Вечер девятнадцатый. Во власти кошмара (1/1)

?Помощники, зайдите ко мне!??— голос Доктора Тондресс одновременно услышал весь медперсонал ?Приюта?, и Помощники, отложив свои дела, поспешили к боксу. ?Куда? В кабинет зайдите!??— засмеялся Доктор. — Док! Ты опять по больнице разгуливаешь? Тебе лежать нужно! —?отчитывал Доктора Брюно, как только они вошли в кабинет. — Кто сказал? —?хитро прищурился Доктор Тондресс. —?Может, мне наоборот, нужно больше ходить, болтать и бывать на свежем воздухе? —?поставил он в тупик своих Помощников. —?Ладно, сейчас не об этом речь. Познакомьтесь! —?он указал рукой куда-то за их спины.

Все обернулись. ?Даниэль!?— мелькнула мысль у Жюли. —?Ой, что сейчас буудееет…? Действительно, у окна стоял Даниэль. Он крутил в руке ромашку, улыбался своим мыслям и что-то тихо мурлыкал себе под нос. — Это Даниэль. Он будет замещать меня некоторое время! Впрочем, кое-кто с ним уже знаком, —?Доктор Тондресс хитро посмотрел на Малышку Жю.

Даниэль подошел к Помощникам и поздоровался: с мужчинами?— крепким рукопожатием, а с девушками?— поцелуем руки. Потом он подмигнул Жюли и вручил ей ромашку. — Сегодня он сделает плановый обход вместо меня перед сном! —?сообщил Доктор, так же широко и светло улыбаясь. —?Ладно, идите пока!

Помощники направились к двери, переговариваясь между собой и иногда поглядывая в сторону Даниэля. — Гару, Люк, не забывайте, что сегодня ваша очередь снотворчества! —?крикнул Док Помощникам вслед. —?Не волнуйся, они скоро привыкнут! —?он улыбнулся, поднимаясь из-за стола, но внезапно закачался и чуть было не упал. Даниэль кинулся к Доктору и подхватил его: — Осторожнее, Док! Пойдём-ка, я тебя в бокс отведу… — Да, мои Помощники правы: мне нужно восстановить силы. Не знаю, сколько времени на это уйдёт,?— пробормотал Доктор. —?Не нужно, спасибо, я сам справлюсь. Ты осваивайся пока здесь,?— Доктор обвёл взглядом кабинет, улыбнулся и исчез, переносясь в бокс. — Я и подумать не мог, что Док пригласит его сюда, — тихо говорил Брюно Элен, когда Помощники вышли в коридор. — Но мысль неплохая, будем надеяться, что Даниэль справится с обязанностями Доктора.

— Интересно, а остальных наших... ммм... двойников он тоже сюда призовёт? — между Замом и Старшей Медсестрой влез Патрик. — Ну а что, пусть в ?Приюте? пару неделек отработают, а мы рванём на курорт!

— И не мечтай, — хмыкнул Брюно. — Кстати, про курорт: твой Альмут сегодня опять вырвался из денника и устроил в конюшне форменный погром. Так что, милый друг Патрик, устрой себе небольшой отпуск в древнегреческом стиле и вычисти Авгиевы конюшни.

Издав отчаянный стон и трагически вскидывая руки, Патрик побежал в конюшню: убирать погром и проводить воспитательную беседу с баламутом Альмутом. Жюли же, выйдя в коридор последней, воткнула ромашку в верхний карман халата и, улыбаясь, отправилась в палату, где её уже ждали пациентки. — Ну что, девчонки, готовы слушать сказку? —?спросила она. — Конечно! —?подтвердили девчонки.

—?Ты ещё про Зингару и Даню не рассказала! —?напомнила ей Печенька. — Ну хорошо, сегодня расскажу вам про Зингару. На календаре были первые числа декабря, но погода была далеко не зимняя?— шли непрекращающиеся дожди. Так было и в тот вечер, когда в больнице появилась Зингара. В тот ненастный вечер Доктор Тондресс учил нас воздействовать на чувства и душу человека через сны, проникая в них и, как выразился Доктор, ?моделируя пространство подсознания?. ?Снотворчество??— так он это называл. Способностью проникать в сон человека Доктор Тондресс был обязан царице Фантазии. В одну из их встреч Доктор с грустью говорил о том, что спящему человеку порой проще помочь, ведь во сне он может поверить в то, во что никогда не поверит в реальной жизни. Фантазия, поразмыслив, научила Доктора отправляться в сновидения людей и изменять их, а Док, в свою очередь, передавал эти знания нам. — Область сновидений?— очень тонкое и чувствительное полотно,?— говорил Доктор, рисуя мелом на зелёной школьной доске схемы и графики зависимости самочувствия и настроения человека от сновидений,?— существующее на основе человеческого подсознания, работать с которым нужно деликатно и осторожно, потому что оно непостоянно и гибко, оно изменяет самоё себя, непредсказуемо, неудержимо и всякий раз индивидуально, как и сам человек.

