1. "Каракатица" (1/1)

Сегодня все играло на руку.Погода радовала?— бирюзовое прозрачное небо и палящее белое солнце, которое отражалось от океана золотом. Сам океан?— непривычно тихий, синий, без обычных шапок пены на десятифутовых волнах.Ниточка бриза, тянущаяся от побережья, гнала по воде мелкую рябь, но не более. В воздухе пахло солью и удачей.—?Штиль,?— констатировал Бартон, мастер-канонир на ?Свободе?, одном из лучших фрегатов королевского флота. —?Если бы не штиль, от Черного Пса нам бы достались только мелькнувшие за горизонтом уши. Если не хвост.—?Чушь,?— отрезал командор Роджерс, оперся боком о перила мостика и непреклонно сложил руки на груди. —?Не умаляйте своих заслуг. Ваши ребята отлично отработали. Если бы не их меткость и книппели, пришлось бы применить ядра, и сейчас бы нам достались одни обломки, а так мы вернемся в Кингстон с прекрасным трофеем.—?Это вы про Черного Пса Рамлоу или про ?Каракатицу?? —?улыбнулся Бартон, не оспаривая больше свою лепту.—?Про обоих вместе. Сегодня хороший день. Думаю, это повод открыть тот бочонок вина, который я привез из Бристоля. Оно белое и как нельзя лучше подходит для того, чтобы обмыть бескровную победу.Командор подхватил с перил свой мундир, который был скинут перед сражением, и легко спустился по ступеням на нижнюю палубу, где с одной стороны команда канониров радостно раскладывала по кучам обнаруженные на ?Каракатице? товары, а с другой абордажники под дулами пистолетов заковывали в кандалы экипаж захваченного корабля.Про ?бескровно? он, конечно, преувеличил?— двое его рубак проваляются в гамаках пару недель, да и у трех человек с ?Каракатицы? есть все шансы сегодня предстать перед апостолом Петром.—?Черта с два мы бы их взяли, если бы у них не было четверть трюма соленой воды,?— пробормотал себе под нос Бартон, раскуривая трубку. —?И разломанный на части руль.Роджерс прекрасно его расслышал, даже на таком расстоянии, но сделал вид, что нет. После сегодняшней демонстрации своих способностей раскрывать то, что слух у него не хуже, чем у летучей мыши, не стоило. И так команда косилась на него с подозрением?— все-таки живые люди с высоты двадцать футов не прыгают и одной рукой двоих врагов от борта к борту не швыряют.Впрочем, о нем и так ходили слухи по кингстонским кабакам и тавернам, что командора Стивена Гранта Роджерса поцеловала Черная Ма, потому что силен был командор как три быка. И чтобы уложить его на лопатки, его же сокурсникам из Морской Академии приходилось наваливаться всемером. А ведь тогда Роджерсу еще не было и пятнадцати.Сила и здоровье пришли к нему вопреки чаяниям многочисленной родни, которая слетелась стервятниками в ожидании, когда единственный слабый телом наследник Гранта Роджерса отправится к своему папаше на тот свет. Не дождались. После тринадцати чахоточных лет и страшной лихорадки, которая едва не стоила ему жизни, Стивен начал крепнуть чуть ли не на глазах, а потом и вовсе стал сильнее любого из курсантов.И сегодня эту силу ему пришлось показать, иначе вместо людей Черного Пса сейчас бы палубные доски заливала кровью из ран его команда. А своих Роджерс старался беречь. Пусть себе косятся, к вечеру хлебнут рому, уснут, а назавтра уже будут тратить премиальные монеты в порту, а с пьяных матросских баек какой спрос? Кто им поверит, что их капитан прыгал без троса на борт дредноута, хотя до того борта не меньше пятнадцати футов было, а также приложил оторванным штурвалом разом троих пиратов? У рома длинный язык, и к моменту прибытия в порт штурвалов станет три, пиратов сорок, а капитан будет извергать из глаз молнии.Но про трюм и руль Бартон говорил правду.?Каракатица? была еле жива и ползла на чистом упрямстве. Скорее всего, Рамлоу рассчитывал под прикрытием вечернего тумана проскользнуть мимо архипелага и уйти к изрезанным миллионом бухт Сабельным Островам. Потому что выходить на открытую воду на такой лоханке было чистым безумием.А ведь еще пару дней назад за ?Каракатицей? стоял титул самого быстрого фрегата этих вод. Взять Черного Пса Рамлоу в океане не смогли бы и три линейных корабля разом. Уж больно хороша была ?Каракатица?. Да и команда с капитаном подобрались под стать ?— рисковые, быстрые и умные. Губернатор еще год назад объявил награду в тысячу дукатов за их поимку. Потом тысяча подросла и стала десятком тысяч. Однако Черный Пес по-прежнему внаглую грабил торговые суда чуть ли не под носом у британского флота. После сезона дождей командующий планировал открывать на ?