Часть 5 (1/1)

Иногда Броку хотелось уебать брата так, чтобы у того зубы вылетели россыпью. В жизни могли решаться десятки проблем, требовать его ежесекундное внимание, еще с полсотни, но Алви обязательно нужно было добавить еще сверху.Джей лечил мать, справляясь с поддержкой Мэй и Яна, начав почти сиять, во всяком случае, когда Брок видел племянника в последний раз, ему очень хотелось попросить его хлебнуть чего-нибудь максимально кислого. Парень выиграл первый бой, Лиза уже договорилась о другом для него, дела шли на лад.Нейт восстанавливался после травмы, замял дело с копами и хотя Броку хотелось сказать ему, что тот редкостный дебил и таких мудаков нужно прижимать, пока можно, но это было решение парня, с которым тому предстояло жить самостоятельно.Даже, блять, Роджерс преподнес пару приятных вестей, от которых полегчало где-то внутри, между ребер перестало выворачивать, хотя Брок и не признался бы себе в этом, только плеснув в стакан виски в два раза меньше обычного.Страйк устраивался в гражданской жизни, Луче уже намекал на то, чтобы собраться и пожарить мяса, выпить, искупаться, прийти в себя, только вся эта идиллия омрачалась тем, что Джек рассказывал ему о выкрутасах близнеца, о том, что тот продолжает творить херню по отношению к старшему сыну, о том, что возится с бывшим зеком, о том, что позволил тому жить в зале. А этим утром Брок получил сообщение о том, что гребаный уебок разворотил весь зал. Так что теперь командир, как уже давно не было, хотел въебать старшему Кулине по морде, чтобы проняло, чтобы мозги взболтались и встали на место.—?Какого хуя, Алви? —?Он явился в его офис без предупреждения, после пресс-конференции, когда тот уже вернулся в зал.—?Что, прости?—?Какого хуя вы тут творите, блять? Придурошный, которого ты притащил, разнес зал, и ты его не послал, а выставляешь на бой?—?Иди на хуй, Рамлоу. Я уже говорил, что вышвырну тебя, если полезешь в дела зала! Говорил!Алви вскипал мгновенно. У Брока все сильнее чесались кулаки заехать по самодовольной морде поднявшего ор братца.—?Нет, мужик, ты что-то попутал. Я не лезу в дела твоего, ебаного, зала, я слежу за тем, чтобы деньги, которые я в тебя вбухал, вытащив из полной жопы, не сливались в выгребную яму.—?Не твоего гребаное дело, куда я пускаю деньги! Ты заплатил за использование зала? Пользуйся! Только не трахай мне мозги своей моралью. Райан будет выступать! Если что-то не нравится?— собирайся и уебывай отсюда!—?Урод тупой!Рамлоу рявкает, без дальнейших раздумий занося кулак для того, чтобы крепко впечатать его в морду близнеца, которого откидывает на стол. Брок разминает руку, пока тот трясет головой, а после кидается, пустой башкой врезаясь в живот командира, тесня к стене. Они протирают друг другом стол, пол и пару стен, пока в кабинет не влетают Роллинс с Лизой, растаскивая. У Брока рассечена бровь и губа, Алви выглядит так, словно его приласкала парочка мордоворотов из его же любимчиков в зале.—?Реши с этим дерьмом сам,?— бросает Рамлоу, скидывая руки Джека и направляясь на выход, пока Алви орет ему матом в спину.Ссаженные костяшки зудят, бровь налилась, опустившись на веко, подзапекшаяся кровь тянет губу и подбородок. Оттеревшись смоченной в воде из бутылки салфеткой, он кривится, рассматривая лицо в зеркале заднего вида, раздраженно хмыкает и прихлебывает из все той же бутылки, прежде чем скривиться и выехать на дорогу от зала. Внутри его все еще трясет от тупости брата, от его заносчивости, от нежелания видеть простейшие вещи и мысли, что все разрешится само собой, как-то по жизни повезет. Только в жизни просто так никому никогда не везет.Машину Старка он распознает у своего дома, едва подъехав. Самого гения в тачке нет, так что Брок не обманывается на тот счет, где его ожидает еще один, планомерно подкравшийся, пиздец. Он ведь знал, что это случится, полагал, что Тони не оставит без внимания его переезд в ЛА, не спустит с рук. А учитывая то, что он еще не успел нашпиговать дом под завязку ловушками, только установив костяк системы защиты, то Старк уже с комфортом устроился там, где сам Брок не привык даже спать без береты под подушкой.—?Блядский боже.