13 (1/1)

Разбуженный звуками гитары и голоса друга Шеффер лежал тихо всё то время, что Ханнес пел, не желая испортить и так непосильным трудом созданную атмосферу. Но после восхищенной фразы Андреа, так просто приписавшей заслуги нескольких человек одному де Бюру, ему ужасно хотелось закричать: ?Да это я, я обо всем пекусь! По указке то одного, то другой бегаю!?. Кричать Карстен не стал. Только тихо застонал от боли в районе копчика. Андреа обернулась, вздрагивая, а затем вопросительно взглянула на де Бюра. Шеффер решил не прятаться уже под одеяло и ждал, что же скажет Ханнес.Прокашлявшись, де Бюр посмотрел Андреа в глаза:— Это… Да, я тоже безумно рад, что всё вышло так, как я хотел, только… Не я один… — Ханнес словно физически ощутил взгляд Шеффера,— Ну, в смысле, без помощи других людей я бы, увы, никак не обошёлся. Гитару из дома я бы сам принести не смог, испечь такую вкуснотищу — тоже вряд ли. Я заручился поддержкой трёх человек. Один из них сейчас лежит на постели позади тебя. Карстен Шеффер. Мой лучший друг, с которым мы повздорили однажды в палате, а ты…— Да-да, я помню,— Худек заулыбалась, ощутив себя явно спокойнее после того, как стало известно, откуда в палате посторонний. Правда, она рассчитывала на то, что они наконец побудут совсем одни…Шеффер расплылся в довольной улыбке, устраиваясь поудобнее на подушке.— Как здорово, всё-таки, что у тебя есть такой друг. А остальные двое кто, в таком случае, если не секрет?— Ну… Эвелина и Изабелла.— И Эв не смогла пройти мимо, конечно же,— пробормотала Андреа с улыбкой. Затем она взглянула на Ханнеса, говоря громче:— Ну, что могу сказать. Мне очень понравилось то, что вы устроили. И мне нравится то, что ты не стал приписывать себе все заслуги. Я люблю… Прямоту.Де Бюр вздрогнул, услышав, как упала на пол туфля, и ощутив прикосновение ступни, обтянутой чулком, к его лодыжке. Андреа повела ногой выше…— Жаль, что я себе не могу позволить такую прямоту.— Почему же? — Ханнес сглотнул, наблюдая за движением стройной ноги.— Ты сам пел о том, что для любви нужно время. Думаю, нам не помешает провести какое-то время в совсем уединённом месте…— У нас есть варианты? — де Бюр не был уверен, что верно понял намёк. Действительно, для чего им нужно уединиться ещё больше? Для разговора или для чего-то иного?— Я подготовилась к этому вечеру, чтобы продолжить начатое и, может, использовать что-то из того, что ты хранил под подушкой.Прежде чем Ханнес до конца осознал смысл слов Андреа, он встал и развернулся к Шефферу. Пройдя к койке, де Бюр подал Карстену руку и помог ему встать. Тот без лишних вопросов поковылял к двери, морщась от боли и думая про себя о том, что медсёстры тут не такие уж внимательные к пациентам. Точнее, не ко всем одинаково внимательные.Словно почувствовав несправедливость, к Шефферу поспешила Изабелла…Когда дверь палаты закрылась на щеколду, Андреа прошла к одной из кроватей, присела на край и поманила де Бюра к себе пальцем. Ханнес ощутил слабость в коленях и поспешил к постели. Ужасно взволнованный, он неловко оперся об изножье кровати и судорожно пытался сообразить, что же сделать, чтобы не выставить себя идиотом.— Тебя скоро выпишут,— начала говорить Андреа, расстегнув халат на пару пуговиц,— И я… Я не заходила так далеко ещё ни с кем. Может, после выписки всё угаснет…— Нет, нет, ты что! — воскликнул де Бюр, а сам впервые задумался о том, как он будет продолжать ухаживать за ней, вернувшись домой.