Глава 48. Первый поцелуй. (1/1)

…Спустя вечность, когда рыдания стали стихать, а Вин ослабел и расслабил сведенные спазмами мышцы, Ньюир, наконец, отстранился от Вина, поднял его голову за подбородок и заглянул ему в глаза:—?Ты не виноват… Я люблю тебя… —?И поцеловал в губы.…Сначала это было робкое касание, но Ньюир настойчиво требовал ответной реакции: он, покусывая губы Вина, властно раздвигал их, вторгаясь в его девственный рот?— он хотел вдохнуть в него жизнь.Вин медленно, сначала механически, затем, постепенно оживая, отвечал на порыв Мэя. Этот Первый поцелуй стал для него доказательством его Прощения. Родство тел, скрепленное заново кровью, сейчас, слитыми в клятве губами, словно Печатью, скрепило родство их Душ, принеся облегчение, которого он так долго ждал.В этом поцелуе не было вожделения, страсти или похоти?— наслаждение Единением было чистым, словно и не было между ними никогда ни ужаса, ни боли…Вин впервые отдавался, и делал это осознанно, добровольно и с наслаждением, доставившем искристую радость Ньюиру: он чувствовал, как Душа Вина по капле возвращается в это измученное тело.Объятия из судорожных понемногу становились более интимными, и наконец, когда Вин смог разжать ладонь, они обняли друг друга уже не как прощенный и прощающий, а как любовники, нежно и бережно лелея тела, в которых заново рождалась Любовь……Уже потом, спустя вечность, они смогли обессиленно оторваться друг от друга, и Ньюир, оставив резко обмякшего Вина сидеть на полу кухни, принес, наконец, аптечку и наспех заклеил подсохшие порезы. Сейчас главным было отвести Вина в душ и смыть успевшую засохнуть кровь.Ньюир, накинув руку Вина себе на плечо, поднял грузное тело и повел тяжелеющего на глазах брата в душ. Так как стоять на ногах Вин уже не мог, ему пришлось усадить Вина на пол и мыть сидя. Он мылил и тер, мылил и снова тер?— кровь не хотела покидать это тело… Она прочно впиталась в поры, покрыв тело мелкой сетью, создав на коже рисунок, подобный растрескавшейся поверхности пустыни.Решив, что все равно пока лучшего результата ему не добиться, Ньюир занялся собой. Он разделся, убедившись, что Вин отрубился, и начал мыться.Закаленный жизненными неурядицами Ньюир, почувствовав поддержку любимого человека, расправил плечи и стал стеной, на которую смог опереться уже сам Вин, ранее не сталкивавшийся с подобными трудностями. Вин был физически силен и имел несгибаемый характер; но Ньюир хорошо знал, что несгибаемые люди, столкнувшись с настоящей бедой, могут и сломаться…Нужно было принимать меры для защиты любимого от него же самого.***Дойдя до спальни,?— ему пришлось нести на себе теряющее сознание обнаженное тело?— Ньюир уложил Вина на кровать и сменил набухшие, мокрые от мытья и крови повязки. На этот раз он все делал тщательно: обработал ладони сначала кровоостанавливающим, затем обеззараживающим средством; нанес гель, который должен, схватившись, оставить на ране пленку, не дающую крови снова вытечь наружу; и наложил повязки, сначала заклеив раны пластырем, а затем забинтовав ладони, чтобы спящий Вин ненароком не повредил раны.И пошел на кухню…Картина разрушения, царящего на кухне, предстала его глазам во всех деталях: залитый и заляпанный засохшей, местами еще свежей, но уже свернувшейся кровью, пол с отметинами ладоней; кухонная мебель, местами покрытая кровавыми отпечатками ладоней, местами?— алыми брызгами; нож, бесполезным куском металла и пластика валяющийся в углу…Он развернулся и пошел в кладовую за ведром и тряпками.Почти два часа он отмывал следы разрушения, которые чуть было не сделали его сиротой второй раз…***Порядком вымотавшись, он обессиленно рухнул в постель рядом с Вином. Его клонило в сон от пережитого, но новое чувство проснувшейся Силы, которая сегодня родилась в нем, не давало ему отрубиться: эта сила, прилив за приливом, волна за волной, окатывала его с головы до ног, даря ощущение Покровительства, возвращая ему утраченное в детстве Достоинство, так подло и дерзко украденное у него жестокими сверстниками. Теперь кошмары прошлого были бессильны перед ним: после сегодняшнего ничто уже не сможет поколебать его волю. Тот слабый мальчик умер, и Ньюир его не оплакивал: взвешено, отмеряно, прощено, забыто. Точка.Он краем сознания отметил, что правильно поступил, засунув свои вещи в стиралку вместе с тряпками?— незачем лишний раз ворошить прошлое видом крови?— когда Вин проснется, ему еще предстоит смотреть на его собственное тело, так что шока будет предостаточно.Он не стал снова прятать свои синяки, надев простую тонкую водолазку и обычные трусы. У Вина не случится приступа паники спросонья?— он будет охранять его сон.Он пододвинулся к Вину, просунул левую руку ему под шею, обнял за плечо и правой притянул его голову к себе, положив на грудь, покровительственно и любовно. Он гладил Вина по волосам, надеясь, что эта ласка не даст кошмарам вторгнуться в его сны.Он вдыхал его запах, исходящий от мокрых волос, он перебирал влажные волосы пальцами, он прикасался к ним губами, наслаждаясь своим вновь обретенным правом любить этого человека…Его рука, не утерпев, спустилась ниже, заново узнавая и познавая это тело: плечи, шею, затылок, грудь, упругий живот с соблазнительными кубиками мышц… Он не хотел будить Вина, но и остановится тоже был не в силах?— он соскучился по Вину, он не мог оторваться от него…Насытить прямо сейчас свой голод он не мог, поэтому, решив все же попробовать заснуть, он, осторожно, стараясь не разбудить, приподнял лежавшую на его груди голову за подбородок и еще раз поцеловал, нежно раскрывая его губы. Вин, несмотря на сон, слабо откликнулся на эту ласку. С трудом оторвавшись от него, Ньюир глубоко вздохнул и закрыл глаза.