XIII Past (1/2)
Звери смотрят в печальное небо,Все пытаясь узреть неба край.И на ужин у них - ломтик черствого хлеба,Да подернутый тиною чай.Сплин - "Звери" (с)
В пабе стоял бардак.Дышать здесь – всеравно, что покончить с жизнью добровольно, но Монтеграль уже привыкла к этому. Все публичные места в Амстердаме пропахли вонью и гарью, и совсем недавно обращенная поклялась, что больше никогда в жизни не появится в месте, где алкоголь мешают с водой.
И в месте, куда ноги занесли ее сегодня, перед долгой поездкой, было отнюдь не лучше, чем во всех сомнительных забегаловках. Весь бар пропах соленым потом, прогнившими досками и опротивевшей музыкой. Ко всему этому примешивалась тухлая еда и сквозняк, елозящий по ногам – Монтеграль повезло сесть прямо у постоянно хлопавшей двери.
Из-за белесого вонючего тумана от кальяна не было видно даже барной стойки, поэтому Николь, не стараясь, запустила в мусорный бак полупустой банкой дешевого пива.
Непроглядная ночь ловила в свои сети весь бранной мусор, копившийся по углам: чем-то это место напоминало обращенной родную Францию. Конечно, мусора тогда было поменьше, а вони поболе, но современность ничуть не отставала в своем ужасающем обаянии от средневековой манерной чумы.
Поднявшись с нагретого места, Николь подхватила сумку с липкого стола, а затем, распахнувши двери, вышла навстречу свежему морозному воздуху.
Улочки у дороги пестрили заманчивыми вывесками, играли разноцветными огнями, и, впрочем, были способны заманить в свои очаровательные путанские сети первого встречного туриста. Монтеграль спешила протиснуться сквозь поток очередных зевак, с трудом задерживая дыхание, чтобы не почуять кровь. Все эти люди были здесь легкой добычей.Прямона углу Вельмонт-стрит, соблазнительно поджав ножку, стояла Амери – совсем недавняя знакомая самой Николь. Смерть настойчиво гналась за этой кудрявой смуглой обращенной уже несколько веков – Амери чудом избегала смерти, а иногда, по вечерам, травила байки в компании бутылки рома и Монтеграль, которые на чудо оказались отличными слушателями.
Проституция в Амстердаме – никто бы и не удивился, скажи Николь это кому-нибудь – была основным заработком нынешней молодежи. Когда Амери обратили – ей было около шестнадцати лет – наглые ?посетители? выстраивались за девушкой едва ли не в очередь.Амери была привередлива как маленький ребенок – прихотливо выбирала из сотен лишь одного единственного, а поутру избранник бесследно пропадал.Вампиры не нуждались в деньгах так же отчаянно, как люди, не искали, остервенело, наживы: к ним, поразительным образом, все плыло в руки само.
- Уже уходишь? – крикнула Амери в спину обращенной, уже забросившей на заднее сиденье машины свою небогатую поклажу. Николь обернулась и помахала смуглявой куртизанке рукой, усмехаясь:- Я еще вернусь, бессмертная ?волчица?!- крикнула брюнетка, прежде чем сесть за руль и захлопнуть хлипкую дверцу Кадиллака.
Возвращаться вампиры не привыкли: это было невзрачной особенностью, за которую обращенных пылко ненавидели представители всех звеньев цепи.
Уже через несколько часов Монтеграль покинула чертоги Амстердама, и направлялась на юг – в машине гулял искристый холодный ветер, что смешивался с легким бризом и шелестом деревьев. Пару раз внутрь беспокойно заглядывали их листья, мокрые и сгнившие. Отнюдь не сентиментальная Николь бросила один из таких в бардачок, надеясь сохранить хоть что-нибудь об этом месте.Жаль, что запах нельзя было сохранить таким, какой он был сейчас.
Фары обращенная никогда не зажигала – обычная лень перетекала в обострившееся зрение и азарт обходиться без света.
Уже несколько часов езды в тишине, что пересекалась лишь ревом тяжело дышащего мотора: клокотала серебряная цепочка, грозясь вывалиться из бардачка, сонно колыхалась автомобильная игрушка – забавный подсолнух в шляпе и очках.
Монтеграль, совершенно расслабленная, отвернула лицо от мерцающего огненного путеводителя, что ярким пятном виднелся в лобовом стекле, прикрытым, словно туманной изморозью. И, совершенно не ожидала, что в следующий момент оно треснет под весом чего-то тяжелого, а машину ощутимо тряхнет – сердце на секунду екнуло и, как казалось по ощущениям, пропустило пару ударов.
Резко вдавив на тормоз, Монтеграль испуганно уставилась сначала на изрешеченное тонкой паутиной царапинок лобовое стекло, пытаясь разом с тем перевести дыхание.