Каракатицу? большую охоту?— Рамлоу распотрошил капера, перевозившего жалованье для гарнизона Кингстона, а это было уже прямым плевком на королевский мундир.Однако не понадобилось. ?Каракатица??— жалкая и ободранная, с перебитыми мачтами, вставала сейчас в фарватер ?Свободы?, готовясь к позорному конвоированию, а ее когда-то лихая команда мрачно зыркала на Роджерса и сплевывала на палубу кровавую слюну.Черный Пес Рамлоу сидел там же, среди пленных. Отдельно держать?— слишком много чести для пирата. Досталось ему крепко?— тем же штурвалом Роджерс отправил его в короткий полет, который кончился ударом о надстройку. И теперь пиратский капитан, левая часть лица которого была черной от ушиба, с помощью боцмана рвал руками на части свою рубаху из тонкого беленого льна, чтобы перевязать раны своим же людям.Мощные мышцы напрягались, сухожилия натягивались канатами, два осьминожьих щупальца, вытатуированных на груди, сходились вместе, и прочная ткань расползалась на ровные полосы. Рамлоу замер, почувствовав на себе чужой взгляд, чуть повернул голову, давая понять, что заметил внимание и ему на это наплевать, и продолжил рвать рубашку стоимостью в два золотых. Затем, чтобы перевязать брюхо мерзавцу, цена которому?— ржавый пенни.Роджерс кивнул корабельному лекарю, давая приказ помочь пленным.За полную команду ?Каракатицы? он сможет рассчитывать не только на десять тысяч золотом, но и на орден. А также на благосклонность прекрасной Люсиль?— губернаторской дочки, которая, похлопывая по узкой ладошке веером, все никак не могла выбрать между командором Роджерсом и полковником Филлипсом. Орден мог склонить чашу весов в сторону Роджерса. Впрочем, как и дукаты.Фортуна слепа. После трех месяцев бесполезных погонь?— такое везение.Надо сказать, все вышло случайно и заслуги Роджерса в том не было: ?Свобода?, вывернув из-за выступающего в море острого мыса, чуть носом не вошла ?Каракатице? в борт?— та как раз выдвинулась из бухты. Деваться пиратам было некуда, но в тот момент Роджерс об этом не знал?— поэтому приказал канонирам ломать мачты.Сейчас, рассмотрев ?Каракатицу? вблизи и прогулявшись по ее палубам, Роджерс вообще не мог понять, каким чудом она держалась на плаву. Огромная пробоина чуть выше ватерлинии, полный трюм воды, у носовой фигуры?— той самой знаменитой каракатицы?— отбита половина. По левому борту снесены ограждения и часть надстройки?— словно там тайфун прошелся. Рулевое отчасти успели подлатать, но на скорую руку. Было ощущение, что Черный Пес не поделил что-то с морским дьяволом и тот попросту откусил от руля знатный кусок.Ворон ворону глаз выклевал.Впрочем, сундуки и грузы дьявол с корабля не забрал. Специи, шелк, серебро в слитках?— вся последняя добыча с купца, которого декаду назад ?Каракатица? пустила на дно, предварительно подчистив все трюмы и высадив команду на шлюпку посреди моря.И все же Роджерса мучили любопытство и какая-то нелогичная обида на то, что он пришел вторым. И взял Черного Пса только после того, как кто-то хорошенько его потрепал. Нет, он понимал, будь ?Каракатица? в порядке, они поймали бы только ветер от ее парусов, но все же, черт побери… Кто же хватанул за шкирку неуловимого Рамлоу и задал ему такого перца?Следовало побеседовать с пленными. Навряд ли пиратский капитан захочет откровенничать с офицером британского флота. Но может, кто-то из его людей окажется разговорчивее и в обмен на поблажки и заступничество на суде порадует рассказом? Например, этот огромный мрачный ирландец, с исшрамованным лицом и боцманской дудкой на шее. Не сейчас, конечно, ближе к вечеру. Когда собственная команда перестанет так настороженно коситься на своего капитана.Да, со штурвалом вышло излишне. И с прыжками тоже. Роджерс привык большей частью скрывать свои таланты, справедливо опасаясь вопросов?— на которые у него ответов не было.Он действительно не знал, почему способен на такие вещи, и предпочитал считать это даром божьим. Жаль, что у него когда-то так и не получилось прижать к стенке Джеймса и как следует расспросить его. Например о том, не происходило ли нечто странное, когда он последний раз болел лихорадкой, после выздоровления от которой необычные способности и начали просыпаться. Впрочем, прижать увертливого как угорь и смешливого Джеймса у Роджерса навряд ли бы получилось что тогда, что теперь. Жаль, что теперь это уже невозможно. Как же жаль.