18. (1/1)

— И всё же, Джек, — сказал Брок, обнимая только что отменно, до звезд из глаз выебавшего его мужа. — Подумай про корону. Мы могли бы объединить государства. Ваши пахотные земли — и наши недра. Гильбоа же закупает всё, кроме древесного угля и строительного камня. Ну еще оловянные шахты у вас на западе, но кому сейчас нужно олово?— А может, Мишель женим на ком надёжном? — на пробу предложил Джек, хотя знал прекрасно, что, скорее всего, согласится на корону, трон и всё, что к этому прилагается, а во дворце музей откроет, посвящённый чему угодно, лишь бы там жить нельзя было. — А хотя смотри, как хорошо звучит: принц-консорт Брок Рамлоу! — Принцем я ещё не был, — согласился Брок. — Ещё вопрос, согласится ли твоя сестра на кого-то кроме Шепарда. Любовь, знаешь ли, зла, и козлы этим пользуются. — Да и есть ли у нас надёжные люди? Кто сможет не наворотить дел? — Джек поворошил ладонью густые чёрные волосы на груди Брока. — Обрадую маму, что на трон я сяду, но обломаю со всем остальным. Это моя жизнь, и мне лучше знать, с кем спать, жить и растить детей. — Кстати, о детях, — лениво сказал Брок. — А давай ты первым указом возьмешь под покровительство все гелвуйские детские дома? Будем ежегодно ездить в каждый, заодно воровать поменьше будут. А то нам в приюте из мяса только жилы да хрящи доставались. — Обычная практика в Гильбоа. Мать занималась культурой, сестра курировала приют для животных, пыталась изменить политику органов здравоохранения, а вообще мысль дельная. И продолжим, что начали в новых гефских провинциях. — Джек привстал на локте. — А твоё начальство не взбесится? — Из-за чего? — не понял Брок.— Только губернатором назначили, жилплощадь выделили, а ты в Шайло жить, мне Гильбоа править помогать перебираешься? — прикинул пару вариантов Джек. — Детка, не будь наивным. Ты же разведчик. У наших генералов наверняка есть план и на такой случай. Ничего неожиданного не произошло. Сайлас нарвался — так это был вопрос времени. Ты наследник — так это тоже было ожидаемо. — Я не наивный, — заулыбался Джек, навалился на мужа, нависая над ним. — Я стараюсь верить в хорошее. А вообще, я немного рад, что мы с тобой вернулись в Шайло. — Любишь этот город? — Брок поцеловал его. — Шайло красивый. Гефская столица не такая впечатляющая. — Я люблю эту квартиру, — возразил Джек. — Да и Шайло тоже, хоть история у него и не самая весёлая. Но это город-надежда, что война когда-нибудь закончится и всё будет хорошо. Золотой город, не хватает только радужного моста, и вот он — мифический Асгард. И да, я в детстве любил мифы разных стран. — Ты закончил эту войну, — ласково сказал Брок. — Именно ты и никто другой, Джек. Что бы ни привело к этому итогу, именно ты войдешь в историю как король Джонатан Миротворец, чья любовь оказалась сильнее пуль. Куда лучше истории про бабочек, верно? — Не напоминай мне о бабочках, — застонал Джек, скатился с Брока и попытался спрятать голову под подушку. — Эти бабочки были в каждой речи, а Сайлас о-очень любил публичные выступления. И каждый раз бабочки-бабочки-бабочки. — Ага. Знал бы ты, как я ржал, когда впервые про них услышал, — ухмыльнулся Брок. — Я ж с семи лет каждое лето на ферме помогал. И помню: идут коровы с выгона, лепешки роняют, а на них садятся… бабочки. В то лето жарко было, ну и вообще эти насекомые не только цветы любят, но и грязь, и дерьмо, и падаль. — Во-от они на Сайласа и слетелись, — захохотал Джек, устроился на плече у Брока и коснулся его щеки губами. — Ты полностью мой, упирайся как хочешь, но ты мой, генерал Рамлоу. — А принцу-консорту корона положена? — подмигнул Брок. — Ты первый принц-консорт, которого я знаю, но если хочешь, мы можем что-нибудь придумать, — покивал Джек, натянул одеяло повыше, укрывая себя и мужа. — Эх, повезло Джо, что он в поместье на тебя кинулся, а не сейчас в Шайло. В Гефе только сядет, а в Гильбоа расстреляли бы. — Да он вообще везучий придурок. В Гильбоа с принцем трахался и выжил, от Шайло до ?