Глава 4. (1/1)

Пробуждение было резким и неприятным. Зловредный будильник оказался непривычно молчаливым, а прохожие за окном катастрофически громкими. С трудом подняв тяжёлые веки, Гэмбл не с первой попытки вылезла из импровизированного кокона, в который превратились одеяло, плед и четыре подушки. Уткнувшись носом в приятный хлопок, источающий ненавязчивые нотки лаванды, невероятно захотелось вернуться обратно и ещё немного понежиться в постельно-одеяльной коме, вдыхая аромат свежевыстиранного белья, но нужно было идти на работу, а потом в больницу.Открыв телефон раскладушку, девушка едва не подскочила на месте. Огромный циферблат сообщал о том, что через час уже будет конец рабочего дня, а количество пропущенных звонков от всех коллег поражало воображение.Собравшись и одевшись за считанные минуты, староста закуталась в тёплое трикотажное платье и кожаную жилетку, наблюдая за окном гнущиеся пополам деревья. Ощущение тревоги вновь проснулось в груди, заставляя ожидать чего-то плохого. Но, что может быть хуже опоздания на работу почти в целый день после нескольких дней отдыха?Запрыгнув в подъехавшее такси и уже направляясь в институт Джефферсона, их застал раскат грома, прогремевший с необычайной силой, неприятно закладывая уши. Сглотнув тугой ком в горле и, в попытке сконцентрироваться, девушка стала глубокомысленно сооружать на голове что-то приличное, похожее не на осиное гнездо.Уже на подходе к зданию, навстречу ей вышел Кларк, который был ещё более хмурый, чем обычно. Он нервно направлялся к своей машине, напрягая каждый мускул в лице.—?Кларк,?— оклик вывел молодого человека из глубоких раздумий, но на настроение совсем не повлиял. Завидев знакомую, он торопливо направился к ней. Чем ближе ассистента судебной антропологии подходил, тем Гэмбл чувствовала себя хуже.—?Эллисон,?— его голос был холоден, попеременно источая стальные нотки,?— Ты в порядке? Что с тобой было? Мы всем институтом тебя искали.На душе становилось всё более погано. Нервозно заправив за ухо выбившуюся золотистую прядь, староста взглянула в глаза знакомого, которые сейчас метали молнии.—?Я проспала весь день. Мне очень жаль, что так сильно опоздала на работу и учёбу, этого больше не повторится,?— её жалкие оправдания вызвали самую неожиданную реакцию. Лицо молодого человека внезапно просветлело, а напряженность из тела почти ушла. Если бы она его не знала, то подумала, что тот хочет обнять её.Но шок от увиденного моментально сменился тревогой.—?Кларк, что происходит?—?Ты ещё не знаешь,?— это был не вопрос. Слова, на этот раз, звучали сочувственно и как-то необычной жалостливо,?— Доктор Эдди. Он оказался учеником Гормогона. Его сейчас передают полиции.В мгновение всё тело стало ватным, а ноги прогнулись под собственным весом. Весь мир словно рухнул безжизненным камнем в глубокое мёртвое озеро, где по мутной поверхности моментально пошла рябь боли и отчаяния. Сердце болезненно заколотилось, периодически пропуская удары, а голова пошла кругом. Мысленно проговорив фразу про себя ещё несколько раз, смысл не стал ближе ни на йоту, а губы, против воли шептали единственное?— ?Нет. Нет-нет-нет.?.Сочувственный взгляд Кларка заставлял понимать всю серьёзность произнесённых слов. Его сожаление выражалось настолько явно, что было совершенно несвойственно столь сдержанному человеку. Он чувствовал вину, когда стал тем самым вестником плохих новостей. Учёный был готов подойти ближе и выжать из себя объятие полное сострадания, но останавливающий жест Гэмбл и закрытые глаза, заставили того расслабленно отступить.—?Мне очень жаль, Эллисон. Я знаю, что ты помогала ему, а он так с тобой поступил,?— слух уловил тяжелый вздох, заставляя смысл происходящего, всё-таки, дойти до сознания.Зак. Её Зак. Её друг, с которым они так сблизились, провели столько времени вместе. Единственный человек, заставляющий смеяться и улыбаться все эти чертовы дни, который прикасался к её руке, заглядывал проникновенным взором шоколадных глаз в самую душу. Единственный, кого та подпустила к себе так непозволительно близко и кто нанёс настолько глубокую рану, неистово кровоточащую и сводящую с ума от метафорической боли. С каждой минутой та становилась всё реальнее и ощутимее. Внутреннее мироощущение поделилось на до и после, от чего хотелось отчаянно кричать. Кричать до изнеможения, до боли в груди, так долго, сколько потребуется, чтобы весь кошмар закончился. Чтобы всё происходящее оказалось лишь страшным сном, проходящим с новым пробуждением в собственной кровати. А лучше на, ставшем таким родным, кресле в палате юного доктора. Зак… О, Зак. Что же ты наделал.