Пролог (1/1)

Утро у Пеланта началось поистине отлично. Он проснулся пораньше, заварил кофе и доделал то, что не успел вчера?— завершил шаблон для очередного поддельного удостоверения личности. Планы он строил грандиозные, так что для их осуществления пришлось задействовать навороченный ноутбук, дорогой, мощный, как раз такой, который ему строго-настрого запретили иметь в личном пользовании. Однако напечатанные на бумажке предписания?— последнее, что останавливало его на пути зложелательных идей, поскольку он придерживался собственных правил и изменять им не собирался.Покончив с детализацией, Кристофер одухотворенно ушел в душ, где пробыл не меньше получаса. Там, под шумом горячей воды, он сполна успел насладиться мыслями, какой кошмар устроит Джефферсону на следующей неделе.Но кое-кто посмел сорвать его распорядок…Когда Пелант вернулся в комнату в великолепном, возвышенном настроении, его там встретило дуло пистолета, ткнувшееся ему прямо в щеку, а затем последовала доходчивая команда: ?Стоять?. Время для рейда вышло как нельзя удачное: компьютер и прочая техника стояли на самом видном месте.—?Вот это встреча, агент Бут,?— он покосился на него, не поворачивая притом головы. Он мигом просек, что дело дрянь, и применил свои излюбленные козыри, которые всегда срабатывали, вытаскивали его из самых паршивых передряг:?— Могу я взглянуть на ордер?Однако он никак не ожидал, что тот сразу сунет ему нужной бумажкой в лицо, разбивая единственную линию обороны.—?Все подписи до единой,?— глумился Сили, наблюдая, как омрачается его победная физиономия, а сам сильнее улыбался. —?Я просто пришел пожелать тебе доброго утра, а тут… —?указал рукой на запрещенные гаджеты. —?Ты меня порадовал, за такое мне светит повышение, чего о тебе сказать нельзя.Кристофер молчал, высчитывая в уме, какой срок ему дадут за все это богатство. И ведь не отмажешься теперь?— факт налицо, никакие дорогущие адвокаты не помогут уберечь его от замены домашнего ареста на арест тюремный из-за нарушения установленных судом правил. Выходило прилично: семерка в лучшем случае, а вот когда посмотрят содержимое?— финиш, пожизненное.—?Так-так, посмотрим-ка,?— спекулировал Бут, внимательно осматривая неоспоримые доказательства, но с прицела хакера не снимал. —?Ого, что у нас здесь, поддельные документы? Статья о присвоении чужой личности. Нехорошо…Долго же он грезил прижать ему хвост, но и подумать не мог, что ощущения окажутся гораздо ярче, доставляя не только профессиональный, но и персональный экстаз. —?Кончай издеваться, арестовывай уже,?— Пелант вздохнул и покорно протянул вперед руки.Это чувство было самым отвратительным из всех, что он когда-либо испытывал, чувство полного и внезапного поражения, от коего ему ни за что не отвертеться, ощущение того, что его кошмарная деятельность закончилась, ровно как и свобода, и придется понести тяжелейшее наказание. Страшно было ложиться под смертельную инъекцию, сколько бы он ни нарывался на неприятности, но еще поганее?— провести остаток дней в самых скотских условиях.Но федеральный агент продолжал свою браваду, как будто бы совсем не слышал его. Он расхаживал туда-сюда, размахивая пистолетом, и громко рассуждал, в каком же отвратном положении только что Пелант оказался, что суды вытрясут из него душу, покуда она еще осталась, и его привычный антураж вечно улыбающегося интеллигента раскрошится в пух и прах. Его сломают сначала на многочасовых допросах, на прилюдных заседаниях, а затем в тюрьме, где ему подыщут самых ?дружелюбных? сокамерников.—?Ты чего задумал?! —?не вытерпел Кристофер, поймав себя на мысли, будто его нервная система, оказывается, далека от безупречной, и подобная угнетающая болтовня провоцирует в нем сильнейший стресс. От услышанного у него глаза чуть на лоб не полезли, а пальцы похолодели. Ужас забирался под ногти, под кожу, заставляя чаще дышать.—?Я всего-то объясняю, что тебя ждет,?— парирующий тон мигом сменился пренебрежением. Очевидно, вопрос поддел его, вызывая внутри раздражение. Он бы не прочь изгаляться над ним сутками напролет,?— но раз ты настаиваешь,?— потянулся за наручниками.—?Подожди-подожди,?— заворковал преступник, вжимая голову в плечи. Он все еще держал руки на весу, отчего выглядел максимально услужливым. Не хватало только язык вывалить.