Partie 2: Meme tragique (1/1)

- Это полиция, откройте, - один из полицейских в темных очках-капельках показал удостоверение.Я посмотрела на хозяев дома и, пожав плечами, открыла дверь.- Добрый день, это сержант полиции Веро. Мы с напарником решили осведомиться, не проводят ли в вашем доме садо-мазо оргии, насилие детей, секс с повреждающими органы предметами? - Вы мексиканец? – спросила я. Стоявшие позади меня брат и сестра перевели дух, что это не штурм дома, а рядовая проверка.- Нет, я по правде из штатов, просто для моего здоровья нужен более влажный климат, и мы переехали в Лондон, скоро я получу гражданство этой страны, - с улыбкой произнес коп, сняв с глаз очки и засунув их в нагрудный карман. Кожа Веро была очень смуглой, глаза его были черными.- Все же я не верю, что… вы не выпьете с нами чашечку кофе, - я уже слышала за спиной, как у Мари и Шармана просто вылазят глаза из орбит от моего предложения.- Нам не положено, - заявил бледнолицый высокий напарник Веро.На что Веро лишь улыбнулся и заметил, что не стоит отказываться от гостеприимства, потому что полиция борется против барьера доверия между людьми в штатском и служителями закона.Высокому и бледному блондину-напарнику пришлось согласиться, от чего он, похоже, стал еще бледнее, его бесцветные брови, казалось, изобразили неизбежное повиновение.Копы зашли в дом, и я налила им черный чай. - Вы не поймите превратно, но вышел такой закон, который запрещает изувечивать свои половые органы и органы партнера, а также заниматься жестоким садо-мазо, держать у себя запрещенные секс игрушки без специальной лицензии на это. Также - вето на использование сучек собак как сексуальных партнеров, только лишь при условии, что их клитор и клоака по диаметру и вглубь по размеру сопоставимы или больше, чем средние человеческие.- Я не хозяйка дома, но смело могу заявить, что такое мы не практикуем, - я подмигнула стоящему поодаль от нас Шарману: было видно, что он нервничал из-за копов в его доме. И его переживания были мне понятны.- Это хорошо, - откликнулся напарник Веро, который даже не прикоснулся к налитому ему чаю, - но мы должны были лично проверить, такая работа. Поверьте, бывали случаи… - Оба копа переглянулись и положительно кивнули. - А вы так и не сказали, кто же вы по национальности, не встречала чистого американца с такой смуглой кожей. Смею предположить, что вы мулат? – я вовсе не хотела переводить тему о садо-мазо, но мне было просто интересно узнать происхождение копа. - И да, и нет, - улыбнулся полицейский Веро, - моя бабушка по отцу была мексиканкой, а моя мать из Африки, но она белокожая африканка.- Интересно, - заявила я, думая, что этот коп чего-то недоговаривает о своей родословной, я смотрела на его широкий нос, негритянские огромные губы и мне не казалось, что он просто гребаный черножопый.Гости осведомились о положительной обстановке в доме, встали и было хотели уходить. Мари не знала, куда себя девать, по-моему, она как-то странно поглядывала на бледного высокого копа. Я знала этот взгляд, этот взгляд был у нее, когда мы только встретились.Я улыбнулась напоследок копам, и только было проводила их за дверь, как из подвала донеслось гулким эхом: Помогите! На помощь!- Ты слышал? – всполошился длинный коп, обращаясь к сержанту Веро. - Да вроде нет, а что ты слышал? – переспросил его Веро.Послышались еще крики о помощи, на что Длинный схватился за кобуру и велел мне отойти, Веро последовал за ним. Длинный шел прямиком в подвал. Я следовала за ними, Мари и Шарман вышли из бара и побледнели.- Они слышали шум, - ответила я хозяевам дома на их беззвучную панику.Шарман попытался остановить копов, преградив дорогу собой, но длинный коп оказался не так немощен, как могло бы показаться на первый взгляд – он скрутил Шарману руку за спину и уложил его на пол, практически не получая сопротивлений, было видно, что он делает это не впервые. Приказывая оставаться нам на своих местах, копы вломились через дверь и спустились в подвал.Я обняла Мари, она вся дрожала, из ее глаз сыпались слезы.Интервью журналистам – только за деньги или за отдельную семейную камеру нам с Мари…Боже, теперь о нас узнает весь мир, все газеты будут писать, что это мы похитили One Direction!Я молилась, чтобы нам с Мари в тюрьме досталась общая камера. Я говорила Мари, что все хорошо, что в тюрьму просто нужно пронести антизачаточные или вставить во влагалище спираль, чтобы не залететь от охранников.Шарман встал и скрылся в подвале вслед за полицейскими.За судьбу Шармана я не беспокоилась – в тюрьме он мог бы найти отличного мужа, который дарил бы ему еду и свою охрану за секс, если, конечно, он не наделает глупостей, если его сейчас не завалят в этом злополучном подвале. Сказали же, оставаться на местах!Мы стояли с Мари и смотрели в темноту подвала - все казалось, увы, уже предрешено. Это рано или поздно должно было случиться. Главное, что Мари со мной и не пытается сбежать. В душе я была счастлива, что мы не зашли слишком далеко. Все участники бойзбенда живы, Гарри ранен, но я была уверена, что жив – мальчик, который выжил.Вдруг из подвала послышался крик ментов, Шармана, еще кого-то, затем последовал выстрел, как хлопок, затем еще выстрел. Мари взвизгнула и уткнула лицо мне в плечо.Это молчаливое мгновение закончилось ужасом – во время каждого выстрела сердце мое сжималось, я зажмурилась. А как же мой отец? Что бы он сделал? Была не была! Я решаюсь спуститься в подвал, Мари вцепилась в мою одежду, ее просто трясло. Я велела оставаться ей в доме, пока я спущусь.Я быстро спустилась, не обращая внимания на пологие ступеньки.Он лежал на полу. Его голубые глаза выражали что-то невозмутимое, они практически не выражали ничего. Огнестрельные ранения в груди не сулили ничего хорошего. Я упала на колени – он был мертв.