Последние духовные и душевные резервы были исчерпаны, а остатки сил покинули изнеможённое тело. Обмякнув, плавно опускаясь и соприкасаясь коленями с мокрым асфальтом, словно сломанная кукла, и заходясь в беззвучных рыданиях.Раскатистый ливень покинул эту часть города, плавно передвигаясь вперёд, оставляя лишь мелко моросящий дождь. Редкие капли приятно холодили разгорячённое лицо, смывая и размазывая солёные слёзы по щекам и губам. Волосы, что небрежно выбились из прически, сейчас свисали мокрыми прядями, а подол платья промок от контакта с влажным асфальтом.—?Эллисон! —?Кларк незамедлительно возник рядом, отрывая коллегу от земли,?— Тебе надо домой. У тебя сейчас есть кто-то рядом?—?Нет,?— одними губами прошептала та,?— Больше нет.Мужчина колебался всего минуту, после чего быстрым шагом транспортировал подопечную в свою машину, пристегивая ремни безопасности. Спустя мгновение, они выехали с парковки института.Девушка даже не обратила внимания, что они куда-то едут. Думать о чём-то другом не было сил и желания. В голове отчаянно всплывали воспоминания тех моментов, что заставляли её жить последнее время. Жить по-настоящему, а не просто бесполезно существовать. Бесконечно нужный и родной человек… Только он смотрел на неё с такой теплотой. Только ему она позволяла прикасаться к себе и только с ним хотелось проводить все свои выходные. Эти до нелепости простые выводы, по-настоящему, пришли только сейчас, когда уже ничего нельзя изменить. Когда горечь потери и безысходности давили свинцовым грузом, а сердце разрывалось на куски.Рука механически опустилась в сумку, в поисках бумажной салфетки, пока слёзы тёплым градом скатывались по щекам и приземлялись на голубую ткань платья. Комкая в руке шуршащий прямоугольник, периодически касаясь им уголков глаз, Эллисон заметила, что они остановились…у той самой больницы. Нельзя было назвать это неожиданным, однако последнее, что сейчас хотелось?— видеть пустующую палату, которая когда-то дарила столько счастья.Бодро шагая по коридору, Кларк держал женскую руку в своей крепкой хватке, стараясь максимально контролировать координацию своей коллеги. Эллисон шла также безвольно, как и последние полчаса до этого. Только сейчас она стала понимать, насколько прикосновения другого мужчины доставляют дискомфорт. Руки ассистента доктора Бреннан были сильные и грубые, в то же время до боли требовательные. Вырваться было невозможно. Но, если быть до конца честной, не очень то и было важно. Сейчас ничто не имело смысл.Пройдя несколько поворотов коридора, они достигли стойки медсестёр, где находилась небольшая группа человек, в числе которых была Темперанс Бреннан. Женщина выглядела мучительно подавленной, а ничего не выражающий взгляд бесцельно сверлил напольную плитку. Судя по красноте вокруг носа и глаз, она плакала.—?Доктор Бреннан,?— Кларк остановился подле своей начальницы и лёгким рывком подтащил безжизненное тело студентки. Темперанс кивком головы отпустила мужчину, который перед уходом на прощание сжал плечо Гэмбл, ещё раз еле слышно проговорив: ?мне жаль?, после чего покинул помещение больницы.Когда его фигура скрылась за поворотом, женщина отчаянно прижала к себе старосту.—?Слава богу, с тобой всё в порядке.—?Что со мной могло случиться,?— собственный бесцветный голос напугал бы ту в обычной жизни, но сейчас, казалось, уже ничто не имеет значения.—?Мы думали, что Зак…—?Никогда бы не навредил мне.Перебить доктора антропологии в обычной жизни тоже было не лучшим решением. Но Бреннан, казалось, даже не заметила. Лишь только судорожно вдохнула воздух.—?Можно мне увидеть его?—?Да, но только через стекло, в палату больше никого не пускают.—?Что с ним будет? —?ответ уже сам собой маячил где-то на задворках понимания, но услышать его было необходимо.—?Благодаря доктору Свитсу, Зака отправят в закрытую психиатрическую больницу на принудительное лечение. Он избежал тюрьмы.Слова Бреннан острыми кинжалами впивались в тело, заставляя почти физически ощущать боль утраты и страх. Закрыв на мгновение покрасневшие от слёз глаза, Эллисон попыталась убедить себя, что это лучшее, что могло случиться. За такое преступление ему грозила смертельная инъекция. С силой сжав кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу, девушка набрала побольше воздуха в лёгкие и кивнула стоящей рядом женщине.