Ещё одна ночь (1/1)
Ханнес по непонятной причине проснулся посреди ночи и не мог уснуть. Через тонкую штору видна была бледная луна в освещённом яркими звёздами небе. Рядом лежал Андреас, дыхание его было ровным, рука покоилась на груди де Бюра. Ногу он закинул, как обычно, на бедро Ханнеса, пригревшись. Периодически слышно было легко узнаваемый комариный писк. Иногда он сомневался, один был этот комар, или их летало несколько. У него уже чесалась рука, но де Бюра это мало беспокоило.Уже завтра — нет, сегодня,— они уедут отсюда. Скорее всего, без долгих остановок будут направляться прямо к своей стране, своему городу, прерываясь лишь на дозаправку, сон и еду. Ну, может, как во время прошлой поездки, разок-другой на водные процедуры. Такого рода отдыха им сейчас хватило с лихвой. Пусть они жили большую часть времени в доме, в относительном комфорте. Если они останутся, это будет чересчур. И приютившего их человека стеснять неудобно ещё дольше. Ни предварительной договорённости, ни обсуждения условий — просто приютил их и заставил разок потолок побелить. Это ерунда, а не плата.Он вдруг начал всерьёз размышлять о благодарности в денежном эквиваленте или каком-то ином. Ему казалось это наиболее разумным решением. Но что, если он оскорбится? Кто этих русских знает? И не спросишь толком… Надо хоть раз попробовать провести переговоры через Нину, она говорит на двух языках, этим нужно воспользоваться в столь щекотливой ситуации.Но об этом можно потревожиться уже утром. Просто взять на заметку такую возможность.А что ещё можно было бы сделать? Дарить им особо нечего, а совсем без какой-то ?платы?, пусть даже символической, без благодарности уезжать неудобно.Вот пищит-надрывается, зараза крылатая. Уже где-то у уха. Раздражает.Мысли де Бюра вдруг сосредоточились на источнике отвратительных звуков, казавшихся слишком громкими в темноте. Порой он видел на фоне слабо освещённого свежевыкрашенного потолка тёмную точку, пытался её схватить, сжать насекомое в ладони, но ему не хватало скорости. Точнее, де Бюр просто старался не разбудить резкими движениями спящего рядом Андреаса. Потом выяснилось, что комара как минимум два, потому что он услышал жужжание по обе стороны своей головы.Вздрогнув и недовольно что-то пробурчав, Худек поднял голову, разбуженный ёрзанием и размахиванием рук Ханнеса. Не открывая глаз, Анди хотел было просто перевалиться на другой бок и уснуть, отвернувшись, но потом услышал назойливый писк.— Опять? — сонно, со страдальческими нотками в голосе спросил он, открывая без особого желания глаза.— Включи свет. Мы их вдвоём прикончим и будем спать, ладно? Нечего меня бесцеремонно так расталкивать, лучше б разбудил нормально и дал бы помочь. Нет, нужно дёргаться…Продолжая ворчать, Андреас зевнул и сам поднялся, побрёл в темноте к двери, у которой и был включатель. Загорелась лампочка под потолком. И Анди, и Ханнес сощурились от света.— Слышу. Видишь эту тварь?— Нет. И их несколько,— заметил Ханс, сев в постели и озираясь. Немного погодя первый комар стал его жертвой, приземлившись на плечо гитариста. Простой хлопок решил проблему во мгновение. Оставалась еще, по крайней мере, одна.— Так, я подозреваю, что о сне мне даже заикаться рано.Ханнес кивнул. Немцы начали осматриваться в поисках нарушителей их покоя. Один, напившийся, с раздувшимся брюшком, был пришлёпнут на выгоревших на солнце после долгого времени обоях. Но звуки так и не исчезли полностью. Было решено обыскать комнату на предмет выживших кровопивцев.Андреас, поднявшись, начал напряжённо прислушиваться. Сначала он не услышал ничего подозрительного, но затем тонкое пищание-жужжание-самый-отвратительный-звук-в-мире раздалось где-то наверху. Первое, что пришло в голову Худеку (и что он действительно сделал) — взять забытую после уборки пыльную швабру в углу и прижать щёткой к потолку нарушающее покой несносное создание. Так на белоснежном потолке появился овальный серый след, походящий на отпечаток подошвы ботинка. Затем ещё несколько пятен появилось на побелке... И, наконец, в пыли остался маленький грязно-красный след.Довольный собой Анди взглянул на де Бюра, опуская швабру. Тот, косясь на следы, оставленные вокруг единственной лампы, не слишком впечатлённый, заявил, что надо бы потолок протереть и следы побоища убрать.Так в спальне оказалась пыльная стремянка, на которую взгромоздился Андреас с тряпкой и теперь старательно оттирал все следы, пока Ханнес держал для него ведро с водой. Потом мокрая тряпка полетела в стену при попытке пришибить последнего выжившего комара. Цели она, казалось, достигла, но орудием для истребления насекомых тряпка оказалась слишком плохим, так что после очистки потолка пришлось заняться поисками последнего нарушителя покоя.Наконец, немцы рухнули на постель, оттащив ведро и стремянку в коридор и добившись долгожданной тишины. Худек, заползая под одеяло, устроился поближе к возлюбленному, думая, сколько времени им осталось на сон. Они планировали выехать рано утром, но с такой беспокойной ночью это было уже почти невозможно. Если Ханнес будет спать на ходу, он будет зол и рассредоточен, а это нужно меньше всего. Де Бюр, обняв Андреаса, размышлял, удачной ли будет поездка обратно, не завязнут ли они где после обильных дождей. Общий настрой был тревожным.Потом тревога ушла и пришла та самая приятная усталость, которая заставляет позабыть о проблемах. Уже почти засыпая, Анди начал мысленно перечислять все те вещи, которые он сделал для поездки — собрал вещи (делал он это как-то постепенно, откладывая в сумки всё, что уже не было нужно, за день до ремонта и бурного празднования этого события оставив лишь одежду и самые нужные вещи), проверил то, что было в машине, особенно то, что касалось еды. А больше ничего и не надо было делать заранее. Наполнить термос свежесваренным кофе можно и утром. Наверное, лучше два. Осознание того, что уже большая часть дел сделана, убаюкивало. И Ханнес засопел рядом. Ох, лишь бы он завтра не бурчал.Завтра... Уже, наверное, сегодня. Через часа четыре. Может, даже чуть больше. Но что до этого времени, когда совсем скоро они будут дома, наконец в человеческих условиях, без ужасной пыли, без мерзопакостных комаров, Нины и непонятно выражающегося деда! Будет нормальная еда, возможность заниматься чем угодно, быть наедине друг с другом... Может, конечно, весёлых происшествий будет маловато, вокруг будут всё те же знакомые люди, старые места, множество напоминаний о работе, о делах вообще... Но это, всё-таки, дом. В нём появятся новые вещи, но он не перестанет быть последним пунктом назначения в каждом их путешествии.И именно дом ему будет сниться, пока они ещё тут. Он скучал. Они скучали.