XVlll (1/1)

Четыре. Тяжелые, как удар. ?Кесарево кесарю?— богу богово? А такому, как я, ткнуться куда? Где для меня уготовано логово?Флинт выдернул Сильвера прямо из постели. Джон уже давно не видел, чтобы капитан был так зол и озабочен.—?Буди людей. Мы уходим.—?Сейчас? —?Сильвер ещё не проснулся до конца и не смог удержать вопроса. Но глянув на перекошенное лицо Флинта, решил, что оставит выяснения на потом. К тому же, для Джона уже стал невыносим этот остров. Наверное, сейчас он обрадовался бы чему угодно, лишь бы больше не ждать.Часть команды разбрелась по борделям и, чтобы собрать всех, пришлось разделиться. Флинт, казалось, находился везде и сразу?— раздавал короткие лающие указания, просматривал карты, пересчитывал запасы. Подключился и Вейн. Сильверу не понравилось, с каким единодушием капитаны вдруг принялись пинать людей — но с этим он тоже решил разобраться позже.Всё это слишком сильно напоминало поспешное бегство. ?Морж? очень быстро встал на паруса?— но недостаточно быстро для Флинта. Капитан подстёгивал команду так яростно, будто за ними гнался, по меньшей мере, чёртов ?Крокодил?.Сильвер понял, что не выдержит, он успел слишком отвыкнуть от роли наблюдателя. Нужно было узнать, что всё это значит прежде, чем оказаться на борту.—?Что, чёрт возьми, происходит? —?Джон наплевал на то, что Вейна приходится догонять, наплевал на то, как выглядит при этом. От Вейна он мог добиться хотя бы чего-то. К пребывающему в состоянии тайфуна Флинту обращаться было бесполезно.—?Сюда скоро явятся туземные чаехлёбы,?— Вейн даже не глянул на него, но сейчас было не то время, чтобы вспоминать про гордость. —?На двух, а то и трёх линкорах.—?Откуда вы узнали? Кто этот человек? —?как квартермейстер, Сильвер имел право знать. И поэтому был уверен, что Вейн ответит. —?И где Воробей?Сейчас Флинт уже взошёл на корабль, и вместе с ним?— незнакомец в широкополой шляпе. Вряд ли капитан всерьёз надеялся избежать разговора. Но Джону захотелось понять всё прежде, чем Флинт откроет рот и начнёт ораторствовать. Джон решил подготовиться заранее. До того, как капитан попытается всё запутать. Вейн, конечно, мог бы сослаться на Флинта и смолчать?— но он был проще Флинта и, к тому же, тоже чувствовал себя главнее. Сильвер мог рассчитывать, что сможет добыть если не все ответы, то хотя бы часть, и не ошибся.—?Воробей съебался,?— нехотя выплюнул Вейн. Продолжения не требовалось, в этих словах читалась его личная ярость. ?И от меня тоже.?Сильверу на миг показалось, что он больше не сможет вдохнуть. С такой тяжестью обрушилось на него осознание этого ответа. Он споткнулся.—?Погодите,?— Вейн шагал широко, но Джон, увязая в песке, упрямо бросился за ним снова,?— хотите сказать, мы потеряли единственный шанс вернуться?Вейн обернулся к нему так резко, что Джон только чудом не столкнулся с ним лбами.—?Надеюсь, у тебя хватит мозгов не трепать об этом команде хотя бы до тех пор, пока мы не свалим отсюда.***Джону понадобилась вся выдержка, чтобы не сорваться. Чтобы пройти по тонкой грани, повозмущаться достаточно, чтобы Флинт ничего не заподозрил. И в то же время никак не выдать капитану, какая буря на самом деле бушует у него в душе.Когда Сильвер закрыл за собой дверь в капитанскую каюту, он был уже практически уверен в том, что услышит. Флинт покосился на него подозрительно; ждал слов о голосовании. Джон сказал себе, что во время этого разговора нельзя слишком часто думать о Мади: от мысли о том, что он может больше никогда её не увидеть, Сильверу перхватывало горло. От воспоминаний о её глазах, о тепле её рук, хотелось пристрелить Флинта на месте. Особенно теперь, когда тот, будто назло, лишил его надежды. Флинту крупно повезло, что в момент бегства Воробья рядом с ним был Вейн. Иначе Джон объявил бы голосование не задумываясь ни на секунду. Он устал делать вид, будто должен верить в капитана?