Мы старательно записывали за ним и срисовывали в блокноты все схемы. — Как вы уже знаете,?— добавил Док,?— очутиться в самом Мире Сновидений можно либо напрямую, либо через Чудной Лес, но мы преследуем иную цель, и Мир Сновидений как таковой нам не понадобится. В снотворчестве мы выступаем в роли дримов — жителей страны Мечты — или кошмаров, обитающих в стране Кошмаров: и те и другие ответственны за человеческие сны. В подсознание человека и дримы, и кошмары проникают через Колодец Сновидений, который расположен в самом центре Чудного леса. Он похож на огромный разноцветный портал, и стоит только дриму назвать имя человека и шагнуть в этот Колодец, как он тут же оказывается в его сне. — Нам тоже придётся нырять в этот колодец? — спросил Патрик. Доктор Тондресс покачал головой. — Не совсем. Мы не являемся созданиями Мира Сновидений, так что Колодец попросту посчитает нас чужаками и не пропустит ни в один сон. Царица Фантазия объяснила мне: чтобы попасть в чьё-то сновидение, нужно пройти Преддверие человеческого разума?— место на задворках памяти, довольно жутковатое, надо сказать. Там хранится всякий хлам человеческой памяти: то, что забылось с течением времени, то, что человек сам старательно забывал. Там кроются все секреты, все тайные страхи и желания, все поступки, о которых не хочется вспоминать. В это Преддверие попасть довольно просто любому, кто владеет начальными навыками чтения мыслей — то есть всем нам. Попав из Преддверия разума в сновидение, не следует сразу же браться за активное изменение сна, особенно если вы не уверены в своих силах. Важно помнить: то, что происходит во сне человека, реально до тех пор, пока он спит, и если вдруг вы столкнётесь с монстром, вам придётся сражаться.

Изменять сны не так-то просто, как может показаться на первый взгляд: для этого нужно научиться управлять подсознанием человека, как управляют им дримы или кошмары во время сна — иначе можно таких дров наломать, что человек до конца дней своих будет бояться ложиться спать. Повторю ещё раз: сон — это тончайшая и зыбкая материя, способная меняться под вашим воздействием. Человек во сне подвержен внушению гораздо сильнее, чем во время бодрствования, но действовать нужно не только аккуратно, но и быстро: если человек проснётся, вас попросту вышвырнет из его подсознания. Ощущения не из приятных, предупреждаю сразу... От теории мы постепенно переходили к практике, и особенно хорошо это удавалось Элен, которая в молодости была подвержена сильному влиянию иллюзий Мира Сновидений и поэтому как никто другой понимала проблемы людей, отражённые в их снах. — Сегодня будет первое серьёзное задание,?— сказал нам однажды Доктор Тондресс, заставив всех напрячься,?— ибо та, к которой мы отправимся, станет нашей пациенткой. Знакомьтесь,?— Доктор провел рукой над доской, и на её поверхности появилась кареглазая девчонка с длинными чёрными волосами,?— это Зингара. Вот уже несколько лет её преследует один и тот же кошмар, от которого она никак не может избавиться. Родители водят её к психологам, но месяц-другой спокойствия?— и кошмар возвращается снова. Раз за разом сюжет повторяется, и финал одинаково неизбежен: девочка просыпается в холодном поту и долго не может уснуть. Мы должны избавить её от навязчивого кошмара, помочь девочке преодолеть гнетущее чувства страха. Элен, ты отправишься со мной. Старшая Медсестра кивнула, и они с Доктором сели в кресла, стоящие друг напротив друга. Глаза их закрылись, руки расслабленно опустились на подлокотники, дыхание выровнялось и замедлилось?— через несколько секунд Доктор Тондресс и его Помощница отправились в чужой сон. Доктор и Старшая Медсестра очутились в том самом Преддверии, о котором говорил Док, и от увиденного у Элен сжалось сердце: покрытые пылью детские игрушки; превратившиеся в статуи люди, с которыми некогда что-то соединяло, а теперь они остались в прошлом и постепенно распадались в мраморную крошку; мелькающие лица, говорящие, несомненно, нечто ужасное, ибо лица были искажены злобными гримасами?— то были ссоры, о которых хотелось поскорее забыть. Элен нашла руку Доктора, и тот ободряюще сжал её ладонь, возвращая Помощнице уверенность в себе и былую силу духа.Внезапно всё исчезло, и Док с Помощницей оказались окутанными липкой тьмой, похожей на паутину. — Где мы, Док? —?спросила Элен, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте. Она не могла понять почему, но затылок холодел от атакующего ужаса. — Мы в кошмаре, дорогая. В её кошмаре.*** Всё началось чуть больше трёх лет назад. Зингара, тогда ещё совсем маленькая девочка, только начала ходить в школу искусств, где брала уроки рисования. Ей нравилось видеть, как под кистью послушно появляется красивый пейзаж или чьё-то задумчивое лицо, и нравилось самой писать картины, придумывать сюжеты и прилежно срисовывать натюрморт, угадывая краски и нанося правильные тени, чтобы рисунок приобрёл объём.