Он шепчет это почти неслышно, прислоняясь лбом к рулю, переводя дух и собираясь с силами, прежде чем выйти и наконец решить этот вопрос раз и насовсем. Смешно, блять. Мужику перевалило давно за сорок, пол тела расчерчено напоминаниями о таких пройденных пиздецах, что большинству и в страшных снах не снилось, дюжина жизней на постоянном попечении и еще горсть, от которых не отвертеться по родству, а он ссытся собрать яйца в кулак и поговорить с любовником, которого кинул без объяснений, слившись после скандала, испарившись с радаров. И ведь правда смешно, только еще вытащить себя из машины все не удается.Брок смотрит на окна дома, который выбрал и обустроил с каким-то мазохистическим удовольствием под те пару комнат, где они любили зависать с Тони в его особняке. Совсем рядом, в каких-то гребаных тридцати трех милях. После косится на висящие на зеркале четки с деревянным крестом?— с этой стороны помощи точно ждать не приходится. Хмыкнув, выдохнув неспешно, он вытаскивает ключи из замка зажигания и вытаскивает самого себя из салона, захлопывая дверцу. Он прошел горячие точки, ЩИТ, Гидру и даже не спекся после сотрудничества с Роджерсом, так что один разговор со злым, а он уверен, что просто очень злым, любовником как-нибудь потянет.—?Знаешь, это даже обидно. Я проспорил из-за тебя, Роуди, свой любимый красный мустанг. Ставил на полгода.Тони сидел в гостиной и, судя по бокалу, уже успел найти в доме бар, а после самое удобное кресло. Броку нравились такие глубокие, комфортные, в них можно было даже с удобством поспать, развалившись. Старк спать не собирался, только почти лежал, закинув ноги на прилагавшийся по каталогу пуф, сверля вошедшего любовника взглядом. У командира сводило глотку под ним, так что подходить ближе он не стал, только прислонился плечом к косяку. Мелочно, но он никогда не отличался возвышенностью идеалов.—?На что ставил Роудс?—?На никогда.Ответ был весьма очевидным. Брок испарился умело и с веской поддержкой, а Джеймс был реалистом, пусть и дружил с Тони больше половины жизни. Впрочем, может, именно поэтому и Рамлоу стоило бы пожать тому руку до хруста за то, что тот зрел сразу в корень?— самостоятельно возвращаться он не собирался. Так что ?никогда??— было весьма точным определением.Старк смотрел на него так, как смотрят на предателя, на которого не хватает моральных сил отправить на плаху. Обиженно, с тяжелой горечью во взгляде и непониманием, за что с ним так. Брок и сам не смог бы объясниться за что, мог только сказать вопреки чему. Страйк увяз по уши в дерьме, из которого пришлось неэлегантно выбираться, стиснув зубы покрепче и забыв обо всех своих принципах, раз имелось желание сохранить себе и близким жизни, а тащить в это дело Тони значило взорвать все, наступив на мину. Гений не умел смиряться, не мог сидеть без дела, когда знал, что дорогому ему человеку, которых было по пальцам пересчитать, нужна помощь, а еще никогда ни с кем не советовался, так что сам был как бомба замедленного действия. Так что Брок не мог, но его вины это не искупало.Молчание затягивалось, виски в стакане неумолимо становился теплее, ни один не решился начать говорить, запустить реакцию, которая покатится, как снежный ком. В итоге Тони усмехнулся криво, болезненно, сгреб поблескивающее металлом на бедре и швырнул Рамлоу, поймавшему без усилий на рефлексе. Собственные старые жетоны, исцарапанные, кое-где еще со следами въевшейся копоти, неощутимо обожгли чужим теплом ладонь.—?Я, блять, думал ты сдох. Обшарил все, что мог, душу вытряс из Роджерса и его дружка, но нихрена. Ни тебя, ни твоих принцесс, ни одного гребанного намека, что ты выжил. Это было так сложно? Хоть сигнал подать.—?Ты бы примчался сразу,?— Брок выдохнул и все же подошел ближе, опустившись на кофейный столик так близко, что мог почувствовать знакомый запах туалетной воды и одного и того же геля, который Тони не менял вот уже лет пятнадцать по словам Хэппи. Болью подвело не только глотку, но и грудь, руки, вообще все тело заныло не то от позабытой близости, не то от невозможности коснуться.—?Примчался и наломал дров,?— продолжил он, заглядывая во все еще обиженные глаза, кривясь в подобии ухмылки или улыбки,?— а нам нужно было потеряться. Ни имен, ни лиц, только задание, Тони.—?Почти пятьдесят лет, как Тони,?— оборвал его зло-гений, выплеснув в лицо остатки односолодового, после ухватив за отворот куртки, притянув к себе, заставив наклониться,?