Глава 13 (1/1)

Молчи, скрывайся и таиИ чувства и мечты свои –Пускай в душевной глубинеВстают и заходят онеБезмолвно, как звезды в ночи, -Любуйся ими – и молчи.(Тютчев – Silentium!)Когда — то я где – то прочитал, что в нас нет нечего первоначального. Многие ученые и родители доказывают нам, что многое зависит от наследственности. Я могу согласиться, что по наследству от биологических родителей нам достается только внешность, которую в наше время можно легко изменить. Допустим, вырастая, человек решает изменить форму своего носа. После операции пройдет некоторое время, он размотает бинты и увидит новый, по его мнению, совершенный нос, который он хотел. Затем ему не понравится форма губ, ушей, разрез глаз, он заметит первые морщинки. Потом он захочет сделать совершенным не только свое лицо, но и тело. И будет ложиться под скальпель столько раз, сколько увидит себе недостатков. Этим самым человек убивает сам себя, убивает ребенка своих родителей, потому что от них ему досталась только внешность. А началось все с того, что кто-то посоветовал ему хорошего пластического хирурга.Ничего не останется. Скоро на фотографиях и в реальной жизни будут жить два совершенно разных человека.Изменения, как убийство, с каждым разом становится менять что-то все легче и легче, в особенности себя.Внешность, характер – человек. Значит, человека легко можно заменить? Любовь можно предать, друга продать, семью забыть – заменить. И неважно, на что. Разрушая свою жизнь, все, что построил – сам факт в саморазрушении.Когда-то я где-то прочитал, что мы – это совместное усилие всех, кого мы когда-то знали. И все наши мысли это то – что мы когда-то где-то слышали. Еще раз подумав над этими фразами, я понимаю, что меня воспитал весь мир.Было время, когда я боялся, что стану слишком похожим на него. Наверное, это было самовнушение, потому что я чувствовал, как что-то увядает внутри меня. Каждый раз, натыкаясь на его угрюмое молчание, мне хотелось накричать на него и хоть криком привлечь к себе внимание. Я не знал, что хуже: жить в одиночестве, или жить с ним под одной крышей. Мне оставалось только смириться, что нас связывает только секс, а далее просто принимать его существование как должное, не зацикливаться на этом и стараться не потеряться себя.Подсознательно я понимал свой эгоизм, боялся, ненавидел и не хотел осознавать.ХхХхХхХхХхХхХАллен хотел что-то сказать, но продолжал молча обжаривать котлеты от фирмы ?Готовка за 5 минут!?. Ему не нравился их запах, отдающий тухлятиной и лошадиной дозой консервантов, которые помогали этому продукту соответствовать названию ?котлет?. Они были слишком правильной, круглой формы, непонятного, светло красного цвета. Под графой ?Состав? Аллен увидел слишком много мелкого шрифта, хотя рядом шрифтом раза в три крупнее писалось ?Натуральный продукт?. Каждый продукт по отдельности натурален, но если из их множества пытаешь создать что-то похожее – то это уже можно назвать подделкой. Все равно, что из девушки и тонны грима сделать другую девушку. Вроде бы схожесть есть, но различия режут зрение.Канда терпеливо ждал завтрака. Ему было все равно, когда он будет готов, ибо он никуда не спешил, и слышал, что завтрак находится в процессе приготовления. Ему было странно наблюдать кого-то, кроме Линали, стоящим у плиты, но в отличии от постоянно что-то лепечущей девушки, этот юноша молча и угрюмо стоял, даже не порываясь обернуться, и иногда орудовал лопаткой в сковородке. Юу не собирался ничего говорить, ему было все понятно без слов. Абсолютно все.— Спросишь, чего я тут с тобой маюсь? – пауза. – Сам не знаю.Юу изогнул левую бровь в удивлении.— Спросишь, зачем я это делаю, если мне это не нравится? – а затем незамедлительный ответ. – Мне все равно, потому что я голодный.