Поздним вечером (1/1)

Поздний вечер холодного ноября. Мэри Келли устала и озябла. Тучи, собравшиеся над головой, предвещали, что вскоре она еще и промокнет. Как не кстати, честно говоря. Вскоре, первые капли едва уловимо забарабанили по крышам рухлятин, которые некогда назывались домами. Хотя, они и тогда таковыми были.Мэри шла по сумрачной улице, укутавшись в шаль, в попытке спрятаться от холодного ветра. Девушка проклинала погоду, свое отвратное настроение, звенящую тишину и вообще все и вся. Было так тихо, что Мэри слышала свое дыхание. Она была… совершенно одна. По крайней мере, ей так казалось…***Мэри совсем недавно сняла себе квартиру в неплохом (по современным стандартам трущоб Лондона) доме на Миллер-Корт. И, увы, для девушки, только спустя несколько прожитых дней в своей горячо обожаемой квартире, она поняла, что свою квартиру можно назвать ?квартирой? только по сравнению с жильем у других людей Миллер-Корт. У жителей Лондона, вынужденных по каким-то причинам идти в трущобы Миллер-Корта, сжималось сердце. На зеленой Божьей земле едва ли существует более скверное место, чем трущобы Миллер-Корта.Единственным освещением трущоб был лунный свет, который в частности скрывали высокие работные дома, в которых, кажется, все еще трудились бедные. Работа проститутки была гораздо лучше их участи. Да куда уж там, боже правый? Работа землекопом в ?Столичных железных дорогах? была лучше, чем в работных домах! Там им хотя бы платили, не отделяли от семьи, буквально шантажируя ею работать за тарелку холодной похлебки. И стоило благодарить либо всевышнего, либо главного в доме, что в рецепт супа может пойти ливер или… его подобие, например, кишки, но это было реже всего, к счастью.Мэри возвращалась с работы, что было обыденно в такое время.Девушке почудилось, будто она слышит чужое дыхание. Ее собственное было коротким и поверхностным. Адреналин хлынул в кровь. Судорожные прерывистые выдохи выходили клубами пара, который тут же улетучивался на холодном воздухе. Чужое было?— громкое и равномерным. Девушка обернулась?— никого. Она в легкой (вопрос времени) панике озиралась по сторонам, мысленно пытаясь себя тщетно успокоить. И все равно, никого.Остался лишь звук капающей воды. Он что, играет с ней?Через мгновение послышался шорох, заставивший Келли подпрыгнуть.—?Кто здесь? —?громко спросила она, уже зная ответ. Ее звонкий голос разрезал звенящую тишину. Слова падали словно камни на темные улочки.Крыса. Всего навсего крыса. И даже она покажется красоткой, если за секунду до этого ты чуть… Кхм, сейчас это не столь важно.Девушка успела испытать мимолетное облегчение, прежде чем звук повторился. Мэри резко повернулась, и плотный, сжатый влажностью, полностью пропитанный страхом (и отходами, фекалиями, мочеиспусканиями) воздух колыхнулся вслед за ней. Мэри прищурилась, напрягла зрение. Ей показалось, что она различила среди дождя какую-то фигуру… Она глубоко надеялась, что ей просто показалось.Опять какой-то глухой звук. Вот только откуда? Вроде бы спереди. Нет, сзади. Нет, слева… Громкий звук, от которого внутри девушки все замерло, был всего лишь звук хлопнувшей двери в доме где-то поблизости. В голове судорожно завертелись истории и подробные рассказы о Убийце из Уайтчепела, охотившимся на проституток, жестоко их убивая, безжалостно перерезая глотки или сжимая шею до ужасных фиолетовых следов, но ему, видимо, это было как сжать в руке прекрасную бабочку и не более того, или мяснику зарубить откормленную курицу. Через несколько секунд началась словесная перепалка. Жена кричала на мужа, что он вернулся опять пьяный. Нет, это муж кричал на жену, поскольку пьяной вернулась она и пропила в пабе все деньги. Это было ожидаемо. В вечер пятницы каждый англичанин не прочь пропустить по стакану темного эля в ?Зеленом человеке? у Джимми недалеко от Ковент-Гардена. Келли выдохнула. Звуки чей-то ссоры немного успокоили ее, притупив недавние страхи.Внезапно, чья-то рука неосторожно легла на плечо. Мэри вскрикнула и рефлекторно отскочила на добрых два метра подальше от человека. Высокий мужчина, наигранно, но очень убедительно, растерялся от такой реакции девушки. Он не стал намеренно приближаться, не желая ее испугать до побеления.—?Прошу прощения, мисс. Я Вас сильно напугал? —?мужчина не побрезговал, и как истинный джентльмен в данной ситуации снял шляпу, поклонившись. Как оказалось, это был брюнет. Лунный свет холодно-пастельным ложился на выразительные, аристократические черты лица. Мэри признала, он был красив для своего сословия. Он, конечно, не был одет в строгий черный костюм и сразу видно, что он не зависает в Парламенте, разгребая бумажную волокиту, но одно точно?— он жил гораздо лучше Мэри Келли. На нем было длиннополое серое пальто простого покроя, на голове черный цилиндр, хотя, при таком наличии света, казалось, что он был во всем черном.—?Вы, сэр, чуть до чертиков меня не довели! —?причитала Мэри, строго посмотрев на наглеца, что посмел ее испугать, снизу вверх, прижимая шаль к себе, словно что-то дорогое.—?Прошу меня простить еще раз. Это было ненамеренно. Вы обронили,?— он протянул кожаный мешочек, в котором тихо звякнуло несколько фунтов. Брюнет немного смягчился на реакцию девушки: как лицо вытягивается в удивлении, и она с преданной благодарностью в глазах забирает свое как малое дитя конфету. Однако с непоказываемым недоверием проверяет содержимое: вся ли сумма на месте.—?Ох, Вы очень благородны, сэр. Спасибо Вам большое! Я искренне Вам признательна,?— Келли в восторженном настроении все пролепетала, прижимая крепче к себе мешочек, а после убрала его в карман потрепанной тужурки. Она вздохнула, выгоняя весь этот навязчивый экстаз, и, мягко улыбнувшись ему, добавила:?— Не каждый здесь способен на такое.—?Вы меня оскорбляете, мисс. Не следовало бы судить людей по своему окружению,?— строго ответил мужчина, а в глазах был такой же холод, как и вокруг.Мэри опешила.—?Я… Я-я прошу меня извинить, сэр. Я совсем не хотела Вас обидеть…Брюнет поправил цилиндр и укротив ее пустым взглядом, сказал последнее:—?Всего доброго, мисс.