Special - 1 (1/1)

Аллен лежал, съежившись, под своим одеялом, мелко дрожал и что-то неразборчиво бубнил себе под нос. На первый взгляд могло показаться, что тонкая подростковая психика мальчика все-таки не выдержала всех нагрузок и, вильнув воображаемым хвостом, решила начать паковать вещички. Если призадуматься, можно было бы еще подумать, что мальчишку лихорадит. А если не думать, а просто подойти и прислушаться, что же на самом деле говорил себе под нос Уолкер, то можно услышать изящные, трехэтажные проклятия и вспоминания всего и вся.По закону жанра на улице хлестал ливень, барабанной дробью ударяя по стеклу окна и разбивая в дребезги присущую глубокой ночи тишину. Аллен еще не знал, но догадывался, что по закону подлости сегодня дождевая туча гуляла по небу в одиночестве, а сейчас решила зависнуть над их особняком и хорошенько его помыть. По закону ужасов, на небе красовался серебряный диск полной луны, освещая своим бледным, призрачным светом особняк, пробираясь в окно Аллена, преломляясь, отражаясь от многочисленных капелек дождя и создавая на полу комнаты мальчишки причудливые узоры.А вот если забыть все законы и реально понять, от чего это у Аллена такая трясучка, то рука сама поднимает к голове и указательный палец сам вертится у виска.Хотя Уолкеру не хватало еще, чтоб его руками кто-то управлял. По его комнате и так шляются странные, полупрозрачные силуэты… и двери сами захлопываются.Аллен поклялся, что если выживет в эту ночь, то наутро пройдется по всем комнатам с солью, а под подушку положит себе что-то, сделанное из чистого железа.Кухня была для Аллена святым местом и только там, сидя за столом и уткнувшись лбом в сложенные руки, он мог вздремнуть хотя бы два часа. Проснувшись, он методично подчистил запасы еды, пока Канда где-то лазил и, взяв пачку соли и кирку с гостиной, пошел заниматься очищением верхнего этажа. Нижний пусть Канда сам очищает, чисто из вредности.Через несколько часов часть запасов была выедена, все углы второго этажа загажены солью, а кирка положена у изголовья кровати.На следующую ночь у мальчишки промелькнула мысль, что это и называется бессонницей – бесцельное сидение на диване, расфокусированный взгляд и ни одной здравой мысли в черепной коробке.Зато в ванной что-то упало с характерным грохотом, от чего Аллен резко ?очнулся?, подскочил и снова залез под одеяло, спрятавшись с головой. И, как назло, в его голове начали всплывать образы со всех ужастиков, что он увидел за свою недлинную жизнь. Однажды он работал в круглосуточном магазинчике кинопроката с парнем по имени Кин Пауль. Последний был заядлым любителем ужастиков и считал, что лучше всего время убивается за хорошим фильмом.Вот так и убивали… в основном нервные клетки.Поэтому Аллен, чувствуя, как в желудке начал образовываться тугой ком, против своей воли вспомнил злополучные ?13 призраков?. После картины их хоровода, в ванной снова что-то упало. Парень, вместо того, чтобы заорать, грязно выругался и вспомнил ?Темную воду?. Где-то в темной воде проплыла мысль, что теперь он будет бояться душа.В комнате скрипнули паркетные доски, хотя они не должны скрипеть… и Аллен подумал о садисте-психиатре в психиатрической лечебнице из ?Дома ночных призраков?, который ставил эксперименты над своимипациентами.После японского ?Звонка? Уолкер зарекся не брать телефонную трубку. Для этого есть Канда, в конце концов.Теперь что-то грюкнуло наверху. Аллен сжался в маленький, трясущийся от страха комочек и начал усиленно шептать себе под нос, что все хорошо, и это лишь его больное воображение и расшатанные нервы.А по нервам как раз дало великолепное, красочное, яркое воспоминание о японском ?Проклятии?. И оно как раз и стало кульминационным моментом.Резко выпрямившись, Аллен скинул с себя одеяло и попытался слезть с дивана. По дороге запутавшись ногами в одеяле и больно ударившись локтем об пол – если не локтем, то встретился бы носом — юноша, не обращая внимания на боль, пополз до выхода из комнаты, дергая ногами и все еще пытаясь освободиться от одеяла. Когда он вставал, его взгляд словил тень от ветки, создаваемую лунным светом.Но воспаленный мозг Аллена этого не понял. Он понял лишь то, что где-то за окном дергается какая-то костлявая рука, и кто-то зловеще к нему взывает.Выскочив из комнаты, он побежал в сторону лестницы, стараясь не думать о тех тварях, что скрывались в темноте. Быстренько спустившись по ней, хотя, правильнее будет сказать, практически слетев с нее, Уолкер очутился на первом этаже и полетел куда-то... Сейчас ему было откровенно плевать на свою гордость, поэтому он желал найти второго живого человека в этом дурдоме.В гостиной – пусто, на кухне – искать глупо, в подвале – идите на хрен еще в подвал лезть! В одной гостевой комнате – тоже никого. Аллен уже запаниковал… он плохо знал планировку дома, ибо постоянно путался в коридорах и комнатах из-за своего врожденного топографического кретинизма. Раза 4 пробежав мимо нужной двери, на пятый раз, из-за той же своей врожденной неуклюжести, он спотыкнулся.