2 (1/1)

18 маяКэрин просыпается раньше Блу и проводит несколько минут, виновато наблюдая, как она спит, прежде чем двинуться на кухню, чтобы сделать кофе.Кэрин пытается не думать о том, что она бы ей сказала. Вероятно, она уже кого-то нашла; во время развода не назывались другие имена, но подозрения Кэрин, как правило, оправдывались. Это делает её экспертом в расследованиях, но не приносит большой радости в жизни.На завтрак не находится ничего подходящего; в холодильнике и шкафчиках есть только чипсы и овощи, которые Кэрин из лучших побуждений покупала на днях. Она роется в морозилке в поисках хотя бы хлеба, когда появляется Блу.– Утро, – говорит Кэрин, вручая ей кружку.– Спасибо, – Блу благодарно выпивает кофе. Радио щёлкает и по квартире разливается спокойная инструментальная музыка. 6 утра.– Можно воспользоваться душем? – спрашивает Блу, как только осушает кружку. Кэрин тоже покончила со своей, и чувствует себя гораздо лучше. – Он прямо там. Автоматическая штуковина, тебе просто нужно зайти внутрь. Сбоку есть полотенца, можешь взять голубое.– Легко запомнить, – говорит она.***Она ясно помнит, как Блу пошутила, ссылаясь на своё имя; вкус кофе, тихое жужжание радио, звук льющейся воды, а потом, когда Блу вышла из душа, её запах, смешанный с запахом шампуня Кэрин. Всё, что случилось после, немного в тумане.***Блу с пониманием относится к тому, что делает Кэрин. Та лихорадочно проверяет, с бьющимся в глотке сердцем, что её бывшая – Кэрин ненавидит её и ненавидит то, что ей всё ещё не всё равно – в порядке. Она в порядке. Блу говорит, что её соседка не ответила ни на звонки, ни на одно из её сообщений, но прежде чем они успевают хоть что-то предпринять, четверых из них – Блу, Расмуса, Шона и Кэрин – выдёргивают в Центр правительственной связи для дачи показаний. Кэрин хочет остаться с Блу, но их тащат в отдельные комнаты допроса. Блу и Расмус, вероятно, сыплют техническими деталями, которые ей в жизни не понять, и она надеется, что Шон получит хоть малую долю того, что ему причитается.Кэрин отпускают первой и принудительно сопровождают назад в участок. Процедура при чрезвычайном положении требует того, чтобы она осталась, но в повсеместном хаосе ей удаётся выскользнуть. Сообщают, что политики, общественные деятели, даже члены грёбанной королевской семьи мертвы; секретарша из Хаунслоу [4], вероятно, в самом конце списка, но Блу заслуживает этого. Жетон Кэрин помогает ей проехать через кордоны, а главные улицы уже расчищают от машин и оставшихся в них водителей.Домовладелица Блу без проблем запускает её внутрь, и когда металлический запах крови достигает ноздрей, Кэрин просит подождать старушку снаружи. В отличие от Ника, который умер почти как Карла – смерть наступила раньше, чем пчела добралась до центра боли; зрелище, конечно, внушало ужас, но крови там не было, а вот соседка Блу, похоже, пыталась убить себя ножом, как Джо Пауэрс.По пути назад Кэрин звонит на горячую линию, чтобы сообщить адрес Блу, и автоответчик уведомляет, что перед ней в очереди 631 человек, будто она звонит, чтобы сменить грёбанного сетевого оператора. Она просит кое-кого об одолжении, а потом пишет сообщение Блу, что в течение 24 часов кто-нибудь заедет забрать тело.19 мая– Блу тяжело переносила потерю, – позже Кэрин расскажет главной судье под присягой. Большая часть её истории – правда; она прекрасно помнит, какими тяжёлыми выдались дни после трагедии. Сотни тысяч погибших, никто из них не спал, не принимал душ и не отдыхал по крайней мере двое суток; двое из горстки людей в стране, которые знали, как и почему эта чума библейских масштабов поразила их народ, но были не в состоянии этому помешать. Ник – это почти как повтор смерти Карлы, умирает прямо у Кэрин на руках. Блу в отчаянии заламывает руки. В своих показаниях она не говорит об успехах Блу; даже с этим шоковым состоянием и потерями, им ничего больше не оставалось, кроме как сплотиться. Блу работает наравне, а то и больше остальных, и хотя зацепки ведут их в сотни разных направлений, им удаётся справляться с рутинной работой. День сменяется ночью, и снова днём, и Кэрин слышит обрывки новостей, пока её тянут с одного совещания на другое: США рассматривает законопроект о закрытии своей программы по дронам в свете событий 18 мая; потенциальный голод и непоправимый ущерб экосистеме не так важны, как то, что любой человек со смартфоном может оказаться под прицелом киллера.