12 (1/1)

Изабелла, увидев коллегу, бодро потопала к ней, надеясь выведать все тонкости и подробности первого свидания. Ох, любовь-любовь! На ум ей сразу пришел торт из пончиков, которым Эдвард впервые задобрил Изабеллу, чтобы та не выдавала его начальству. А потом у них пошли робкие разговоры, прерывающиеся иногда неловким молчанием… — Ну что, героиня дамского романа, как всё прошло? — игриво двинула бёдрами Изабелла, едва не сбив Андреа с ног. Та сначала опешила, но всё же собралась с мыслями:— Д-да ничего. Вот только было мало времени на… Романтику, понимаешь. Не располагает обстановка, увы.Андреа подумала, что этим мягким намёком упрекнёт Изабеллу во вмешательстве в их с пациентом отношения. Не то чтобы это сильно задевало девушку, но она была бы рада, если бы медсестра поняла. Но Изабелла восприняла это по-другому.— Романтика? Ага…И оставила Андреа в задумчивом неведении и ореоле из запаха пончиков.***— Все девушки любят сладости! И романтику! Ты меня понял? — пытала женщина Криса, так некстати подвернувшегося ей под руку. И зачем он только зашёл сюда...— Да понял, понял! Только отпусти, задушишь же! И Эдвард что-то как-то странно на меня косится,— прохрипел взятый за ворот Шеффер, стрельнув взглядом в сторону уборщика, лениво вытирающего пол. — Чтобы передал своему дружку, что нужна романтика, ясно? А то иначе — бамс! — и Изабелла грохнула своим огромным кулаком о ладонь на глазах Карстена, чем заставила его нервничать ещё сильнее,— и перестанет думать о нашем мальчике. То есть, о Ханнесе. Ты же на него перестал заглядываться, ведь так? — подозрительно прищурилась женщина, буравя взглядом ?несостоявшегося насильника?, находившегося в предкоматозном состоянии. — Да не загл… — Не ври! По глазам всё вижу. Вот только занят он, а Андреас так просто не сдается, замечательный…— К-т-то т-там з-замечательный? — Карстен был вполне уверен в том, что слух его ещё никогда не подводил. Но сейчас, перед этой боевой женщиной, был готов поверить хоть в Будду, хоть в пирожкового монстра, лишь бы она только ослабила хватку — воздуха хватало на два глотка. — Работник! — плюнула с досады медсестра и отпустила шиворот несчастного парня, отчего тот был действительно готов поверить в справедливость пирожкового монстра.— Девочка днями и ночами трудится с утра до ночи, помогает здесь всем, так ещё помимо этого и благотворительностью занимается. Карстен на причитания женщины устало закатил глаза: казалось, Андреа спустилась к ним с небес, и только Ханнес с Изабеллой смогли по достоинству оценить все таланты этой девушки. Если быть честным, парня уже утомил этот цирк с неловкими переглядываниями и флиртом с обеих сторон. Сам он предпочитал более активные действия.— Ну и чего скажешь, о дракон пончиковых подземелий? — устало произнёс Шеффер, не успев даже прикусить свой язык. Он вновь прибегнул к молитвам пирожковому монстру, только бы остаться в живых. Но у медсестры были другие планы на парня, и поэтому, доверительно приблизившись, Изабелла шепнула тому на ухо:— Романтика им нужна. Умеет твой друг как-нибудь удивить девушку? Карстен в задумчивости почесал репу. Конечно, Ханнес, будучи в нетрезвом состоянии, удивлял девушек не раз и не два, стоило ему подойти к шесту. Вот только у Андреа психика, скорее всего, очень нежная, по крайней мере, Карстену действительно хотелось верить в то, что она чиста и невинна.— Надо будет — сумеет. А что делать-то? — решив не выдавать товарища, поинтересовался Шеффер. — Стихи бы какие-нибудь прочёл, поэзию всякую. Андреа же у нас из интеллигентной семьи, барышня, воспитанная на французских романах, понимаете ли. Девки ушами любят, а мужики — желудком! Правда ведь, кракозябрик мой глазированный? — влюблённо проворковала Изабелла подпорхнувшему так некстати Эдварду, решившему задобрить дракона — свою королеву — пончиком. Мужчина сочувственно кивнул Шефферу, понимая его чувства. Парень снова коснулся ладонью затылка.— Ну… Ханька у нас на гитаре бренчать умеет. Всяких там металлюг как нефиг делать…— Отлично! — взмахнула поднесённым пончиком Изабелла, и крошки посыпались на бедного Эдварда, впрочем, смирившегося со своей судьбой. Мужчина вздохнул пару раз и рассеянным движением смахнул посыпку с рабочей одежды.