Привычная тоска грызанула сердце. Джеймс уже десять лет как душой в райских кущах, телом на дне океана, а Стив все никак не может отпустить его и перестать тосковать.Стиву сложно давались новые знакомства и тем более дружба. Терпеть его принципиальность могли не все, а он в свою очередь не выносил лицемерия и иногда с трудом отличал шутку от желания оскорбить. Вот и выходило, что за все десять лет командор Роджерс чаще дрался на дуэли с новыми знакомыми, чем пил с ними вино за одним столом.А уж занять вакантное место Джеймса Барнса?— погибшего друга детства, с которым они прошли путь от падения с яблони в отцовском саду до ворот Морской Академии?— и вовсе никому не удалось.Да, была пара приятелей на службе. Один забавный ученый граф-отшельник в городе. Невольник-слуга, которому Стив доверял себя брить. И, пожалуй, все. Может, потому тоска и не отступала, продолжала капать ядом?Роджерс отдал приказ откупорить бочонок бренди для брезентовой части команды и белого вина?— для джентльменов. Как он и предполагал, на нижней палубе после второго стакана его провозгласили ?славным парнем?, хоть и чокнутым. Но главное?— за него была морская удача, а значит, все странности, пока эта дева стояла за его плечом, прощались. Пусть себе колотит пиратов штурвалом, если ему так нравится. Главное, чтоб со славой и барышом.Офицеры за ужином были куда сдержаннее в выражении радости, но тоже скрыть торжества не могли?— слишком солидная награда светила ?Свободе?. И слишком легко она приплыла в руки.—?Мистер Бартон, как вы полагаете, с кем сцепились наши уважаемые гости? —?спросил один из младших офицеров, оценив по достоинству букет вина и отдав должное мастерству кока, который по такому случаю запек гуся. Пожилого и любившего жить в движении, судя по вкусу.—?Полагаю, с кем-то столь же уважаемым, но позубастей,?— вместо Бартона ответил пехотный офицер. —?И этот кто-то сделал за нас всю работу и упокоился с миром на дне морском, оставив нам ?Каракатицу? и весь ее груз. Я считаю, что за это надо еще раз выпить, джентльмены! За командора Роджерса и его удачу! За ?Свободу?, господа!—?За ?Свободу?! —?дружный хор голосов перекрыл скептическое покашливание Бартона, который только развел руками и присоединил свой бокал к остальным.После ужина, уже пребывая в хорошем расположении духа, Роджерс приказал привести к себе пиратского боцмана, рассчитывая разговорить его. Матросов, что хотели остаться в каюте ради безопасности своего капитана, он отпустил. Оставил только слугу-невольника, верного Сэма, на случай если понадобится подать вина.Боцман, которому пришлось согнуться чуть ли не вдвое, чтобы пройти в двери каюты, оказался угрюмым, молчаливым малым.Роджерс убил час, пытаясь вытянуть из него хоть что-то. Но именем и короткой биографией все успехи и закончились.Боцмана звали Джек Роллинс, он служил во флоте Его Величества с младых ногтей, был ранен во время стычки с капером, уволен по ранению. Эту информацию боцман спокойно выложил с самого начала, а вот дальше?— точно шлюз закрыл. Все красноречие Роджерса, которое он изливал на голову пирату, расписывая ужасы каторги на Рилос-Таро и неприятные ощущения от пеньковой веревки на шее, пропало втуне. Роллинс замер истуканом и, казалось, вовсе не слушал. Пялился крабом куда-то в стену.—?Расскажи, кто вас так отделал? Я не скрою, корабль Черного Пса Рамлоу?— лакомый кусок, и мы вас, как это, не заслужили…—?Я могу замолвить словечко…—?Всего лишь год на местных копях или вся жизнь на рудничном колесе…—?Если есть еще важные новости о других судах, то возможно полное восстановление…Роллинс молчал.Под конец, когда Роджерс уже не выдержал, стукнул бокалом об стол и приказал Сэму позвать матросов, чтобы увели, Роллинс отмер и сказал неожиданно тихо:—?Хорошо дерешься, военный. Лучше многих. Меня никто не мог положить в кулачном бою. И капитана тоже, особенно когда у него в руках палаш. Ты?— смог.—?В мои цели не входило производить впечатление на пиратов,?— холодно ответил Роджерс. —?Я берег свою команду. И хотел бы уберечь ее в дальнейшем, и поэтому я последний раз спрашиваю, кто напал на вас?Но Роллинс опять замолчал.Матросы увели его к остальным?