Часть 5 (1/2)
рисовать кистью небо в тон коже.тогда вспыхнем живыми искрами,обожжемся, поранимся...и без слёз в дождь на расстояние (с)Сегодняшний день ЧонОп уже проклял несколько раз, причем отборным матом. Даже не смотря на то, что он действительно хотел выхватить телефон из рук ЕнГука и обматерить менеджера, приходилось лишь растягивать губы в улыбке и кивать о полученной информации. Их двоих запрягли на незапланированную фотосессию. Конечно, Оп так обрадовался. Прямо до дрожи в коленках… от страха. Особенно всвязи с происходящим в последнее время, чем-то таким странным в отношениях с лидером, танцору не особо хотелось оставаться наедине с ним.
Судьба снова делает настолько эпичную подножку, что становится банально обидно от этого. В голове танцора было слишком... слишком много размышлений. Это еще большим грузом давило на сознание снова и снова. Одна из причин, по которой Оп просто не хотел никуда ехать - это Джело. Что-то такое странное, внутреннее, жутко боялось за младшего, что с ним может что-то случится. Это было даже страшнее, чем перспектива провести время с ЁнГуком. Даже то, что в общежитии остаются ЁнДже с Дэхеном, ни капли не успокаивало. Вообще, ведь голос разума слишком хаотичен, чтобы разобрать каждую мысль по частям.
-Чжунхон, потерпи, я ненадолго, - говорит Мун, смотря на друга, который даже не удосужился повернуться к нему и что-либо ответить, просто сидит на кровати, подтянув ноги, согнутые в коленях, обняв их и глядя в окно. Танцор непроизвольно поджимает губы, наблюдая за этим и понимая, что младший и не подумает что-либо ответить.
Чхве все равно на то, что его зовут, на то, что ему говорят - он продолжает смотреть на капельки дождя за окном. С раннего утра на улице льет дождь, добавляя ко всему апатию. Только на момент сильнее сжимается, кое-как слыша голос ЧонОпа сквозь белый шум, стоящий в ушах, и тут же мотает головой, чтобы сейчас снова не всплыл образ Химчана. Только из-за этого, даже не смотря надруга, малыш падает на свою кровать, накрываясь одеялом с головой, показывая всем видом, что не желает ни с кем общаться.Мун снова поджимает губы, понимая, что реакции и ответа можно не ждать, ведь в его сторону даже и носом не повели. Как можно спокойнее выходя из их комнаты, собравшись, Оп находит ЕнДже на кухне, тут же начав читать десятиминутную лекцию о том, чтобы они с Дэ внимательно смотрели за Джело, объясняя, что в обед, часов в 12, ему нужно принять таблетки, а потом еще разв три часа дня, чтобы были внимательными и рядом, и случайно не отвлеклись друг на друга часа так на полтора, а потом продрыхли еще какое-то время, ведь маннэ снова может стать плохо.
Ю быстро начинает злить это, ведь, как ни крути, он хён, он старше и знает, что делать, да и как может не справится? От части это даже задевает самолюбие, от чего уже приходится буквально послать танцора на фотосессию. Как ?спасением? для Дже, танцора уводит лидер, говоря о том, что такими темпами они точно опоздают.
Уже в машине ЧонОп пытается унять легкую дрожь в коленках, сидя на заднем сидении вместес ЁнГуком. Сейчас приходится быстро отвлекать от себя от лишних и ненужных мыслей самоанализа, смотря в окно, наблюдая за тем, как перед глазами уж слишком быстро проносятся улицы Сеула. Оп снова ругает себя уже, наверное, далеко не первый раз, и даже не тысячный, за то, что слишком много думает, разбирая каждую деталь по частям.
И вот, когда они наконец приезжают в нужное им место, танцор, выходя из машины, глубоко вдыхает воздух, пропитанный запахом мокрого асфальта от легкого дождя, капли которого летят и разбиваются о землю. Им не выжить, это просто безуспешно.
Быстрее, чтобы не промокнуть под дождем, бегут в студию, а дальше их встречает недовольный менеджер. Он не задает лишних вопросов - просто сообщает, для какого журнала будут сниматься, а дальше отправляет мемберов к стилистам, с глаз своих долой.
Стилисты в свою очередь приводят ЁнГука и ЧонОпа в божественный вид, идеально скрывая следы бессонных ночей. И Мун периодически поджимает губы, стараясь смотреть в любую другую точку, но не на лидера, на котором сейчас зауженные черные джинсы, с большой железной и яркой пряжкой ремня, белая рубашка с расстегнутыми верхними тремя пуговичками, с закатанными по локоть рукавами и, конечно, черный галстук, дополняющей всю композицию, в которой Гук был слишком привлекателен.
А вообще танцор считал, что думать о парне, это уже перебор. Сам, похоже, уже малец тронулся умом, и шизофрению можно уж точно прописать в больничном листе. К сожалению, единственное, почему сейчас Оп может спокойно вздохнуть и выкинуть подобные мысли, хотя бы на чуть-чуть - это работа. Позировать перед камерами фотографов, выполняя все то, что те говорят, сделать что-то, иногда исполнить часть того или иного их танца, в какой-то определенный момент замереть. Это отвлекает от коротких взглядов лидера в его сторону, который фактически следует тем же самым указаниям.
Сейчас у них пол часа перерыва из-за легкой неполадки с техникой. Танцор, облегченно выдыхая, заваливается на стул, откидываясь на его спинку, и тут же по пути хватая бутылку с водой, жадно делает глоток за глотком, и еще один, который оказался последним, потому что чья-то сильная рука, схватившая за запястье свободной руки, тащит в сторону кладовой. ЧонОп просто не успевает ничего сообразить, только понимая, что видит перед собойлидера, который тащит его непонятно куда и зачем, только в душе мгновенно заселяется тревожное чувство о том, что что-то может быть не так.
Мун судорожно выдыхает, понимая, что они оба уже в кладовой, дверь заперта, а его буквально припечатывают к стене, так близко с Гуком, причем тот еще и резко выдыхает куда-то в губы. Танцор мгновенно напрягается, вздрагивая, чувствуя теплое и прерывистое дыхание на своих губах, и чисто инстинктивно вжимается в стену.
-Совсем ничего не замечаешь или совсем идиот? – низкий, грубый и в какой-то степени… бархатный голос, от которого постоянно визжат фанатки, раздается слишком громко, слишком близко, как через усилители. Внутри Опа буквально разгорается паника, потому что это лидер, ему танцор не может перечить, ведь Гук пример, он кто-то такой особенный, ради чьей похвалы Чон всегда старался. Этого было вполне достаточно для счастья и радости.
ЧонОп поднимает свой взгляд на Банга, в полуосвещенном помещении, осматривая старшего. Тут все выглядит слишком интимно и запретно одновременно. Взгляд непроизвольно останавливается на пухлых губах, которые каким-то чудесным образом не портят мужественности.Внезапно, даже для себя, Мун поддается порыву, обхватив ЕнГука руками за шею, наверное, слишком резко потянув на себя, и касаясь его губ своими. Казалось, невозможно было не заметить, что несмотря на то, что лидер их часто облизывает, и они немного влажные от этого, они все равно такие теплые и мягкие… А ведь сильная рука прижимает младшего ближе, боясь сжать сильнее, боясь, что все вот-вот возьмет и разрушит сейчас собственными руками.