7) (1/1)

Мне снилась зима. Не лето, не весна, не моя любимая осень. Именно зима. Прохладные снежинки приятно оседали на лице, покалывая щеки. Я потерла шерстяными варежками, которые оказались в руках, замерзший нос и огляделась. Вокруг?— заснеженный двор и детская площадка.?— Мама! —?из подъезда с радостным визгом выбегает девочка лет семи. Светлые волосы до плеч разметались сзади по курточке, шапка смешно съехала на бок, а ребенок весело хватал снег руками.?— Ино, надень варежки, иначе заболеешь! —?кричит женщина малышке. Я удивленно вздрагиваю. Эта девочка?— я? Кроха хватает из рук родительницы шерстяные рукавички и несется в самые глубокие сугробы, падает на спину и размахивает руками и ногами, делая ангела.?— Мама, а я когда-нибудь стану ангелом? —?девочка аккуратно встает, чтобы не нарушить силуэт на снегу. Женщина снисходительно улыбается, думая, что ответить. Потом оборачивается, глядя на меня в упор такими же голубыми глазами, и отзывается:?— Станешь, конечно. Только это будет совсем не скоро. Малышка счастливо улыбается и падает в очередной сугроб. Женщина одними губами добавляет, словно обращаясь ко мне:?— Это будет еще очень не скоро, девочка моя, совсем не скоро… Ино… Зимняя картинка начинает исчезать, размываясь пятнами, темнея, становясь прозрачнее. Я протягиваю руку, стремясь дотянуться до чего-нибудь, ухватиться и не упасть в воронку, но в висках лишь эхом стучит мое имя. ?Ино… Ино… Ино…??— Ино! Ино! —?зовет кто-то. Отчетливее, чем эхо в голове. Голос звучит так, будто я?— под водой, а человек?— над ней.?— Показатели какие?! —?рычит все тот же голос. А потом много других, что-то взволнованно сообщающих, и все сливаются в ужасный шум, давящий на барабанные перепонки. Опять проваливаюсь в какую-то мягкую черную бездну, не ощущая тяжести своего тела, но слишком резкий запах, ударяющий в нос, заставляет вынырнуть оттуда.?— Ино! Черт тебя подери! —?продолжает кричать голос, и я пытаюсь ухватиться за него. Хочется открыть глаза, но они не слушаются. То же и с телом, но оно хотя бы стало ощутимее. Что-то холодное лежало на груди и, кажется, еще на животе. Как будто небольшие льдинки в нескольких местах.?— Она реагирует,?— сообщает другой голос. И снова на голову обрушивается ужасный шум из голосов, каких-то звуков и криков.?— Ино, очнись,?— первый голос уже не рычит, он будто просит. Так тихо и отчаянно, что хочется плакать. Я, кажется, даже чувствую, как по щеке сползает слеза. Или это игра воображения??— Ино, слышишь ме… —?изо всех сил вслушиваюсь, но окончание фразы просто растворяется во всеобщем шуме, который громче с каждой секундой. ?Господи, перестаньте орать, голова сейчас лопнет?,?— хочется заткнуть их, но вместо связной речи вырывается хрип. Голоса умолкли. Остались только звуки, но они были тихие. Они не мешали.?— Вышли все! —?рявкнул все тот же голос. Кому он принадлежит? Женщине? Мужчине? Не понимаю… Что-то зашуршало, загремело и стихло. ?Кто ты???— и снова хрип.?Почему я не могу говорить???— на этот раз уже стон.?— Ино, не пытайся ничего сказать,?— просит голос, а я слышу в нем столько горечи, столько боли, что снова хочется плакать. Реветь даже. Но не получается?— темнота снова появляется вокруг, затягивая в пустую воронку. И я отчаянно пытаюсь бороться, но сил нет вообще.?Говори со мной??— отчаянно прошу я тот голос. Почему-то кажется, что на его звук я смогу выйти. Что он вытянет из бездны.?— Слышишь? Я здесь. Ино, пожалуйста. Пожалуйста,?— слышатся истеричные нотки. Мужской голос?— мелькает мысль в сознании. И до боли знакомый. Настолько, что хочется вдохнуть. Настолько, что хочется жить. Хочется открыть глаза. Просто хочется… И я иду. По темноте, где нет дорог?— лишь пустое пространство. По каким-то лабиринтам, смутно знакомым. По нечетким очертаниям комнат и ступеней, по дворикам, где я гуляла… Ведь правда?