— на палубу. Роджерс не рискнул запирать головорезов в трюме?— неровен час в темноте передавят охрану. А наверху часовым удобно, все как на ладони, фонари горят и луна почти полная?— незаметно кандалы не снимешь.Вино закончилось, когда было уже за полночь. Опьянения не чувствовалось, как всегда, только в голове слегка шумело. Командор Роджерс вышел на палубу, освежиться.Все было в порядке?— паруса сложены в ожидании утреннего ветра, масляные светильники яркими пятнами рассеивают темноту, двое часовых тихо переговариваются за игрой в карты. Еще двое расслабленно сидят у борта, но с пленных не сводят глаз?— еще бы, за такие деньги можно и сутки не поспать.Пираты расселись кто как. Из угла, где положили раненых, раздавались тихие стоны, перемежающиеся с молитвами, потом кто-то захрипел и начал звать в бреду мать. Пираты беспокойно пошевелились, но на ноги встал только один?— Черный Пес, в свете ламп мелькнули изгибы щупалец, которые оплетали и спину тоже. Потянув за собой остальных, связанных с ним единой цепью кандалов, он двинулся туда, где стонали. Опустился на колени, окунул в ведро с водой кружку и дал раненому напиться, потом наклонился ниже, закрыв от Роджерса широкой спиной происходящее.Командор шагнул вперед, придержав за плечо часового, который уже хотел пойти разобраться.—?Отставить. Я сам.И подошел ближе, осторожно переступая через спящих. Рамлоу к этому времени уже выпрямился и теперь просто расслабленно сидел рядом. Раненый затих.Подойдя ближе, Роджерс понял, что навсегда?— от ранения в живот не умирают, так странно вывернув шею. Впрочем, парень был не жилец, даже на расстоянии чувствовалось, как сильно нагноилась рана.—?Черный Пес дарует последнюю милость?Пират вздрогнул, словно очнулся от глубокой задумчивости, чуть двинул головой на звук голоса, но целиком не повернулся, точно считал командора не достойным своего внимания.—?Я неграмотный пират. Красивых слов не знаю. Он мешал мне спать.—?Завтра к полудню мы доставим вас в Кингстон. Мои люди проследят, чтобы ваш сон не тревожили, а то к утру вы передавите всю команду. Но можете составить компанию мне?— за вином и картами, проводите вольную жизнь.—?Не бесплатно?—?Да, и вы знаете, в обмен на что.Черный Пес наконец соизволил обернуться и посмотреть на Роджерса. Его единственный глаз (второй был прикрыт плотной повязкой), под которым наливался чернотой синяк, заходящий на скулу, почти целиком заплыл, но даже через эту щелочку Рамлоу ухитрился взглядом показать все, что он думает о предложении. Разбитые губы изогнулись в усмешке, он осмотрел командора внимательно и цепко, точно на рынке приценивался, оскалился и, медленно подбирая слова, проговорил:—?Благодарствую, но я простой парень. Не приучен столоваться с джентльменами. Хотя в другое время и при других обстоятельствах вам, капитан, стоило бы больших усилий избавиться от моего общества.—?Угрожаешь даже из кандалов?—?Упаси бездна угрожать тому, кто разметал моих ребят, точно мы бордельные девки. Не понимаю, зачем такому вообще нужна команда. Мне интересно, капитан. И да, я люблю и карты. И выпивку. Много чего люблю. Но сегодня я слишком хочу спать. А завтра буду занят?— знакомство с палачом случается раз в жизни, тут как на свадьбе?— отвлекаться нельзя.—?Что ж, тогда спокойной ночи, капитан Рамлоу,?— пожелал Роджерс, приказывая выкинуть мертвеца за борт, убрать Черного Пса от его людей и присматривать за ним отдельно.Рамлоу не сопротивлялся, дал себя расковать и приковать снова уже к бортовому кольцу. Привалился к переборке и спустя несколько мгновений задышал ровно, забывшись сном.Казалось, ему были нипочем и ночная прохлада, и предстоящий суд, и то, что он пять минут назад убил человека.У Роджерса внутри заскреблось дурное предчувствие, но он отогнал его, заставив себя думать о предстоящей награде, а также о скорой романтической встрече с мисс Люсиль, а также не очень романтической, но очень приятной?— с миссис Джекобсон, одной из вдовушек, которая не стеснялась распахивать двери черного хода перед бравыми моряками.Почему-то представилось, как к миссис Джекобсон на огонек заглядывает Черный Пес и как татуированные щупальца у него на спине мерно двигаются в такт, когда он привстает на локти и…Резкий звук вырвал командора из странных и неуместных фантазий.Это всего лишь плеснуло за бортом?— акулы явились на похороны.