Здесь-то она впервые узнала о том самом нашумевшем мюзикле — попала однажды на репетицию музыкального класса, где дети сначала слушали арию, а потом разучивали её. Мелодия, которую она тогда услышала, сразу заворожила её, и, придя домой, девочка немедленно приступила к поискам. В тот же вечер мюзикл был пересмотрен несколько раз, а один из главных героев навеки завоевал её сердце. С тех пор она рисовала только его портреты. Поначалу получалось не очень хорошо, но девочка старалась и занималась в художественном классе ещё прилежнее, и вскоре её комната была завалена листками бумаги, на которых всегда был изображён только один человек. Она рисовала его, словно помешанная, и не могла остановиться: одно лицо, лишь его лицо всегда стояло пред её глазами, и она снова и снова водила грифелем карандаша по бумаге... А потом начался этот кошмар. Впервые Зингара увидела его, когда портрет её любимого певца удался особенно хорошо, и она, довольная собой, ложилась спать, надеясь, что и сны будут столь же чудесными.

Поначалу, проваливаясь в сон, она плавала в густой и вязкой тьме, похожей на кисель, в которой не происходило ровным счётом ничего. Потом же девочка увидела вдалеке мерцающий огонёк света, а приблизившись, поняла, что это старый железный фонарь, обрамлённый ажурной ковкой. От фонаря начиналась каменная лестница с широкими ступеньками. Зингара начала подниматься, и звуки её шагов гулко звучали в тишине и эхом возвращались обратно. Добравшись до верха, девочка оказалась у тяжёлой двери с позолоченными ручками и, потянув дверь на себя, оказалась в просторном пустом зале, похожем на холл отеля. Зингара бродила по этажам, пытаясь найти хоть кого-нибудь, но нет — в здании не было ни одной живой души. Девушку охватило непонятное волнение, она металась по коридорам, стучалась в одинаковые двери, но ей никто не открывал. Она выбралась на крышу и увидела высокого человека, стоящего к ней спиной. Это, без сомнения, был тот самый певец, который так понравился ей. Радостная девушка подбежала к нему и коснулась его плеча. Он повернулся к ней, и Зингара вскрикнула, испуганно отпрянув: у него не было лица. — Где моё лицо? — страшным голосом произнёс он, но рот так и не появился. — Зачем ты забрала его? Верни! Верни! Тут в палату постучали, дверь открылась, и в неё вошел… — Ай-й! — взвизгнули девочки, и даже Жюли испуганно вздрогнула. Вошедший в Палату Даниэль недоумённо обвёл взглядом пациенток, забившихся под одеяла, и подошёл ближе.

— Что же я, такой страшный, что ли? — спросил он, немного растерянно улыбаясь. Первой из-под одеяла выглянула Сова.

— Ой... — она удивлённо моргнула. — Я... Вы... Простите... Вы... Даниэль?