— Значит, притащишь гитару, и мы забабахаем такое свидание, мама дорогая! Баллада — это ж уже претензия такая, это вам не всякие букетики-цветочки, что на веник только и годятся! Да-да, и не надо на меня таким взглядом смотреть, сам же этот веник и припёр! Баллада — это ж уже почти душа,— с энтузиазмом подхватила женщина, совершенно не замечая настроений юноши. Шеффер грустно вздохнул, ощутив себя пешкой в этом жестоком театре драм судьбы.***Тем временем ничего не подозревающая виновница торжества и смотанных в клубок нервов Карстена Шеффера Андреа производила очередной обход пациентов для отчёта. Не успела девушка выйти из длинного коридора, как натолкнулась на мужчину. Тот сначала скривил лицо, но, узнав в девушке сестру Худека, засиял тысячей лампочек. — Андреа, какой приятный сюрприз! Всё ещё заменяете братца? — подхватив сбитую с толку девушку под локоток, доктор Шульц стал уводить её всё дальше к своему кабинету. — Да, ему всё никак не становится лучше,— с усталой улыбкой промолвила медсестра, мечтая о горячей ванне и тёплой кровати. Обычно ночные смены давались легко, вот только в этот раз слишком многое свалилось на её хрупкие плечи. Следовало уделить себе пару минуток и разобраться со всем, что касалось её личной жизни. И герр Шульц, как бы обворожителен ни казался, туда совершенно не вписывался.— Ну, оно и лучше,— усмехнулся доктор и, поймав недоуменный взгляд Андреа, поспешил исправиться,— не поймите меня неправильно, но для человека гораздо полезнее посидеть дома, полечиться, чтобы потом войти в строй с новыми силами и спасать людей, ведь такой обворожительной сестричке не справиться одной, верно? — Что вы, доктор Шульц, я достаточно сильна для того, чтобы присматривать и за братом, и за больными,— холодно произнесла Андреа и развернулась к выходу. Отчёт был готов, осталось только занести его Изабелле, и можно будет отправиться домой. — Я обязательно узнаю, что за тайну ты скрываешь, принцесса,— пообещал себе доктор и поспешил удалиться в кабинет, подальше от глаз и ушей коллег. Нужно навести справки об этой милой бунтарке.***— Ну что, принёс? – нетерпеливо потирала руки Изабелла, едва завидев у дверей парня с гитарой. — А не видно? — едко поинтересовался Шеффер, поражаясь своей наглости и прямоте. Видимо, сказывается вера в справедливость пирожкового монстра, а может, парень так заколебался устраивать личную жизнь лучшего друга, что уже не стал любезничать с Изабеллой. Впрочем, та и виду не подала, выхватывая у Карстена из рук чехол с инструментом. — Ну вот. Теперь можно и… —воодушевлённо произнесла медсестра, не заметив подошедшего доктора Шульца, который был в весьма нерадужном настроении.— Что можно? — холодно поинтересовался врач, переводя взгляд то на Шеффера, то на гитару.— Да вот парень тут пройти хотел… — С инструментом нельзя. Вообще, где охрана, которая должна решать эти вопросы? — Но… — Я сказал, нельзя. Немедленно покиньте территорию государственного учреждения, молодой человек. Разозлившись, Карстен сплюнул себе под ноги и схватил гитару. Большими шагами он направился к дверям, поклявшись больше никогда не слушать полных женщин в белых халатах. — Доктор, зачем же вы так грубо? — Грубо? Это элементарный этикет и соблюдение правил безопасности! Мало ли что может храниться в этом чехле помимо гитары. Безопасность пациентов мне гораздо дороже ваших бродячих музыкантов,— строго процедил Шульц и удалился. Изабелла со вздохом достала пончик, намереваясь заесть образовавшиеся проблемы и стресс. А ещё сладкое помогает думать. По крайней мере, всё это время Изабелла твёрдо верила в пользу десертов.Карстен уселся на скамейку около больницы и подпер голову кулаком. Почему всегда затеи этой женщины обращаются против него? Неужели он не заслужил даже капельку уважения хотя бы к тому, что не бросил лучшего друга в беде, а наоборот, помогает ему во всём? Где справедливость, о пирожковый монстр?