на пороге. Зак долгое время не мог поверить в смысл сказанного и не был уверен, понимает ли сама Эллисон, о чем говорит. На что себя обрекает. Не выдержав более мучительной пытки выбора между необходимостью поступить правильно и желанием остаться, и больше никогда не уходить, Зак глубоко вдохнул и закрыл дверь с обратной стороны.Солнце озаряло горизонт, когда они оба сомкнули глаза, находясь каждый в своей кровати.