Он кивнул, и мимолётный страх при звучании столь знакомого имени тут же исчез. — Даниэль? Ой, мамочки! Вот это да! А вы настоящий? — послышалось с разных концов Палаты. Даниэль, с трудом сдерживая смех, только кивал. — Девочки, я буду временно замещать вашего Доктора, пока он болен,?— улыбнулся он, когда пациентки угомонились и поверили в его реальность. —?Рассказывайте, как ваше самочувствие! Пока Даниэль расспрашивал девочек про их здоровье и записывал всё в блокнот Дока, Жюли внимательно следила за ним. ?Интересно, как девчонкам удалось так быстро отличить его от Доктора???— восхищённо подумала медсестричка, глядя, как Даниэль общается с пациентками, выписывает им необходимые лекарства и назначает процедуры. Когда он ушёл, девчонки ещё долго щебетали друг с другом, делясь впечатлениями от нового доктора. Потом, успокоившись, попросили Жюли продолжить сказку. — На чем мы остановились? —?улыбнулась медсестричка. — Зингара увидела во сне... ну... без лица... —?робко проговорила Дракоша. — Да, именно так,?— кивнула Жюли. Он протянул к ней руки и сделал несколько шагов. Девочка толкнула дверь, ведущую с крыши и, споткнувшись, упала с лестницы на пол. Она слышала шаги за своей спиной, но боялась обернуться. Вскочив, она со всех бросилась бежать: девочка точно знала, что за дверью, у старого фонаря, её ждёт спасение. Но сколько бы она ни дёргала ручку, массивная дверь не поддавалась. Зингара развернулась, чтобы помчаться искать иной выход, но было уже поздно: мужчина без лица был совсем близко и тянул к ней свои руки. — Верни моё лицо! — всё тем же страшным голосом повторил он, и пальцы сомкнулись на её шее. Вскрикнув, Зингара проснулась и до самого утра больше не смогла сомкнуть глаз: повсюду ей мерещился страшный безликий силуэт. Утром же, при солнечном свете, страх исчез, и Зингара постаралась забыть о своём кошмаре — что только не привидится во сне, — а любимая музыка и уроки рисования помогли ей в этом.

Однако с этих самых пор кошмар возвращался к ней снова и снова. Днём она рисовала портрет любимого исполнителя, а ночью он являлся в самом страшном кошмаре, и чем больше портретов выходило из-под её кисти, тем большее число безликих появлялось во сне — все они были точными клонами того, первого... Так было и в ту ночь, когда к ней на помощь уже спешили Доктор Тондресс и Элен.Зингара точно так же увидела во тьме огонёк, и точно так же вышла к старому фонарю. Она уже знала, что будет дальше, но проснуться самостоятельно так ни разу и не смогла. Ей раз за разом приходилось ждать, пока кошмар достигнет своего пика и сердце от ужаса забьётся, словно птица в клетке... Встретившись с безликим на крыше, она, как во все прошлые разы, в панике побежала вниз, а из дверей, которые ещё недавно были закрыты, теперь выходили сотни клонов мужчины без лица и протягивали к ней свои руки, требовали вернуть лицо. Не помня себя от ужаса, она со всех ног бежала к выходу, зная, впрочем, что дверь всё равно окажется запертой — ещё ни разу она не смогла открыть её. Безликие клоны, окружая, подступали всё ближе и ближе. Прижавшись к двери, девочка сползла на пол, сжавшись в комок, и с ужасом смотрела на приближающуюся толпу. Девочка закричала и… не проснулась, как это обычно бывало. Вместо этого Зингара увидела вдруг, как перед ней, и в ярком потоке света, отпугнувшем безликих, появились двое: высокий мужчина с серебристыми волосами и улыбчивая женщина с добрым и весёлым взглядом. — Поднимайся,?— сказал незнакомец, протянув девочке руку. —?Пора нам выбираться отсюда,?— добавил он, заметив, что безликая толпа вновь перешла в наступление. — Отсюда нет выхода,?— дрожащим голосом ответила Зингара. — Да глупости! —?фыркнула незнакомка, тряхнув каштановыми локонами. — Мы поможем тебе раз и навсегда избавиться от этого кошмара,?— улыбнулся мужчина, и ему просто невозможно было не поверить. —?Возьми меня за руку,?— сказал он,?— и закрой глаза. Девочка послушалась и, крепко вцепившись в руку незнакомца, зажмурилась. — Теперь представь что-нибудь хорошее, светлое и прекрасное,?— услышала она его мурлыкающий голос. —?Нет больше кошмара, нет больше того, что пугает тебя долгие годы, нет и больше не вернётся. От звуков его голоса сознание девочки очистилось, словно из хрустального кубка выплеснули грязь и, ополоснув, постепенно наполняли его кристальной ключевой водой. Раздался тугой хлопок, будто кто-то разорвал огромный воздушный шар и выпустил из него воздух. Зингара осторожно открыла глаза. Она стояла на мягком песке у берега моря, пенные барашки волн облизывали её босые ноги, а солёный ветер играл с волосами и путался в длинной светлой юбке. Обернувшись, девочка увидела своих спасителей: мужчина, словно мальчишка, носился по берегу за крабами, а женщина, подставив лицо ласковым лучам солнца, вслушивалась в далёкие крики чаек. Зингара не успела ничего у них спросить, как сон оборвался, и девочка проснулась. За окном шёл жуткий ливень, крупные капли тарабанили по карнизу. Рывком она села на кровати и глубоко вздохнула. Кошмар, преследовавший её долгие годы, закончился в этот раз необычно. ?Кем же были эти мужчина и женщина, что пришли мне на помощь??— подумала Зингара. —?Такие знакомые лица… Они реальны или только плод моего воображения? Но если так, то почему я не придумала их раньше и столько времени страдала от кошмара?? Сейчас, проснувшись, она почти не помнила лиц своих спасителей, только лучистые зелёные глаза мужчины.