Они держатся только благодаря кофе и адреналину, пока председатель комиссии лично не говорит им немного отдохнуть.В своих показаниях Кэрин говорит, что Блу винила себя, и приводит несколько деталей; рвала на себе волосы, безучастно глядя в окно на протяжении всей поездки. Кэрин намеренно не говорит, что отвезла ее к себе – отпустить её домой, в окровавленную квартиру, об этом и речи быть не могло.Как и не говорит о том, как губы Блу настойчиво прижались к её губам. Они оказались мокрыми и солёными от слёз.Когда они заходят внутрь, Блу толкает её в сторону спальни. Это не нежное занятие любовью, напоминающее, что в мире всё ещё есть хоть что-то хорошее, и не жёсткий секс, грубый настолько, чтобы забыть всё произошедшее за последние 24 часа. Это просто естественный вывод, очевидный ответ на трагедию, и факты вроде того, что она коллега и на десять лет младше утрачивают всякий смысл.20 маяКэрин просыпается с затуманенным разумом от долгого сна. Солнце, вовсю пробивающееся сквозь жалюзи, наталкивает на мысль, что уже середина дня.Воспоминания о предыдущих 48 часах кажутся сном, и Кэрин протягивает руку к другой стороне кровати, не зная, что она там найдёт. Но там никого нет, а простыни холодные. Она пытается нашарить телефон на тумбочке, но находит только подставку для подзарядки. Чёрт.Она голая, а одежда разбросана по всей комнате, но это на самом деле может значить что угодно. Она натягивает бельё и рубашку, и находит свой разрядившийся телефон в кармане вчерашних брюк.Она раскрывает дверь спальни и видит Блу на кухне. Она сидит на табурете, сгорбившись над ноутбуком, в котором Кэрин узнаёт свой. Это достаточно сюррелиастично, должно быть это сон, но Блу слышит шаги, поднимает взгляд и выражение её лица говорит Кэрин всё, что ей нужно знать.– Это правда произошло? – спрашивает Кэрин. Её голос скрежещет: Блу откладывает компьютер и идёт за стаканом воды. Кэрин прикладывает титанические усилия, чтобы преодолеть несколько метров до кухни.– Ты в порядке? – Блу придерживает её, прежде чем Кэрин обрушивается на стул, чтобы выдержать поток нахлынувших воспоминаний.Блу с тревогой наблюдает за ней, но во взгляде чувствуется сталь.Она осушает полный стакан воды. Холод немного проясняет сознание и позволяет ей сконцентрироваться.– Чем ты занималась? – спрашивает Кэрин.– Я собираюсь его поймать, – она так яростно произносит это, что Кэрин ей безоговорочно верит.Она была там вчера, ночью и позавчера; Блу и Расмус координировали операции Лондонской полиции, АНБ [5], МИ5 [6] и многих других. Свыше 300 тысяч погибших, а у правительства было только лишь имя. США, ЕС, даже грёбаная Россия звонили Премьер-министру, чтобы выразить глубочайшие соболезнования и обещая содействие в восстановлении правосудия.– Власти понятия не имеют, – говорит она; это не суждение, простая констатация факта. – Они думают, что он всё ещё в стране.Кэрин не может с этим поспорить.– Он застелил постель. Теперь наш ход. Она наконец понимает, что имеет в виду Блу. Она думает о Нике, Кларе и той тупой училке с тортом.– Я помогу тебе.– Мне не нужна твоя помощь, – она начинает, потом трясёт головой. – Ты не обязана- Он хорош. Он очень хорош, и очень опасен. Это огромный риск.– Я тебе доверяю, – и это не сантименты. Кэрин знает её меньше недели, и они вполне подходят друг другу во многих отношениях, она видела её за работой. Видела, как она раскусила план Скоулза, до того как Шон нажал на кнопку. Если его кто-то и может найти, так это она.Видно, что Блу сомневается.– Слушай, я тоже могу тебе помочь. Они оставят меня в расследовании. У меня есть доступ-– Ты можешь сделать так, чтобы я исчезла? – Блу снимает очки и откладывает их на стол.Её родители. Расследование. Если она уйдёт, она заберёт с собой так много.– Тела быть не должно.