— В любом случае,— Худек посмотрела на Ханнеса не то строго, не то решительно, и заговорила тише,— У меня ещё не было… Мужчины. И, может, это сентиментально и очень старомодно, но я ещё в подростковом возрасте решила ?беречь? себя, пока не буду уверена, что это тот самый человек. Сейчас к этому относятся намного проще, да и я позволяю себе определенную вольность.Де Бюр замер, внимательно смотря на Андреа. В его голове роилось столько противоречивых мыслей, которые потом затмила нахлынувшая нежность, граничащая с жалостью. Вот он, пациент, который ставит хрупкую девушку перед таким сложным выбором. И она боится, что Ханнес её оставит после того, как закончится лечение. Может, Андреа даже кажется, что де Бюр потеряет всякий интерес, если она не уступит, не отдастся ему…— Я могу позволить взять себя… ?сзади?. Я подготовилась, как полагается. Не знаю, как ты к этому относишься…Ханнес сглотнул.— Я… Если ты делаешь это не только для меня, я с удовольствием.— Тогда чего ты ждешь? — в голосе Андреа неожиданно прозвучали озорные нотки. Она встала на четвереньки, сведя ноги и соблазнительно прогнувшись. Из-под подола показались ремешки чулок и белье.Де Бюру показалось, что от одного этого зрелища у него пойдёт кровь носом. Ему даже не пришло в голову сдвинуться с места.— Кстати, презерватив можешь не искать,— Андреа достала из кармана халата упаковку и продемонстрировала её Ханнесу.— Эй, может, ты ждешь, пока я расстегну твои штаны сама и сделаю всё за тебя?— А… Да, сейчас,— де Бюр торопливо стянул штаны вниз, как только смог совладать с молнией и пуговицей дрожащими пальцами. У него вспотели ладони. А ещё он чувствовал, как краснели лицо и шея.Пока де Бюр разбирался с презервативом, Андреа задрала подол и спустила белье ровно настолько, насколько это было нужно, чтобы открыть ягодицы. Стоило Ханнесу попытаться открыть больше кожи, она шлёпнула его по руке и повела его ладонь к своему боку.— Не раздевай меня больше. Не забывай, что меня могут вызвать в любой момент.— Я просто…— Не томи меня,— томно выдохнула Худек, прижавшись ягодицами к бёдрам де Бюра, вся дрожа. Ханнес не уставал удивляться тому, как менялся её настрой с каждой минутой. Он старался не спешить, помня о том, что у Андреа ещё не было подобного опыта. Худек вцепилась в подушку, невольно напрягаясь, а потом двинулась навстречу к нему, сжимая ткань до побеления костяшек. Несмотря на подготовку, ей было сложно расслабиться. Это чувствовал и Ханнес. Но попытка помочь Андреа была жёстко пресечена.— Не лезь под подол,— сдавленно выдохнула Худек, повернув голову вбок.— Я сама. Лучше поцелуй меня.Ханнес повиновался, не понимая, что не так с его желанием сделать этот опыт менее неприятным. Андреа не потрудилась объяснить. Но когда это она смогла расслабиться и подстроиться, Ханнес забыл обо всём.Худек очень завуалированно руководила процессом, подсказывая и комментируя шёпотом. В какой-то момент руки Андреа настолько ослабли, что она оказалась придавленной к постели. После этого Андреас, позабыв про осторожность, попросту потёрся о простыни, весь задрожав и успев довести себя до грани практически вместе с Ханнесом, с небольшим опозданием. К счастью, у де Бюра не возникло никаких подозрений на этот счёт. У него в голове был такой туман, что он смог думать лишь спустя минуту или две.Ханнесу было трудно заставить себя подняться, чтобы перестать придавливать Андреа и избавиться от презерватива. Его клонило в сон. Уже было достаточно поздно, он хлопотал над организацией этого свидания днём и вечером, а теперь… Его взъерошенная любовь лежала перед ним в стащенном с плеч и задранном медицинском халате, почему-то готовая заплакать.