— нахера ты тогда сюда приперся? Потерялся бы вместе со своими обожаемыми парнями где-нибудь в Сибири или еще где! Нет же, явился, свил себе гнездышко, устроился с комфортом, разодрал где-то рожу и тебе даже не стыдно мне в глаза смотреть.Брок рыкнул тихо, стерев одним движением влагу с лица, после кинувшись вперед, опрокидывая застонавшего от боли Старка, вместе с креслом ухватил его под нижнюю челюсть, вдавливая пальцы в осунувшееся лицо, и вгрызся поцелуем в губы, чувствуя, как сам от того задыхается.Тони ударил его под дых, вышибая ошметки воздуха из груди, и сгреб волосы на макушке в кулак, притянув обратно к себе, целуя так, что у Рамлоу сводило все, от языка до пяток, но остановиться он не мог, как мальчишка, дорвавшийся до нового, запретного удовольствия, терзая чужие губы, сталкиваясь языками, хрипло смеясь в чужой рот, пока руки сами подхватили намертво вцепившееся в него тело под задницу.—?В спальню? —?спросил он, выпрямляясь, прижимая к себе мужика, сумевшего сорвать ему башню, заставить пойти на очевидную в своей глупости провокацию.—?На хуй спальню и, в первую очередь, на хуй тебя, Рамлоу,?— Тони укусил его в крепкую шею, болезненно, так, что Брок охнул между смехом, заваливая любовника на разложенный еще с последней ночевки Роллинса диван, стаскивая с него кеды.—?Все, чего пожелаешь, милый.Избавиться от одежды в четыре руки удалось быстро, но даже этого казалось недостаточно, так что он вжался в Тони и вдавил его самого в серое покрывало, целуя, кусая, вылизывая, пока руки жадно шарили по знакомому телу, вспоминая, жадничая. Если бы можно было сожрать, Брок непременно сделал бы это, чтобы больше не поддаваться дурости, не обижать, не уходить, оставляя.—?Ненавижу тебя,?— Тони перевернул его, стискивая пятерню на глотке, навалился сверху, зажатый между располосованных шрамами, крепких бедер, сунул пальцы в раскрывшийся бессильно рот, собирая слюну, чтобы тут же пропихнуть их в тугую задницу, оскалиться криво, видя отражение боли на лице,?— большего не заслужил.Брок не противился. Перехватил гения поперек спины, притиснул к себе ближе, откинул голову, с хрипом заглатывая воздух, когда рука пропала, а зубы опять впились в шею. По щекам текла слюна, по вискам слезы, пальцы сменились членом, заставляя взвыть, утыкаясь в крепкое плечо.Тони его не жалел, имел жадно по слюне и сам, кажется, испытывая больше боли, чем удовольствия, шарил голодно руками по широкой груди, бокам, бедрам, мял задницу, кусал плечи и шею, вылизывал рот. Словно и сам был не против сожрать, забрать всего себе, больше никуда не отпустить, и от этого делалось так хорошо, что Броку казалось, словно он чем-то крепко обдолбался, улетел в нереальные дали, потерял связь с действительностью.—?Старый самовлюбленный мудак,?— прохрипел Старк, сгребая его лицо в ладони, прижимаясь лбом ко лбу, вжавшись под натиском удушающих объятий так, что ближе было бы лишь срастись кожей. Брок дышал тяжело, заглядывая ему в глаза, не знал, до сих пор, что ответить, так что только потянулся, поцеловал почти с нежностью, аккуратно, чувствуя, как в ответ лизнули по разбитой губе.—?От старика слышу,?— выдохнул командир наконец-то в искусанные губы, засмеялся тише, обнимая, прижимая, крепко, но без попыток убить, почувствовал, как любовник снова двинулся внутри, а шершавая ладонь легла на зажатый между животами член. Почти осторожно, плавно, бережно.Они так и не могли отлипнуть друг от друга, двигаясь одновременно, ласкаясь, касаясь, словно происходящее могло разбиться с пробуждением, оказавшись пьяным сном. Не продержались особо долго, кончившись, распавшись от скрутившей судороги тела до остатков души, не двинулись с места, не расцепившись, даже когда успокоились.—?Надеюсь, у тебя осталась где-нибудь гидровская заначка достаточного объема,?— Тони приподнялся первым, перекатившись на спину, со стоном уложив руку на затылок, которым приложился еще при падении,?— ты мне должен мустанг, половину бара и тринадцать месяцев сеансов у психотерапевта.—?Тебя проще застрелить, чем содержать, детка.Шевелиться Броку не хотелось категорически, так что после пары невнятных взмахов рукой он даже не стал искать ладонь Старка, удовлетворившись тем, что чувствует его плечом.—?Похороны ты тоже оплачиваешь из своего кармана. Нотариус уже заверил переписанное завещание. А ты как думал, барсук? Когда в Мадриде я говорил ?до гроба?, это было совершенно буквально.