— Хэй, ты чего тут? – раздался звонкий голосок. Шеффер поднял голову и увидел высокую девушку с собранными в хвост каштановыми волосами. — Да вот… Контрабанду хотел пронести, не пускают,— хмыкнул юноша, кивая на инструмент. — А зачем? — шатенка любопытно наморщила носик. — Мой лучший друг лежит в этой больнице. Уж очень ему понравилась там одна медсестра, как же её…— Андреа? – удивлённо предположила девушка, не догадываясь, что попала в самое яблочко. — Андреа, её ж кастрюльку через ногу,— грустно подтвердил Карстен, поглаживая ладонью шершавую поверхность скамьи. — А кто не пускает? — продолжала выпытывать девушка, присаживаясь рядом. — Ну, такой… Седой, весь надухарённый какими-то духами, в халате, морда кирпичом и все нипочём,— ответил Карстен. — А-а-а, доктор Шульц? Так это мы мигом можем устроить! Идём за мной! — воодушевилась девушка и вскочила со скамьи. — Подожди, как тебя там… — Карстен едва успел взять гитару и помчаться за этой странной незнакомкой. — Зови меня Эв, а так я Эвелина,— улыбнулась девушка, открывая двери для того, чтобы Шеффер мог пройти. Эвелина подошла к Изабелле и что-то увлечённо защебетала. Женщина согласно кивнула и подала знак Карстену, мол, входи, не бойся. Спустя пару минут Эвелина куда-то умчалась, а Изабелла поспешила разъяснить план ?Б?. — Значит так. Сейчас наша Эв попробует отвлечь дракона,— на этих словах Шеффер отвернулся и сделал вид, что кашлянул,— затем мы проходим мимо его кабинета, как мыши…На этих словах Изабелле пришлось остановиться, так как кашель Карстена стал ещё громче.***— Герр Шульц, можно Вас на минуточку отвлечь? — постучалась Эвелина. — Да-да, у Вас что-то срочное? — спросил мужчина, разглядывая бумаги на столе. — Ну, как сказать… — девушка сделала взмах рукой, и Изабелла в коридоре приготовилась к старту. — Говорите как есть, у меня много дел,— раздражённо вздохнул мужчина.Эвелина, качая бедрами, направилась к Шульцу. Присев на краешек его стола, девушка заботливо поправила доктору галстук.— Мне кажется, что…— Давай! Сейчас самое время бежать! — подначила Изабелла Карстена, вручая тому в руки гитару. — Что? Нет! Она должна была подать сигнал, когда…— Дурень, беги! А то не успеешь, и всё пропало, ну! — Не пойду! – упёрся парень, обхватывая гитару покрепче. — Тогда полетишь,— с этими словами Изабелла схватила Шеффера за шиворот, примерилась, вздохнула — ну, с Богом! — и… Её изящная, как корень баобаба, нога встретилась с ничего не подозревающим задом Шеффера, который пташкой пролетел добрых полметра, остановившись только около двери в палату Ханнеса. Гитара с жалобным звоном ударилась о стену, и Изабелла испуганно охнула — Шульц наверняка все слышал. — Что это там происходит? — недовольно прорычал Шульц, намереваясь встать с кресла. Эвелина, бросив взгляд на дверь, улыбнулась самой заботливой из улыбок: — Сидите-сидите, я посмотрю.И выпорхнула из кабинета, готовясь расчленить этих двоих за поднятую шумиху.***Ханнес, услышав явственный стук, поспешил узнать, в чём дело. Открыв дверь и обнаружив своего друга в крайне незавидном состоянии, да ещё и с гитарой, брюнет затолкал Карстена в палату.— Что произошло, Шеффер? — Романтика, цветы, гитара, Эвелина, дракон, пирожковый монстр, Изабелла, а я — спатеньки… — выдал сумбурный поток из слов юноша, медленно оседая на пол и закатывая глаза.Впервые подоспевшая Изабелла пожалела Карстена, мальчишку, так безвозмездно и отчаянно помогавшего лучшему другу. Вдвоём с Ханнесом они уложили его на свободную кровать, а Изабелла вызвалась принести нашатырь. — Так что всё-таки случилось? — поинтересовался Ханнес уже у Эвелины, что подошла практически следом за Изабеллой. Девушка, проводив медсестру недовольным взглядом, помахала платочком перед Шеффером. — Мне тут сказали, что гитара для Вас предназначалась. Якобы Вы играть умеете, а Андреа очень любит музыкантов. Вот и решили пронести гитару, а главный, ну, который Шульц, парнишку-то и не пустил. Настрадался, бедняга, а остальное у Изабеллы выпытайте.Эвелина похлопала блондина по щекам и вышла из палаты, наказав Ханнесу слушать Изабеллу и привести в чувство несчастного товарища. Пусть они сами разбираются, а у неё остался на попечении еще один очень симпатичный пациент. Андреа сделала свой выбор, теперь настал черёд Эвелины построить глазки своему весьма безоблачному будущему.