— была тут. Снова резкий запах ударяет в нос, заставляя приоткрыть веки. Голова нещадно болела, раскалываясь на мелкие кусочки. Глаза слепило от яркого света.?— Ино,?— выдохнул голос мне на ухо, и что-то теплое уткнулось в шею. До слуха донеслись сдавленные хрипы, а на кожу что-то закапало. А я просто дышала. Наслаждаясь вкусом кислорода, наслаждаясь глубокими вдохами и выдохами. Ощущениями. Что-то щекотало щеку. Где-то тоненько пикали датчики приборов. Тело холодило от прикрепленных к нему металлических пластинок, от которых тянулись провода. Я легонько дернула рукой, пытаясь пошевелить замерзшей конечностью. Как это здорово?— ощущать. Как это классно?— чувствовать. Я заплакала. Не потому, что мне было больно. Я была счастлива. *** Когда я повторно вынырнула из темной бездны, чувства вернулись уже полностью, а тело реагировало на каждый импульс. Зрение без проблем фокусировалось. Я лежала в какой-то незнакомой комнате с кафельными белыми стенами. По-прежнему пищали приборы. Неприятно пахло нашатырным спиртом. Я повернула голову на бок и обнаружила копну алых волос. Сердце застучало как бешенное. Молодой врач сидел на ветхом стульчике, склонив голову на край кровати.?— Гаара,?— позвала я и удивилась, насколько слабо звучит голос. Едва слышно. Парень дернулся и поднял голову. На меня измученно смотрели потухшим взглядом. Глаза необычного морского цвета, так мною любимые, посерели и сейчас отражали такой водоворот эмоций, что можно было сойти с ума от одного взгляда. Горечь, страх, боль, подавленность, зарождающаяся радость?— их было слишком много. Всегда бледное лицо сейчас было белее мела. Под глазами четко виднелись темные тени, а на лбу залегла морщинка. Усталое, мрачное, измученное выражение лица. Губы, напряженно сжатые в полоску, утратили природный цвет и теперь казались такими же бледными, как и кожа. Даже ярко-бардовые волосы словно потеряли цвет и потускнели. Помятая рубашка, расстегнутая на верхних пуговицах, снятый галстук, торчащий из кармана медицинского халата выдавали состояние молодого мужчины. Мой взгляд опустился на его руки?— костяшки на кулаках нещадно разбиты. Врач отрешенно окинул меня взглядом.?— Гаара,?— снова позвала я и дотронулась до его руки, как всегда ледяной, вкладывая в этот жест все силы. Он обессилено откинулся на спинку стула, не выпуская моей руки, и выдохнул:?— Все позади…До меня донесся сдавленный смешок?— похоже, что это было от нервов. Но он быстро вернул себе самообладание.?— Ино, я так переживал,?— наклонившись ближе ко мне, едва слышно сказал парень.?— Что случилось? —?а я ведь и правда не знаю. Явно что-то нехорошее?— судя по моему побитому состоянию, да и по всем событиям в целом. Помню тот сон с зимней картинкой, темноту и мягкую бездну, но вряд ли это имело место быть в реальности. Гаара помрачнел.?— Тебе ввели другой антибиотик при последней капельнице… В твоей карте я расписывал возможные варианты лечения, и по окончанию курса с предыдущим антибиотиком могла возникнуть потребность в назначении другого. —?Он нахмурился еще больше и продолжил,?— Ханна должна была оповестить меня о том, что в этот день схема лечения менялась, но она распорядилась сама, не согласовывая ничего со мной, а кроме того не проверила реакцию твоего организма на новое лекарство, поэтому… ты здесь.?— А что, это аллергия или как? Я не понимаю… —?доктор явно умолчал о чем-то.?— Давай я потом расскажу, ладно? Поспи пока,?— увильнул он от ответа. —?Я кое-что улажу… и вернусь. Парень резко встал со стула и, окинув меня беспокойным взглядом, все же покинул помещение. Я натянула одеяло едва ли не до носа и свернулась калачиком. Высплюсь, наберусь сил и потом все обязательно выясню. Монотонные попискивания приборов успокаивали лучше любых колыбельных.