1. (1/1)

Всё рушилось прямо на глазах: королевство, столица, армия, семья.Сайлас схватился за голову. Не ожидал он, что враги подойдут к самым стенам Шайло. Не думал, что армия предаст и обратится в бегство, заметив врага у своего порога. И сделать было практически ничего нельзя.Бог молчал. Церковники закрылись в Храме и молились уже непонятно кому.Осталась одна надежда — на магию.Как же Сайлас оттягивал этот момент, сам себя уговаривал, что они справятся, одолеют любого врага, если поднапрягутся, но на деле гефские войска вот-вот должны были войти в столицу.Отняв ладони от лица, Сайлас глянул на ведьму.— Ты говорила, что знаешь, как спасти королевство!— Да, Ваше Величество, — степенно кивнула смуглокожая невозмутимая красавица. — Но понадобится жертва. Добровольная жертва королевской крови.Сайлас вздрогнул, глянул на массивный перстень у себя на пальце — подарок любимой женщины — и поднял взгляд на ведьму.— Убивать потребуется?— Нет, — улыбнулась ведьма. — Просто отдать, и лучше с приданым.Король выдохнул. Не был он уверен, что Роза позволит принести в жертву кого-то из детей, а вот “женить” на спасителе — это не такая уж и проблема.— Я согласен. Твори своё колдовство.Ведьма достала откуда-то шкатулку из темного металла. Вынула из нее круглую черную чешуйку. Кромкой чешуйки провела по подушечке пальца, измазала чешуйку кровью и бросила на жаровню. Над жаровней поднялся дымок, заклубился, образуя фигурку раскинувшего крылья дракона.— Он прилетит завтра к полудню, — сказала ведьма. — Ждите и готовьте свадьбу. И не забудьте: жертва должна быть добровольной.Отослав ведьму прочь, Сайлас потёр ладони. Мишель никогда ему не отказывала и в этот раз согласится, он был полностью уверен, да и не жалко. Это в пятнадцать-шестнадцать она была желанной невестой на выдание с хорошим приданым. Но девочка росла болезненной, никто не сватался к той, кому в храме предрекли бесплодие или смерть первыми же родами. Зачем кому-то такая обуза? А в восемнадцать королевская девственница перестала интересовать даже самых отчаянных. Слишком стара и приданое не такое и крупное, если так подумать. Пусть будет жертва, хоть так послужит королевству, раз не сумела привлечь сильного мужа.Сайлас позвонил в колокольчик.— Приведите принцессу, — велел он слуге.Мишель послушно пришла. Она была одета в какое-то мешковатое розовое платье, все в оборках и вышивке.— Здравствуйте, отец, — присела она в книксене.Сайлас только губы скривил, разглядывая дочь.— Ты знаешь, что творится за стенами замка? — спросил он, сцепив пальцы в замок. — Знаешь, что враг почти у ворот замка?— Да, отец, — вздохнула Мишель, и ее глаза наполнились слезами. — Столица падёт?— Нет, если ты мне поможешь, дорогая. — Сайлас тепло улыбнулся, подозвал дочь к себе, попытался глянуть с теплом, нежностью, погладил её по тёмным растрепанным кудрям. — Ты ведь хочешь замуж, дорогая?— Да, папа, я… — Принцесса покраснела, как майский пион. — Но за кого?— За героя, — туманно ответил Сайлас.Мишель недоуменно захлопала глазками.— Ты про Давида, отец?— Какого Давида? — не понял Сайлас. — Никаких Давидов, Мишель. Ты выйдешь замуж завтра же. Нам обещали помощь за свадьбу с самой прекрасной невестой, и ты должна быть готова. Или замуж за героя, или в постель к половине гефских солдат. Выбирай, дорогая, — твёрдо закончил Сайлас.Да, он кривил душой, называя дочь красивой: слишком скуластое лицо, тонкие губы и постоянная болезненная бледность могли испортить кого угодно.Мишель прикрыла ладонями живот.— А… что это за герой?— Вот завтра и увидишь, дорогая, — усмехнулся Сайлас. — Иди, готовься, ты должна будешь его очаровать.— Он раньше не бывал во дворце? — попыталась хоть что-то разузнать Мишель.— Дочь, какая разница? — вздохнул Сайлас. — Он поможет нам откинуть врага за границу. Встанет на страже пределов, и больше никто не сможет посягнуть на свободу гелвуйца.— Да, папа, — потупила взгляд Мишель. — Я поняла.За дверью отцовского кабинета она всхлипнула, подобрала юбки и понеслась искать брата, чтобы упасть к нему в объятия, пожаловаться на несправедливость и попросить помощи, хоть какой-нибудь. Потому что отец был так несправедлив! Она ведь имела право любить!