Нолан и Лидия/Стайлз (1/1)

[soulmate!au, где на тыльной стороне ладони написано первое, что ты услышишь от своего соулмейта, именно при обращении к тебе; ненормативная лексика и полная ненависть ко вселенной]—?Если ты еще раз прикоснешься к нему, я вышибу тебе мозг, понял? —?Лидия практически шипит, смотрит с таким раздражением, что Нолан уверен?— действительно вышибет, не замарав даже туфли за пару тысяч долларов; у Нолана внутри?— оглушающая пустота, ведь на руке эта фраза с рождения высечена, и что делать-то теперь?Лидия поджимает губы и обходит его, поморщившись брезгливо, едва Нолан потянул к ней ладонь, Нолан смотрит на то, как она идет, высоко задрав голову, с королевской грацией, а затем падает на колени, аккурат перед Стайлзом?— обычным человеком, не способным дать ей ничего, кроме своей любви?— пытается привести его в чувство; у Лидии спина открыта, и если Нолан выстрелит?— она не успеет уклониться.И Нолан вскидывает руку, но не стреляет?— ладонь пульсирует, заставляя задыхаться и терять ориентацию?— смотрит на светлые буквы; когда в детстве он любовался на них, вспоминая тысячи глупых фильмов, которые любила поглощать его мать, где любовь начиналась именно с ненависти, он мечтал именно об этом же: о какой-нибудь нелепой драме с девчонкой-королевой, что влюбится в него, ради рейтингов будет изображать ненависть, а на самом деле любить его трепетно и нежно, считая секунды до их встречи?— да, вселенная та еще сука.Нолан зрачками цепляет то, как Стайлз медленно поднимается, смотрит на Лидию как-то абсолютно спокойно, точно не так, как должен смотреть парень на свою девушку, точно не так, как сам Нолан смотрел бы на Лидию, дышит слишком рванно, да и в его глазах можно найти боль, что зеркально отражается в кукольно-прекрасном лице Мартин; Нолану от этого крышу сносит?— как он может владеть таким сокровищем, и не замечать этого?—?Я могу тебя, тьфу, вас подвести, Лидия! —?Нолан кричит на каком-то изломе, а Лидия вскидывает бровь и фыркает; фыркает так, что Нолан не может не почувствовать?— она его даже не презирает, это полное равнодушие?— он не достоин даже взгляда ее, смысл говорить о чем-то большем?Однако Лидия соглашается?— не тащить же ей на каблуках Стайлза куда-то в город, попутно вызванивая Скотта; Нолан протягивает ей кисть, а Лидия сбрасывает на него Стайлза, одновременно требуя и быть с ним помягче, и болтая с Малией о "маленькой, несусветной проблемке, которую следует обсудить позже"?— Нолан знает, что это о нем, знает он и то, что Гейб изобьет его вечером, но ему все равно: Лидия пару раз назвала его по имени, и от этого сердце екает.Нолан выгружает их возле дома МакКолла и просит Лидию остаться на мгновение, и она остается, скрестив руки на груди; дверь открыта, и Нолан знает, что Скотт выбежит при малейшей опасности, и тогда Гейбу придется вывозить труп за черту города; Лидия поправляет платье?— без единой помарки, как Нолан и представлял?— и закатывает глаза, по ней можно прочесть только одно?— "говори уже, мальчик, я должна быть не здесь и не с тобой"?— но она стоит тут, ладонь Нолана пульсирует, и все еще может получиться.—?Ты уже нашла своего соулмейта?Лидия смеется, дробя Нолана еще сильнее; Лидия смеется, а затем уходит в дом, ничего ему не говоря, лишь показывая свою ладонь, на которой слишком уж кривым почерком, да еще и ярко-синим выведено: "привет, Лидия", и у Нолана перед глазами пелена?— он с ней ни разу не здоровался, эта гребанная вселенная даже здесь не смогла помочь.И он начинает следить за ней; маниакально, с каким-то злобным светом в зрачках, записывая каждый шаг, запоминая едва ли не каждое слово?— Лидия видит это, не может не видеть, но ничего не меняет: позволяет ходить тенью, бегать щеночком, прячась за деревьями и скрываясь по углам; Лидия пару раз посылает воздушные поцелуи?— Малии, Скотту, даже пустоголовому Лиаму?— только не ему, Нолану, и ведет себя как идеальная будущая женушка, всегда держащая Стайлза за руку.Нолан по вечерам шепчет, как сильно ее ненавидит, уверяет Гейба, что способен задушить ее голыми руками, обманывает всех и вся, кроме себя, и каждый рассвет встречает под ее окнами, стремясь увидеть самым первым.Нолан чувствует себя всеми брошенным, каким-то бракованным, неполноценным и никчемным; Нолан напивается, заваливается к Лидии в дом?— а там, сука, и нет никого, Лидия точно спасает эту ебанутую вселенную, которую лучше взорвать бы к чертям?— и укладывается на ее кровати, с каким-то детским воодушевлением прячется в подушках, страстно желая и быть замеченным, и полностью проигнорированным.А затем Лидия врывается в комнату, целуясь со Стайлзом как-то не так, она измазана кровью с макушки до каблуков, да и Стайлз выглядит не лучше?— растрепанный, с длинной царапиной по лбу?— и до кровати они не доходят, срывают друг с друга одежду, падают на пол, и Нолан зажмуривается, мечтая провалиться сквозь пол, но закрытые глаза не помогают?— он все еще может слышать, и эти вздохи/крики душат его лучше веревки.Лидия шепчет, как сильно она любит Стайлза, а он отвечает ей тем же, и Нолан внезапно понимает?— плевать, как Стайлз смотрит на Лидию, главное, что он чувствует, и что чувствует она, и Нолана рвет прямо на светло-розовую простынь; он разжимает пальцы, что бессознательно хватались за одеяло, и не знает, что ему делать дальше: любовь к Лидии была прекрасным катализатором, но, кажется, она превратилась в какую-то озабоченность и ненормальность.Поэтому, когда Лидия срывает простынь, смотря унизительно-уничтожительно, Нолан даже не рассматривает ее?— обнаженную и безумно прекрасную?— а лишь улыбается уголком губ и молится, чтобы ее крик не был последним, что он услышит в своей жизни.