Канда почесал пальцем у виска, что означает международный жест – идиот.— Да и вообще не люблю я полуфабрикаты. Уж лучше настоящего мяса, побольше, посочнее, — Уолкер вздохнул и снова завозил лопаткой для готовки по сковородке. – Но я сейчас не в том положении, чтоб жаловаться, понимаешь? Поэтому приходится довольствовать тем, что есть и радоваться, что не приходится жевать листья.Масло скворчало, а Аллен бурчал:— Черт, да когда же вы пожаритесь! – а потом продолжил: — И почему это я должен отдуваться? Кто виноват, что у этого хвостатого руки из задницы растут?— Ты охренел? – наконец-то отозвался Канда. – Да и вообще, зачем ты все это говоришь?— Просто так. Не с тобой же общаться, — Аллен немного потушил огонь и закрыл сковородку крышкой.— Тогда кому ты все это рассказывал?Уолкер обернулся и с удивленным, неужели-ты-не-понял выражением лица ответил:— С котлетами.А затем снова отвернулся, не желая видеть, что Канда смотрит на него как на душевнобольного. Разве тут не станешь больным, когда человек, с которым ты живешь, иногда молчаливее космоса? Раньше можно было насладиться хотя бы руганью соседей по утрам.— Хоть котлеты и не живые, но они сделаны из… — он посмотрел на упаковку, лежащую рядом, — … говядины. Наверное… Не важно, главное, что какое-то мясо тут водится, – Уолкер поставил сковородку на другую камфорту, но открывать крышку не спешил, пока масло не успокоится. – Вот когда люди приходят на могилу, они же разговаривают с мертвыми? Тут тот же принцип. Эти котлеты когда-то были живыми. У них даже запах… — он хотел сказать ?разлагающейся плоти?, — ... специфический. В прочем, даже если мухоморы правильно готовить, они съедобные. А это мы тем более переварим.— Захотелось поговорить после случившегося? – тем временем Аллен искал тарелки и столовые приборы.— Чтоб не думать.И еще: не видеть.И еще: не знать.— Тебя это так волнует? – Канда подтянул волосы резинкой, а затем размял левое плечо, в паузе.— Чтоб совсем не думать.И еще: не слышать.И еще: не понимать.— Да ты и так не думаешь.— Наверное, — Канда посмотрел на затылок мальчика. С ним что-то не так, определенно не так. Где тот белобрысый, который в каждом слове слышал подвох, издевательство и язвительность, да и отвечал тем же. Вторая тактика – соглашение. Но соглашаться нужно не так, чтоб производить впечатление павшего, а так, чтоб окружающие видели твою открытую насмешку над ними.— Если бы думал, — продолжил он, — то, наверное, не был бы таким открытым идиотом.Помните? Ненависть – с одной стороны, любовь – с другой, а стена, разделяющая их – равнодушие. Если первые два – это огонь, а последнее – стоячая, мертвая вода. В ней невозможно плыть, не прикоснуться – обожжет льдом, даже страшно смотреть на свое отражение в ее водной глади. Тогда почему говорят, что хватает одного шага, чтобы переступить ее? И как должен выглядеть этот шаг? Взгляд, слово, действие, движение, поступок, обычный шаг или же мысли?Как ты относишься к тем людям, которым ты нравишься?— Канда, давай поговорим.— Говори.Аллен поставил две тарелки с вилками на стол, рядом стала деревянная подставка а на нее опустилась сковородка с едой.— О чем? – он сел напротив Канды.— Ты предложил. Я не знаю.Аллен поставил локоть на стол и положил подбородок на ладонь.— Мои идеи тебе не понравятся.— Мне все равно, — Юу покосился на тарелки, но брать одну себе не спешил.— Например, — Аллен уперся взглядом в стол, — допустим, я хочу наладить с тобой отношения на время нашего пребывания здесь.— Я считаю, ты с этим справился, — Канда хмыкнул.— Говори за себя.— Я говорю, как считаю.Аллен тихо рыкнул. Он ненавидел, когда Юу начинал перекручивать каждое слово в свою пользу.— Не будь таким вредным, — юноша вздохнул и положил руку на стол, подняв голову и посмотрев прямо своему собеседнику в глаза. И с легкой улыбкой он продолжил: — Просто я умнее и сделал первый шаг навстречу. Да и вообще, нужно учиться идти на компромиссы, и помогать друг другу. Доверять.