Ворвавшись в комнату брата, Мишель кинулась к нему в объятия и расплакалась.Мишель рыдала и рыдала, промочила брату всю рубашку на груди, а он все обнимал свою любимую глупенькую сестренку и гладил по растрепанным волосам, дожидаясь, пока она успокоится, чтобы спросить ее о приключившейся беде.— Он замуж меня отдать решил, представляешь? — шмыгнув носом, протянула она. — Замуж! Притом за какого-то героя! Не за моего Давида, а за героя! Где там этот герой? А Давид… Мой Давид, он здесь, — она с трепетом погладила свой живот и снова заревела.— Какой Давид? — не понял Джек. — Мишель, ты что, беременна? Ты с ума сошла?Она зарыдала громче, сползла на пол, путаясь в пышной юбке.— Ко мне уже год никто не сватается. Год, понимаешь? А Давид... — Мишель прикрыла мечтательно глаза. — Он такой ласковый, такой хороший. Он говорил, что любит меня, что у папеньки руки попросит. Как я могу за героя выйти? А он без свадьбы не согласи-ится!— Какого еще героя? — спросил Джек. — Мишель, расскажи мне все по порядку.Всхлипывая и сбиваясь, Мишель рассказала всё то, что услышала от отца, от всей широты души сгустив краски по поводу гефцев, лезущих через городские стены. Про то, что герой чуть ли не на драконе прилетит и всех-всех спасёт, только если его женить на принцессе, а она не может.— Живота пока не видно, — сказал Джек, оглядев сестру. — Ну что ты? Выйдешь замуж за героя. Не съест же тебя его дракон. И есть ли вообще тот дракон?— Как ты не понимаешь? — Мишель сложила ладони на животе, любовно его поглаживая. — Ты никогда не мечтал жениться по любви? Меня Давид любит. Мы убежим, если папенька не разрешит, но за героя… — она снова заплакала. — Как я могу выйти за него замуж, он же ведь неизвестно какой! Что мне делать, братик?— Давай посоветуемся с мамой? — предложил Джек.— Она скажет то же, что и папенька. — Мишель тяжело вздохнула, неуклюже поднялась, отряхивая невидимый мусор с подола. — Ты ведь будешь завтра со мной? Ты не оставишь меня одну?— Куда ты собралась? — спросил Джек. — К Давиду? Погоди, посиди тут. Может, что-нибудь придумаем. Давид твой не придумает точно. Город окружен, бежать вам некуда. А если он сейчас пойдет к отцу просить твоей руки, отец его просто убьет.Глаза Мишель снова наполнились слезами, она запричитала о своей несчастной судьбе, о любви к самому лучшему, самому дорогому на свете человеку, о том, что никто не понимает её доли, вообще никто и никто помочь не хочет, всем бы выехать на несчастной принцессе.— Но, Мишель, — удивленно сказал Джек. — Мы обязаны приносить благо своей стране, а не думать о личном счастье. Корона — это не привилегия, это тяжелая ноша.— Да что мне эта корона? — фыркнула Мишель и вполне серьёзно добавила: — Я лучше отравлюсь, чем выйду замуж за нелюбимого!Джек только головой покачал. Откуда в ней эти бредни? И ведь отравится. А Шайло падет. Что же делать?— Ты уже знаешь, в каком платье тебя выдадут замуж? — спросил он.— Нет, откуда? Я же сразу к тебе побежала.Мишель хлопнула мокрыми ресницами. Джек вздохнул.— Значит, так, — сказал он. — Я тебе сейчас полью, и ты умоешься. Потом узнаешь про платье и про то, когда прибудет этот герой и будет свадьба. Обязательно потребуй плотную фату. Когда все узнаешь, приходи ко мне с платьем. Если ты наденешь под него что-то с высокими каблуками, то оно и мне по росту подойдет. А фата скроет лицо. Отец дает за тобой приданое этому герою?— Д-да, замок Валита, тот, что в горах, — пискнула Мишель и бросилась брату на шею, громко щебеча о том, как же сильно она его любит.И мгновения не прошло, а Мишель уже мчалась, подобрав юбки, к королевской портнихе и модистке выяснять про платье, фату и туфли.Джек же вызвал слугу и приказал паковать самые необходимые вещи в сундуки. У него в голове уже сложился план, как выручить сестру.***Баки коснулся ладонью чёрной матовой чешуи, погладил ласково. Он сидел, удобно устроившись в специальном седле, но всем собой чувствовал силу и мощь своего дракона, ощущал его азарт, предвкушение, готовность выжечь всё и всех.