Полёт грифа (1/1)

Однажды ночью Чарльзу вдруг приснился мужчина, в длинном черном плаще, он стоял за спиной короля Эрика, восседавшего на троне, и в лице его проступали то черты Уильямса, то Джереми. Странный человек во сне юноши выходил из тронного зала, крался по темным коридорам замка, а, выбравшись на улицу, вдруг превратился в грифа, большую птицу с крупными черными крыльями, крепким клювом и отвратительно голой головой и шеей. Плотоядную птицу, падальщика. Гриф взмахнул крыльями, поднялся в воздух и стал кружить над замком.Ксавье проснулся. На душе было неспокойно. Раньше он не обращал особого внимания на советников короля, хотя и замечал их пристрастные взгляды, оценивающие, откровенно подозрительные, снисходительные. Но мало ли завистников на белом свете, а тем более при дворе. Здесь каждый хочет получить благосклонность верховного правителя, а еще больше?— упрочить своё положение, оказывая на него влияние.Сначала Чарльз решил и вовсе не придавать значения этому видению, но тревога, томившая его весь день, всё же заставила просить личной аудиенции у короля.—?Ваше Величество? —?обратился юный герцог к монарху, получив разрешение войти в королевские покои.—?Да, мой юный друг.Но Ксавье решил не обращать внимания на иронию в тоне Эрика.—?Я видел сон, Ваше Величество.Король сразу посерьезнел.—?Я слушаю.Чарльз рассказал ему о своём видении и тихо добавил:—?Я думаю, вы должны опасаться кого-то из них, а, может быть, и обоих.Эрик вскочил со своего кресла, в глазах его полыхала ярость:—?Как смеешь ты, мальчишка, давать мне такие советы? Эти люди вырастили меня, когда я потерял родителей, они заменили мне и мать и отца!Чарльз растерянно заморгал. Он почувствовал, что король безгранично доверяет сэру Уильямсу и сэру Джереми. Но ведь он сам ясно чувствовал недобрые флюиды, исходящие от них, волны враждебности и зависти, и направлены эти злые чувства были не только на него.—?Ваше величество, я …—?Ты, должно быть, возомнил, что после того случая можешь иметь на меня особое внимание? —?взгляд Эрика стал ледяными. —?Убирайся!Чарльз понял, что пытаться сказать что-то еще бесполезно. Понурив голову, он вышел вон, ноги сами несли его в библиотеку. Пытаясь забыться в чтении рукописных свитков со стихами, всегда поражавших его своей изысканностью и красотой, он сам не заметил, как заснул и увидел во сне то, что происходило здесь много лет назад. Высокий худой мужчина нашел книгу с родословной дворян королевства Мунстер и вырвал оттуда страницу, заново переписав данные. Чарльз понял, что таким образом бастард, незаконнорожденный сын короля, стал полноправным дворянином, герцогом, рожденным в законном браке. К сожалению, всё было размыто, и Ксавье не увидел ни лица, ни имени этого человека. Одно было точно?— это кто-то из приближенных короля. Получается, у этого человека есть серьезный козырь в рукаве, который дает право претендовать на престол в случае…Чарльз проснулся в холодном поту. Это произойдёт в случае смерти Эрика.В течении следующих недель Чарльз старался не попадаться королю на глаза. Он страдал из-за несправедливо брошенных обвинений, ноне мог не замечать, что король с советниками всё чаще и чаще уединяются на многочасовые переговоры. В воздухе вновь повисла тревога, а уж когда в замок стали прибывать военачальники, молодой герцог понял, что дело и вовсе запахло жареным. Приблизившись к одному из участников недавнего совещания, он прочел в его мыслях страшные слова "Война, скоро война с Францией". Эти слова будто росли и расширялись в разуме полководца, заполняя его целиком. И вдруг отовсюду ползучим жутким шепотом полетели слова "Война, война, будет война".Под давлением этих тяжёлых слов, гремевших в его голове, Ксавье попятился и вдруг наткнулся на сэра Джереми. Тот спокойно стоял, сложив руки, его карие мудрые глаза будто улыбались. С изумлением Чарльз взглянул в его довольное лицо и понял, что советник абсолютно удовлетворён последними новостями о грядущем столкновении с соседней державой.С тех пор молодой герцог был всегда начеку. Используя свой природный дар чувствовать настроения других людей, он стал более внимательно прислушиваться к этим своим ощущениям. И вскоре понял, что может слышать потаенные мысли людей, их тайные желания, скрытые ото всех. Это открытие ошеломило его. Он, конечно, и в детстве понимал состояние отца, матери и няни, но думал, что все так глубоко чувствуют самых близких людей. В юном же возрасте герцог вел слишком уединенную для юноши его лет жизнь, чтобы осознавать и оттачивать это умение. Теперь же он четко понимал, что оно и только оно может помочь ему спасти любимого короля. Ксавье буквально физически ощущал его боль и одиночество, а также то, как сети искусных интриги сплетаются вокруг него. Кто-то метит на трон, тая в душе зловещие помыслы. И это был не Уильямс, которого Чарльз подозревал вначале. Да, этот вельможа имел в своем разуме недобрые мысли, но они подогревались природной недоверчивостью и завистливостью. Это был мастер интриг, с помощью которых он все увеличивал свои владения, обеспечивая безбедную жизнь своим сыновьям. Этот человек невероятно, болезненно любил власть и боялся потерять её и доверие короля, но в его мыслях не было желания причинить монарху вред, наоборот, он по-своему любил его, ревностно, но любил.Но тогда кто, другие советники? Сидя на совещании с королем, Чарльз осторожно прикасался к разуму каждого из приближенных к монарху. Однако их мысли были просты и предсказуемы: жажда власти, наслаждений и богатства. Один томился в замке и скучал по сражениям, другой мысленно подсчитывал, на сколько он сможет приумножить своё богатство в случае войны, а третий думал о том, как после совета с королем пойдет к молоденькой любовнице-горожанке.И только мысли Джереми молодой герцог прочесть не мог, его разум был будто закрыт от юноши. Чарльз всматривался в темные, чуть насмешливые глаза советника, и не мог отделаться от мысли, что этот человек знает что-то, неведомое остальным.Чарльз поднялся к себе и попытался заснуть, надеясь, что во сне ему придёт ответ, но не смог заснуть. В последующие несколько дней ему ничего не снилось. Ксавье понимал, что это странно, как и поведение короля. Он все мрачнел, от былой строгой приветливости и справедливости не осталось и следа. Эохайд бранил преданных людей, отказывался вести суды и принимать посетителей. Чарльз пытался прочитать его мысли, чего никогда не разрешал себе делать ранее, но видел лишь черную пелену.