-Ты головой не ударился?— Вроде цела. Мне скучно, – Аллен открыл сковородку, взял вилку и наколол на нее котлету. – Знаешь, — он откусил треть и сделал паузу, пережевывая, но продолжил с набитым ртом: — Мне Мариан Кросс говорил, что в период полового созревания подростки бывают психически неуравновешенными. Или он еще не вышел из того возраста, или он просто ненормальный, но это неважно. Я вот думаю, Канда, может тебе в жизни не хватает секса?Канда прыснул.— Ну, сам посуди! После того, что произошло, ты менее вспыльчивый стал. Раньше ты бы меня за все сказанное уже по стенам размазал и обставил все как несчастный случай. Что-то вроде случая на производстве.Юу прикрыл глаза рукой и засмеялся. Тихо, полу истерично – так смеются люди, которые понимают всю абсурдность ситуации, но ничего не могут с этим поделать, потому что сами ею увлеклись.— Чертов придурок, — Канда резко выдохнул, а потом вдохнул в себя побольше воздуха, задерживая дыхание, чтоб унять приступ смеха. – Ты – лучшее лекарство от скуки.Аллен, успевший запихнуть в себя вторую котлету, улыбнулся с набитым ртом, весело кивнул, соглашаясь, и возобновил круговые движения челюсти.— И что предлагаешь?Мальчишка проглотил продукт из смеси сои, некоторого количества мяса, стабилизаторов, усилителей вкуса, антиоксидантов и облизнул нижнюю губу.— Вкусно, блин! Слушай, можно я твою часть заберу? А потом новые сделаю, — он потянулся к сковородке, но Юу пододвинул ее к себе вместе с подставкой.— С твоими аппетитами нам никакой еды не хватит. Считай, что ты на диете, — он усмехнулся, глядя на расстроенное лицо белобрысого парня.— Но я не наелся! – Аллен сделал глаза побитого щенка, надеясь, что Канду это проймет. Если бы вместо Канды сидел кто-то другой, то это фирменное выражение лица сработало.— Напейся воды и жди обеда.— А когда обед?— Будет тогда, когда решу я.Дин-дон, дин-дон, дин-дон…— Часы? – Аллен прислушался, пытаясь определить, с какой стороны идет звук.— Да. Я с утра завел, — Канда зевнул. – Они под лестницей.— А-а-а… А который сейчас час?— Считай удары.Дин-дон, дин-дон, дин-дон…— Кстати, насчет твоего вопроса, — а про себя пока что отметил: шесть.— Насчет предложения? – после еще одного удара, Канда запомнил: семь.— Да. Перед этим скажу, что я не был пьян прошлой ночью и чудесно помню все, что тебе говорил. Поэтому…Дин-дон…— Давай с тобой поиграем в доверие, — Аллен посмотрел в окно справа от себя.Вера, права, тайны, желания, надежды, страхи – делиться ими, значит доверять?

— Ты хочешь вытянуть из меня душу? – Канда сдул челку, упавшую на левый глаз.— Она будет приятным приложением. Неужели ты хочешь узнать все возможные итоги, чтоб предотвратить их? Так же неинтересно, — юноша не отводил взгляда от окна, пытаясь уловить в зелено-коричневой помеси красок хоть что-то занимательное. – Я вот думаю, что все те супергерои, которых показывают по телевизору в сериалах, слишком правильные, потому что они постоянно чем-то заняты, — Аллен вздохнул. – Им практически каждый день приходится спасать тех, кто слабее, показывая им их ничтожность. У них у всех есть прекрасная возлюбленная, которая не знает о главном секрете своего парня, родители, живущие где-то за городом, с большим домом, цветущей лужайкой, старой машиной и собакой. Самое главное, что этот самый герой каждый день куда-то бежит, он каждый день придумывает себе и о себе новые истории. Он накалывает всех, в то время как все накалывают его. Его лучший друг, ухлестывающий за его возлюбленной. Это самая девушка, которая гложет себя чувством вины, потому что переспала с лучшим другом. Родители, которые скрывают от него какие-то семейные интрижки.