— и верить капитану.—?Этот человек, Барбосса, обещал нам помощь. Но если он не поможет, мы отыщем Воробья и растянем его на вантах,?— интонация Флинта не оставляла сомнений в его словах. Никто не усомнился бы, что железный капитан достанет Джека Воробья хоть со дна морского. Что он сильнее всей команды ?Моржа? желает им скорейшего возвращения. Никто?— кроме Джона.На миг Сильвер очень остро ощутил печаль. Он уже давно понимал, что они с Флинтом больше не заодно?— но глядеть на то, как тот лжёт ему в глаза, доподлинно знать, что он лжёт, было горько. Джон уставился куда-то в область Флинтовых ключиц и спрашивал, спрашивал себя, как ему удавалось так спокойно мириться с лицемерием капитана раньше. Сейчас Сильвер особенно отчётливо понял, что их с Флинтом пути шли параллельно, но так и не соединились. И не смогли бы соединиться никогда, как бы Джону ни хотелось этого.?Твой кэп?— истинный морской волк, а? Пирааат,?— некстати вспомнились фиглярские сентенции Воробья. —?Чтобы быть джентльменом удачи, надо лгать так хорошо, чтобы верить в это самому. Убедить остальных?— дело десятое…?О да, Флинт по этой части был такой мастак, что они с Воробьём, наверное, могли часами воспевать оды прозорливости друг друга и взаимно облизывать интеллектуальные задницы. Когда-то Флинту понравилось умение Джона поворачивать любую ситуацию в свою пользу. Воробей пошёл дальше?— он заставил Флинта себя уважать. Что ж, Сильвер больше не желал, чтобы его уважали за умение быть подонком.Наверное, мистер Гейтс чувствовал себя так же в какой-то момент. Разница была лишь в том, что он пытался играть с Флинтом честь по чести?— и этим сам вложил нож ему в руку.—?Что, по-вашему, я должен сообщить команде?! —?Сильвер постарался добавить в голос истерики. Ровно столько, чтобы Флинт поверил?— ровно столько, чтобы не переиграть.—?Что нам нужно выжить,?— кажется, удалось. Флинт повёлся. —?Скажи им, что мы идём на добычу. Это должно их успокоить.Сильвер тяжело опёрся на столешницу, и чтобы глядеть в глаза Флинта с отчаянием и гневом, играть ему не пришлось. Тот смотрел на него снизу-вверх; и боже, как хорошо Джон знал это выражение на его лице! То самое упрямое выражение, когда Флинта загоняли в угол, но он готов был скорее взорвать стены, чем позволить кому-то одержать верх над собой.Сильвер мог бы многое отдать, чтобы Флинт смотрел так сейчас на кого-то другого, а не на него.Но он уже начал игру, и, ради своих чувств к Мади, не собирался отступать.—?А что должно успокоить меня? —?он задал именно тот вопрос, которого Флинт ждал. Вопрос, который был бы важен и для него самого некоторое время назад.Теперь Флинт начал расслабляться.—?Садись,?— он кивком указал Джону на стул и сложил ладони домиком.Сильвер опустился на сиденье, не сводя с капитана глаз. С Флинтом никогда нельзя было быть уверенным в чём-то до конца, но Джон умел потрясающе вживаться в роль. То, как Флинт заговорил, как проникновенно и напористо зазвучал его голос, подтвердило?— капитан счёл, что уже наполовину развеял сомнения Джона. Что ему удастся отвести удар. Какое-то время назад Сильвер и в самом деле позволил бы ему это.—?Ты знаешь, что всё, чего я хочу?— это победить в войне. Я столько для этого сделал, так долго шёл к этому, что просто не могу остановиться на полпути. К тому же, если между нами с тобой сейчас произойдёт раскол, что подумает об этом Мади, когда мы вернёмся?После всего, из уст Флинта это прозвучало настоящей издёвкой.—?