Де Бюр только приоткрыл рот, а Андреа, очень спешно натянув белье и одернув халат, встала с постели и развернулась к двери на слабых ногах. Худек пошатнулась и не устояла бы на ногах, если бы не подоспел Ханнес.— Куда ты? Что-то не так? Тебе больно? — встревоженно спросил де Бюр, притянув Андреа к себе и встретив жалкую попытку сопротивления. Худек обмякла в объятиях Ханнеса и уткнулась в его плечо, всхлипывая.— Да скажи хоть что-нибудь! — де Бюр сошёл на шёпот. Ему хотелось позвать на помощь.— Ханнес,— Андреа вновь всхлипнула, почти захлебываясь.— М-мне нужно признаться…***Карстен сидел в комнатке для персонала, куда его отвела Изабелла. Точнее, полулежал в кресле. Белла, повинная в страданиях Шеффера, ютилась на табуретке, потому что диван был занят — на нём спал Эдвард. Под заливистый храп завести содержательный разговор никому не приходило в голову, поэтому бодрствующие просто пили чай, изредка перебрасываясь фразами.Карстен ощущал, что у него на зубах что-то хрустит. Чай казался слишком сладким, но он не решался что-то сказать по этому поводу Белле. Шеффер просто поцедил напиток, а после отставил чашку, едва не выронив её после особенно громкой рулады спящего Эдварда.— Как же он храпит, сил больше нет,— не удержавшись, пожаловалась вдруг Изабелла.— Раз так звучит,— Карстен вынужден был сделать паузу, чтобы быть услышанным и не повышать голос,— Значит, что-то не так. Пробовали что-то сделать?— Ну, пробовали всякие приспособления, а он жаловался, что ему неудобно. И я пыталась хлопать, когда меня его храп будил — советуют иногда так делать. На него действует, но ненадолго.— А причина? Ко врачу ходили?— Они все советуют сбросить вес,— Изабелла, отставив пустую чашку, вопросительно взглянула на Шеффера, потянувшись к остаткам его чая. Карстен лишь кивнул, даже не удивляясь.— Я думаю, дело не в этом. Ну, точнее, не столько в этом…— А вы уже пробовали? — осторожно спросил Шеффер.— Это в принципе было бы хорошо… Нагрузка на позвоночник меньше, сердце, всё в этом духе…— Эдвард сбросил два килограмма, а ситуация стала будто лишь хуже,— Изабелла покачала головой, всем своим видом показывая, что такую идею она не принимает.?Целых два килограмма!?— подумал Шеффер. И содрогнулся от очередного всхрапывания.— …Андреас вообще сказал, что стоило бы посмотреть перегородку, нос-то сломан был.— Вот это здравое… Погодите-ка. ?Андреас сказал?? Как-то очень похоже на имя той, в кого Ханнес встрескался по уши.— Это просто совпадение,— Шефферу показалось, что Изабелла отмахнулась от его предположения как-то очень неубедительно. А Карстена как раз недавно начали одолевать сомнения по поводу этой самой медсестрички, которая искусно крутила всеми, заставляя бегать вокруг неё. Ханнес с её появлением сам не свой стал.— И почему я не верю в такие совпадения? — Шеффер взглянул подозрительно на Беллу, и та поджала губы, выдерживая его взгляд.— Она брата подменяет, а его зовут… — неохотно начала Изабелла.— Та-а-ак, ещё интереснее. Появился брат, которого уж очень долго нет на месте,— Карстен решительно перешёл в наступление.— Медбрат и медсестра… Андреас и Андреа. Худек и… Худек.— У нас тоже в семье, между прочим, место работы одно и то же. Мой муж и я, а ещё мой брат…— О, ещё один брат. Может, по странному стечению обстоятельств, его назвали Изабелл?Шеффер прикусил язык. Белла взглянула на него так, что Карстен словно разом ощутил всю тяжесть её тела физически.