Дойдя до такой знакомой палаты, воспоминания внутри вновь попытались достичь уязвимого сердца, которое уже и без того было изранено, но организм мужественно отверг их, концентрируя взгляд на происходящем вокруг. Члены команды сидели на больничных диванах неподалёку, каждый справляясь с потерей по-своему. Анджела плакала, спрятав лицо за бумажным платком, Бут нервно потирал кулаки, прохаживаясь взад-вперёд, Сароян пребывала целиком и полностью в себе, как и Ходжинс, не реагируя на посторонние раздражители. Доктор Свитс, задумчиво глядев в пустоту, резко перевёл взор на подошедших женщин.Кивнув доктору Бреннан, тот обратился к Эллисон.—?Мисс Гэмбл, я даже не могу вообразить, что вы сейчас чувствуете, но, очень вас прошу, когда будете говорить с доктором Эдди, не давите на него чувством вины. Ему уже досталось… —?поняв, кому был адресован мимолётный укор, студентка мысленно поблагодарила Бреннан за холодную голову в такие эмоциональные моменты.—?Доктор Свитс,?— голос попрежнему звучал глухо и безэмоционально, но приобрёл некоторую твёрдость и решимость,?— Я никогда не причиню боль Заку, что бы он ни сделал,?— та первый раз назвала доктора антропологии по имени при постороннем. Что до Свитса, его лицо внушало верх заинтересованности, а взгляд прищуренных глаз блуждал по лицу, подмечая каждую деталь и эмоцию. После непродолжительного зрительного контакта, он слегка отступил в сторону, жестом приглашая подойти к стеклу.—?Думаю это то, что ему сейчас нужно,?— не успев понять смысл слов психолога, всё внимание было обращено к фигуре в инвалидной коляске, руки которого были прикованы наручниками к металическим поручням. Нажатие одной кнопки привело колеса в движение, перемещая ту все ближе. Мучительные несколько секунд прошли в ожидании, когда доктор Эдди оказался по ту сторону стекла настолько близко, насколько смог. Теперь его грусть в проницательных глазах была абсолютно понятна, как и все то, что раньше вызывало вопросы.Несколько минут они провели в тишине, молча разглядывая друг друга. Чтобы оказаться на одном уровне, старосте придвинули стул, пока собеседник пребывал в раздумьях. Спустя ещё некоторое количество секунд, он заговорил.—?Эллисон…—?Не надо, не говори ничего.—?Но, я должен,?— первый раз взор юного учёного был настолько твёрд и полон решимости,?— Ты не заслужила этой лжи, после всего, что было,?— вторую часть фразы он сказал более тихо. Ощущая дискомфорт, в котором тот пребывал почти всё последнее время, девушка кивнула, после тяжелого непродолжительного вздоха.—?Всё, что я сделал, и чего не делал, абсолютно всё поддавалось определённой логике, которую я прослеживал на протяжении всего времени работы с Учителем,?— это страшное обращение заставило сердце пропустить удар, но никак не сказалось на общем виде,?— До сих пор.Взгляд Зака на мгновение потух, а дыхание слегка участилось. Было видно, что признание даётся ему нелегко.—?Доктор Бреннан указала на несовершенство моей логики. И теперь, всё это больше не имеет никакого смысла.В это время зелёные глаза блуждали по такому родному и дорогому лицу, исследуя каждый шрам, каждую родинку, перемещаясь на растрёпанную шевелюру, которая, казалось, была ещё в большем хаосе, чем обычно. Эти детали заставляли внутри всё сжиматься, вновь переживая первые мгновения, когда Кларк поведал правду. Утерев одинокую слезу, Гэмбл снова встретилась взглядом с проникновенными глазами молодого учёного.—?И что теперь?—?Теперь я понял, что для меня действительно имеет значение,?— улыбка, полная боли, озарила лицо Зака. Несколько секунд его взгляд лихорадочно носился по лицу студентки, ища отблески понимания. После чего, тот прикоснулся к стеклу перебинтованной кистью правой руки, слегка поморщившись от неприятных ощущений,?— Если ты позволишь, я сделаю всё, чтобы заслужить твоё прощение, и моих друзей. Я вынесу любой приговор, если буду знать, что ты мне и правда веришь.Его до невозможности детское лицо сейчас выглядело взрослым и, как никогда, серьёзным. Рука, вплотную прислонённая к стеклу, дрожала, а дыхание выдавало напряжение во всём теле.—?Зак… —?слёзы снова текли беспорядочными потоками, затуманивая взгляд.—?Скажи мне, Эллисон, я должен знать,?— его голос срывался, а рука всё сильнее сокращалась.Сомкнув губы в плотную дрожащую нить, Гэмбл ещё раз всхлипнула, после чего уверенно поднесла ладонь к стеклу, опуская её напротив забинтованной кисти Зака.Лицо мужчины просветлело, а глаза едва заметно начали поблёскивать.—?Мы с тобой ещё не договорили и обязательно продолжим, даю слово,?— последний раз поймав взгляд карих глаз, охрана попросила отойти, чтобы начать транспортировку заключённого.Отойдя назад, Эллисон упала в объятия доктора Бреннан, не в силах наблюдать, как родного человека сковывают наручниками и уводят прочь. Когда процессия из врачей и охранников скрылась из виду, она, наконец-то, от души разрыдалась.