9. (1/1)
Сергей долго не мог разобраться куда нужно тыкать. Сначала, он с явной силой нажимал на иконки на главном экране, но когда понял, что всё легче, чем должно было бы, он едва касаясь переключал то, что увидит. У Жени телефон был переведён на английский язык и это очень удивило Сергея. Несмотря на всю абсурдность ситуации, он понемногу начал верить в то, что происходит. Неужели в будущем английский в таком открытом доступе? Сергей зашёл в галерею и был весьма удивлён. С экрана телефона на него смотрела улыбающаяся Женя, если полистать дальше, то на фотографиях были и ребята. У Жени были фотографии даже с Пашей, он подставлял ей "рожки" за голову и улыбался смотря на неё, как бы случайная фотография, но такая живая. Ещё не знающая, что ей подготовила судьба, ещё не с потухшими глазами, в которых читалось явное презрение и смирение со своей ошибкой. Без синяков под глазами. Её волосы, как будто стали серыми, а кожа, покрылась сеткой из сосудов на лице и глазах. Сама кожа же, была белее снега. Изнеможение и обезвоживание. Сергей отметил про себя, что фотографий у неё не так уж и много и преодолевая все рамки приличия, начал смотреть дальше. На последующий, была либо она одна, либо с высоким мужчиной с такими же глазами, скучали и цветом волос. Судя по всему, это был её отец и если это так, то она очень на него похожа. Но теперь, у нее есть только эти фотографии. Больше ничего не было.После чего, он зашёл в музыку, там была сплошная классика или иностранные песни, чему он очень удивился. В СССР запрещена музыка иностранных исполнителей, но вот, сейчас он её слушал на полной громкости и ему это понравилось. Ненавязчивые биты только добавляли ритм и ласкали слух, некоторые слова из-за темпа исполнителя Сергей не успел разобрать, но в обоих чертах он понял, о чём поётся. Вскоре, Сергей отложил телефон и погрузился в раздумья, что же делать с Женей? Открыв окно, на него сразу же подул весенний ветерок, а лучи солнца, мягко закрадывались и озарили кабинет, придавая ему ещё больше света. Рыжие, всегда ухоженные волосы, которые так легко выбить из укладки быстрым шагом, чем Сергей в последнее время и занимался, тут же растрепались и чёлка упала на глаза. — "Что она чувствует? Какого это быть виновной в том, чего не делал и в чём не виноват? Как это объяснить? Тому, что творится в последнее время однозначно нет оправданий, но факты на лицо. И если Чернобыльская станция действительно взорвётся, то это будет тому же подтверждение, но допустить такой траты времени я не могу, но куда её в таком случае девать? Если верить Евгении, то у неё ни жилья, ни гражданства. Нет никого, абсолютно никого. Выброшенная."Впервые за долгое время Сергею было стыдно. Он допустил оплошность. Долгое время он считал Женю врагом и хотел защитить мир от неё, а теперь, он чувствовал, что должен защитить её от мира. Это было чувство долга или что-то вроде, ведь из-за него она долгое время подверглась допросам и опытам. Если бы он ударил её, то вообще бы не нашёл себе места, но неоднократно замахиваться на ни в чем не виновную девушку, это было самое низкое, что он когда либо делал. Вылетев из кабинета пулей, он сразу же полетел на первый этаж, распугивая своим серьёзным и немного злым видом всех, кто проходил мимо. Он зашёл в камеру и не поверил своим глазам, как? — Твою ж мать!