Перед нами по-прежнему стоит общая цель, и я намерен добиваться её достижения любыми способами. Слышишь? Любыми.Уж это точно было правдой. Своих целей Флинт добивался с упорством маньяка. Джон с трудом удержался от разочарованного смешка.—?И поверь мне, я, как и ты, как и вся команда, совсем не был готов оказаться в этом месте.А вот тут Флинт лгал откровенно. Джон много размышлял над произошедшим. Над странным поведением капитана, над его кулуарными беседами с Воробьём. И правда лежала на поверхности?— если бы Флинт захотел, никакие замки не смогли бы удержать его внутри каюты, пока мерзавец-Воробей правил их корабль на скалы.Флинт знал, что ?Морж? перепрыгнет в другую реальность. Знал, и одобрил тот план. Сильвер уже попытался уличить его в этом?— но Флинт скорее позволил бы вытянуть все кишки из собственного живота, чем дал бы кому-то себя подловить.Флинт не догадывался, сколько всего изменилось за это короткое время. Сколько Джон корил себя и сколько пережил.—?Капитан Барбосса уверяет, что оставил у одного из местных пиратов карту, которая приведёт нас обратно. По его словам, этот капитан неподалёку. Если повезёт, через неделю мы нагоним его.—?А если не повезёт?—?Будем искать. Его или Джека Воробья.Сильвер вгляделся в знакомые черты. Флинт выглядел таким же мрачным и решительным, как всегда. Главная ошибка грозных пиратских капитанов, подумал Джон, в том, что они считают всех остальных глупее себя. Недели на Тортуге довели Сильвера почти что до исступления, и когда он всё же решился сделать выбор, когда понял, что не сможет вынести тяжести Флинтова тщеславия, его амбиций и эгоизма, стало легче. В каком-то смысле он всё ещё жалел капитана. Но всё могло случиться по-другому, или не случиться вовсе, и тогда переступать эту черту, в конце концов, стало бы ещё труднее.Сильвер выдержал паузу и кивнул. Флинт не повёл и бровью, но расслабил плечи. Он не подозревал, насколько тщательно и долго Джон его изучал.Когда Сильвер покинул каюту, план уже оформился в голове окончательно. При желании, сейчас, без Воробья, он мог бы с лёгкостью настроить против Флинта команду, как советовал де Грут. Но пока что?— пока что Флинт был ещё нужен. Капитан действительно намеревался вернуться?— Джон не верил, что тот откажется от своей драгоценной войны. Вот только ему совсем не обязательно было знать, что на этом их дороги разойдутся. Если для этого Сильверу понадобится обмануть Мади, он её обманет. Рано или поздно она поймёт и успокоится?— а пока Джон Сильвер слишком устал от войны, от пиратов и от капитана Флинта.***—?Китайцы? —?Крюк сдвинул брови. —?Судя по всему, мы каким-то образом угодили в некую пространственную аномалию.Сми кивал, даже не пытаясь понять смысл всех этих загадочных терминов. Команда давно уже привыкла, что о речи шкипера можно сломать уши. Что поделать?— Крюк не всегда ходил в море, раньше он был каким-то адмиралтейским крючкотвором.Впрочем, те, кто знали об этом, старались помалкивать.—?Будем брать, капитан? —?спросил Сми, принимая у Крюка подзорную трубу.Тот со скучным видом уставился в небо.—?Скажите, мистер Сми, я когда-нибудь упоминал прежде, что ваши способности к самостоятельному принятию решений прямо-таки удручающе не соответствуют вашему статусу моего квартермейстера?Пару секунд старпом расшифровывал фразу.—?К сожалению, да, капитан,?— осторожно согласился он.—?Вам стоит поразмыслить об этом в свободное время, я ясно выражаюсь? А на данный момент?— разумеется, мы захватим это судно. Если удача будет к нам благосклонна, на нём окажутся люди, способные дать нам ответ, в какой акватории мы находимся.