Папоротников? без подготовки пешком дотащился — тоже выжил, на тебя кинулся — и тут повезло, что я ему шею не свернул. Его уже и судили, и посадили — у нас с этим быстро. Будет на благо Гефа на рудниках вкалывать до окончания срока. Кстати, психиатры его обследовали — вменяем. Слушай, а у королевы Елизаветы муж — он разве не принц-консорт?— Он герцог, да и Сайлас строил своё собственное королевство, где не могло быть и речи о замужнем гее у власти. Не рассчитывал он на такой случай. — Джек широко зевнул. В больнице, без мужа под боком, он совершенно не высыпался, открывал глаза чуть ли не каждый час, укладывался по-другому и снова на час проваливался в темноту без сновидений. А вот сейчас, снова укутавшись родными теплом и запахом, Джек буквально проваливался в сон, тем более после вкусного ужина и не менее вкусного секса после него. — Давай спать, нам ещё завтра во дворец с новостями ехать. — Спи сладко, детка, — Брок обнял его и поцеловал. — Доброй ночи, Брок. ***Утро началось непривычно поздно. Но и будить было некому. Не барабанили в дверь настырные медсестры, не торопили неотложные дела, и Джек абсолютно не спешил просыпаться. Он, видимо, ночью полностью заполз на мужа, устроился удобно на его груди и так проспал до самого утра, пока лезущие в нос волоски с его груди не достали капитально. Чихнув, Джек проснулся окончательно. Электронные часы на тумбе рядом с кроватью показывали половину десятого утра. — Выспался? — спросил Брок. — Выпусти меня в ванную, пока я не лопнул.— Прости, — неискренне извинился Джек, откатился в сторону, давая мужу подняться, а следом и сам встал. Дошёл до двери на балкон, распахнув её, пропуская в спальню свежий воздух. Сегодня им предстояло выдержать ещё один бой. Джек нисколько не сомневался в том, что Роза, скорее всего, уже подготовила целый список потенциальных и невероятно правильных невест, но явно не будет довольна решением сына не менять свой семейный статус ни сейчас, ни когда-либо потом. Хотя никто не мог предугадать, как сложится в дальнейшем их с Броком жизнь. ***Королева Роза действительно подготовила список невест. И даже продумала, как будет убеждать сына в необходимости развода. А потом почитала выжимки из гелвуйской прессы. И передумала. СМИ создали Джеку такой положительный имидж, а развод его непоправимо испортит… Стране, погрузившейся в траур, нужны хорошие эмоции. Скрыть изумление такой быстрой переменой мнения Джек сумел легко. Славилось его семейство умением переобуваться на ходу. Но и сам не остался в долгу, взяв мать в оборот, чтобы быстрее всё это закончить. Траур трауром, но страна без правителя не может. Тем более что организаторов убийства короля уже поймали, и они пели, перебивая друг друга, сдавая и всех остальных. В том числе и старшего Кросса. Узнав последние новости, которые Джек и не думал скрывать, Роза лишь смертельно побледнела, едва устояв на ногах, и тихим безжизненным голосом поинтересовалась, что теперь будет с её братом. — Сажать инвалида, даже за государственную измену — жестоко, к тому же, если учесть все его прошлые заслуги перед королевством… — Джек постучал большим пальцем по губам. — Дядю Уильяма, конечно же, лишат доступа ко всем счетам и управлению Кроссгеном, поместят в пансионат под постоянное наблюдение. Это максимум, что я могу сделать, мама. — Кого поставишь рулить Кроссгеном? — спросил Брок, уверенный, что Джек уже продумал и это. — В одни руки Кроссген я не отдам. Над военной промышленностью поставлю тебя, ты умный, разберёшься, что и где, остальное распределю между другими доверенными людьми, их же посажу в Совете. — Джек глянул на мать и покачал головой. — Да, мама, я не собираюсь дальше вести дела, как завещал Сайлас. Он чуть не разрушил то, что сам столько лет строил. Роза сидела в кресле, похожая на печальную нахохлившуюся птичку. — Делай что знаешь, Джек, — безжизненно сказала она. — Уильяму ампутировали ногу… не думаю, что у него будет желание заниматься делами. Коронация завтра в полдень в зале Совета. Ты такой взрослый, мои советы тебе больше не нужны. Надеюсь, вы хотя бы прилично оденетесь. Джек поднялся, дошёл до матери, опустился рядом с ней, поднес тонкие ладони к губам, но говорить ничего не стал, чего-то просить, обвинять. Посидел немного вот так и вернулся на место. — Где сейчас Мишель с Шепардом? Это ведь ты их спрятала? — В ?