— С герром Шульцем ты уже сталкивался не раз. Можешь спросить у него. Днём, конечно. Он в такое время спит,— в голосе Беллы послышалась обида.— Допустим, тут я верю… — пробормотал Карстен. С Шульцем ему без особого повода сталкиваться не хотелось, да и не так принципиально было знать его имя. Но подумать только… ?Изабелл?! Если это правда, то… Наверное, у их родителей очень скудная фантазия. Или тут другая история…— У меня родители были уверены, что родится девочка, всё для этого делали, а первым родился он,— прояснила ситуацию Белла, видя замешательство Карстена. Она надеялась таким образом увести разговор от щекотливой темы с Худеком и ?Худек?.Шеффер не унимался:— Видел я этого Андреаса пару раз. Они с сестрой одну водолазку носили. И волосы у них одной длины. Рост один, если она без каблуков. И фигура до странного похожа. У него ногти длинные! А она щурится часто, будто ей нужно носить очки! Андреас их как раз носил, когда я его видел!Ни сыпавший догадками Карстен, ни белеющая прямо на глазах Белла не заметили, как храп вдруг затих.— Это как та фишка Кларка Кента с очками, его якобы с ними никто узнать не может! — в негодовании воскликнул Шеффер.— Кого? — Изабелла, далёкая от веяний современной поп-культуры, не поняла, о ком речь.— Супермен. Журналист в очках, герой без очков,— Карстен фыркнул.— И как я раньше не сопоставил детали?— Наверное, действительно нет смысла скрывать больше… — Изабелла тяжело вздохнула, и Шеффер снова смог мысленно взвесить груз ответственности, который лежал на её могучих плечах.— Никакого смысла,— подтвердил Карстен, чувствуя, что у него от предвкушения пересохло во рту. Он взял свою чашку, в которой остался лишь осадок сахара, мельком посмотрел внутрь и отставил её.— Нехорошо вышло,— Белла сокрушённо покачала головой. Шеффер сперва подумал, что та говорит про чай, и хотел успокоить её, но ему не дали и слова вставить.— Обман — а иначе это не назовёшь — серьёзный. Но… Это всё во имя любви! — Изабелла обратила мечтательный взгляд к потолку комнаты и забила горечь осознания сложившейся ситуации ванильным пончиком.— А по-моему, это ради внимания и власти… — пробормотал Шеффер.— Андреас… Он всегда был скромным мальчиком. Очень покладистым. Худенький такой, в очках… Его прямо накормить хотелось,— не услышав сказанного Карстеном, Изабелла перешла к сути дела. Шеффер тут же оставил ворчание и начал жадно слушать.— К нему иногда пациентки приставали, а он ужасно смущался и ходил сам не свой. Не похоже, что у него с кем-то из этих дамочек что-то вышло. А потом появился Ханнес. И Андреаса словно подменили. Ну, в каком-то смысле так и было. Его ?подменяла сестра?, и он был уверен, что я его не узнаю в этом образе. Я сперва ни в какую не хотела этому потакать, а потом… Втянулась. Брата стараюсь держать на расстоянии, чтобы он к Андреасу не лез, со свиданиями помогаю. Видно ведь, что у них такие пламенные чувства друг к другу…— Которые пропадут сразу после того, как выяснится, что эта распрекрасная ?Андреа? — мужик в дамских шмотках. Моего друга только женщины интересуют. И больше всего ему по душе брюнетки с пышным бюстом. Это даже не его типаж,—Шеффер фыркнул. Он-то знал своего друга.— А Андреас действует низко и подло. Он мог бы спросить прямо об ориентации, а не вводить в заблуждение человека.— А теперь вообрази себя в его положении. Ты, вероятно, без труда подойдёшь к любому и спросишь про его сексуальные предпочтения. Или предложишь отношения. Ты никогда не боялся отказа? — Изабелла явно не была намерена обвинять Худека в этом споре. Карстена это возмутило.