***Это была, скорее, какая-то смесь джонки и фрегата, чем обычный корабль. Джек таких не видал за всю жизнь, но он сказал себе, что теперь удивляться не стоит, и это работало. Энн, кажется, поступала так же. Впрочем, Джек и не ждал от неё иного.?Крокодил? нагнал панически улепётывающеее судно играючи; Рэкхем для себя уже успел определить, что скорость навио при таком весе достигается в основном засчёт его гигантских парусов. Джек любил отвлечённые размышления во время стычек на море. Разумеется, когда дело не касалось его персоны непосредственно. И сейчас он думал не о том, как быстро странная джонка пойдёт ко дну от первого бортового залпа, а о том, что грот-мачту ?Крокодила? могло бы обхватить, наверное, человек восемь, если бы им вдруг приспичило проверить её толщину.Только такие мачты могли удерживать стаярдовые полотнища парусов этого корабля.Джек, наверное, предпочёл бы сначала поговорить с офицерами джонки, но мотив Крюка был ему понятен: при виде такого колосса, как ?Крокодил?, да ещё и с пиратским флагом, любой попытается удрать. И чем тратить время на бессмысленные переговоры, можно просто выловить из воды пленных и допросить их после.Почему Крюк упорно не менял флага?— вопрос был потруднее. Но проплавав столько лет бок о бок с Чарльзом Вейном, Рэкхем хорошо выучил, что есть вещи, о которых лучше размышлять, максимум, лёжа в койке, под горячим телом Энн.Джонка, тем временем, не сдавалась и удирала из зоны обстрела прямо-таки с поразительным упорством.Джек не мог объяснить себе бездействие Крюка ничем, кроме как желанием насладиться видом другого корабля. После бесконечных дней в одиночестве и забвении Рэкхем, порою склонный к поэтической рефлексии, вполне мог бы разделить такие чувства.—?Паруса у них странные,?— сказала Энн, не отводя от джонки глаз. —?Может, и оторвутся.Джек сильнее сжал вант, посмотрел на подругу хмуро.—?Думаю, мне не надо объяснять, что в абордаж ты не идёшь,?— тут же прочёл он все её мысли и удостоился за это злобного взгляда.—?Он странный,?— всё же ответила Энн, словно долго думала над этими словами прежде. —?Может, и позволит.Рэкхем крепко зажмурился, как делал всегда, когда она замышляла что-то такое, что больше подошло бы упрямой малолетней девчонке, чем его равноправному партнёру.—?Если и позволил бы,?— он сделал упор на ?бы? особенно тщательно,?— это уж точно не твой бой. И сейчас не время отмывать оскорбления. Мы не знаем, что это за люди. Может, их вообще не придётся убивать, ты не думала?Он поднял брови, чтобы выглядеть убедительнее. И, возможно, в другой ситуации это могло подействовать.Да точно подействовало бы. Всегда действовало. Но не теперь.—?А что насчёт этих? —?спросила Энн, отнимая от лица подзорную трубу. Спросила совершенно обычно, и, если бы Рэкхем знал её не так долго, если бы не любил, он бы и не прочувствовал в этом вопросе всего изумления, которое пиратка в него вложила. Джек выхватил у неё трубу, уставился в ту сторону, куда она адресовала вопрос?— и длинная матерная тирада застыла на его губах. Если он и говорил себе ничему не удивляться то это… Это. Было. Уже слишком. Рэкхем моргнул. Один раз и другой. Наваждение никуда не исчезло.Такого он не видывал никогда прежде. И в первые секунды подумал, что бредит или спит.Это появилось словно бы прямо из воздуха?— корабль, который не явился бы Джеку и в самых диких кошмарах. Потому что Джек, при всей своей фантазии, не смог бы такого представить. Никто из дозорных не заметил, как он приблизился, словно бы само море вдруг отлило его из песка, костей и воды. Он был в разы и разы меньше ?Крокодила?. Но от него веяло осклизлой пастью моряцкой смерти, и если ?Крокодил? впечатлял?— этот корабль сразу заставил спину вспотеть, а губы?— зашептать молитвы. Джек никогда бы не подумал, что помнит их наизусть.