Приречном?, — ответила Роза. — Это на востоке. Ты не знаешь. Маленькая усадьба из моего приданого, я там почти не бывала. Мишель уже на восьмом месяце, ей рожать скоро, а она не замужем. Сам будешь решать, за кого ее выдать. — Не буду, — покачал головой Джек. — Мишель — взрослая девочка. Хочет Шепарда — пусть живёт с Шепардом. Назначу ей и ребёнку содержание. Захочет вернуться в столицу — поддержу и здесь, но за руку водить не буду. Уже известен пол ребёнка? — Мальчик, — чуть оживилась Роза. — Джек, этот ребенок будет твоим единственным наследником, понимаешь? Разве что ты, — она обожгла взглядом Брока, — найдешь суррогатную мать. Брок оглядел королеву. Об этой проблеме — проблеме королевского наследника — он как-то не подумал. А ведь действительно, если есть король, должен быть и принц. Неродившийся еще племянник Джека станет не более чем герцогом. — У меня есть ещё время подумать над этим вопросом, — холодно улыбнулся Джек. — У Мишель рак, сейчас стадия ремиссии, но если учесть не слишком хорошую генеалогию как Шепарда, так и самих Бенджаминов, суррогатная мать может стать самым лучшим вариантом. К тому же я в любом случае хочу исключить влияние Шепарда на будущего принца. Хватит, этот телок и так слишком много где наследил. — Тогда я начинаю искать? — оживилась королева. — И тебе надо будет пройти исследование у генетика. Брок покачал головой. Женщина всегда остается женщиной. Дети и свадьбы, свадьбы и дети… — Ищи, — разрешил Джек. Мать нужно было чем-нибудь занять, и так, чтобы она не лезла в дела государства и хоть на время забыла про искусство. Казна была почти полностью опустошена, и тратить деньги на глупости типа балета Джек ближайшие пару лет не намеревался. И без этого вздохнуть некогда будет. — Ваше Величество, — обратился Брок к королеве. — Можно попросить вас… по-родственному?Роза вскинула на него неожиданно острый обвиняющий взгляд, но всё равно кивнула, разрешая высказать просьбу. — Вы могли бы взяться за… не знаю, как это назвать… присмотр за приютами в Гильбоа? — спросил Брок. — Война — это сироты, а директора и персонал приютов не всегда добросовестны. Я знаю, я сам вырос в приюте. Что-то вроде того, что все сироты Гильбоа под патронажем короны? Я думал заняться этим сам, но Кроссген и дела государства… Нам с Джеком может просто не хватить времени.— Я подумаю, — не сразу ответила Роза. — Сначала коронация. И, Джек, я привлеку к этому Мишель. Ей всё равно нужно будет занятие. Эти ее проекты в сфере медицины… Нет, не пойми меня неправильно, в них есть разумное зерно, но в государственной казне нет денег. А с сиротами… Брок, я же правильно понимаю: достаточно, чтобы в приютах перестали воровать?— Вроде того, — согласился Брок. — И если Джек примет закон о разрешении однополых браков, можно будет позволить таким семьям брать приемышей. Меньше сирот — меньше приютов. — Но ведь дети тогда вырастут… ненормальными! — воскликнула королева. — Ненормальными? — удивился Джек, растянул губы в улыбке. — Мама, а в кого у вас такой ненормальный я? Ты втайне мечтала зажать в углу Томасину или Сайлас во время своих паломничеств отправлялся в трип по гей-клубам? — Джек, как ты можешь? — ахнула королева. Её бледные щеки пошли красными пятнами. — Могу, мама, могу. Вы — вполне обычная семья. Мама, папа, дети-близнецы. А тут, опа, и сын предпочитает крепкий член упругости груди и плавности форм женского тела. Кто из вас, мама, промахнулся? — Джек смотрел на мать, не отрывая взгляда, просвечивал её насквозь, если бы мог, то и в голову бы забрался, чтобы понять, откуда ноги у всего этого растут. — Ориентация не зависит ни от чего, мама. Я родился таким. Урод? Ненормальный? Может быть. Но это все шло с рождения. Мне не у кого было научиться. Так что закону быть в любом случае. Тут твоего совета или мнения не требуется. — Ориентация — это врождённое, — добавил Брок. — Вдобавок мы с Джеком бисексуалы. Просто предпочитаем друг друга. Он улыбнулся мужу. Шокировать королеву — кем она там ему приходится, свекровью, тещей? — Броку нравилось. Такая чопорная строгая дама… Интересно, она всегда такая была?