Внезапно, каким-то шестым чувством, Зингара поняла, что находится в комнате не одна. Она с опаской повернула голову и вздрогнула, увидев около окна два силуэта: мужчину в шляпе и плаще и рядом с ним невысокую фигурку женщины. Они подошли ближе, и Зингара испуганно вскрикнула. В свете уличного фонаря она видела лица тех, кто только что помог ей во сне, но не это напугало её: мужчина был невозможно похож на того певца, чьи портреты она рисовала так долго и так маниакально, что он начал являться ей в кошмарах. И сейчас на долю секунды ей показалось, что кошмар её воплотился в жизнь. Мужчина же, одной своей улыбкой избавивший девочку от страха, присел на край кровати и что-то вложил в её ладошку. Присмотревшись, Зингара поняла, что это маленькая перламутровая ракушка, которую, видимо, только недавно нашли на берегу океана, потому что её поверхность ещё хранила крошечные песчинки. Проведя пальцем по ребристой раковине, Зингара вдруг отчетливо осознала, что кошмар больше никогда не вернётся. Её сердце наполнилось радостью, и она улыбнулась незнакомцу и стоящей позади него женщине. — Меня зовут Доктор Тондресс! —?представился мужчина, и Зингара восторженно затрепетала, узнав тот же мурлыкающий голос, что и в её сне. —?А это Элен, моя Помощница. Ничего не бойся, Зингара. — Откуда вы знаете моё имя, раз явились из моего сна? —?удивилась девочка. —?Или сон не был сном? — Всё действительно было во сне,?— улыбнулся Док,?— но кто сказал, что это не может быть правдой? Ты избавилась от кошмара, но всё ещё нуждаешься в нашей помощи, — он поднял с пола стопку бумаг с портретом одного человека. — Ты согласна пойти с нами? Зингара, не раздумывая, кивнула и соскочила с кровати. Доктор Тондресс подвел Зингару к окну и, накинув ей на плечи свой плащ, усадил девочку на спину одного из Пегасов, ожидающих по ту сторону стекла, помог Элен устроиться на спине второго волшебного коня, и взобрался в седло позади Зингары. Уже через мгновение волшебный конь был в сотни милях от окна комнаты Зингары, створками которого хлопал разбушевавшийся не на шутку ветер… —?Вот такая история. Теперь, девочки, я пойду,?— сказала медсестричка, закончив рассказ и поднимаясь с места. —?Мне ещё к Доктору забежать надо, а то вдруг он опять куда-нибудь смылся! —?засмеялась Жюли и направилась к двери. — Жю, а как Доктор и Элен оказались в доме Зингары, если они уснули в Приюте? —?задала логичный вопрос Печенька. — Да, они действительно были здесь,?— кивнула Жюли. —?Мы ждали, когда Док и Элен проснутся, и заранее оседлали Пегасов, зная, что им предстоит ещё привезти пациентку в Приют. Конечно, Доктор мог бы перенести её сюда и без крылатых коней, но путешествие по чужим сновидениям всегда отнимает много сил. Когда же Доктор Тондресс и Старшая Медсестра вернулись из мира грёз, то тут же отправились к Зингаре?— вы же знаете, что при необходимости Пегасы могут летать со скоростью мысли. Теперь-то всё ясно? —?улыбнулась Малышка. — Я-я-ясно! —?подтвердил стройный хор голосов. — Теперь спите. Спокойной вам ночи, добрых снов! —?и медсестричка, погасив свет, вышла из Палаты.