— А ты представь себя на месте Ханнеса. Действуешь вопреки здравому смыслу, думая, что перед тобой человек противоположного пола, а тут — хрясь! — и это совсем не то, на что ты рассчитывал. Это какой-то извращенец-кроссдрессер или кто похуже.Спор становился всё более отчаянным. И Белла, и Шеффер подбирали воображаемые ситуации, пытаясь подкрепить тем самым свои позиции. Тут не выдержал Эдвард, пробуждение которого в пылу дискуссии не заметили:— Ну и что вы этим друг другу докажете? Лучше бы решение поискали. Разорались тут, спать не дают…— Решение? Рассказать всё начистоту. И положить конец этим ?отношениям?,— смутившись, Карстен сказал это не так уверенно, как изначально хотел.— Рассказать-то надо, но не тебе и не мне,— возразила Изабелла, пригладив взъерошенные волосы мужа ладонью и испачкав их сахарной пудрой.— Нет, я открою ему глаза. Я его лучший друг, и я добрался до истины первым.— Уверен, что они и без ?лучшего друга? справятся. Они взрослые люди и это только между ними. Не лезь,— проворчал Эдвард, заворачиваясь в плед.— Да, лучше, если Андреас сам признает свою ошибку…— Это может произойти только при наличии совести,— Карстен резко поднялся с кресла.— У меня совесть есть, и она не позволяет оставить друга в беде.И Шеффер, никем не останавливаемый, гордо вышел из кабинета, направляясь к палате Ханнеса. К его удивлению, внутри никого не было. После недолгих поисков де Бюр обнаружился в рекреации. Увидев Карстена, Ханнес вскочил с дивана. При неярком свете можно было разглядеть, что его волосы были наспех перехвачены резинкой, а уголка губ и на ткани футболки остались следы помады. Де Бюр и Карстен быстро приблизились друг к другу и почти в унисон заявили:— Чувак, мне такое сказать нужно…— Слушай, тут такое выяснилось…Оба вздрогнули. Шеффер решил уступить де Бюру и выслушать сперва его.Ханнес коротко рассказал о признании ?Андреа? в обмане, о том, как сперва он разозлился, а потом успокоился, как его ?возлюбленная?, полная сожаления, ушла, сперва попытавшись приплести какой-то неубедительный предлог, а потом сознавшись, что и тут она его попыталась обмануть. На некоторые подробности он лишь намекнул, хотя его внешний вид говорил сам за себя. Шеффер понял, что с доставкой новости и своим открытием в принципе он опоздал. Ему удалось только добавить те подробности, которые открыла Изабелла. Помолчав, Карстен спросил:— И что теперь?— Ну… Мне понравилось,— тут Ханя смущённо почесал затылок.— Это что ж получается, что я, этот..? Де Бюр тут же заткнулся в тряпочку, уловив немой упрёк в глазах Шеффера. Что ж… Сердцу не прикажешь.— И ты просто его простишь?— Я… Я не знаю. Понимаешь, он такое мне доверил, он так на меня смотрел, так переживал…— А если он так с каждым симпатичным пациентом? — вдруг выпалил Карстен.— Мечтай,— огрызнулся Ханнес.— Я смотрю, тебя прямо распирает от злости.— И тебя после такого наглого обмана распирать должно, а ты… Ты…— Я уважаю его за то, что он нашёл в себе смелость признаться, когда понял, насколько всё серьёзно. И не вижу смысла злиться ради того, чтобы злиться.Карстен посмотрел на него почти обиженно, будто хотел сказать: ?Ну и дурак?. Ханнес же не обратил на это внимания. Он вдруг обогнул Шеффера и быстро пошёл по коридору.— Ты куда? — Карстен развернулся и поспешил за де Бюром. Тот ускорил шаг, а потом побежал.