— Господи, как это все… сложно, — попыталась смягчить Роза. — Но, Джек, это же дети. — Это дети, — повторил за ней Джек. — Которым лучше расти в семье, чем в сиротских приютах, уповая только на спонсорскую помощь и самих себя. — А… их не развратят? — осторожно спросила королева. — Ваше Величество, — покачал головой Брок. — Гомосексуалы — не педофилы. Нас интересуют взрослые люди своего пола, а не дети. Те уроды, которые были не прочь потискать сироток в нашем приюте, были солидными женатыми людьми. — Какая мерзость! — воскликнула Роза. — Да таких же нельзя вообще подпускать к детям! Некоторое время она молчала, глядя на свои руки. А потом сказала:— Пойдем, Джек. А вы, генерал, останьтесь. Это дело касается короны, а не семьи. Поцеловав мужа, Джек улыбнулся ему и двинулся вслед за матерью. Было даже интересно, что она могла сказать такого важного, что для этого нужно было уединяться. Но Джек очень многого не знал о своей матери, слишком далеки они были друг от друга. Роза если и опекала кого, беспокоилась только о Мишель. Возможно, потому, что та постоянно болела, возможно, дочь она просто любила сильнее. Роза отвела Джека в комнату в глубине дворца и открыла сейфовую дверь с кодовым замком. У двери стояла охрана — не Клотц со своим придурковатым напарником, а серьезные парни из королевской гвардии.— Входи, — сказала Роза. В яркой освещенной комнате без окон в подсвеченных витринах красовались самые разные украшения: кольца и колье, браслеты и диадемы, серьги и цепи. Всё переливалось драгоценными камнями, золотом и платиной. А на самом видном месте, на постаменте, на красной бархатной подушке лежала золотая корона из очень похожих на настоящие листьев. Она не была единственной — платиновая корона с черными бриллиантами, классический зубчатый венец тоже тут были. Но Роза подвела сына к той, золотой.— Это личные драгоценности королевской семьи, — объяснила Роза. — Подарки. Их за эти годы много набралось. На все дни рождения, праздники, значимые даты… — Она прокашлялась. — А этой короной короновался твой отец. Джек никогда не бывал в этой части дворца, не интересовался тем, что находится в дальних комнатах, ему хватало собственных покоев, скудноватой библиотеки и обеденных залов, чтобы занять как-то время пребывания в отчем доме. И, как оказалось, зря. Во дворце тоже было много интересного.Приблизившись к короне, Джек замер напротив неё. Вот оно — наследие Абадона. Последнее, что осталось от его правления. Корона, о которой мало кто знает и помнит, и имя, навсегда вычеркнутое из истории Гильбоа.— Я думал, что Сайлас давно переплавил её.— Он считал, что она подчеркивает преемственность власти, — объяснила Роза. — Современным королям неприлично постоянно носить корону, так что он надевал её только на приемах в честь годовщины коронации. Ты на них и не бывал с тех пор, как уехал в военную академию. Но если ты не захочешь короноваться ею, у тебя есть выбор. — Она помолчала. — Вы никогда не понимали друг друга. Ты считаешь, что отец причинил тебе много зла. А я… Нет, не могу сказать, что он хотел как лучше для тебя. Хотя, может, и хотел. Я никогда не понимала вас, мужчин. — О мёртвых либо хорошо, либо правду, — не стал развивать эту тему Джек.Раненое плечо заныло, напоминая о том, что не так и давно произошло в Порту Процветания. Но Джек не жалел Сайласа, не сочувствовал матери, потерявшей мужа. Не надо быть очень наблюдательным, чтобы увидеть, насколько они были холодны друг к другу.— Пусть будет эта же корона, но не в том же самом смысле. — Джек коснулся золотого листа. — Она начала эпоху войн. Пусть она и закончит. Моя коронация будет последней её возможностью появиться на публике. Война закончена, мама.