Это все – стандартный сценарий стандартной мыльной оперы.

Но больше всего бесит то, что они все счастливы. Понимаешь, Канда, им не приходится скучать как нам с тобой. Да, я не забыл о наших недавних приключениях, но когда каждую минуту напоминаешь себе о том, что тогда было весело, то понимаешь, в какое болото попал сейчас.— Значит, поможем друг другу? – Канда придвинул к себе тарелку и взял в руки вилку.— Можно и так сказать, — Аллен скосил взгляд на Юу.— Хорошо. – Канда переложил свои две котлеты на тарелку. – Приятного аппетита.— Приятного, — Уолкер не спеша встал и покинул кухню. Он не надеялся, что они сегодня же кинутся что-то менять. Если делать что-то подобное целенаправленно, то в большинстве случаев получается совершенно не то, что предполагалось изначально. Их разговор послужил рычагом, которым сместили с позиции ?Нет? на позицию ?Да?.Но на сегодня все слова были исчерпаны.Когда уже ничего разрушать, нужно что-то построить, а потом опять разрушить.Когда что-то приелось, нужно это разрушить, чтоб отстроить заново. Когда что-то надоело, нужно от этого отвыкнуть, чтоб было к чему потом привыкать.Если этого не делать, то даже самая увлекательная вещь может стать скучной и обыденной. Это все равно, что если привыкнуть к чудесам, то они уже потеряют свое чудесное значение.Вывод, что все в этом мире рождается, существует, а потом уничтожается, чтоб через некоторое время снова возродиться.Хотя к чему это? – если Аллен и Канда сейчас больше похожи на только что вылупившихся птенцов. Но они особенны, потому что их жизнь пройдет слишком быстро. Как взрыв – неслышимый, но ощутимый.Через несколько дней с ними связался Аристар Кроули. В этот момент Аллен был где-то в стороне кухни, пытался подружиться с неразговорчивой лапшой, а его телефон лежал в гостиной, где в этот момент находился Канда. Принести мальчишке телефон, чтоб ответил? Нет уж, Юу в носильщики не нанимался. Позвать? Кухня была не так уж и близко, а если у Уолкера опять пробил маразм и он разговаривает с едой, то это будет бесполезно. Почему Аристар не очень хочет общаться с Кандой? Просто он не настолько… безумен, наверное, чтоб попытаться завязать разговор не по делу с темноволосым юношей.— Да? – на зевке спросил юноша.— Канда? Эм… здравствуй. А где Аллен? – Кроули был в замешательстве, что немного веселило Юу.— Где бы этот сопляк не шлялся, сейчас его тут нет. Что хотел?— Просто просить, как у вас дела?— Справляемся. Еще что?— Да. Тут Лави объявился и хочет с вами связаться.Канда нахмурился.— Когда? – он сел на диване и посмотрел в сторону кухни.— Сегодня. Спрашивал как у вас дела.— И вы все обсуждали по телефону, — с пониженными интонациями и явным упреком сказал Юу.— Нет. Я сказал, что понятия не имею где вы и что с вами, на всякий случай. Потом он сказал, что едет в Монако, ибо хочет посмотреть на знаменитый город, где каждый год проходит Суперкубок УЕФА. Я так понял, что мне придется ловить его, когда он приедет… Только мне интересно, как он умудрился пересечь границу практически сразу после суда?— Связи и время делают если не все, то очень многое, – Канда сделал паузу, обдумывая, а потом продолжил: — Только я сомневаюсь, что он приезжает в Монако из-за кубка или из-за того, что хочет встретиться с тобой. Наверняка он попросит тебя показать ему этот дом.— Ага… Мне показывать?Но Канда молчал.— Алло?— Заткнись на время, — грубо ответил он.— Извини, — пробурчал Аристар, даже через мобильную связь, ощущая сильнейшее моральное давление.