— Ну же, потерпи, скоро всё будет, порезвишься.Громадные крылья взмыли вверх, хлопнули, захватывая под свою власть ветер, поднимая ввысь тяжёлую драконью тушу и его наездника. Впереди у них был интересный день, наполненный гарью, криками ужаса и слезами той, кого наездник получит в жёны за новый дом и обещание приходить по первому зову.Дракон повернул голову, сверкнул золотом глаз и раскатисто заурчал, эхо подхватило этот громоподобный звук и покатилось вниз по долине, множа его, усиливая, наполняя мощью. Где-то впереди взвыли горны.— Смотри-ка, нас приветствуют, — усмехнулся Баки.Джек смотрел сквозь фату, как во двор замка пикирует огромный черный дракон. Он никогда не видел таких огромных существ, даже не представлял, что они бывают. Человеческая фигурка на драконьей спине казалась совсем крошечной.Сердце сжалось. Ему придется лететь на этом драконе в Валиту в северных горах — замок прадеда-колдуна, в котором давно никто не жил и нет никакой прислуги. Отец обещал прислать туда личные вещи и людей, но это займет недели три. А до этого Джеку придется куковать там с ?героем?. И что еще его ждет, когда ?герой? откинет фату? Хорошо еще, что расторгнуть заключенный в Храме брак невозможно.Скорее всего, это будет ад. Но Джек очень любил сестру и очень любил свою страну. Если отец решил отдать своего ребенка за победу в войне, пусть этим ребенком лучше будет Джек, чем Мишель.Баки, одетый в глухой матово-чёрный, как и его дракон, доспех, спрыгнул на утоптанную брусчатку, поднялся, напоследок коснулся ладонью чешуйчатого бока и пошёл к ожидавшей его процессии. В голове было тесно от мыслей. Он никак не мог понять, почему им не могли отдать замок просто так, без принцессы в придачу? Что за варварский закон, отдавать дочерей за всадников? Но с магическими контрактами никто поспорить не мог. И раз дракон смог приземлиться на площади перед дворцом, значит, несчастная здесь была по своей воле.Баки глянул на едва ли не приплясывающего на месте короля, бледную словно смерть, заплаканную королеву и тонкую фигурку невесты с плотной фатой, закрывающей не только лицо, но и руки.— Ваше Величество, — едва-едва склонил голову Баки, не поднимая, между тем, забрала шлема, чем страшно нарушал этикет, но всадники были выше любых условностей, слишком мало их осталось.Лицо короля пошло пятнами, но он таки поклонился, низко, как всегда кланялись героям.— Всадники испокон веков… — начал он, но Баки прервал его повелительным жестом.— Увольте от словесностей. Мы летели издалека не для того, чтобы тратить время на пустые разговоры. Представьте мне мою будущую супругу и направимся в Храм.Дракон переступил с лапы на лапу, из-под его когтей брызнули искры.Джек вздрогнул, когда драконий всадник взял его за руку в белой кружевной перчатке, которая на Джека налезла с трудом. Сквозь плотное кружево фаты лица всадника было не разглядеть. Джек разобрал только, что кожа у него смуглая, а волосы длинные и темные.Баки не интересовала ни его невеста, ни сам обряд в Храме, он вел девушку за собой, не особо заботясь, поспевает ли она. Спиной всадник продолжал чувствовать взгляд своего дракона и лишь его настроение играло роль в его жизни, а дракон не был доволен происходящим.Под сводами Храма было душно от ладана и мирры. Жрецы наравне с собравшейся знатью выстроились живой колонной, провожая молодых к алтарю, где уже стоял, чуть пошатываясь, сморщенный и темный как чернослив Первосвященник.— Дитя королевской крови, — гулким сильным голосом начал он. — Чисто ли твое сердце? Отдаешь ли ты себя в уплату всаднику и его дракону?— Да! — высоким голосом сказал Джек.— Всадник! Согласен ли ты взять в уплату дитя королевской крови?— Согласен, — отчеканил Баки.Старик обвязал их руки видавшим лучшие времена полотнищем, на каждом мотке то вознося молитвы, то обращаясь к стоящим напротив него брачующимся.— Пусть ваше время разделится поровну и дети ваши понесут слово о вас и ваших летах! — бравурно закончил он и плеснул на полотнище из кубка густое, словно кровь, багряное сладко пахнущее храмовое вино.