Рэкхем глядел на него во все глаза. Так долго, что их защипало. От этого дьявольского фантома веяло преисподней?— такой настоящей и осязаемой, что, казалось, даже краски мира вокруг него потускнели.—?Это ?Летучий Голландец?,?— выдохнула Энн те слова, которые уже крутились у Джека в голове, и которые, при всей фантастичности происходящего, он никак не мог заставить себя произнести вслух.—?Господи ты блядь боже,?— только и смог прошептать он. —?Ты только глянь на его паруса!Паруса шевелились. По ним то и дело пробегала дрожь, словно чья-то злобная воля заставила сбежаться вместе тысячи тысяч крыс и сшила их живые трепещущие тушки воедино, а потом натянула на реи. Жуткий корабль был ещё далеко, но ветер услужливо донёс его вонь, омерзительный запах гниющей рыбы, застоявшейся морской воды. Так воняет гибель на море. Так воняет труп утопленника, облизываемый прибоем.—?Все по местам! —?похоже, Крюк тоже впечатлился увиденным. ?Голландец? застыл там, где появился?— какая-то часть Джека, ещё не замершая в страхе, понадеялась, что у них будет время смыться.Рэкхем считал себя прагматиком, и не смог совсем отказаться от мысли, что это фата моргана.Тем временем Крюк спустился на ют; засуетилась команда. Капитан готовился к речи, и экипаж послушно устремился к нему, чтобы послушать. Рекхем, длинно выдохнув, заставил себя отнять глаза от окуляра и повернуться тоже. Матросы ?Крокодила? испугались, как и он. Джек чувствовал это: видел, как они крестятся, как сдвигаются в упрямых гримасах их брови. Все они, как один, ощутили ужас перед неведомым кораблём.И, как и он сам, сразу обернулись, когда Крюк позвал их.Несмотря на тихий голос и путаную речь. Несмотря на то, что они не представляли, куда попали, и с чем предстояло столкнуться.Джек встряхнулся, но ощущение, что он во сне, не исчезало. Он мотнул головой, когда протез Крюка очертил в воздухе дугу. Помогло слабо. Но дикая животная паника, присосавшаяся было к стенкам желудка, стала таять и отступать. Рэкхем смотрел на ют, на алый Крюков сюртук, и муть постепенно спадала.Крюк заговорил по-испански. В другой момент Рэкхем, пожалуй, оценил бы это как хороший лидерский ход?— сейчас он смутно хотел одного: знать, что именно тот говорит. Но голос Крюка шелестел и шелестел; громкий, как шторм?— тихий, как песок. И Джек пожалел, что с ним нет железного Чарльза, рядом с которым можно было не бояться.—?Как думаешь, что он говорит? —?спросил Рэкхем, больше для того, чтобы не молчать. Рыжие локоны Энн трепало ветром, и сейчас, вдруг, Джек заметил, что кончики их легко касаются его скулы. Даже тут, в аду. Сейчас, когда на их души держал курс, возможно, легендарный ?Летучий Голландец?.Энн скосила глаза. И, вздохнув, накрыла его ладонь своею.—?Что бы ни говорил, они слушают. А их тут, блядь, целая тысяча.И она взглянула на него прямо, жёстко и яростно, как всегда. Джек медленно сжал в руке её пальцы. И ощутил их тепло.—?Он говорит, что ?Крокодил??— самый дьявольский корабль из всех. Что ?Крокодил? любит его, а он любит их, своих преданных людей.Макс упрямо сжимала губы. Она встала у Энн прямо за спиной; и, наверняка, знала, какое чумное сделалось у той лицо при звуках её голоса.—?А ещё он сказал, что видел британский флаг за парусами того корабля.Ноздри Энн раздулись. Очень небыстро. И ещё раз. И ещё. Рэкхем будто во всех мельчайших деталях наблюдал, как Макс кладёт руку пиратке на плечо. И как наваждение, отвратительный липкий кошмар?— отступает от них. От него. От Энн. И от Макс.Крик чайки вернул носу запах соли. А сердцу?— ритм.Джек удержал дёрнувшуюся ладонь Энн?— и медленно прижал к губам. Макс он поблагодарил взглядом?— длинным и горячим.Та не отвела глаз.