— Ты уверен, что ваш разговор не прослушивался?— Д-да… — Кроули начал мять в руке какой-то лист бумаги, попавшийся под руку.— А если подумать? – продолжать спрашивать Канда с нажимом.— Н-нет… Как я могу быть…— У меня тоже нет уверенности. Поэтому пока не убедишься, что он приехал сам и за ним нет хвоста, а еще жучков и остальной техники, то даже не смей заикаться о нашем местоположении.— Канда! – Аллен кричал, как предполагалось, с кухни, но юноша предпочел не обращать на это внимание.— Но… раз он едет именно в Монако, значит ему что-то известно?Темноволосый юноша призадумался: куда они вообще ехали, когда все началось? И как они вообще добрались до Монако? Память Канду редко подводила, но сейчас решила одним грациозным жестом перемешать ему все карты.— Кажется, мы сюда ехали с самого начала, но все равно не помешает лишний раз все проверить. Вполне возможно, что Лави решил попытать судьбу и проверить, действительно ли мы добрались туда, куда ехали с самого начала.— Хорошо, я его расспрошу.— Канда! Ты оглох!? – крик повторился. Юноша встал с дивана и направился в сторону кухни. Как раз сейчас там сейчас Аллен занимался уничтожением очередной порции жареной картошки с разнообразными специями. Запах тянул такой, будто он действительно решил использовать все, что попалось ему под руку.— Мелкий, тебя к телефону, — сказал он, зайдя на кухню и поморщившись от резанувшего его обоняние резкого запаха смеси разнообразных специй.— Хко? – Уолкер уже успел набить рот едой и посмотрел на Канду с таким удивлением, что его можно было смело сравнивать с хомяком, который обладал взглядом побитого щенка.— Аристар Кроули, — Юу весело усмехнулся и положил телефон перед мальчишкой.— Кхоуи? – Аллен начал быстро работать челюстями, пережевывая все, что успел запихнуть в рот, запил все водой, чтоб было легче проглотить, и схватил трубку, параллельно вытирая рот рукавом белоснежной рубашки из гардероба Аристара. – Алло!— Аллен? – мужчина на другом конце связи расслабился, когда услышал знакомый, радостный, приветливый, добродушный голос седовласого мальчишки.— Ага! Рад тебя слышать! Какие новости?Канда в это время занял место за столом напротив.— Да особо никаких, а с Кандой мы уже некоторые моменты обсудили.— С Кандой? – Аллен удивленно и недоверчиво уставился на Юу. – И что же?— Просто Лави нашелся, собирается приехать в Монако, и мы подумали… — тихо проговорил мужчина.— Лави! Ты серьезно!? Давай его сразу к нам! – мальчик от радости чуть ли не вскочил со стула. Канда скептически хмыкнул, ибо такую реакцию на новость он от седовласого и ожидал. — В том-то и вся проблема, что нельзя. Есть много важных нюансов по поводу его приезда, а я хочу гарантировать Комуи вашу безопасность.Аллен резко погрустнел и тяжело вздохнул.— По крайней мере, с ним все хорошо.— Давай еще, расплачься от того, что не сможешь встретиться со своим дорогим кроликом. -Ты что несешь!? – незамедлительно отреагировал на реплику мальчишка.— Вы быстро с ним спелись. Я даже удивлен, — Канда встал из-за стола, подошел к раковине, взял чашку и набрал себе воды.Сердце Аллена за последующие секунды молчания изобразило несколько кульбитов в грудной клетке, пытаясь донести хоть какое-то понимание до разума, которое он старательно отрицал по причине полной иррациональности происшедшего. Вспышки, обжигающие не хуже жидкого азота, не хуже раскаленного железа. Невидимый эпицентр взрыва, остро ощутимый, пьянящий. Это нахлынувшее осознание, внезапно подкосившее видимость.