Глава 2 (1/1)

В русой голове билась лишь одна мысль: как же странно, как непривычно наблюдать за матчем собственной сборной, сборной родной страны со скамейки запасных...Но, тем не менее, приходилось заниматься именно этим. Губы были искусаны в кровь, пальцы переплетены между собой, будто сплавлены. Судорожными вздохами отмечалась каждая атака около ворот. Ворот, в которых сейчас стоял Слава, и которого Игорь на момент игры чувствовал лучше, чем самого себя. По малейшим движениям угадывалась вся уверенная сила мужчины, вся его увлеченность игрой. Весь мир для Малафеева сейчас сузился до размеров футбольного поля... кому, как не Игорю Акинфееву, было знать об этом? Такие разные, в жизни и в игре, в своей одержимости игрой миллионов они были невероятно похожи.Напряженный взгляд Игоря не отрывался от поля, костяшки судорожно сжимаемых пальцев побелели от напряжения. Сердце колотилось, как сумасшедшее — из-за тревоги за родную сборную и из-за не меньшего волнения за Славу. Первого мужчину за всю жизнь, что стал кем-то много большим, чем "просто другом". Поразительно спокойного и не по годам мудрого, такого заботливого и понимающего. Признаться самому себе всегда сложнее, но Игорь сделал этот шаг... Сделал. И, как выяснилось со временем — не оступился. Рассказать Славе было немногим легче, чем объясниться с собой, но все-таки смог. Как же было все-таки приятно почувствовать искренность и взаимность с его стороны.Сколь странный союз, во многом гармоничный, но не менее и разнящийся в своих деталях. Яркий и смешливый Игорь, чья улыбка была вторым солнышком, освещающим футбольное поле, и спокойный, уравновешенный Вячеслав, всегда способный вдуматься в суть проблемы, способный трезво обдумать любое происшествие. Диссонанс из абсолютно разных аккордов, звучащий мощно, непривычно и оригинально, но далеко не неприятно...Вконец измотанный нервной дрожью Акинфеев всматривался в поле, на котором, несмотря на большую напряженность, так и висевшую в воздухе, для россиян все складывалось более чем удачно — вышедший в самом конце на замену Павлюченко поставил жирную точку в матче, забив четвертый гол в ворота соперника. Тем не менее, напряженное слежение за игрой не завершалось до финального свистка судьи, в унисон с которым вымотанный, но счастливый Игорь выдохнул и наконец-то расслабился.***Лёжа в номере на двуспальной кровати, незамысловато сдвинутой из двух обычных, Игорь ждал Славу, который задержался в раздевалке, зависнув в душе. Наконец дверь тихонечко скрипнула, впуская полувысохшего мужчину с торчащими ёжиком пшеничного цвета волосами, на плечах которого небрежно лежало полотенце. При взгляде на него, такого по-домашнему уютного, уставшего и полусонного, сердце затопило всеобъемлющей нежностью.— Очень устал?— Да, знаешь, есть немного, — улыбнувшись, ответил Слава.Увлекаемый подошедшим к нему Игорем, Вячеслав лег на кровать, блаженно вздохнув и разлегшись звездочкой, раскидав руки и ноги. Но приступить к долгожданному отдыху ему не удалось — незамедлительно взявший инициативу в свои руки Игорь навис сверху, ласково, но требовательно касаясь губ, затягивая в глубокий поцелуй. Тот, нехотя оторвавшись, улыбнулся.— Дай хоть отдышаться...— Не дам, — прошептал Игорь, вновь прижимаясь к губам, но, на этот раз, в мимолетном касании. — Не дам, — проводя пальцами по обнаженной шее, по ключицам, продолжая путь по плечам, умело разминая усталые мышцы. — Не дам... Я хоть здесь хочу быть первым. Позволь мне, пожалуйста...Понимающе взглянувший Слава ничего не сказал, а лишь нежно притянул того ближе к себе, стягивая с него футболку и вовлекая в новый, медленный и чувственный поцелуй. Этот человек умеет понять и без слов.