Хотя даже это падение он воспринял как знак свыше.Открыв дверь, он вполз в комнату и, осторожно прикрыв ее за собой, подполз к кровати, дрожащим, тихим голоском протягивая:— К-к-ка-а-анда?А в ответ – тишина. И парень решил, что даже если его любовника здесь не окажется, то отсюда он уже никуда не выйдет.Когда Аллен встал, то увидел спящего к нему спиной Канду, длинные волосы которого раскинулись по подушке и наверняка спутались из-за сна. Интересно, почему он их не обрежет? Ведь так удобнее. Мальчишка взъерошил свои короткие волосы на затылке и, поставив одно колено на кровать, слегка тронул Юу за плечо.— К-канда?Но юноша продолжал мерно сопеть в обе дырки. Аллен расстроился и осторожно лег с краю, чтоб не задеть волосы Юу, и засунул босые ноги под единственное одеяло на кровати. Так теплее…— Что ты тут забыл? – голос Канды спросонья звучал довольно четко, ясно и грозно, так, что Уолкер даже подумал, что тот вовсе не спал. Хотя, так оно и было. Аллен с трудом преодолел желание скрутиться в комочек от пробравшего озноба и тихо ответил:— Просто…Самое ужасное, что любой вариант отговорки все равно больно ударял по гордости Аллена. А за правду Канда его выгонит жестоко и беспощадно. Будет презирать еще больше, чем было до этого. Ненавидеть настолько, насколько это возможно и вообще за человека не считать. Реакция Канды Юу всегда непредсказуема.— Что?— Захотелось побыть ближе к тебе…К черту все! Он в жизни не признается, что перепугался каких-то звуков и своего воображения!По звукам за спиной он почувствовал, что Канда лег на спину.— Тогда почему ты так дрожишь? – юноша хмыкнул.— Холодно… — Аллен снова вздрогнул, как бы подтверждая свои слова.— Просто признайся, что ты чертов трус, — его голос звучал насмешливо, и это было настолько больно и нечестно, что мальчишка протестующее рыкнул, но сказать ничего не смог. Как нужно общаться с этим человеком, чтоб он стал относиться хоть немного мягче? Что нужно говорить, как поступать? Ему не нужны розовые сопли, малиновые облака и лишние обещания, которые он так ненавидел. Хватит просто изредка давать понимать, что все это не жестокая шутка.В основном, эти вопросы и являются тем самым булыжником, на который многие натыкаются в отношениях.Канда, что же ты со мной делаешь? Люби меня, люби, люби хоть немного. Самую малость. Ты ведь меня любишь? Совсем чуть-чуть?— Да, Канда, я трус. Во всех отношениях трус, — Аллен почувствовал взгляд юноши на своем затылке и поджал губы. – Ты даже не можешь представить, какой я трус…Темноволосый юноша даже сам удивился, когда его первой мыслью было, что седовласый говорит о нем. И об их отношениях в целом… Если так судить, то он сам не знал, кто из них трусливее.— Боишься темноты?— двусмысленность.— Наверное, — Аллен сел на кровати. – Можно я с тобой в комнате посижу? Я не буду мешать, честно, ты только не злись.Канда сделал небольшую паузу, во время нее тоже садясь на кровати.— Шпендель, ты знаешь, что по ночам ты говоришь слишком много нелепых вещей?Аллен повернул голову, так, что если бы Юу мог видеть в темноте, он бы рассмотрел лицо Уолкера в профиль.— Аллен меня зовут. И, да, знаю.— Повернись ко мне.Мальчик послушно выполнил просьбу, больше похожую на приказ, и тут же был притянут за затылок для требовательного поцелуя. Аллен чудесно помнил эти губы, их вкус, чувствительность, нажим. Даже если они переспали всего два раза, ему казалось, будто они спали вместе уже не меньше двух месяцев, причем регулярно. Этот поцелуй медленный, неторопливый, игра кончиков языков, а затем резкое, желанное его углубление и он уже перерастает в жаркую борьбу. Канда тянет голову Аллена вниз за волосы на затылке, чтоб провести языком по нёбу и деснам, в ответ мальчишка ласкает кончиком языка уздечку, ведет наверх.Это слишком сладко, слишком нереально, запретно, взрывоопасно, фантастически, неописуемо. Когда любишь, любишь настолько, что готов кричать об этом всему миру, но знаешь, что это любовь только твоя, что только ты сгораешь, что ты, сломанный дрожью, часто не можешь даже попасть рукой в рукав рубашки.Канда, повторюсь, что же ты со мной делаешь?Аллен глухо застонал, в то время как Юу, целуя нижнюю губу мальчишки, уткнулся лбом в его подбородок, прерывая поцелуй. Уолкер боялся пошевелиться, чтоб не испортить, чтоб не нарушить хрупкое равновесие.— Сегодня разрешу тебе спать здесь.

Аллен легко улыбнулся, но все еще боялся обнять Канду. Последний, не долго думая, резко отстранился и лег спиной к Уолкеру. Мальчик облизнулся, тяжело вздохнул и тоже лег спиной к Юу.И он был очень удивлен, когда его вдруг накрыли одеялом.Но повергло его в шок то, что Канда, обнял его за талию и, собственнически прижав к себе, уткнулся ему носом в шею и шепнул:— Спокойной ночи.