Ей придётся остаться с Кэрин до отъезда, Иордания – их лучшая зацепка на данный момент, но у неё достаточно опыта, и она знает, что он переедет, изменит своё лицо, заметёт все следы. Это будто погоня за тенью.21 маяКогда Кэрин была ребёнком – девять лет, может десять – со школой они ездили в Глазго, чтобы посмотреть Хай Кирк [7]. Её родитель были атеистами и Кэрин никогда даже не воспринимала веру или религию всерьёз, но она помнит, как была поражена величественностью этого собора. Учительница отчитала её, когда она отбилась от группы, заворожённая мрачной красотой могил и памятников важных людей, которые умерли с честью и достоинством.Морозильные склады – это карикатура на соборы. Помещение забито, это приносит ощущение тошноты, усугубляемое тишиной, которая прерывается шумом двигателей вилочных погрузчиков. Они грузят все новые и новые тела, упакованные в чёрные мешки с прикреплёнными ярлычками. Вера Кэрин в человечество, не говоря о доброжелательном создателе, никогда не была настолько мала. Чувство незначительности болью отдаётся в её груди.***Кэрин снова привыкает к тому, чтобы делить с кем-то пространство. Она купила эту квартирку после развода, одинокое логово, где она могла поваляться перед телевизором, есть чипсы и ни с кем не сражаться. Кэрин возвращается к работе, и ночами они часто делят одну постель. Блу не покидает квартиру, и Кэрин думает, что перспектива оккупации жилища будет сводить её с ума, но этого не происходит. Она находит Блу в три, четыре, пять утра, сканирующую потоки данных, в которые Кэрин даже не пытается вникать, и предполагает, что они обе немного свихнулись. ***– Блу, твои родители-– Мы обязаны это сделать, – говорит она, её яркие голубые глаза кажутся слегка больше из-за очков, – нельзя, чтобы меня кто-то узнал.Она отрезает свои волосы кухонными ножницами прямо над раковиной в ванной. Кэрин подравнивает сзади, куда Блу не смогла дотянуться. Когда она заканчивает, Кэрин запускает руки в её остриженные волосы, смотря на отражение Блу в зеркале.Она аккуратно заправляет чёлку ей за ухо.– Похоже на мою.Блу находит её взгляд в зеркале.– Я же твой стажёр [8].Три месяца спустяКэрин никогда не была хорошей лгуньей, но она уверена, что все на слушании, и все, кто будет смотреть запись, поверят в то, что она рассказывает про исчезновение Блу. Она репетировала свою речь дома, в своей слишком тихой квартире, в которой теперь не было слышно постоянного клацания по клавишам ноутбука. Слова появляются сами собой, а печаль, которая их питает, абсолютно искренняя. Ей интересно, получилось ли у Блу найти время и хакнуть запись слушания. Если да, то шуток о том, что она нюни распустила, точно не избежать, когда та вернётся.Кэрин остаётся послушать показания Шона и пытается получить удовольствие от того, как он извивается. Она хотела бы обвинить его во всех этих событиях, но правда заключается в том, что он всего лишь человек, который совершил ошибку. Колоссальную ошибку, которая изменила ход истории, но Кэрин знает, что его арест не сделает мир безопаснее.Истинное правосудие восторжествует благодаря ее напарнице. Кэрин утешается этой мыслью, пока к трибуне подходят все новые и новые свидетели. Все цифры подсчитаны, масштабы трагедии снова и снова выносят на обсуждение.К тому времени, как судья закрывает заседание, Кэрин совершенно обессилена. Она падает на заднее сиденье, и у неё нет энергии даже на то, чтобы расстроиться от нападок кричащих людей, которые стучат табличками по её машине.Телефон вибрирует.Кэрин улыбается, удаляет текст и начинает считать дни до того, как она увидит Блу снова.[4] Хаунслоу - один из 32 лондонских боро, находится во внешнем Лондоне.[5] АНБ - Агентство национальной безопасности, подразделение Министерства обороны США.[6] МИ5 - государственное ведомство британской контрразведки.[7] Хай Кирк - Старая приходская церковь, является церковью Шотландии, построенной в Дануне, Аргайл и Бьют, Шотландия.[8] Я же твой стажёр - самая большая боль этого перевода в том, что в оригинале употребляется слово "shadow", которое и "стажёр", и одновременно "тень".