Бут повел бровью, но промолчал, рассчитывая сперва услышать продолжение. Не понятно только, с какой целью. Обычно он сохранял непреклонность, пер напролом, а здесь прислушался, подобно хищнику в засаде.—?Признаю, ты поймал меня,?— подстилался тот, не имея никаких достойных вариантов выкрутиться, однако его подвешенный язык взял ситуацию под свой контроль:?— Но… А вдруг мы можем как-то решить вопрос…—?Ты что, предлагаешь мне, старшему федеральному агенту, сделку? —?голоса не повысил, но сам угрожающе навис над ним, приставив пистолет к его подбородку, тем самым чуть запрокинул ему голову, заставляя смотреть в глаза.—?Ну, ну, ну… я бы не назвал это сделкой как таковой,?— изворачивался Кристофер. Некомфортно было стоять так близко перед ним с приткнутым дулом, но вариантов не оставалось. —?Скорее, интересное предложение. Что если я, подобно золотой рыбке из известной русской сказки, исполню три твоих желания? А взамен ты отпустишь меня на свободу, и мы оба сделаем вид, будто ничего не было. Разумеется, идея казалась чистым безумием, даже по его собственным меркам. И шансы на успех ровнялись тысячным долям от жалкого одного процента, однако он, принимая во внимание всю необычность внезапного обыска и поведения Бута в целом, решил попытать удачу.Сили задумался, даже глаза прищурил, выдержал мучительную паузу, а потому убрал пистолет в кобуру и хмыкнул:—?Брехня,?— ловким жестом скомандовал повернуться, а руки убрать за спину. И вновь загремели наручники.—?Ну почему же сразу брехня? —?он послушался, но заговорил еще навязчивей. —?Я даже готов изменить условия. Сперва желания, потом свобода. Только подумай, три абсолютно любых желания. Я ведь могу сослужить тебе добрую службу, у меня имеются для этого определенные навыки.—?Твои навыки незаконны,?— строго подметил агент, заключая его запястья в железные оковы. Запястье?— одно, а на втором замешкался. И Пелант воспользовался его промедлением:—?Возможно, так оно и есть, но это не делает их бесполезными. Сам подумай. Может, тебе не дают доступ к каким-то горящим делам, а собирать на это все бумажки нет времени? Или, не знаю, надо без лишнего шума проверить базу данных соседнего штата? Ты человек-слова, спору нет, но и я умею держать обещания.—?Мелкие услуги не идут в сравнение с загубленными жизнями, к твоему сведению,?— снова опомнился Бут, а у самого в голове так и крутились шестеренки.Дело в том, что в словах Кристофера присутствовала определенная доля правды, которую стыдно было признавать. То есть, действительно, на счету Сили висело пару моментов, когда требовалось обойти систему, но исключительно во имя благих целей. Причем эти цели могли впоследствии окупиться ему сполна в виде щедрой премии и места в заголовках хвалебных статей. Но имелось и еще кое-что, нечто такое, к чему он мечтал подобраться в своих самых вдохновенных снах, однако по пробуждении понимал, что никогда в жизни у него под рукой не окажется должных ресурсов. Однако сейчас перед ним стоял именно такой ресурс, бесячий, наглый, жеманный, но чертовски мощный источник влияния, если посмотреть на это под определенным углом.—?Ладно, забудь, глупо было пробовать,?— пессимистично усмехнулся Кристофер, упираясь лбом в стену. Что ж, рано или поздно злодеям все-таки воздается по заслугам, вот только он никак не рассчитывал, будто его час настанет сегодня.Однако вместо ожидаемого наручники наоборот, снялись окончательно, а Бут больно схватил его за плечо и развернул к себе лицом со словами:—?Три желания, говоришь? —?он него разило сомнением. —?Нельзя ли поподробнее? В любом договоре есть фразы, написанные самым мелким шрифтом. Это был, пожалуй, величайший стык его поднебесных моральных устоев и той стороны, присущей каждому человеку на земле, которую он старательно давил внутри. Но теперь она кричала, раздирала его своими когтями, и все это преступник видел в его растерянных глазах. Ему предлагали незаконное, однако заманчивое, и вопрос оставался в том, стоила ли игра свеч. Пелант всегда занимал роль кукловода, с самого первого показного убийства. Он манипулировал, истощал морально, а теперь, пойманный врасплох практически на ровном месте, готов был сам послужить марионеткой. Не слишком ли хорошо, чтобы походить на правду?