— Аллен, что там у вас? – обеспокоенно спросил Кроули. – Все нормально? Ничего не случилось?— В общем – да, — медленно произнес Уолкер, как бы отвечая сразу на все поставленные вопросы. – А вот за детали я немного беспокоюсь.— Что за детали?— Можешь позже перезвонить? Или же как будет больше известно насчет Лави? – Аллен безотрывно смотрел на Канду, на то, как тот неподвижно стоял возле раковины со стаканом в руке.— Я тебе верю… Но все точно в норме?— Точно. До скорого, — мальчик нажал на кнопу сброса и отложил телефон в сторону.— Канда, ты чего вдруг с цепи сорвался?— Забудь, — гневно кинул юноша и отставил стакан.— Ты ревнуешь? – Это было больше похоже на утверждение, чем на вопрос. Можно было его растянуть, но тогда Юу наверняка успел бы заткнуть Аллена, прежде чем он его завершил. Вместо этого, темноволосый юноша только дернулся. – Что же ты делаешь?Он направился к выходу. Уолкер резко стушевался, погрустнел, понимая, что пошатнул и без того шаткие отношения, и опустил взгляд. Он не понимал этого человека, совершенно не понимал. И своих чувств, и своей неосознанной, но такой желанной зависимости.— Ты слишком наивен, шпендель, — Канда остановился на пороге и оперся локтем о дверной косяк.— Я это не раз слышал. Так же, как и что все рискованные и заманчивые приключения обязательно доведут нас до тюрьмы, а я хочу изменить все так, чтоб не приковать в итоге самого себя к холодному бетону.— Но меня все устраивает... .— Сиди смирно.— Канда, что ты задумал?хХхХхХхХхХхХхХхЯ всегда думал, что Канда Юу – непрошибаем. Но в некоторые моменты он был понятливее любого. Я не знал чего от него ждать. Канда Юу – человек, у которого в лексиконе нет слова ?нормальные отношения?.В этом мы с ним похожи.Я смотрю на все это, будто оно происходило много… много-много-много лет назад. В прошлой, позапрошлой жизни.Очень давно.Тогда он меня действительно удивил.хХхХхХхХхХхХхХхМолчание в ответ.— Канда? – Аллен вздрогнул и дотронулся кончиками пальцев до своих глаз, закрытых шелковой повязкой.— Знаешь, как сказал бы чертов кролик, доверие – это положительные взаимоотношения между людьми, характеризующееся готовностью передачи определенных прав или соответствующих объектов тому, кому доверяешь. Теория – это хорошо, но на практике все может оказаться совершенно иначе, не находишь?Седовласый мальчишка усмехнулся.— Ты стал слишком разговорчивым.— С кем поведешься… — он затянул покрепче узел на затылке Аллена.— Но, что ты хочешь с этим делать?— Поиграть в доверие, — Канда перекривлял интонации Уолкера.— Пока ты слеп, я смогу сделать с тобой все, что захочу. Я могу подшутить над тобой, — Канда обошел Аллена, — могу сыграть на полном серьезе, — он приблизил свое лицо к лицу мальчишки, так, чтоб тот почувствовал кожей его дыхание, — а могу сделать с тобой что-то грязное. Если ты чего-то хочешь от меня, то ты мне полностью подчинишься.Это было похоже на дозу адреналина крови, это было похоже на внезапно ударившее в голову алкогольное опьянение, ощущение, будто тебе стало принадлежать то, к чему ты так долго стремился. Будто ты готов сделать все, чтоб его не упустить, будто в этом заключался смысл твоей жизни. Будто в этом и заключается смысл твоего существования.— Как интересно.— Идем, — Канда взял Аллена за руку и осторожно повел за собой. Наверное, это и есть жизнь: тебя ведут за руку, направляют, говорят, где нужно быть осторожным, а ты все равно спотыкаешься о порог, или ступаешь мимо ступеньки.