Вино впиталось в полотнище сразу. Ни капли не упало на пол. Значит, союз благословлен.За стенами Храма зарычал дракон, захлопал крыльями.— А теперь… — начал Первосвященник, разматывая девственно-чистое полотно, но Баки дёрнул руку, высвобождая ладонь.— Некогда, потом ещё успею поцеловать жену. — Он глянул на поджавшего губы Сайласа, ещё бы, такое неуважение. — Подготовьте вещи моей супруги, мы улетим сразу, как покончим с вашим врагом.— Все готово, уважаемый зять, — сказал Сайлас. — Могу я узнать ваше имя?— Барнс, — отчеканил Баки и направился к своему дракону.Он чувствовал обиду и нетерпение, передающееся через связь, слышал, как хлопают огромные крылья, а когти скребут мостовую, оставляя глубокие рытвины.— Прекрати, — ласково попросил Баки, коснулся драконьей морды и тихо рассмеялся, когда вредный ящер дохнул на него жаром, осыпая искрами с ног до головы, но позволил почесать под челюстью. — Теперь порезвишься.Джек вышел на площадь следом за своим супругом, подбирая подол платья, чтобы не споткнуться об него. И как только женщины такое носят! Подол так и норовит подвернуться под ноги, из-за затянутого корсажа толком не вздохнуть, рукава тесные и длинные…Хотелось поднять фату и как следует рассмотреть дракона. Но это еще успеется. Дракона он теперь насмотрится на всю оставшуюся жизнь.Всадник умостился в седле, наклонился, коснулся драконьего бока и тут же выпрямился, садясь ровно. У них ещё было полно работы: выжечь всех с желто-черными стягами, прогнать их к границе. Дракон рыкнул. И да, покормить дракона. Баки только надеялся, что королю не вздумается устраивать пир.Дракон взмыл в небо, сильные крылья с легкостью подняли его к облакам. Чёрной громадой он замер и, поймав ветер, закружился над столицей, изрыгая пламя, обращая в пепел все живое, выжигая армию противника короля Сайласа, оставляя вместо себя лишь пепел и спекшуюся в корку землю.Джек замер, оцепенев. Он видел струи пламени, клубы пепла, слышал крики, вопли, стоны. Джека охватил ужас пополам с восторгом. Они столько бились с Гефом, столько отступали, а теперь дракон просто уничтожал все войска противника, оставляя за собой обугленные скелеты и обожженную землю.Почему отец не призвал драконьего всадника раньше?! Им бы не пришлось отступать, враг не грабил бы их города и деревни! Почему он решился, только когда враг подступил почти к королевскому замку?Когда соборный колокол пробил шесть раз, с Гефом было покончено. Если кто и остался в живых, то они хоронились, где могли, чтобы с наступлением ночи как-нибудь переправиться через границу.Дракон снова приземлился на площади, сложил передние лапы, устроил на них массивную рогатую голову и закрыл глаза, всем своим видом демонстрируя полное довольство жизнью, а заодно переваривая трех лошадей, что сожрал прямо в воздухе.— Моя супруга готова? — спросил Баки, едва спрыгнул из седла.— Да, — почти не контролируя голос, сказал Джек и подошел к нему. На его фате и платье осели хлопья жирного черного пепла.Рядом стояли слуги с двумя сундуками.— Вам идёт чёрный, дорогая супруга, — хмыкнул Баки и вновь подхватил жену под руку, повёл в сторону дракона. — Велите закрепить ваши вещи за седлом, только пусть будут аккуратны, Кроссбоунс не терпит, когда топчутся по его крыльям.Джек отдал распоряжение слугам. Ему было странно, что его никто не опознал по голосу, но, видимо, все были слишком потрясены буйством дракона. А может, считали, что принцесса в шоке, от того и говорит так неестественно.Джек устал, хотел есть и пить.Усадив жену перед собой, Баки приобнял её за талию и, наклонившись к её уху, шепнул:— Не бойтесь, летать не страшно.Дракон повернул к ним голову, внимательно осмотрел и громко обиженно фыркнул.Джеку очень хотелось спросить, чего это дракон фыркает, но он промолчал.Провожать его никто не вышел. Только слуги толпились у входа в замок.Дракон подпрыгнул, оторвавшись от земли, и взлетел. Ветер ударил Джеку в лицо, срывая фату. Она полетела куда-то в сторону. Город оказался внизу, такой маленький и тесный. Замок выглядел отсюда детской игрушкой. А потом дракон заложил крутой вираж и полетел к южным горам.