***После признания Андреас направился к Эвелине, которая дежурила на другом этаже в эту ночь. У него гудела голова от слёз, перед глазами была пелена, руки дрожали, а ноги были словно ватные. После того, как он едва не вывихнул ногу, запнувшись, Худек снял туфли на каблуке и побрёл дальше босиком. Ему хотелось поскорее смыть макияж и принять душ. Перед Изабеллой, у которой был ключ от ванной комнаты на его этаже, появиться в таком виде Андреасу было попросту страшно, а Эвелина… Лучше уж перед ней, как бы стыдно ни было.Эв сразу поняла, что не стоит задавать лишних вопросов. В её объятиях Худек начал обмякать, клятвенно обещая вернуть халат после того, как отстирает. Эвелина, отмахнувшись, поволокла его прямиком в ванную, где Андреас большую часть времени просидел под потоком воды, не предпринимая попыток смыть косметику. Немного придя в себя и успокоившись, Худек натянул принесённые подругой брюки и водолазку, подсушил кое-как полотенцем волосы и надел очки, окончательно превращаясь в Золуш… В медбрата.Андреас был уверен, что всё кончено. Он пытался радоваться тому, что Ханнеса скоро выпишут, нёс откровенный бред на вопросы Эвелины или отвечал односложно, а потом попросил прощения и сказал, что ему лучше пойти домой. Эвелина очень не хотела его отпускать и в итоге проводила Андреаса до проходной, где они столкнулись с Ханнесом и Карстеном.Де Бюр ни за что не признал бы ?медсестру своей мечты? в невысоком парне, одетом в кожаную куртку на пару размеров больше. Оба застыли, увидев друг друга. Андреас — с желанием убежать и не показываться больше на глаза Ханнесу, а Ханнес — с желанием побежать навстречу.— Я больше тебя не п-побеспокою,— Худек едва не заикался от волнения и старался не заплакать снова.— Но я…— Эй, ты пациент? — вмешался сонный охранник, которому не было дела до начавшей разворачиваться у проходной драмы.— Да. Не мешай,— пробормотала Эвелина.— Его в другую больничку перевести надо. Для психов,— добавил Карстен и тут же съёжился под грозным взором Эв.— А-а-а,— протянул охранник, возвращаясь к дрёме.— Да заткнитесь вы,— Ханнес закатил глаза. Выдержав паузу, де Бюр посмотрел Андреасу в глаза, приближаясь осторожно, а Худек весь напрягся, будто готов был сорваться с места и убежать.— Ты столько раз спасал меня от страданий, так заботился обо мне. Как никто другой прежде.Тут Шеффер снова не выдержал:— Я о тебе пёкся, бегал вокруг, как проклятый, всему этому цирку со-м-м-хм-м! — тут переполнилась чаша терпения Эвелины, которая зажала рот Карстена ладонью и отволокла его в сторону. Ханнес вздохнул.— В общем… Жаль, что всё так сложилось. Обидно, конечно, что меня так провели, но…— Я правда очень сожалею. Мне нужно было думать головой, прежде чем начинать. И я уверен, что ты найдёшь себе хорошую…— Я не хочу никого искать, Андреа… Андреас,— поправил себя Ханнес и пробормотал:— Да, к этому ещё привыкнуть нужно.Потом, собравшись с мыслями, сказал:— Хочешь сходить на свидание после моей выписки? Как Андреас.В этот момент Шеффер перестал пытаться укусить Эвелину за ладонь и высвободиться, а та сама от неожиданности ослабила хватку.— Ты в своём уме? — воскликнул Карстен. На него шикнул охранник, сон которого снова потревожили возмущённые выкрики.— Ты серьёзно? — Андреас ущипнул себя, чтобы убедиться, что он не спит. Ханнес приблизился к нему вплотную, ущипнув тоже, и негромко сказал:— Могу ущипнуть тебя ещё разок… Когда мы будем сидеть в ресторане, обсуждать политику и поедать огромную пиццу.— Я… Я согласен. И с удовольствием прослежу, чтобы ты питался не только пиццей.— А вот дома можно будет… — и Ханнес склонился к уху Худека, обнимая его и притягивая к себе.— Может, это я сошёл с ума? — пробормотал Карстен.— Это уже врачи разберутся,— с улыбкой отозвалась Эвелина.