Они шли осторожно, огибая повороты, обходя мебель, иногда останавливаясь, иногда оставляя Аллена в одиночестве. Долгом, мучительном одиночестве, когда он чувствовал, что Юу рядом, но мог услышать лишь тиканье секундной стрелки, шум листьев за окном, странные потрескивания где-то в думе. Он слышал тишину. А затем его снова мягко брали за руку и вели.Выше, выше, выше…Они остановились на последней ступеньке, когда Канда толкнул мальчишку назад.Это страшно. Это нелогично. Желание напугать до такой степени, чтоб в итоге тебя возненавидели. Это глупо.Но кто говорит об уме, когда происходящее уже давно не оставило и следа от рамок?Это действительно страшно.Когда ты падаешь, то в эти короткие мгновения не в силах осознать, что происходит.Это – защитная реакция.Аллен в панике начал что-то ловить, пытаясь за что-то уцепиться. И нет никаких мыслей, никаких сожалений – совершенно ничего. Просто ты находишься в мгновении ожидания чего-то.Канда резко схватил Уолкера за руку и потянул на себя.Они молчали. Зачем облачать эмоции в слова? Если молчишь, они становятся только сильнее.Он повел его по коридору, затем в комнату, сквозь нее до еще одной двери. Когда Аллен пересек порог, по его коже, слегка касаясь, пробежал мягкий, теплый, вечерний ветерок. Мальчишка вдохнул полной грудью и, медленно выдыхая, произнес:— Ощущения острее, — Канда отпустил его руку. – И знаешь, это великолепно!— Ты один из тех любителей острых ощущений? – Юу подошел к перилам и сел на них.— Но ты ведь не сильно от меня отличаешься, — Аллен на ощупь, осторожно пошел вперед. – Мы в одной лодке, но ты пользуешься сложившейся ситуацией на полную.Канда хмыкнул, но промолчал. Уолкер же, дойдя до перил, продолжил говорить.— Я последнее время думал о доме, точнее о том, что он собой являет. Квартира, куда ты приходишь лишь принять душ и переночевать, любимые места, или же там, где ты родился. Но, знаешь, наверное, я из таких людей, которые домом называют место,где их кто-то ожидает. Я – бездомный, если так подумать.Он вздохнул.— Где я только не побывал, и как-то получилось, что стал соседом одной семьи. Знаешь, это как красивое внешне яблоко, но с прогнившей сердцевиной. Красивыми у них были отношения на людях, но тонкие стены не могли скрыть от меня всех их внутренних чертей. Оказалось, что муж заложил квартиру в кредит, все деньги спустил на бирже, а когда пришло время съезжать, ибо нечем было долги выплачивать, их маленькая дочка, обнимая игрушки, села на пол и начала кричать, что это ее дом. Наверное, это страшно, когда у тебя отнимают место, которое ты привык называть домом.После некоторой паузы заговорил Канда:— То место, где я раньше жил с жалким подобием моей семьи, я могу назвать только постоянным местом жительства. Если рассуждать с твоей точки зрения, то слово ?дом? многогранно.— Так и есть. Домом может стать даже определенный город.— Разве что если ты бомж.— Ты просто не понимаешь… — Аллен опустил голову, обреченно вздыхая.— Да, я не понимаю. Мне некого ждать, и там меня особо никто не ждет. Даже если ждут… зачем придавать этому какое-то особое значение? Потом ты захочешь этого человека отблагодарить, потом это войдет в привычку. Превращаться в пса, который каждый раз с прогулки послушно возвращается к хозяйке? Это не моя судьба.— А хочешь, я буду ждать? – осторожно произнес мальчишка.— Что? – Канда посмотрел на него слегка расширенными глазами от удивления.— Всегда буду ждать, хочешь? – голос Уолкера окреп и он, немного нервничая, сжал рукой перила.