В проёме показалась Изабелла. Одним махом она вздернула Карстена на подушки и поднесла ватку со спиртом. Парень начал вяло перебирать руками и слегка приоткрыл глаза. — О пирожковый монстр, мне опять кажутся какие-то драконы,— вскрикнул блондин, отшатываясь от Изабеллы как можно дальше. Ханнес едва успел перехватить мощную ладонь медсестры. — Изабелла, он же в бреду! Давайте оставим его. Так что Вы хотели мне сказать про романтику? А то со слов Эвелины, а тем более Карстена, всё было как-то очень... Расплывчато,— де Бюр перенял огонь на себя. Женщина вздохнула и загробным голосом подытожила:— Андреа очень опечалена свиданием. — Как это? Всё ж прошло... Ну, нормально. — Вот именно! Нормально! Думаешь, такие у девушки должны остаться впечатления от свидания мечты? Ханя смущённо пожал плечами. Навряд ли бы Андреа вообще хотела проводить свидание своей мечты в больничной палате. Конечно, она интересуется в равной степени медициной, да и Ханнесом, чего кривить, тоже, вот только место было очень не располагающим к романтике в принципе. Чего стоит один только лёд, в котором до этого была всякая дребедень вроде крови и органов, а потом стояла бутылка шампанского. Конечно, что естественно, то не безобразно, но... Крайне не романтично.— Поэтому, солдат, готовь пушки к бою, то есть, гитару к песне! Знаешь что-нибудь... Р-р-романтишное? — продолжала наступать Изабелла. — Ну... ?Миднайт лэйди? могу забацать,— с чистейшим немецким акцентом выдал Ханнес, шмыгая носом. Женщина одобрительно махнула рукой. — Значит, сыграешь. Так... С меня лепестки роз и свечи, так уж и быть. Ох, девочка моя, если б ты только знала... — произнесла медсестра, удаляясь из палаты. Но, подумав пару секунд, остановилась и дала парочку ценных указаний Ханнесу:— Нашатырь убрать. Занавески красиво раздвинуть. Кровать застелить. Карстена, как проснётся, выдворить.***Когда дело приблизилось к вечеру, а значит, до свидания оставались считанные минуты, де Бюр ходил кругами по палате и перечислял, всё ли на месте: гитара — один штук, настроена, как и её хозяин, весьма решительно; свечи с ароматом — как вы думаете? — яблок и конфитюра — на месте, энное количество штук; лепестки роз — казалось, они устилали не только пол, но и кровати, на одной из которых мирно посапывал прикрытый одеялком Карстен. Ханнес подумывал спрятать друга к кому-нибудь в палату, но решил оставить так. Он не будет мешаться, ведь дело до серьёзного не дойдёт. Это просто... Романтический вечер, только и всего. Ах да, заходила Эвелина и принесла отличный фруктовый чай, вдобавок ко всему испекла прекраснейшие — в этом Ханнес мог лично убедиться, стырив одну — булочки с корицей и сахарной пудрой. Всё было готово, оставалось дождаться только Её...И она не замедлила появиться на пороге, мило опустив взгляд в пол и сложив руки перед собой. Чистый безвинный ангел вновь посетил сии мрачные покои. Ханнес заулыбался, поправил одеялко у спящего Карстена, почти что замуровав его в кровать, и пригласил Андреа пройти на свободную... Табуретку. Она единственная осталась без прикрас. — Герр де Бюр, я вижу, ты... Что-то для меня приготовил? — спросила девушка, с любопытством осматриваясь вокруг.— Ну как... Ну что-то типа...Э-э-э... А давай я сразу лучше спою, все слова вылетают из головы, когда рядом со мной такая прекрасная лэйди, гыг,— Ханнес едва успел заткнуться в тряпочку, но этот дурацкий смешок всё равно вырвался наружу. Прочистив горло, парень бросился к гитаре и пощипал струны для проверки. — Значит, для самой прекрасной дамы, ради которой я готов на всё,— объявил Ханнес, придвинул к Андреа ароматный чай и булочки и запел. Возможно, у него не такой проникновенный голос, как у Нормана, но парень старался вложить в песню всю душу.Медсестра прикрыла глаза от наслаждения. Несмотря на строгость больничных палат, положение спасали лепестки, свечи, ну и самое главное, конечно же. Де Бюр старался изо всех сил, и подготовка всего этого только ради неё не могла не радовать девушку.Под конец песни Андреа захлопала в ладоши и приблизилась к своему спутнику. Обняв его, девушка зашептала:— Ханнес, я так рада, что ты всё это организовал, а главное, сам, без чужой помощи!На это юноша закашлялся, а из-под одеяла раздался жалобный стон Карстена, дающий понять, что Шеффер сыт этой романтикой по самое горло.