— Мне не нужны лишние привязанности, ты меня плохо расслышал?Аллен отрицательно мотнул головой, немного радуясь тому, что Юу сейчас не видел его расстроенный взгляд.— В итоге, все сводится к одному, — Канда слез с перил и обошел мальчишку со спины. – С чувствами, без, все в итоге сводится к постели. Думаешь на платонической любви можно долго протянуть? – он положил руки на плечи Аллену и притянул того к себе. – Все мы рождены от грязных желаний, и все мы их наследники. И если человек обладает милым личиком, — Канда провел рукой по рубашке до последней пуговицы, а потом начал медленно ее расстегивать, — будь то мальчишка или девочка, какая в итоге разница? Если нет чувств, то разницы нет.Аллен вздрогнул, и не от того, что Канда начал его раздевать, а от его слов. Сердце, глупое сердце, зачем ты так болишь? Уолкер играл, с самого начала это была всего лишь игра, любопытство, но в итоге он заигрался.Пора прощаться. Я проиграл сам себе.— Канда, что ты творишь? – удивленно спросил Аллен.— Что хочу, — тихо ответил Юу, продолжая привязывать правую руку Аллена к стальной сетке.— Ты что, извращенец? – юноша хмыкнул, пошевелив кистью привязанной руки, чтоб убедиться в прочности узлов.— Извращение – слишком широкое понятие.— Значит ты у нас извращенец в широком понимании смысла этого слова. Скажи, где мы сейчас находимся?Канда, осторожно заведя левую руку Уолкера за его голову, начал привязывать и ее. В этом помещении было прохладно, а стальные прутья, впитавшие в себя эту прохладу, и вовсе казались ледяными. Так сидеть было неудобно, странно, но Аллен стыдился именно того, что эта ситуация его возбуждала. Грубоватые прикосновения, трение веревок о тонкую, бледную кожу, отсутствие зрения, нежелание оказать сопротивление.Быть кому-то нужным.— Юу…— Не называй меня по имени, — незамедлительный ответ.— Почему? – юноша зевнул.— Расслабляться не советую, — Канда нарочно сильно затянул веревки, а затем ослабил.И он поцеловал его. Лишь слегка коснулся губами губ Аллена, вызывая у того сладкий, внезапный электростатический разряд, ударивший по нервам. В прошлый раз такого не было. Такого вообще никогда не было, даже когда одна из женщин Марианна Кросса, слегка перебрав спиртного, решила показать мальчишке иную сторону жизни. Конечно, далеко им зайти не дали, но даже когда он впервые попробовал на практике ?поцелуй?, такой реакции точно не было.Наверное, в этот самый момент мальчишка впервые был твердо уверен, что влюблен в эту длинноволосую скотину по имени Канда Юу.Он хотел, но боялся снять повязку с лица. Увидеть в глазах Канды проблеск ответных чувств, или же наоборот убедиться в безответной любви?В мире еще остались люди, думающие, что знание – сила.В этот раз седовласый юноша Аллен Уолкер также впервые понял, что наслаждение не всегда сопровождается болью.На следующее утро Аллен проснулся в своей кровати. Он спал на спине, одна его рука был заложена за голову, и занемела настолько, что он ее просто не чувствовал. Наверное, она и послужила своеобразным будильником. Но было что-то странное. Например, чья-то рука, по-хозяйски обнимавшая его за талию, и его собственная вторая, которая лежала поверх этой руки. Он слегка повернул голову и увидел рядом… его. Его, залитого предрассветными лучами, спящего на спине со сползшей до пояса простыней. Его мучителя, который подарил такую сладостную истому. Его, слова которого всегда шли наперерез действиям.И все потому что он – это он.Его возлюбленный.Через несколько дней им снова позвонил Кроули.